Чёртова свадьба! или месть по-ведьмински

— А что, я плету, и он научится! — рассуждала Леся. — А мачеха мне всю жизнь говорила, что у меня руки как кошачьи лапы: мягкие да бесполезные. Ан-нет, научилась-таки!

— Представляю, как ты его будешь на это уговаривать.

— Ну пожа-алуйста, ну хоть одну корзи-иночку, — тут же показательно заныла девушка.

— А он тебе зубами — клац! — хмыкнул Марат. — Если уж появилось желание умереть смертью храбрых от когтей и клыков дикого зверя, то чего ждать? Могу устроить хоть сейчас: только минуту назад прошли в трех десятках метров от логова волчьей пары. Кстати, если хочешь, вернемся, я тебя им представлю. Они будут мне очень благодарны за вкусный и аппетитный поздний ужин!

— Смотри, как бы тебя моя мачеха ненароком не слопала без соли и перца! — предрекла Леся. — Она уже давно на тебя зуб точит!

— На меня?! — ужаснулся друг. Девушка неумолимо кивнула, но не сдержала приличествующего выражения лица и расхохоталась.

— Хотя если честно, то она действительно тебя давно уже увидеть хочет.

— Зачем это? — подозрительно уточнил лесник.

Алексия слегка зарделась, от смущения споткнулась на ровной тропинке, начала мямлить.

— Ну... мне кажется... ей кажется, будто мне кажется, что тебе кажется, что я... ну, что я... тебе нравлюсь.

— Э-э... Что, прости?

— Ну, по-моему, она думает, что мы... ну... что мы гуляем вместе. В смысле, мы и так гуляем вместе, но не так, как Машуня с Прошкой, а мачеха думает, что как раз так, как они!

— То есть, она думает, что мы с тобой больше, чем друзья? — догадался Марат. Леся смущенно кивнула.

— Это, конечно, не так, — поспешно уверила она, — но что нужно Людмиле, чтобы обвинить меня в чем-то? Не волнуйся, ничего страшного не случится, главное, ты держись от неё подальше, ладно?

— Как скажешь, — усмехнулся парень. Алексия все ещё отставала на пару шагов, так что после этой темы разговор как-то не вязался, оба были полностью погружены в свои мысли.

Но далеко они так не ушли. Перед взглядом Марата мир закрутился, потом сузился до одной крошечной точки и мгновенно взорвался эмоциональной, бьющей красками картиной, до того посещавшей парня в его снах. Медленно погружаясь в какую-то тянущую жидкость, словно в болото, он сквозь волны напряжения и отчаяния различил на озерном дне бьющуюся в оковах фигуру. Это была девушка — и она кричала ему, звала на помощь, будто ей ежесекундно причиняли боль, и только Марат — он один! — может ей помочь. И парень рванулся вперед, позабыв глотнуть воздуха.

* * *

Собрание Инициативных Личностей и Активистов (как саркастически называла его Баданя) проходило на этот раз в скромных Гошиных апартаментах, оборудованных по последнему слову двадцатого века. В обстановке присутствовало только крайне необходимое: старый скрипучий диван с облезлой обивкой, огромный, в полкомнаты шифоньер, забитый красками, кистями, лаками и прочими расходниками, а также тумбочка на шатающихся ножках и водруженный на неё старый телевизор.

Пульт от этого доисторического монстра давно уже был неисправен и за ненадобностью валялся, где попало. Богдан, тучный шкафообразный мужчина с проглядывающей на затылке лысиной, не поленился его найти и принялся чинить, пока потягивались остальные.

Мрачное упорство, с которым Богдан давил на кнопки в одному ему известном порядке, не предвещало ничего хорошего. В конце концов, отчаявшись дозваться технического чуда, мужчина грохнул несчастный пульт об пол и вынул из кармана мобильник, популярную модель прошлого тысячелетия типа "кирпич с антенной". Телефон отчаянно пикнул в умелых руках, и изображение пошло.

— Ребята! — крикнул шебутной Николка, самый молодой член закрытого общества. Он только неделю назад присоединился к этой странной компании и был как никогда полон нездорового энтузиазма. — Шухер, все сюда!

Господа как раз встретили своего последнего опоздуна и полным составом расселись по местам, а из кухни выглянула заинтересованная хозяйская голова.

В воздухе витало невротическое предвкушение, опасливое напряжение, замешанное на неизвестности, слышался учащенный стук сердца. Только Николка пылал здоровым любопытством. Его в детали пока никто не посвящал.

— Ну что там? - закусила губу Дарья, единственная среди них женщина. — Почему нет звука?

— Пульт сломался, — пробасил Богдан и пожал квадратными плечами. — Я и телевизор-то через телефон включил, иначе не работал.

— Ничего, Богдаша, ничего! Он у меня всегда такой упрямый, — успокоил хозяин, нервно хмыкнул и прищурился в сторону взволнованной дамы. — С ним надо бы поласковей, пусть, вот, Баданя попробует!

— Да ни фига! — категорично отрубила Дарья и упомянутую фигуру всем продемонстрировала. — Во-первых, техника не по моей части, а во-вторых... Чтоб я лезла с нежностями к пульту? Не дождётесь!

— Баданя, ну ты же женщина, — справедливо заметил Гоша.

— К тому же проще один раз пульт поцеловать, чем оставшееся время пользоваться Богдановой мобилкой, — напомнил практичный Стёпа. — А ты готова жертвовать редкой техникой или всё-таки прекратишь ломаться?

Под давлением превалирующей мужской части компании Дарья, брезгливо поджав губки, двумя пальчиками подняла с пола прямоугольную коробочку, отряхнула демонстративно. Раздался тихий, но отчетливый "Чмок!", после чего комнату сотряс дружный мужской же хохот.

— Ты бы понежнее с ним, поласковее, Баданя, — простонал сквозь смех Степан. — Может и заработал бы!

- Шуточки у вас дурные, — Дарья обидчиво надула губки и уселась в самый дальний уголок длинного дивана.

На неё ещё бросали весёлые взгляды, но они уже не так раздражали, всё-таки столько времени вместе, да и собрались здесь в кои-то веки не без причины.

— Эй, ребята!.. — Николка возбуждённо подпрыгнул.

— И дамы, — ворчливо напомнила о себе Дарья.

— Да без разницы! Смотрите, тут телек какую-то парочку показывает!

— И не боятся же по лесу ночью гулять, — неодобрительно покачал головой Гоша.

— Молодежь, мозгов же нет, - невозмутимо пожал плечами Стёпа с видом старца, познавшего дзен. — Этот парень, я заметил, вообще любит ночные прогулки.

— А чего ему-то бояться, — фыркнула Дарья и отодвинулась от телевизора подальше, чтобы закурить. — С таким спутником я бы тоже не боялась хоть к черту на рога сбежать.

— В смысле?

— Говорю, иметь в друзьях оборотня выгодно. Ночами гулять нестрашно, и потискать можно. Двойная польза.

— Оборотень? — изменился в лице Степан. Гоша тоже изрядно побледнел. Богдан и Николка как несведущие ждали объяснений, а Дарья, как ни в чем не бывало, подтвердила:

— Ага, он самый, а ты что, не заметил? Мне так шерстью и тянет, еще с первого раза.

— И ты молчала! — завопил хозяин, замахиваясь на прохиндейку кухонным полотенцем. Дарья так и прыснула с дивана, спрятавшись за широкой Николкиной спиной. — Ты знала, что он волк, и ты — молчала?! Да ты хоть знаешь, что произойдёт, если наша девочка успеет до него добраться?

— Что за девочка? И что произойдёт? — недоумённо переспросил Николка; он ещё не до конца разобрался в хитросплетениях их фантастически интересной жизни, но жаждал к ней приобщиться.

— Да ничего не будет, чего вы взъелись все, — раздраженно откликнулась Баданя.

— А ты молчи, невежда темная! — одернул ее Гоша. — Ты не изучала этот мир как мы со Степой и не была там с Богданом, ты вообще о ремесле знаешь только то, что его можно использовать себе на благо! С Николки взятки гладки, а ты должна была учиться!

— Как будто мне института было мало...

— Мало, Баданя! В институтах про оборотней не рассказывают! Но тебе ж гулянки твои важнее, да?

— Не лезь в мою жизнь!..

- Дашка, ты неправа, — спокойный Стёпин голос разрядил до предела накалившуюся обстановку и избавил Николку от необходимости искать временного убежища в шифоньере. Только Богдан молча уставился в телевизор и сверлил бредущую в потемках мужскую фигуру мрачным взглядом. - Если бы ты знала то, что знаем мы, не промолчала бы. И знала, что если девчонка выйдет на оборотня, нам придется совсем туго, а ведьмина месть и без того штука неприятная.

* * *

Когда Марат восстановил дыхание и открыл глаза в реальности, первым, что он увидел, оказалось взволнованное Лесино лицо.

— Маратик, Бог мой, ты очнулся! Ты весь бледный, как на погост собрался, я так испугалась! Может, ты заболел или..

— Со мной все в порядке, — громко и четко произнес Марат, зная, что иначе подруга может окончательно разволноваться, поднять шум и закатить истерику.

Девушка подавилась комком сочувствий и сконфуженно отодвинулась от "больного".

— Прости, я просто в самом деле испугалась за тебя. Ты упал в обморок, а я не знала, что делать... Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Уверен, уверен, — поднявшись с холодной земли, Марат протянул подруге руку. — Вставай уже. А то такими темпами ты заработаешь не только простуду, но ещё и суровый выговор от Людмилы.

— Да ругаться она и так уже будет, — тяжко вздохнула Леся, принимая дружескую помощь. — Так что, какая теперь разница — все равно нагоняй получу... Хоть прямо сейчас пойти и утопиться, чтоб не мучиться, вон, Русалочий пруд неподалеку, далеко идти не придется.

При упоминании русалок Марат подозрительным образом оживился, но оглянувшись по сторонам, немного помрачнел, узнавая знакомые места. Значит, их прогулка скоро закончится, так и не увенчавшись хоть каким-то результатом. А Марат так надеялся узнать хоть что-то про этот пруд, не вызывая лишних подозрений! Хотя... Никто ведь не будет против, если любопытный лесник немного продлит оздоровительную прогулку по ночному лесу?

— Топиться не надо, — заявил он, аккуратно сворачивая на сомнительную тропинку, — это не лечится. А что, он действительно такой страшный? Что это вообще за место такое, Русалочий пруд? Я его знаю?

— Да наверняка знаешь, его с любым другим не спутаешь, — Леся зябко повела плечами, потом высвободила ладошку из Маратовой руки и натянула поверх волос помятый чепчик.

Холодало. Ветер уже свободно гулял между деревьями, тревожа ветки и редкие листочки, ещё не покинувшие постепенно мертвеющие деревья.

— Он к северо-востоку от поселка находится, в лесу, сразу после крупного малинника. С другой стороны к нему не подойдешь — непроходимые заросли мешают, и обрывы крутые. Знаешь, так бывает, когда будто сам Бог закрывает человеку путь в подобные злые и опасные места. Мне вот однажды рассказывала Мирослава...

Поток слов свободно лился, не сдерживаемый лишними мыслями. Марат терпеливо выдохнул и в очередной раз свернул налево, чтобы продлить прогулку ещё на четверть часа. Пока Леся столь грязного и подлого обмана не замечала, слишком занятая своей болтовней.

— Леся, — как можно ласковей произнёс парень. Девушка, прервав поучительный рассказ уже на тему местной парфюмерии, вопросительно посмотрела на друга.

— Леся, ты обещала мне рассказать про пруд, — тактично напомнил Марат, в очередной раз аккуратно поворачивая подругу к неверной тропинке и уже откровенно теряя терпение. В конце концов, сколько уж можно тут круги нарезать? Скоро над ними вся лесная братия потешаться будет!

— Ах, да, точно! — девушка пригладила растрепанную русую макушку и с превеликим подозрением оглянулась назад. — Слушай, мне кажется или мы тут уже были?

— Конечно, кажется! — не моргнув глазом, соврал парень. Уж в этом ему не было равных, сделать такое выражение лица, чтоб ни у кого не возникло подозрений, Марат умел. Так что, не в чем винить доверчивую девушку.

— Ладно. В общем, дело началось около... ну, примерно полсотни лет назад. Меня тогда ещё, конечно, на свете не было, мне историю рассказала мама, а ей — бабка, ещё когда была жива. Так вот, в те времена большим и красивым замком на холме владели аристократы, супружеская пара л'Амур с маленькой дочерью. Замок перешел по наследству леди, ее предки много поколений проживали в этих краях, и слава о них по окрестностям шла странная. Будто бы все женщины этого рода мужчин к себе привораживали, а свою красоту наводили черным колдовством. Ну, правда то или нет, но этим замком заинтересовалась Инквизиция, а, по словам бабушки, в то время их интерес предвещал не справедливый суд, а неизбежную расправу. Вот и... осудили их да на костер спровадили. И леди, и лорда, а вот маленькую леди не нашли, видимо, ей все-таки удалось как-то сбежать...

— А ты что, не веришь в то, что они колдовали? — услышав печаль в голосе подруги, поинтересовался Марат.

— Ну, не знаю, — замялась Леся. — Бабка рассказывала, будто они казались очень даже хорошими людьми, всегда улыбались, не имели привычки зазнаваться. А ещё, леди л'Амур была такой красавицей, что ни один художник не брался писать с неё портрет, кроме самого дерзкого. Правда, полотно вышло отличное, мне удалось одним глазком увидеть его, это, правда, было очень давно, но запомнилось накрепко! Как будто глаза у неё изумрудные, такие светлые и яркие-яркие, как у кошки! А кавалер л'Амур... Не знаю, бабке он тоже сильно нравился, а вот мне и маме — совсем даже наоборот. С него портретов куча осталась, и на всех он такой угрюмый, как старый волк, у которого плешь под хвостом ноет и чешется уже с десяток лет. Не знаю... А дочка маленькая была красива, как мать, но характер отца эту красоту неимоверно портил. В общем, сожгли их, а вот девочка успела куда-то сбежать, её так и не нашли. С тех пор у замка сменилось девять хозяев, и все рано или поздно оттуда уезжали. Говорят, нехорошее место. А мне кажется, очень даже хорошее, светлое такое и красивое. Только там ещё, в потайной комнатке, остались портреты первых хозяев.

— А откуда про потайную комнату знаешь? — удивился Марат. — Сама, что ли, лазила по детскому любопытству?

— Ну да, было дело, — ничуть не смутилась девушка. — С ребятами нашими поспорили на пятак, что я там переночую и с ума от страха не сойду.

— А как бы ты им заплатила, если б всё-таки помешалась?

— В том-то и дело, — улыбнулась Леся, — что я ничегошеньки в этом случае не теряла! Ну, заночевала я там, порыскала немножко по комнатам, портреты посмотрела, и всё такое. Наутро целёхонькая домой заявилась, огребла от матери за все грехи, зато выиграла пятак у мальчишек! Они, бездельники, думали, что я струшу, раз остальные не выдерживали!