Повесть о каменном хлебе.

"Козел тебе прекрасная леди..." — хотела ответить Айрэнэ, но сдержалась, только процедила сквозь зубы, — Мы встречались. — цепко ухватила Айканаро за плечо, сдавила — не сильно, но чувствительно.

— Идем. Время.

Айканаро уставилась на нее огромными глазами и, сама пугаясь собственной храбрости, выдала возмущенное:

— Не пойду!

— Как миленький пойдешь... — прошипела ей в лицо Айрэнэ, и тут сзади раздалось мягкое:

— Простите...

— Не прощу! — взвилась Айрэнэ и развернулась. Оскалила зубы в улыбке, — Это вы простите, сэр, но тут дело... — и, не выдержав, — Пошел отсюда!

Лютик бледно улыбнулся и с легким полупоклоном сделал шаг назад, Айканаро дернулась было за ним, но девушка была настороже и еще крепче сжала плечо девочки, а потом ухватила ее поудобней и силком потащила за собой. Та попробовала упираться, но Айрэнэ встряхнула ее и поволокла дальше. Айканаро начала протестующе подвывать.

Куда-то надо было скрыться — и так уже редкие существа начинали с любопытством оглядываться и перешептываться. "Только этого не хватало..." Кажется, недалеко от кабака была комната — туда перетащили ненужные спортивные маты из спортзала, скамейки... Там темно и пыльно, но какая разница? Она же не жить там собралась, а приводить в чувство истеричную девочку...

Дверь была не заперта, и Айрэнэ распахнула ее, швырнула девочку внутрь, влетела сама, хлопнув многострадальной дверью так, что послышался тихий шорох осыпавшейся штукатурки.

Обернулась. Айканаро стояла, глядя на нее испуганно, но все еще с вызовом, прижав руки к груди.

— Так что? — вкрадчиво, ядовито поинтересовалась Айрэнэ, не давая ей заговорить. — Подстилку из себя строим? Бегаем за первым, кто пальчиком поманит? Совсем мозги потерял, принц эльфийский?

— Я... Я свободный! Что хочу, то и делаю! Имею право!

— Да ну?

— И вообще, он... Он... — что там еще "он", Айканаро так и не успела договорить. Айрэнэ рванулась, схватила девочку за плечи, припечатала к стенке.

— Идиот! Идиотка! — она давилась словами, сама не понимая, что с ней. Зачем так расстраиваться из-за какой-то девчонки — подумаешь, великое дело, ну узнала бы она, что такое Лютик, потом прибежала бы обратно, в слезах и соплях, хороший был бы урок... Так почему?!

— Ты почему себя и меня позоришь? — слова рвались, клокотали в горле, Айрэнэ закашлялась, скорчилась — Айканаро в испуге дернулась поддержать.

— Как... — снова спазмы и, через силу выкашливая слова, — Дана... Данаэлле...

Девочка замерла, а Айрэнэ выпрямилась, снова взяла ее за плечи — уже бережно, нежно, а изнутри все еще рвалось, прорывалось, — Да-на... — полушепотом, и по продирающему по спине холодку понимает — да, это настоящее, это — правда, это — было и есть... А дальше? В голове бьется еще одно имя, и Айрэнэ произносит его — уже одними губами:

— Лер'ан...

Больше ничего. "Как пришло, так и ушло..." Только в груди — холодок и пустота, и девушка отпускает перепуганную Айканаро. Делает несколько неверных шагов и опускается на маты, прячет лицо в ладонях.

Тишина. И — едва слышный шорох шагов. Айканаро опускается на колени рядом с Айрэнэ, осторожно касается ее плеча. Девушка, не глядя, нащупывает ее горячую ладонь, крепко сжимает. Глухо:

— Помнишь? Дана...

Девочка хлюпает носом, не отвечает.

— Помнишь? Наш мир... Гибнущий... Погибший... Помнишь? Мы с тобой... — проходит слабость, голос звучит немного уверенней. "Как же там было-то... Чтобы больше никаких лютиков!" — Тогда мы были вместе... Я отдал тебе все силы — чтобы ты смогла воплотиться как надо... А на себя у меня сил уже не осталось. Но я здесь, даже... — горькая усмешка, — даже в таком виде. — подняла голову. Айканаро смотрела на нее заворожено, даже не мигая, приоткрыв рот. — Я вспомнил, Дана... Я нашел тебя! — Айрэнэ привлекла к себе девочку — а та только этого и ждала. Крепко ухватилась, спрятала лицо на груди девушки и разрыдалась. Девушка гладила ее по спутанной массе волос, а сквозь всхлипы доносилось:

— Ты на меня совсем внимания не обраща-аешь! Я хочу быть с тобо-ой... А ты... А я...

Айрэнэ крепче обняла девочку, вздохнула: "Глупая... К черту все... Лучше так, чем... лютики всякие..." — а вслух произнесла:

— Будешь, Дана. Будешь. Я же нашел тебя...

"Дана... Откуда, откуда это вылезло? Лер'ан... Ох.."

Но тут Айканаро прервала ее размышления: подняла голову — глаза упрямо блестят и решительно сведены брови, так смешно все это на зареванном маленьком личике... Но почему-то не хочется смеяться.

Айрэнэ наклонилась к ней, пристально вглядываясь в глаза — и медлила, все еще не решаясь — но Айканаро обхватила ее за шею и нетерпеливо потянулась к ее губам.

"Глупая..."

* * *

Компьютер появился у нее внезапно. Однажды утром раздался звонок и разбудил мирно спавшую Айрэнэ — она вскочила, как ужаленная, нашарила на столике трубку — едва не выронила — поднесла к уху:

— Да?!

— Ты в ближайший час будешь дома? — как всегда, Такс не удосужился поздороваться.

— А куда я денусь... — Айрэнэ протерла глаза, — Разбудил, варвар...

— Тогда жди. Извини. — и короткие гудки.

Зевая и ворча, девушка поплелась одеваться.

Через час Такс уже затаскивал в квартиру две внушительного вида коробки. "Места надо знать", — и это все, что услышала Айрэнэ в качестве объяснения.

— Староват немного, — произнес Такс, вспарывая коричневый скотч карманным ножиком, — но тебе для Сети и текстов будет достаточно. Освободи пока стол, хорошо?

Ошеломленная девушка поспешила сгрести со своего второго — "хламского" — стола все ненужное: бумажки, обрывки тряпочек, карандаши, ручки и прочую дребедень, сбегала на кухню за яблоком и с ногами забралась на диван, наблюдая за действиями Такса. На настройку машины ушло совсем немного времени — похоже, Такс заранее сделал все, что можно, и теперь возился с Интернетом. Пару раз девушка тихо хихикала про себя: так забавно он уговаривал упрямое железо — или то были программы? — работать как надо.

Наконец корпус и монитор обрели пристанище на столе, Такс оторвался от экрана и улыбнулся:

— Готово. Иди сюда, — он уступил девушке кресло, сам присел на подлокотник, перегнулся, дотягиваясь до мышки, — смотри, Сеть у тебя живет вот тут...

Он показывал и рассказывал, а Айрэнэ с трудом заставляла себя вслушиваться в его объяснения: слишком близко он сидел, слишком рядом, и тепло его смуглой кожи, его запах — солено-морской — все это кружило ей голову.

"Спокойно, спокойно, идиотка... Блин, отчего, ведь никогда раньше..."

Потрясла головой — в ответ на короткий взгляд Такса улыбнулась:

— Давай-давай, я слушаю.

Он продолжил говорить — оказывается, "в нагрузку" он приволок много текстов, рисунков, фотографий и даже звука — а Айрэнэ зажмурилась, пытаясь подавить поднявшуюся изнутри и подступившую к самому горлу волну нежности.

Такс, тягловая сила, хороший фехтовальщик, хороший боец в команде, состоящей сплошь из заносчивых, но весьма слабых девочек... Такс, просто друг — плюшевая игрушка, хорошо ткнуться носом, переждать истерику, пережить депру. Такс, сумевший увидеть. "Слишком много совпадений..." А сколько раз, когда было невмоготу — хоть волком вой! — он просто брал в руки гитару и пел, и каждый раз попадал в точку. Такс, который унес ее — на руках унес, ей потом рассказали! — с той пьянки на игре, которая грозила плохо кончиться... "Не хуже Лави нажралась... И не помню ж ни фига, что обидно..." Просто Такс — привычный как мебель и надежный как... "Как не знаю кто." Поддаться волне — почему бы и нет? Первый раз, что ли? "Строю тут из себя недотрогу... А он уже, наверное, давно облизывается.... Вот и пусть попробует, да и мне..." Нарочитая грубость не помогала. "Ну правда, почему бы и нет? Ну?"

Чего проще — потянуться, коснуться едва ощутимо, провести подушечками пальцев по гладкой коже — вверх по плечу, зацепляя рукав черной футболки, потом на затылок — зарыться в волосы... И он обернется, и потянется к ней...

Нет. Совершенно несвойственная ей скованность охватила Айрэнэ — она не решалась поднять руку, не решалась шевельнуться, так и сидела, не слыша уже ни слова, а внутри все горело, и на глаза уже наворачивались слезы бессильной злости.

— Ты... — Такс обернулся — и запнулся на полуслове. Вгляделся в лицо девушки, — Аю...

Мотнула головой, отвернулась, закусив губу.

— Аю...

Скрип подлокотника. Легкое, невесомое прикосновение к запястью. Айрэнэ упорно смотрела в сторону и в пол.

— Аю... — еще одно касание. Взял ее ладони — обе поместились в его одной — накрыл сверху другой.

Она повернулась. Такс стоял возле нее на коленях:

— Аю, что... — он опять не закончил фразу. Повисло молчание. Айрэнэ медленно высвободила одну руку, коснулась его щеки. Гладкая кожа, золотисто-смуглый загар. "...не отвечает, сейчас встанет и уйдет, нет..." Шелковистые, черные блестящие волосы. Пропускать пряди сквозь пальцы... Смотрит. Только смотрит. "Что же?.. Как идиотка... Смешно..."

Невыносимое молчание.

И в тот момент, когда Айрэнэ уже готова была рвануться, вырваться — что угодно, только бы прервать эту мучительную, позорную сцену! — убежать на кухню и разразиться злыми слезами, Такс тихо вздохнул и склонился к ее руке.

* * *

— Понимаешь? Понимаешь?! — и срывается голос, звенит, и слишком сухой блеск глаз. — Да?

Айканаро удивленно переводит взгляд с Айрэнэ на Такса, ничего не может понять. В глазах Тхэсс знакомые понимающие искорки — на вкус Айрэнэ, уж слишком понимающие. Лаурэдэль и другие вообще предпочли сделать вид, будто их тут нет — боятся некстати привлечь к себе внимание девушки, и правильно, нечего лезть не в свое дело. Но сейчас не до них. Айрэнэ стоит перед Таксом, вытянувшись во весь свой небольшой рост, надменно задрав подбородок:

— Понимаешь?

Всю неделю Айрэнэ старательно избегала Такса — не брала трубку, когда на определителе высвечивался его номер, и вообще не брала трубку, если звонили из автомата. Стискивая зубы, загоняла внутрь все кипящие чувства, в которых едва могла разобраться. Голова шла кругом. "Мало ли что было!" — кричала на себя девушка, — "Просто так, просто игра, он все понял, я все поняла, мало ли что бывает! Ничего особенного! И если он думает, что теперь будет..." — чего там "будет", Айрэнэ и сама не знала, но ее это сейчас не волновало, — "Да пошел он! Думает, один раз, и теперь все, да? А фигушки! Много таких бегает, и до фига и больше! И что было? Ничего не было! Я к нему не привязалась! И я для него — в общем, как было! Нечего тут!"

Все же встретиться пришлось. Общекомандный сбор еще никто не отменял, а Такс, как ни крути — нужен...

Такс поднял обе руки ладонями вперед, то ли успокаивая, то ли защищаясь:

— Тише, тише, Аю. Конечно, понимаю. Все хорошо... — и поперхнулся последним словом, не решившись выговорить, но Айрэнэ догадалась, что это было за слово. "Все будет хорошо, милая..." — он говорил так тогда...

"И хорошо, что хватило ума не ляпнуть! Вот был бы финиш, перед всеми-то... Блин..."

Девушка покусывает нижнюю губу, вцепляется взглядом в его глаза — светло-серые, ясные, но такие же непроницаемые, как если бы были черными. Правда, в уголках глаз — тончайшие морщинки... Лицо? На губах — полуулыбка, но не насмешливая, нет. Успокаивающая.

— Ну и молодец, умница, ценю. — Айрэнэ чувствует, что ее тон слишком вызывающ, но нет сил держаться. Нервно щелкает зажигалкой, прикуривает, резко выпускает дым. — Кстати, о птичках. Ты на турнир заявляться собираешься? Срок уже подходит... А от шимурэдских Тиаль будет!

* * *

Айрэнэ сидела на полу, обхватив колени руками, привалившись спиной к дивану. Щеки девушки были мокры от слез, но она уже не плакала. Позади на диване тихо сопели. Вернее, сопела. Искра, огненно-рыжая девочка, новое приобретение, талант — как сказали критики-кадавры. Правда, шлифовать придется изрядно, но это уже мелочи. Дите-то послушное попалось — школу бросать не стремится, с преподавателем гитары занимается, вокал тянет... Собирается еще и в танцевальную группу пойти. К дхойнам. Это, кстати, к лучшему — не переманят. А вот попробуй, отпусти ее в какой-нибудь "Брокен-дэнс" или "Лаурелиндоренан" — обернуться не успеешь, как сманят Искру-Искорку... Пусть уж лучше к цивилам ходит.

Искра... Выкрасилась в такой пылающий рыжий, что родители чуть доченьке родной голову не откусили. Ну да ладно. Ее, Айрэнэ, в этом никто не обвинял. Напротив, как только она с умным видом рассказала ("Ах, только не подавайте виду, что знаете! Она у вас гордая! Независимая!"), что девочку бросил ее мальчик... Знаете, некоторые с горя и тоски... Ну, вены, может, и не режут ("Что вы, что вы!") — но вот налысо могут постричься, или пять сережек в ухо, или татуировку... ("Ну что вы, нет, конечно! Она у вас сильная — всего лишь покрасилась.") И готово — все довольны, все танцуют. Родители безмерно уважают собственную дочь за силу характера, саму Айрэнэ — за присмотр и пригляд за девочкой ("Ха..."), и самих себя — за широту взглядов и терпение. Пригодится.

А Искра просто хотела стать похожей на ту Искру. Правда, у Сапковского написано, что волосы были темные, но стоило Айрэнэ сказать: "А знаешь, я тебя вижу — рыжей...", как девочка тут же понеслась краситься. Искра. К счастью, Айрэнэ не пришлось примерять к себе квэнту Гиселера — ей не нравился этот Крысюк, и она выкрутилась. Наплела и любовь, и смерть — в общем, историю изгнания, да такую, что впору самой слезами умыться.

Искра. По-эльфьи — Аэниеведдиен. Если коротко, то — Аэниэ. Девушка прикусила губу, чтобы снова не всхлипнуть. Нет, это имя никогда больше не будет звучать. Никогда.

Рыжая... Иногда Айрэнэ, зажмурившись, робко пыталась послать мысль — вперед, в ничто, нет — в нечто. Как человек в темноте вытягивает руки — что там? Вдруг — стенка? А вдруг — выход... Ищущее касание, и — всплывает лицо, и огненно-рыжие кудри. Дальше никогда ничего не было — Айрэнэ отдергивалась, будто обжегшись. Вроде бы — что-то было совсем рядом, что-то настоящее, только дотянись... Нет себе веры. Проще — оставить так, как есть. "Так я не одна. Это очень много."

На диване зашевелились, и девушка обернулась. Из-за неплотно задернутых занавесок пробивался белый свет фонарей, одно полоса ложилась на плечо спящей, лицо оставалось в темноте, а другая полоса освещала закинутую за голову руку — пальцы расслаблены, чуть согнуты, белеет тонкое запястье. Айрэнэ осторожно подобралась, поправила одеяло, помедлила — и легко коснулась губами щеки девочки. Искра не шелохнулась, только тихо вздохнула. Айрэнэ еще раз зачем-то поправила одеяло и, ступая почти бесшумно, ушла на кухню, по дороге прихватив со стола сигареты.