— Дан-Энрикс в городе, — сказал он вслух, и с удивлением услышал радость в своем голосе.
Не может быть, подумал он. Этого просто-напросто не может быть.
Вплоть до сегодняшнего дня Алвинн не сомневался в том, что Саккронис, со своей наивной целью изучить Безликих, просто глуп. Нельзя понять, что значит быть Безликим, изучив его сердцебиение, температуру кожи или быстроту реакции. Все это мелочи; реальное значение имеет только то, что ты при этом чувствуешь... и чего ты уже не можешь чувствовать.
То, что происходило с Алвинном сейчас, было немыслимо, как теплый снег или квадратный круг.
— Дан-Энрикс?.. — повторил Саккронис. Судя по его лицу, странное поведение Безликого повергло его в полную растерянность.
— Да, — коротко ответил Алвинн. — Он вернулся. Я уверен в этом.
— Это было видение? Как и у Эстри? — уточнил Саккронис. Алвинн испытал соблазн ответить "да" и положить конец бессмысленным расспросам, но ощутил мгновенный внутренний запрет, и пожалел, что вообще ввязался в этот разговор. Недаром авторы любимых книг Саккрониса так настоятельно советуют не заводить бесед о Тайной магии, подумал он с досадой. Исключительно опасно обсуждать предмет, который в принципе не поддается описанию, зато мгновенно отзывается крайне гнетущим чувством на любую, даже крошечную фальшь.
— Нет, не видение, — нехотя отозвался он. — Я просто чувствую его присутствие. Точнее, не его, а вашей Тайной магии. Она... поет о нем.
"Если он пожелает знать, как это вообще возможно, я его убью" — мрачно пообещал себе Безликий.
— Я должен идти, — сказал он вслух. Просторное помещение, в котором он стоял, внезапно показалось ему маленьким и тесным. Алвинна переполняло нетерпение.
— Искать дан-Энрикса? — угадывал Саккронис, озадаченно наморщив лоб. — Но как вы будете определять, куда идти?
Алвинн безнадежно отмахнулся. Но, сделав несколько шагов к двери, все-таки не сдержался и коротко буркнул:
— По звуку.
Утро было солнечным и ярким. Едва выйдя из дверей Книгохранилища, Алвинн заметил возле памятника Энриксу из Леда возбужденную толпу, и, уловив идущие оттуда волны магии, решительно направился туда. Протиснувшись через толпу, в которой тут и там мелькали синие гвардейские плащи, Алвинн действительно увидел Меченого. Крикс стоял за оцеплением гвардейцев, не дававших любопытным подойти поближе. Алвинн лишь теперь задумался о том, что здесь произошло. Вокруг болтали о каком-то покушении, он видел подсыхающую лужу крови под ногами у гвардейцев, но все это совершенно не вязалось с торжествующей мелодией вокруг него. Магия грохотала, словно водопад, и Алвинну казалось, будто сердце вот-вот выскочит из ребер. Он не мог отделаться от ощущения, что, если он попробует окликнуть Меченого, то не услышит даже звуков собственного голоса. Впрочем, дан-Энрикс уже сам заметил Алвинна и махнул рукой ближайшему гвардейцу.
— Пропустите, — велел он, кивая на Безликого. Алвинн отметил, что гвардейцы, всегда подчинявшиеся только коадъютору, сейчас безропотно исполнили чужой приказ. Пройдя за оцепление, Алвинн увидел Отта, который сидел на мокрых от крови камнях и, игнорируя протянутую ему руку сэра Ирема, задумчиво рассматривал свою ладонь, просунутую им в широкую прореху на рубашке. Алвинн вздрогнул, обнаружив, что рубашка Отта тоже пропиталась кровью. Впрочем, несмотря на это, Отт отнюдь не выглядел, как умирающий. Его расслабленная поза и румянец на щеках определенно не вязались с окровавленной одеждой. Предлагавший ему руку Ирем нетерпеливо постукивал по земле носком сапога, и выглядел скорее раздраженным, чем исполненным сочувствия.
— Хватит ребячиться, вставай, — с досадой сказал он, тряхнув Кэлрина Отта за плечо.
— Что здесь случилось? — облизнув сухие губы, спросил Алвинн. Кэлринн обернулся. Его серые глаза сияли.
— Здесь случилось чудо, — весело ответил он, ничуть не удивившись появлению Безликого. — Смотри, сюда меня ударили ножом... — Отт выразительно пошевелил испачканными кровью пальцами, просунутыми сквозь дыру в рубашке. — Эти лужи на земле — вот здесь, и здесь, и еще там — это все моя кровь... Килларо занял площадь и кривлялся тут на радость прочим дуракам, а я опаздывал в Книгохранилище, поэтому решил не обходить это стадо баранов стороной и пошел напрямик. И кто-то из них ткнул меня ножом.
— Он тебя ранил?
— Нет, убил! — в голосе Кэлрина звенело торжество. — Спроси у кого хочешь — еще пять минут назад я был бесповоротно мертв! А потом Эстри стала умолять дан-Энрикса, чтобы он сделал что-нибудь. И я ожил.
"Вот оно что..." — подумал Алвинн, чувствуя, как по его спине бегут мурашки. Ему захотелось оглянуться и еще раз посмотреть на Крикса, но он почему-то не решился это сделать.
— Ну все, с меня довольно, — резко сказал Ирем. Наклонившись, он взял Кэлрина подмышки и рывком поставил его на ноги. — Раз ты не умер, возвращайся в мир живых и прояви хоть сколько-нибудь уважения к нашим законам... В Адельстане несколько задержанных по обвинению в убийстве, так что ты немедленно отправишься туда и постараешься припомнить все детали покушения. А сочинять баллады о своем чудесном воскрешении будешь потом!
— Но я же вам сказал, что я не разглядел убийцу, — возмутился Кэлринн.
— Ты даже не представляешь, сколько всего можно вспомнить с помощью талантливого ворлока, — парировал лорд Ирем, положив раскрытую ладонь между лопаток Кэлрина и бесцеремонно подталкивая его вперед.
Дан-Энрикс подошел поближе. Алвинн ощутил его присутствие, даже не оборачиваясь — его словно обдало волной тепла.
— Я рад, что ты пришел сюда, — негромко сказал он. — Если на Кэлрина действительно напало "Братство Истины", то следующей жертвой может оказаться кто-то из его друзей. Я бы хотел, чтобы ты присмотрел за Эстри. Уведи ее отсюда и не оставляй одну. С тобой она, по крайней мере, будет в безопасности.
— Как пожелаешь, Эвеллир, — пробормотал Безликий, избегая встречаться с Криксом взглядом. Меченый положил руку ему на плечо и крепко сжал.
— Спасибо. Пойду скажу Эстри, что прошу ее побыть с тобой, пока мы с Иремом не выясним, кто совершил это убийство. Алвинн мысленно одобрил этот план. Зная характер Эстри, он не сомневался в том, что она предпочла бы оставаться в гуще событий, независимо от того, насколько это может быть опасно. Любому, кроме Меченого, Эстри бы наверняка ответила, что она будет дожидаться Кэлрина на выходе из Адельстана, а если ей встретится кто-то из "истинников", то тем хуже для него. Теперь же Эстри безропотно позволила Алвинну взять ее под руку и вывести из толпы, и только поминутно оборачивалась, чтобы посмотреть, что происходит у них за спиной. Алвинн и сам не удержался от соблазна оглянуться, и успел увидеть, как сомкнувшийся вокруг дан-Энрикса и Отта строй гвардейцев движется в сторону Адельстана, а за ними пестрым шлейфом тянется толпа зевак.
Кэлрина Отта отослали на допрос, а Аденора с Меченым лорд Ирем пригласил в свой кабинет, заметив, что им всем не помешает выпить.
— Закройте дверь, — сказал он Аденору, шедшему последним. — Все, что угодно, отдал бы за то, чтобы меня сейчас оставили в покое, но готов поспорить, этого не будет.
Ирем оказался прав. Они едва успели пригубить ландорское, как в дверь негромко постучали, и заглянувший в кабинет гвардеец сообщил, что собравшаяся у ворот толпа становится все больше. Постоянно косясь на дан-Энрикса, гвардеец уточнил, какие будут приказания.
— Обычные, — меланхолично сказал Ирем. — Наблюдать и обеспечивать порядок. И скажите остальным, что следующий, кто придет сюда с каким-нибудь надуманным предлогом, чтобы поглазеть на Эвеллира, вылетит из Ордена быстрее, чем успеет что-то рассмотреть.
Крикс пригубил вино, чтобы скрыть улыбку, но тут же отставил свой бокал, поскольку в кабинет мессера Ирема вошел мужчина в темно-сером бархатном колете, с такой уверенностью отстранивший от двери оторопевшего гвардейца, что тот не решился его останавливать и только вопросительно взглянул на коадьютора. Лорд Ирем покривился, но кивнул, знаком показывая молодому человеку закрыть дверь.
Меченый уже много лет не видел, чтобы кто-нибудь входил к мессеру Ирему подобным образом, и теперь с удивлением смотрел на невоспитанного гостя.
Вошедший был сутул и не особенно высок, короткие седые волосы и борода были стального, сизого оттенка, контрастирующего со смуглостью худого, крючконосого лица. Из-за кругов под глазами и набрякших век взгляд незнакомца наводил на мысли о сове-сипухе. Когда этот совиный взгляд уперся в Крикса, тот почувствовал себя довольно странно. Он готов был биться об заклад, что видит этого седого, хмурого мужчину в первый раз, однако тот смотрел на него с выражением холодной и уверенной враждебности, как смотрят исключительно на тех людей, которых ненавидят крепко и давно.
— ...Эйвард Римкин, советник городского капитула, — шепнул Криксу Аденор, должно быть, уловивший замешательство дан-Энрикса инстинктом многоопытного интригана. Впрочем, имя и должность этого человека никак не прояснили ситуацию. Имя "Эйвард Римкин", как и внешность посетителя, не вызывало у Крикса даже самых смутных ассоциаций.
Мужчина между тем остановился в точности посередине комнаты, прямой и напряженный, как струна.
— Мне сообщили об аресте Рована Килларо и еще пятерых членов его Братства. По какой причине арестованы все эти люди, монсеньор?
Ирем прищурился. Было похоже, что он не особо жалует Эйварда Римкина.
— Разве тот, кто сообщил вам эти сведения, не упомянул, что они арестованы по обвинению в убийстве? Кажется, об этом уже знает вся Адель.
— Вы говорите об убийстве Отта?.. — уточнил мужчина неприязненно. — Готов поклясться, что я видел Кэлрина на лестнице, пока шел к вам. Он выглядел живым и невредимым. Можно ли судить кого-то за убийство человека, который все еще жив?
Лорд Ирем подошел к столу и взял из стопки документов самый верхний лист.
— Вот заверенное ворлоком свидетельство о смерти Отта, наступившей от удара, нанесенного ему ножом. Свидетельство составил мэтр Дален из гильдии Травников, никак не подотчетной Ордену. Прочтите, если вам угодно.
— Я вам говорю о фактах, а вы даете мне какую-то бумагу. Я должен доверять вашим бумагам больше, чем своим глазам? — спросил советник мрачно. — Будем говорить начистоту. Сегодняшний арест Килларо — четвертый по счету. Предыдущие три раза Орден не сумел доказать предъявленных ему обвинений. На сей раз вы обвиняете его в убийстве, совершенно не смущаясь тем, что жертва этого "убийства" все еще жива. А вот другие факты: люди, называющие себя Братством Истины, активно критикуют вас, ваш Орден, высшую аристократию и в особенности лорда дан-Энрикса, который, в свою очередь, является вашим ближайшим другом. И вот в день возвращения дан-Энрикса в столицу Рована Килларо арестовывают за убийство. Вам не кажется, что это выглядит довольно... странно?
Ирем скрестил руки на груди.
— Я бы подобрал другое слово, господин советник. Если вам угодно вспоминать про предыдущие аресты Рована Килларо, то я с удовольствием напомню вам, с чем они были связаны. Сперва Килларо оказался здесь после побоища на Рыбном рынке. Нам пришлось его освободить — хотя он был явным вдохновителем погрома, сам он в этот день не опрокинул ни одной палатки и не ударил ни одного торговца. Второй раз он попал сюда после того, как "истинники" вымазали дверь Книгохранилища дерьмом. За день до этого он произнес обличительную речь по адресу Саккрониса и сравнивал Книгохранилище с "выгребной ямой, полной всякой мерзости". Но он никого не посылал разбрасывать дерьмо — до этого его сторонники додумались самостоятельно. Килларо заявил, что его речь была простой метафорой. Формально он был прав, и мы освободили его-из под стражи. И так — из раза в раз. Мы арестовываем членов "Братства Истины" за драки, беспорядки или надписи на стенах — но Килларо всякий раз выходит на свободу, и все начинается по-новой. На мой взгляд, это не "странно", это возмутительно. Но вы пришли сюда, чтобы поговорить о фактах... Факты таковы: когда кого-нибудь ударили ножом, закон предписывает нам арестовать и допросить подозреваемых. Именно этим мы сейчас и занимаемся. Если допрос у ворлока покажет, что Килларо и его товарищи виновны, мы будем судить их за убийство. Если выяснится, что они здесь ни при чем, мы их освободим. Если вы полагаете, что наши действия идут вразрез с законом, можете пожаловаться императору.
Римкин выслушал речь коадъютора с каменным выражением лица, а когда Ирем замолчал, решительно сказал:
— Как вам известно, полномочия, данные мне Валлариксом, направлены на защиту горожан из третьего сословия. Как их законный представитель, я хочу немедленно увидеть Рована Килларо.
— Как угодно, — холодно сказал сэр Ирем. Дернув за витой шнурок звонка, он приказал дежурному гвардейцу. — Приведите Рована Килларо.
После рассказов Аденора с Иремом дан-Энрикс представлял Килларо худым, косматым человеком, одетым в рубище и заросшим бородой до самых глаз. Но его ожидало разочарование. Сопровождаемый конвоем из двоих рослых гвардейцев арестант выглядел совершенно заурядно. Неприметная одежда, бледное лицо и черная бородка — во внешности человека, перебаламутившего целый город, не было ничего примечательного, не считая, разве что, излишне пристального и навязчивого взгляда темных глаз. Крикс вежливо наклонил голову, приветствуя вошедшего. Тот удивленно хмыкнул, но все же кивнул в ответ.
— У вас есть какие-нибудь жалобы? — осведомился Римкин, внимательно оглядев арестанта.
— Только одна — меня и моих братьев обвиняют в преступлении, которого никто из нас не совершал, — быстро ответил тот.
— Вы находитесь под защитой городского магистрата. У нас есть свидетели, которые способны доказать, что на момент предполагаемого покушения вы находились далеко от Кэлрина Отта и не могли ударить его в бок ножом. Это дает вам право отказаться от допроса с ворлоком.
Ирем нахмурился.
— Килларо обвиняется не в совершении убийства, а в его организации и подстрекательстве.
Римкин вскинул голову.
— Насколько мне известно, чтобы обвинить кого-нибудь в организации убийства, нужно, чтобы тот, кто совершил это убийство, указал на человека, как на подстрекателя. А в данном случае у Ордена нет ничего, помимо ваших подозрений, вытекающих из личной неприязни к обвиняемому.
Ирем собирался возразить, но Крикс опередил его.
— Советник Римкин прав, — заметил он. — Если я еще не забыл Энор Фирем, Килларо в самом деле вправе отказаться от допроса с ворлоком.
Эйвард Римкин впился в Меченого взглядом, словно ожидал какого-то подвоха и пытался угадать, что тот задумал. А вот сам Килларо, видимо, вообразил, что хорошо одетый человек, сидевший в кресле в кабинете лорда Ирема — какой-то знатный унитарий, и теперь смотрел на Меченного с явным одобрением. Дан-Энрикс даже потер лоб, поддавшись глупому желанию проверить, не пропало ли его клеймо. "Он что, не видит, кто я?.." — с удивлением подумал он. Впрочем, судя по тому, как Рован щурился, пытаясь разглядеть какой-нибудь предмет, глава Братства Истины был близорук.
