0. Чашка кофе, Белый Лис

— За что двойной тариф? Он ведь ничего не испортил в салоне, — попыталась возразить Летти, косясь на тёмные окна дома и раздумывая, обратиться ли за помощью к господину Физзелу, или это ещё дороже в моральном плане выйдет.

Белый тем временем зашевелился на заднем сиденье — то ли забеспокоился из-за шума, то ли немного протрезвел.

— Ты мне поговори! — возмущённо надвинулся на неё водитель, взмахивая руками. — Пьяных по двойному, я же сказал! Поспорь мне тут, умная, да?

"Умная, умная, — раздражённо подумала Летиция. — Именно поэтому ничего лишнего ты от меня не получишь".

А вслух произнесла, по-рекламному широко улыбнувшись:

— Хорошо, хорошо. По двойному — так по двойному. Только у меня наличных нет, одна карточка. Давайте счёт, я перечислю.

Водитель заскрипел зубами. Лишнюю наличку он явно планировал положить себе в карман, но что делать с электронной квитанцией, которую автоматически составляла программа, не представлял. В итоге счёт выставил ей нормальный, без накруток, правда, на то, чтобы добиться этого, ушло ещё минут десять. Пришлось даже задействовать облегчённую нопу; голова разболелась от необходимости говорить много и убедительно. Зато Белый вполне очухался и выбрался из такси сам, хотя и стоял явно с некоторым трудом.

— Какой наглый, жадный, бесстыдный человечишка, — процедил он сквозь зубы. Практически трезво — видимо, из головы алкоголь немного выветрился, только тело ещё подводило. — Жадность надо наказывать.

И — плавно махнул рукой вслед машине, отъехавшей уже на приличное расстояние. Летиция даже остановить его не успела, растерялась.

Такси резко вильнуло в сторону, не снижая скорости, и влетело в ограждение. Звук был такой, словно молот с размаху опустили на наковальню. Потом крыша как-то странно промялась внутрь, двери смялись, точно стиснутые чудовищными когтями...

— Хватит! — опомнилась Летиция, хлопнула Белого по руке, развернулась, обняла, погладила по спине. — Хватит, пожалуйста. Это не стоит того, правда, не надо... Пожалуйста, иди ко мне домой. Ты ведь можешь?

Белый как-то странно навалился на неё, стискивая плечи до боли. Голос у него был ясный, ноги заплетались.

— С людьми нельзя по-хорошему, — отчётливо произнёс он. — За хорошее... бьют. Надо бить первым, всегда.

Летиция сглотнула. Ей стало по-настоящему страшно.

— Я поняла, — ответила она мягко и улыбнулась, стараясь не показать испуга. — Пожалуйста, иди домой. Я скоро приду. Мне тут надо доделать кое-что.

Целую секунду, совершенно ужасающую, ей казалось, что Белый рявкнет в ответ. Но он кивнул, отступил на шаг, шатаясь, и исчез. Летти отдышалась, достала телефон.

— Доброй ночи, это Управление Помощи? На моих глазах произошла авария... Да, адрес диктую.

Она дождалась, пока приедут медицинские службы и патруль и только тогда начала подниматься к себе. Впервые лестницы наверх, до двадцать пятого этажа, показались ей такими короткими. Белый не дождался; он уснул на её кровати, беззащитно и открыто разметавшись на одеялах. Многослойные одежды сбоку задрались почти до бедра; пальцы ног у него во сне поджимались.

Летти взяла плед и пошла дремать на диван. Боялась, что долго не уснёт из-за дурных мыслей и страхов, но отрубилась почти сразу — усталость взяла своё.

Утром же раздался звонок.

— Слушаю, — сонно пробормотала в телефон Летиция, судорожно пытаясь сообразить, сколько уже времени.

За окном висела серая хмарь — то ли было ещё слишком рано, то ли на Сити опустился туман.

— Вы меня, наверное, не п-помните, — заикаясь, предположила трубка. — Мы с вами встречались т-только однажды, в лифте... П-перед ассамблеей. Моя фамилия Жермен, я, т-только не смейтесь, п-профессиональный маг. Мы можем встретиться и п-поговорить о д-деле, госпожа д-да Манча? Я хочу, чтобы вы мне написали речь. П-понимаете, у меня есть п-проблемы с заиканием...

Сердце сначала замерло, а затем забилось вдвое чаще. Похоже было, что вселенная не только услышала просьбу послать консультанта по оккультным вопросам, но и не замедлила её исполнить.

Встречу назначили на улице Хризантем, недалеко от делового центра.

Белый ещё спал. Летиция чувствовала себя немного виноватой, оставляя его одного, но с другой стороны хорошо понимала: возможно, потом шанса поговорить с господином Жерменом с глазу на глаз и не представится. Она немного успокоила свою совесть, поставив у изголовья кровати бутылку с подкислённой водой; оставлять лекарства не рискнула, побоялась, что гость, явно чуждый достижений цивилизации, превысит дозировку.

"В конце концов, я ненадолго, — успокаивала себя Летти, сбегая вниз по лестнице. — Наверняка вернусь до того, как он проснётся".

Между десятым и одиннадцатым этажом поджидала засада. Несмотря на ранний час, Умберто Физзел уже начал обход своих владений и прицепился к кому-то из персонала. Видимо, он пребывал не в самом радужном настроении; его поучения и упрёки разносились далеко по лестничной клетке, и от сварливых интонаций даже совершенно невиноватому человеку хотелось вжать голову в плечи и забормотать извинения.

— Ненавижу скандалы, — пробормотала Летиция, нервно одёргивая пиджак, и с некоторой опаской вызвала лифт. — Вот только бы не застрял... и не остановился на неправильном этаже.

Пока она ждала лифта, Физзел внизу слегка выдохся и дал второй шанс оправдаться. То была женщина. Говорила она тихо, но горячо, с умоляющими нотками.

— Берто, я тебя прошу! Мы ведь не чужие люди!

— Ещё раз вспомнишь о нашей общей ошибке — и вылетишь отсюда в мгновение ока. Радуйся, что я вообще дал тебе работу.

— Наш сын — не ошибка!

— Этот слабоумный ко мне отношения не имеет! Слушай, если мне хоть одна жилица снова пожалуется, что ты её запугиваешь из-за своей дурацкой ревности...

"Дора? — с лёгким ужасом узнала Летиция женский голос. Створки лифта дзынькнули, расходясь. — А разве она не кузина Физзела?"

В кабинке позёвывал сосед с пятнадцатого этажа, несколько угрюмый и неразговорчивый; он кивнул в знак приветствия и отвернулся, поправляя портфель под мышкой. Вероятно, соседская удача перевесила невезение Летти, и свежеотремонтированный лифт спокойно добрался до холла.

"Что, правда? — пронеслась мысль. — Не застряла? Не столкнулась ни с кем неприятным? Тут где-то должен быть подвох..."

Но время шло, а несчастливые случайности так и переминались за углом с ноги на ногу, стесняясь подойти ближе. Троллейбус подъехал почти сразу, да и пробка по дороге попалась только одна, немного не доезжая до улицы Тюльпанов. Правда, Летиция пропустила свою остановку, но исключительно потому, что постоянно возвращалась мысленно к услышанному обрывку разговора.

"Значит, когда-то Дора встречалась с Физзелом, — думала она, рассеянно глядя в окно. Дворничиха в ядовито-зелёной робе чистила газон от окурков и обёрток; вокруг скакала собачонка, пытаясь поймать грабли. — И у них общий ребёнок... Чудеса".

Потом троллейбус остановился, и внезапно выяснилось, что это уже не улица Тюльпанов и даже не улица Хризантем, а Сиреневая площадь. Бранясь вполголоса на собственную невнимательность, Летиция припустила дворами, но всё равно, конечно, опоздала на встречу. Господина Жермена это, впрочем, нисколько не смутило. Он, как и договаривались, ждал на скамейке под цветущим каштаном. Полноватый, весь в чёрном с головы до ног, со смешными торчащими усиками — его действительно сложно было не узнать. В одной руке у него был томик в тёмном переплёте, а другой он, не глядя, крошил булку с маком на брусчатку. Вокруг толпились и курлыкали голуби, едва ли не по головам друг у друга ходили; серая одноглазая ворона, как самая умная, сидела на лавке, на расстёгнутом дипломате, и время от времени прицельно клевала булку, не дожидаясь подачек.

— А вот и вы! — заулыбался господин Жермен ещё издали. — Хорошо выглядите, госпожа д-да Манча.

— Спасибо, — улыбнулась она, присаживаясь рядом. Голуби, сначала разлетевшиеся в стороны, вновь начали подбираться ближе, заинтересованно курлыча: потенциально набитые желудки для них явно были важнее опять-таки потенциальной опасности. — Если вы не против, давайте перейдём сразу к делу. Почему вы обратились именно ко мне?

— Сложный вопрос, г-госпожа да Манча, — вздохнул он и бросил булку на асфальт. Ворона тут же позабыла свои аристократические замашки и спикировала в курлыкающую массу. — У меня д-довольно много п-проблем. С к-клаустрофобией ещё можно смириться, но заикание... Вы бы д-доверили свою судьбу заикающемуся магу?

— Нет, — честно призналась Летиция. — Но и не заикающемуся тоже. И даже не магу бы не доверила.

— Разумно, — согласился он. — Я взял на себя смелость использовать часть фраз, к-которыми вы отвлекали меня в лифте, во время п-публичного выступления. И я п-почти не сбивался. Чутьё говорит мне, что это не совпадение, а чутью я п-привык д-доверять: я именно п-потому и разбогател, что умел отличить золотую монету от солнечного зайчика на полу. К-как насчёт сделки? Будете п-писать для меня речи и репетировать со мной в-выступления? Я хорошо заплачу.

Летиция невольно сглотнула. Наступал поворотный момент. Ещё можно было бы сделать вид, что это обычный заказ, просто клиент слегка с чудинкой...

— Зависит от того, сможете ли вы ответить на один вопрос, — услышала она свой голос точно со стороны. — Возможно, вы встречали упоминания о некой книге. Она довольно старая, обтянута замшей, углы укреплены чернёным металлом, на обложке — цепочки крест-накрест.

Господин Жермен задумался. Достал из дипломата другую булку, на сей раз с тыквенными семечками, и рассеянно надкусил.

— Утверждать что-то определённое я бы п-поостерёгся, — произнёс он наконец. — Но если г-говорить о закономерностях... К-книги, закованные цепями, обычно содержат опасные знания. Если бы я мог свериться с п-первоисточником, т-то есть взглянуть на неё хоть одним глазком... На каком языке написана к-книга? Обложка светлая или тёмная? Есть ли б-буквы, надписи на к-корешке?

У Летиции от сердца отлегло. Маг, похоже, ей достался настоящий.

Специалисты — неважно, в какой области — делились, как правило, на две группы. Первая, подавляюще большая — всезнайки: они на любой вопрос сразу отвечали с уверенностью, иногда попадали в яблочко, иногда говорили чушь. К предмету обсуждения не приглядывались, так, скользили уверенным взором эксперта, и сразу выдавали вердикт, чаще всего основанный на "мне кажется", "меня так учили" или "очевидно же, что".

Вторая, куда как меньше: собственно, специалисты. Ответ они часто начинали с фразы: "Минуту, сейчас уточню" — и засыпали клиента миллионом дополнительных вопросов.

— Со "свериться" есть одна проблема — книга исчезла. Но где проблема, там и решение, — сказала Летиция, доставая планшет. — У меня осталось несколько фотографий.

Придвинувшись ближе, она показала ему снимки, которые сделала, когда пыталась идентифицировать своё "сокровище" в интернете: обложку, первую страницу с непонятными письменами — и, немного поколебавшись, изображение лисьей маски. Лицо у господина Жермена в процессе менялось так выразительно, что впору было его фотографировать и вставлять стоп-кадром в фильм ужасов.

— "К-книга многих чудес", — выдохнул мужчина и вытер лоб тыльной стороной ладони. — П-паниковать рано, скорее всего, это к-качественная копия... Откуда она у вас?

Летиция прикинула, стоит ли покрывать того, кто так здорово подставил её саму, но затем решила, что честность — лучшая политика.

— Некто Книжник. У него здесь лавка неподалёку...

— Не т-трудитесь, я п-представляю, о ком вы говорите, — откликнулся господин Жермен. Судя по выступившим на щеках красным пятнам, он уже десять раз пожалел, что воспользовался визиткой Летти. — П-поправьте меня, если я ошибаюсь, но за свои услуги вы хотите не денег, если задаёте п-подобные вопросы.

— Назовём это работой по бартеру, — осторожно предложила Летиция, вовсе не уверенная, что сделка состоится.

Господин Жермен покосился на булку в своей руке, на голубей; аппетит у него явно пропал.

— П-подавитесь, — ласково пожелал он птицам, по кусочкам бросая хлеб на брусчатку. — Прошу п-прощения, госпожа да Манча, но я несколько обескуражен. Не каждый день сталкиваешься в б-буквальном смысле с легендой. Вы д-давно практикуете магию?

Летиция, оскорблённая до глубины души, замотала головой:

— Нет-нет, я только составляю речи! Книгу мне подсунули, а сейчас она к тому же и пропала. Да и не в книге, собственно, дело, а в том, кто из неё вылез. Скажите, в духах и демонах вы разбираетесь?

Господин Жермен почему-то покосился ей под ноги и ответил:

— Немного. Б-буду премного б-благодарен, если вы опишете п-проблему поподробнее.

И Летти наконец-то с превеликим удовольствием описала Белого Лиса — от его эпического появления в скромной квартире на двадцать пятом этаже до не менее масштабного похмелья. Господин маг слушал, не перебивая, но временами косился с откровенным ужасом; под финал даже не выдержал, выудил из глубин своего бездонного дипломата керамическую баклагу и сделал хороший глоток — видимо, всухомятку история совсем не лезла в голову.

— И чего вы хотите от меня, г-госпожа да Манча? — спросил он совершенно несчастным голосом, когда Летиция договорила.

Она пожала плечами:

— Для начала — понять, с кем же я имею дело.

Лицо у него просветлело:

— О, это п-просто! С одним из старших д-демонов-полукровок, попавшим в рабство к к-книге и, вероятно, испытывающим б-боль разочарования и ненависть к ч-человеческому роду... Г-госпожа да Манча? Вам д-дурно?

По скромному мнению Летиции, "дурно" — это было прискорбное до полнейшей безвкусицы приуменьшение. Однако она стиснула зубы, пообещала себе сладкий-сладкий кофе с кексами по возвращению домой и, вперив взгляд в смертоносную битву, закипевшую вокруг булки на мостовой, попросила:

— Расскажите поподробнее.

До господина Жермена наконец-то дошла счастливая мысль, что втягивать в тёмные делишки его не будут, а потому роль консультанта он взял на себя с превеликим удовольствием. И рассказал такого, что волосы становились дыбом.

...по большому счёту, с маской и многослойными одеждами Летиция практически угадала — они имели ритуальное значение. Белый Лис, кем бы он ни был, скорее всего, родился десять-одиннадцать веков назад далеко на востоке, где в это время шла тихая, но кровопролитная война за Книги. Именно так, с большой буквы — в магии, как уже стало понятно, было довольно много пафоса и больших букв. Подробностей его биографии Жермен не знал, мог только предполагать. Белый, судя по его одеждам и манерам, был полукровкой — сыном человека и демонической лисы. Многослойные одежды, наверняка по подкладке расписанные защитными знаками, ограничивали его трансформацию в демона — то есть как бы склоняли весы в "человеческую" сторону. Маска наоборот, была сосредоточием потусторонних сил: пока он её носил, то находился как бы посередине между мирами людей и духов. Получал огромную мощь — но в то же время становился уязвимым для чужих ловушек.