↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
ЧАШКА КОФЕ, БЕЛЫЙ ЛИС
О невезении Летиция да Манча знала всё.
Если у вас, предположим, важная ассамблея на носу, а с вечера отключают душ ровно в тот момент, когда вы намылили голову — это лёгкая степень неудачливости. Даже если в доме ни капли воды, можно заказать срочную доставку канистры с минералкой — и вуаля, проблема решена.
Средняя степень означает, что назавтра вы проспите, а не высушенные с вечера волосы будут виться мелким бесом. Главное — не запаниковать. Обязательно перекусите перед дорогой, наденьте лучший деловой костюм — разумеется, мятый, хотя вы только вчера забрали его из прачечной — и очки для строгого вида. Прекрасно! Теперь случайный прохожий даже не заподозрит, что перед ним ходячая проблема.
Полагаете, это всё? Как бы не так!
Высшая степень невезучести гарантирует, что по дороге вы соберёте ещё целый букет неприятностей. Стая голубей обгадит сумку, тонкий каблук намертво застрянет в канализационной решётке, а пока вы будете вытаскивать его, в вас врежется на роликах разносчик пиццы.
Спокойствие!
Сумку можно отчистить форменной бейсболкой, отломанный каблук помянуть грязной бранью на трёх языках, испуганного разносчика поднять, успокоить и всучить ему свою визитку — на всякий случай. Затем вызвать такси... конечно, на полпути оно встанет в пробку, но вообще-то ассамблея уже началась, так что расслабьтесь: опаздывать — так с размахом. Пока машина ползёт через город, воспользуйтесь паузой и расчешитесь. Ситуацию это не исправит, но поможет расслабиться.
Неудача обломает зубы о ваш неистощимый оптимизм и рванёт к стоматологу — ловите момент! Путь к ассамблее расчищен!..
...если только вы не Летиция да Манча, мастер Складных Речей второго ранга.
— Сожалею, — в четвёртый раз повторила высокая суховатая распорядительница, между прочим, совершенно равнодушно. — Аккредитация выдана на имя Лисиции ду Ранча. Ничего не могу поделать...
Летиция выдохнула, считая про себя до пяти.
"Что ж, не в первый раз".
И широко улыбнулась.
— Видите ли, госпожа... — она скосила взгляд на бейдж — ...госпожа Веста, здесь явно вкралась опечатка.
— Целых четыре опечатки? — вежливо осведомилась распорядительница.
В голосе у неё проскользнули иронические нотки.
"Вот и хорошо — значит, броню официоза я уже пробила. Есть с чем работать".
— Четыре опечатки, да. Но остальные данные совпадают — год рождения, номер свидетельства, телефон. Пожалуйста, проверьте! Вы очень-очень выручите меня.
Летиция подмигнула, прекрасно сознавая, как жалко выглядит в этот момент — маленькая, кудрявая, в съехавших очках, в мятом сером костюме и с разбитой коленкой...
Распорядительница вздохнула и зарылась в папку с документами.
— Тяжёлое утро, госпожа да Манча?
— Надеюсь с вашей помощью немножко его исправить, госпожа Веста. Вы моя последняя надежда.
Накрашенные оранжевой помадой губы дрогнули — тень симпатии, след улыбки.
— Поглядим...
"Получилось!"
Что Летиция умела и любила делать, так это толкать проникновенные речи в правильный момент. В том, в конце концов, и заключалась её работа.
Пока распорядительница листала бумаги, она говорила.
О дурацких совпадениях, которых, честно признаться, многовато для одного утра; о том, что вообще-то в жизни и не такое бывает; о самых смешных заказах; о том, как важна эта ассамблея и как трудно сюда попасть... Тембр, выбор правильных слов, расстановка пауз — в такие моменты Летиция чувствовала себя немного волшебницей, буквально из ничего создавая благоприятный, дружеский фон. Вскоре уже госпожа Веста кивала ей, как старой знакомой, и наконец прошептала заговорщически, протягивая свежеотпечатанный бейдж:
— Проходите, госпожа да Манча. Действительно, досадная ошибка получилась. Я поменяла ваш номер с одиннадцатого на сто второй, будете выступать с презентацией в финале.
— Замечательно! Большое спасибо, — горячо поблагодарила её Летиция. — На самом деле, это даже неплохо: ведь лучше всего запоминаются первые выступления и финальные. Можно сказать, что мне повезло.
Пожав распорядительнице руку, она, слегка прихрамывая, пересекла огромный гулкий холл, похожий на морскую раковину изнутри, и остановилась перед лифтами. Ноги болели: купленные наспех "лодочки" оказались маловаты. Кнопка вызова долго мигала красным, точно предупреждая, что лучше бы положиться на лестницу, затем позеленела, и перламутровые створки разомкнулись. В кабину Летиция вошла вместе грузным мужчиной в чёрном костюме и, вдохнув резкий аромат одеколона, едва не закашлялась.
"Только бы не застрять", — проскочила мысль.
Оставалась надежда, что удача незнакомого попутчика окажется сильнее родного невезения... Но тщетно.
Лифт встал аккурат между семнадцатым и восемнадцатым этажом. Лампы сперва погасли, но затем быстро включились аварийные; в мертвенном синем свете мужчина стал напоминать сущего упыря.
— Это ужасно, — сдавленным голосом произнёс он. — У меня к-к-к... клаустрофобия.
"Один из худших вариантов", — подумала Летиция и усилием воли выдавила из себя обворожительную рекламную улыбку:
— Тогда считайте, что вам повезло. Ведь вы застряли с человеком, который может отвлекать вас хоть целую вечность!
* * *
Рисунок на кофейной пенке медленно расплывался и оседал; симпатичный котик превращался в хтонического монстра с тёмными провалами вместо глаз. Старенький музыкальный автомат в глубине зала хрипло выводил что-то ритм-энд-блюзовое, лампы сквозь мозаичные абажуры излучали рассеянный тёплый свет. Несколько уютных, разваленных тёмно-оранжевых кресел у окна были заняты: коротко стриженная девушка рисовала на планшете, женщина средних лет читала и одновременно слушала музыку, барабаня пальцами по краешку стола, мужчина медленно пил капучино и разглядывал прохожих за окном.
Стулья у барной стойки пустовали, за исключением одного.
— Три часа, Бэтс! — Летиция протяжно вздохнула и тронула трубочку. — Мы застряли там на три часа! Я даже немного охрипла, кажется.
Бариста — высокий, слегка сутулый рыжий парень с кучей металлических колечек в ухе — только фыркнул и подвинул к ней блюдце с нарезанным кексом.
— Не преувеличивай, Летти. День как день. А ассамблею всё равно прервали из-за пожарной тревоги.
— Знал бы ты, сколько в прошлый раз я набрала там заказчиков... Она могла бы кормить меня целый год.
— Видимо, не судьба, — развёл руками Бэтс. Это не было его настоящим именем, но так его звали все, включая жену, соседей и даже арендодателя. Летиция смутно припоминала, что прозвище вроде как пошло от фамилии, но назвать её не сумела бы даже под страхом повешения. — Ну, если дело совсем плохо, можешь порыдать на моём мужественном плече.
— Ага, и Мина прикопает меня на заднем дворе, — хмыкнула она. — И будет совершенно права, кстати.
— Долг баристы — флиртовать с клиентками, — гордо возразил Бэтс, поправляя на лбу повязку с таким видом, с каким принц мог бы касаться венца на челе. Но потом не выдержал и опасливо оглядел зал, слегка вжимая голову в плечи: Мина славилась способностью появляться неожиданно и совершенно бесшумно. — А если серьёзно, то как ты?
У Летиции вырвался вздох:
— Средне. Нет, это был провал на девяносто девять процентов, но я сумела пристроить сегодня целых три своих карточки, и одна уже себя отыграла. Тот парень, ну, разносчик, спросил, напишу ли я поздравительную речь для свидетеля на свадьбе к следующим выходным.
Бэтс скосил тёмный глаз — один, а второй прикрыл по-кошачьи.
— И как, возьмёшься?
— Почему нет, — Летиция пожала плечами. — Люблю свадьбы... Они смешные. И времени уходит не так чтобы много: переводишь со среднечеловеческого на выспренно-литературный пару комплиментов и добрых пожеланий, ностальгически вспоминаешь о прошлом, вворачиваешь две-три шутки — и готово. А ещё слушай, Бэтс, мне же потом присылают такие смешные фотки! — оживилась она, вспомнив последние заказы. — Жених рыдает, невеста уткнулась в плечо свекрови, у клиента лицо одухотворённое-одухотворённое! Погоди, сейчас покажу.
Она полезла в сумку за планшетом, но выронила его; Бэтс с нечеловеческой ловкостью перегнулся через стойку и поймал устройство в последний момент.
— Держи, — вручил он планшет Летиции. — Честное слово, я бы свихнулся, если бы мне так же не везло. Сколько у тебя уже это творится? Четыре года?
— Почти пять, можно сказать, юбилей... — Привычная улыбка вышла на сей раз не рекламной, а кривоватой. Летиция заметила своё грустное отражение в полированной стойке и скорчила ему рожу. — Ну и ладно. Переживу, я привыкла. Надо только всё время держать в голове, что события обязательно пойдут по самому паршивому сценарию и готовиться именно к нему. А там... людей всегда можно уговорить, ноги и руки пока целы, голова работает, заказов хватает — на что жаловаться?
— Оптимистка, — хмыкнул Бэтс. — Это не тебе "заказов хватает", это ты их хватаешь везде, где только можно... Кстати, с тебя новый девиз для вывески — и можешь взять ещё один десерт за счёт заведения.
— Да без проблем. "Рыба ищет, где глубже, а человек — где кофе"... Или нет, заумно, давай так: "Любовь за деньги не купишь" — крупно, зачёркнуто, ниже, со сноской — "А капучино с собой — за полцены" и мечтательная рожица. И сердечки, побольше сердечек.
Бариста задумчиво поскрёб щетину на подбородке, потом показал большой палец.
— Скину Мине, пусть рисует. — Дверной колокольчик звякнул. — О, посетитель, я отойду, Летти. До-обрый вечер, чем согреетесь сегодня? У нас новый латте с кленовым сиропом...
Бэтс когда-то закончил Высшую Школу по той же специальности, что и Летиция — "мастерство складных речей", однако немного не дотянул на выпускных по баллам и устроился в ближайшее кафе, буквально на полгода, как он считал, до следующих экзаменов. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, к тому же работа баристы ему удивительно подходила: умение поддержать разговор на любую тему, от обмена фривольными комплиментами до сетований на стерву-судьбу, проникновенный взгляд тёмных глаз, ловкие руки, которые справлялись с любым кофейным аппаратом, безупречное чувство меры... Дурацкие форменные фартуки до колена — и те ему шли необыкновенно. Он задержался за стойкой сперва на год, затем ещё на несколько месяцев, сделал неплохую карьеру и женился. А потом, неожиданно для самого себя, продал квартиру на окраине Сити и выкупил кофейню — и понял, что теперь-то ему из-за стойки никуда не деться.
Ко всеобщему, впрочем, удовольствию.
Сперва Летиция заходила сюда лишь затем, чтобы поддержать приятеля, но постепенно пристрастилась к еженедельным визитам. К мягкому рассеянному свету розовых, оранжевых, жёлтых и аквариумно-зеленоватых ламп, не разгонявших полумрак, но робко проглядывающих сквозь него, к запаху немудрёной выпечки и экзотических специй, к замысловатым рисункам на пенке от капучино. Здесь было спокойно. И даже когда началась полоса невезения, и в самые мерзкие дни все неприятности оставались за порогом, словно не могли пройти под частой гребёнкой с глиняными колокольчиками, на удачу подвешенными над дверью.
"Бес с ней, с ассамблеей, — лениво проползла мысль. Бэтс, облокотившись на стойку, интимно приглушённым голосом расписывал паре измождённых женщин достоинства латте на кокосовом молоке. Судя по круглым значкам, гостьи были репортёршами, а интересная синева под глазами говорила о том, что дамы завернули в кофейню аккурат после сдачи номера. — Зато меня ждёт долгий приятный вечер в компании друга".
И тут, подгадав момент, телефон тренькнул — пришло сообщение.
— Готова спорить, что ничего хорошего, — пробормотала Летиция, вглядываясь в экран. И повысила голос: — Бэтс, с фотками облом, мне пора бежать. Мой заказ пришёл в книжный на улице Тюльпанов, если потороплюсь — успею забрать.
— Удачи, Летти, — серьёзно откликнулся он.
Кажется, Бэтс был единственным, в чьих устах эта фраза не звучала издевательски. И — имела определённый вес.
Летиция действительно успела — влетела в книжный за пять минут до закрытия. Выцветший от бумажной пыли хозяин выдал ей увесистый свёрток, перетянутый ярко-синей бечевой.
— Э-э... тяжеловато для упаковки бумаги и янтарного набора для письма.
Хозяин посмотрел исподлобья, сдвигая очки к кончику носа; седоватые бакенбарды затрепетали от возмущения.
— Я помню о том, что у вас есть определённые трудности, госпожа да Манча, — сухо произнёс он. — Но я ни разу за пятьдесят лет не ошибся с заказом. Хотя магазин закрывается, вы, разумеется, можете проверить содержимое посылки...
— Нет-нет, всё в порядке, — поспешила отказаться Летиция. Хозяин магазина пусть и был со странностями, однако частенько подкидывал ей богатых заказчиков, и его добрым отношением она дорожила. — Спасибо!
"И даже если посылки и перепутали, я всегда могу вернуться и поменять заказ", — успокоила она себя мысленно.
Небо тем временем заволокло; неоновые городские огни увязали в низких тучах, и казалось, что верхние этажи высоток обволокло светящейся ватой. Издали погромыхивало, и ветер доносил запах прибитой пыли и сырого асфальта. Дворничиха в кислотно-зелёной робе курила трубку, присев на бордюр, и дым стелился над тротуаром.
— Вот польёт, ей-ей, польёт, — пробормотала она.
Эти слова так и засели в голове. "Польёт, польёт", — дразнились автомобили, толкающиеся в пробке на мосту; "Поль-о-о-от!" — истерически вопили коты в подворотнях. Летиция не рискнула вызвать такси, потому что оно бы наверняка застряло на полпути, и три квартала прошла пешком, опасливо поглядывая на небо. Дождь застигнул её в парке, уже перед самым домом — накатил шелестящим потоком, не щадя выходного костюма. Зонтик, разумеется, заело, и на крыльцо она влетела промокшей вплоть до кружевных лент на чулках и продрогшей до костей. В лифт даже соваться не стала — механик бы не простил четвёртого вызова за неделю — и, пока поднялась на двадцать пятый этаж, уже почти согрелась. Тяжеленная посылка в скользкой восковой бумаге валилась из рук... Летиция сунула магнитную карту в прорезь — и замерла, не услышав привычного писка.
"Неужели сломалась?"
Но уже в следующую секунду дверь распахнулась. На пороге стояла домработница, Дора Моретти, немногословная смуглая женщина высокого роста; владельцу дома она приходилась троюродной сестрой и поэтому сумела заключить контракты на уборку и готовку с доброй половиной жильцов. Летиция всегда робела при встрече с ней: приказывать своей ровеснице, разговаривать с которой приходилось изрядно задрав голову, было неловко.
Впрочем, кухарничала домработница выше всяких похвал, и это искупало любые трудности в общении.
— Задержалась с уборкой, — хмуро пояснила она вместо приветствия. — В синей кастрюле — острый томатный суп, в сотейнике — рагу с кроликом, на завтрак оладьи гречневые, кекс черничный. Два дня беру выходных. Чек под книжкой. Приду в четверг.
— Большое спасибо, госпожа Моретти, — откликнулась Летиция, чувствуя себя виноватой за то, что пройдётся по начищенному паркету в грязных туфлях, и с мокрого костюма натекут целые реки...
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |