Расстояние

Обо всем это я рассуждала, наблюдая, как огромный варан, в красном свете ламп, катил низкую металлическую платформу к нашей клетке. Агрегат я видела впервые. Тонкая пластина, без колесиков или ножек, она уплывала далеко вперед по воздуху от одного касания чудовищной морды. Оказавшись рядом, зверь поднялся на задние лапы: решетка отъехала в сторону и жуткая чешуйчатая лапа окунулась в правую часть клетки. Пока мы ждали, перестал дышать Кирилл, дизайнер-третьекурсник со спиной, превратившейся в слой оголенного мяса. Мы положили его сверху, торчащими спинными позвонками к потолку. Крупная лапа легко обхватила его за туловище и подняла вверх. Сложно сказать, кто ударил первым. Как только рептилия отвернулась, погружая изувеченное тело на платформу, двое из наших поднялись и замахнулись. Громкий свист резанул уши, а меня тут же толкнули в спину. Ощущения от ровной поверхности не шли ни в какое сравнение с отеком ног после часовой поездки в общественном транспорте. Сгруппировавшись, мы с Валентином понеслись к светящемуся столбу, поддерживая друг друга. Символы, прямой строкой бегущие сверху вниз, не напоминали ни о чем. Они не были похожи ни на египетские письмена, ни на восточные иероглифы или узоры иврита. Как это в свое время сделал ящер, я попыталась пройти сквозь них, но стеклянная поверхность не поддалась. Выругавшись, Валентин наехал на столб плечом, а затем пнул. Ничего не происходило. Стена, за которой скопилась темнота, оказалась непосильной преградой: холодной и ровной.

— Тимур!

Я обернулась, всматриваясь вдаль. На расстоянии метров сорока, подсвеченный красным у края моста, стоял огромный силуэт в окружении трёх более мелких фигур. Несколько парней убежали в противоположную сторону — по аллее из клеток, другие должны были броситься за нами к столбу, в то время как Тимур и два длинноволосых парня оставались на мосту. До последнего я не верила, что они это серьезно. К всеобщему несчастью, не требовалось подрабатывать гадалкой, чтобы понять, как закончиться это геройствование. Даже издалека весовые категории троих не шли ни в какое сравнение с массой тела оппонента.

— Тимур! — Валентин всегда отличался чутким зрением. — Осторожнее!

Мгновение и ящер пропал.

— Бегите!

— Все идите отсюда! Быстрее!

— Быстрее!

— Валим, бл*!

Всё, что я успела сделать, когда кучка парней отпихнула нас с Валентином от столба, это — откатиться в сторону. Гигантский ящер прошелестел по полу, подобно воздушному змею, терзаемому ветром. Массивные челюсти с острыми, похожими на загнутые скальпели, зубами легко вобрали в себя сразу две головы, а удар хвоста заставил группу тел упасть волной. Раздался хруст и громкий "чавк". Шея зверя раздулась, но не сумев обезглавить одну из жертв с первого раза, ящер разъяренно затряс мордой, задними лапами топча тела тех, кто ещё подавал признаки жизни. Я бы так и осталась там. Смотреть, как змееобразно извивается чешуйчатая шея, тяжело проталкивая пищу. Он переломал им ноги. В какие-то считанные миллисекунды то, что было группой людей, превратилось в жуткое месиво из кожи и торчащих костей, расползающееся в стороны как мазутное пятно на воде. Чуть не вывихнув мне руку, Валентин дёрнул нас обратно, где вдоль моста висели клетки. Ускорив шаг, мы расцепились и перешли на бег, в прыжке покрыв двухметровое расстояние. Я даже не ощутила боль приземления.

— Ещё выше, — скомандовал Валентин.

Я взглянула наверх. На той клетке, что висела между двумя нижними, стоял Тимур, готовый подать руку. Чтобы зацепиться за решетку следовало подпрыгнуть вперёд и Бог только знает, каким образом попасть пальцами между прутьев так, чтобы не свалиться вниз.

— Я не смогу.

— Даш, у нас выбора нет.

— Нас это не спасёт. Есть механизм, который опускает их, вы же знаете.

— Даша...

Не хотелось оборачиваться, когда вновь послышались крики. Ящер нагнал ту группу, которая убежала исследовать другую часть пути. Мы видели лишь далекие черные силуэты в пятках красной подсветки, но только они уже вызывали жутчайшее чувство отчаяния. Кто бы ни был этот зверь, оказываясь на четырех лапах, он обретал фантастическую скорость. Минуту-другую, он гонял парней от клетки к клетке, то задевая их хвостом, то боком, будто играя. Вопли быстро обратились хныканье, затем вовсе стихли.

Ящер возник прямо на краю моста. Из огромной пасти в бездну стекала непонятная субстанция. Смесь сухожилий, мышечных тканей и слюны. Огромное брюхо, выпавшее вперёд, когда варан попытался дотянуться мордой до нашей клетки, было измазано в крови. С трудом представлялось, насколько сильны эти когтистые, передние лапы, удерживающие такого гиганта над пропастью. Испугавшись шипения, я дёрнулась назад и поняла, что Валентина рядом нет. Он все-таки прыгнул и теперь стоял вместе с Тимуром наверху. Было сложно придать своему голосу хоть чуточку уверенности, когда руки уже давно тряслись сами по себе:

— Н-не подходи, — медленно опустилась на колени. — Н-не подходи.

По ящику как-то говорили, что в кризисной ситуации человек переставал правильно воспринимать окружающую действительность. Впадал в панику, не принимал верных для выхода решений, не мог помочь себе сам. Жертвы землетрясений, пожаров, взрывов, падений самолётов и прочих событий часто впадали в бред, галлюцинировали или становились равнодушными ко всему. Пока я не могла причислить себя ни к какой категории, так как ещё не пережила наивысшее нервное напряжение, но то, что голова так легко начала подставлять собранную в процессе жизни информацию, относящуюся к происходящему, говорило о том, что мозг, хоть и был голодным, не сдавался.

— Н-не подходи, — сказала более уверенно, — Уйди отсюда.

Вараны проявляли способности к обучению. В том фильме, который рассказывал про отложение бактерий в их пасти, повествовал так же о том, как эти представители фауны тут же становятся жемчужинами зоопарков из-за своей игривости. Они обучались некоторым трюкам, могли запомнить человека, который их кормил, различать людей по запаху. Это не была обычная древесная ящерица, которая тут же пряталась среди коры, стоило тебе только подойти ближе. А этот ко всему прочему, обладал разумом.

На какой-то короткий миг, мне показалось, что ящер сощурился. Чешуйчатое брюхо от тяжелого дыхания мало-помалу перетягивало тело за мост. Парни сверху что-то кричали, думали, что я сошла с ума. Я не была уверена, что мне удастся занять существо своей речью до того как он свалится, нет. Я лишь искренне надеялась, что попытку звукового контакта варан заметит. Заметит и успокоится.

Красные лампочки, украшающие край моста замерцали оранжевым. Перестав шипеть, зверь втянул шею, до этого похожую на торчащую колонну и подтянул начавшие сползать передние лапы. Не то чихнув, не то поперхнувшись, он сплюнул непонятной субстанцией вниз и резко отвернулся. Я тут же пригнулась — подумала, что он замахнется хвостом, однако ящер просто сделал узкий круг напротив клетки и повернулся к столбу вдалеке, через который уже проходили люди в костюмах.

— Дашка, прыгай!

— Прыгай!

Это было какое-то безумие. Не отходя от столба далеко, космонавты сформировали плотную кучу, достали светящиеся палки и начали надвигаться, расходясь всё шире и шире, формируя кольцо напротив наших клеток. Вспомнив, что делало это оружие с металлом, я приготовилась в любой момент прыгать вниз. Их было одиннадцать, больше чем в прошлый раз.

— Дашка...

— Прыгайте вниз! — крикнула. — Как что, даже не думайте!

— Даша, нет!

Как в замедленной съемке, я наблюдала за тем, как готовятся к прыжку два незнакомца. С таким ростом перепрыгнуть пару метров ине составило бы труда, парней они тоже загребли бы не заморачиваясь. Однако, столкнувшись с решеткой моей клетки сферический шлем будто вобрал в себя прутья. Огромный, чешуйчатый хвост, ударивший по первой спине, быстро поднялся в воздух и, на миллисекунду скрывшись в темноте, обрушился на тело второго прыгающего. Оба космонавта полетели вниз на огромной скорости, яростно переворачиваясь в воздухе. Над мостом пронёсся хор голосов, венчанный глухим шипением. Стала понятна цель кольцевого формирования костюмированного отряда. Сильнее сжав палки в руках, они сузили круг. Первый удар в бок ящер будто пропустил, но второй заставил его бездумно обернуться, подставив тем самым, спину. Космонавты действовали слажено, пока одни отвлекали, другие делали выпады своими дубинками.

— Дашка!

Варан шипел не так, когда наши парни замахнулись на него. Казалось, каждое прикосновение светящихся палок скручивало ему горло, заставляло менять тональности. Я никогда не смотрела серьезные фильмы с животными, даже если те получали десятки Оскаров, потому что так или иначе, знала, что звери по сюжету умрут. То, что я наблюдала сейчас не вызывало жалости, но неравенство сил воспринималось болезненно — мне бы хотелось, чтобы ящер убил ещё несколько космонавтов, прежде чем те занялись бы нами. Когда один из жезлов попал варану прямо в морду, я почти потеряла надежду. Тряхнув головой, ящер разинул пасть и поглотил палку вместе с рукой, сделав ещё один яростный кульбит. Остальные из отряда на короткий миг разошлись, давая телу товарища удариться об одну из клеток в нижнем ряду и упасть вслед за предшественниками. Хлопнув хвостом по мосту, ящер выплюнул руку и отрыгнул выключившуюся палку. Из оторванного куска снаряжения вытекала жидкость, цвет которой в свете красных фонарей было невозможно рассмотреть. Я поняла, что вижу нечто бессмысленное, не имея понятия о контексте происходящего.

— Шисо!

До этого мне казалось, что на планете Земля люди были самыми агрессивными существами. Ведь никто кроме нас не убивал себе подобных в таких масштабах, у животных обязательно срабатывала система внутреннего сдерживания, которая позволяла драть друг друга в боях за территорию или самку и убивать других в борьбе за выживание. У всех них было природное оружие, способное уничтожить противника, и, если бы они начали умертвлять друг друга направо и налево — никого бы не осталось. Человек от природы не обладал никаким защитным или атакующим снаряжением, у него не было ни клыков, ни когтей, ни рогов, ни даже панциря. Сражаясь с врагами голыми руками, наш предок просто физически не мог нанести противнику серьезных ранений, поэтому и эволюция не снабдила его стоп-программой. Человек стал разумным, потому что никто другой им бы сделаться не смог — ни кому бы это просто не потребовалось.

— Шисо! — снова прохрипел один группы, когда космонавты били уже бездыханное тело, — Шисо!

Варан проиграл. Возможно, ему не хватило дарованных от природы данных, которые в купе с начавшимся зарождаться разумом уступили технологиям, а возможно, все дело было лишь в численном превосходстве. Поняв, что зверь не оказывает сопротивления, космонавты убрали палки и сделали синхронный шаг назад, как на параде. Тот, что кричал, подошёл к краю моста и взглянул вниз, после чего прохрипел нечто неподдающееся трансляции и шестеро из отряда (те, что стояли спинами к столбу) бегом бросились на выход. Я отползла к углу клетки, готовясь прыгать вниз, если кто-то из них воспользуется встроенным в стеклянную стену механизмом, однако шестёрка Гагарина шустро пробежала сквозь столб и скрылась в темноте. Те двое что остались, даже не удосужились взглянуть на оккупированные нами клетки. "Начальник" нагнулся и подобрал оторванную руку, второй подкатил платформу, на которой лежало изуродованное тело Кирилла. Они снова пустились в разговор. Интересно, какой смысл был оснащать таких роботов функцией голосового обмена?

Толкнув ногой плиту, оба космонавта устремились дальше, туда, где на фоне красных огоньков чернели части тел той группы, что отошла последней. Парни сверху уже ничего не кричали, наверное, как и я, предпочли напряженно всматриваться в то, что делали неизвестные: складывали оставшееся от знакомых нам людей на платформу. Варан же так и лежал не шевелясь. Толстый хвост, упавший ровной линией в мою сторону, прикрытая лапами морда и опаленная, потемневшая чешуя. От него даже неприятно пахло, но проведя в вонючей клетке не один день, я не могла сказать насколько сильно. Там вдалеке плита снизу начала светиться и когда проезжала мимо, стало понятно, что таким образом она вычищала пол. Если не закрытый объект, то, что это?

— Шисо. Ксашуй, — прохрипел отчетливо "старший" из пары.

Подчиненный без лишних вопросов скрылся вместе с платформой за столбом.

— Тинтра, — снова это слово.

Потянувшись странной дугой, "начальник" приблизился к нашим клеткам, раз за разом повторяя это слово и тот "невервинтер", который ему предшествовал. Так же как и раньше, у меня не было догадок касательно перевода, однако прошлая ситуация в которой фигурировали эти слова закончилась для нас несколькими смертями и ужасными ожогами.

— Иди ты со своей тинтрой, — мне уже было все равно.

Замерев около пропасти, космонавт некоторое время стоял неподвижно, затем начал примеряться, намереваясь перепрыгнуть с места. Были ли у него "болевые точки"? Могла ли я сделать ему подножку или отпихнуть? Для техники эти уроды весили на удивление мало, чуть больше наших мужчин, тогда в лесу мне удалось оттолкнуть ногой одного и хотя хватка у них была железная, я все же могла попытаться свалиться вниз в компании.

Пока я раздумывала над собственными шансами, а космонавт делал какие-то вычисления, над сферическим шлемом раскрывалась огромная пасть. Почерневший после неравного боя, ящер вдруг ожил и, вскочив на задние лапы, повалил костюмированного незнакомца на край моста. Космонавт даже не успел ничего прохрипеть, ни то, что вытащить палку. Материал, из которого был сделан его доспех, оказался относительно тонким и под острыми зубами рвался как тряпка. Перекусав неизвестному руки, ящер старательно разжевал ноги, пока, наконец, не добрался до головы, где просто окунул морду в шлем, откуда с минуту доносились чавкающие звуки. Это не был треск ломающегося металла.

Я поняла, что не могла двигаться, когда услышала крик Валентина. От космонавта не осталось ничего кроме осевших тряпок и пары толстых костей скелета в районе торса. Варан, с брюхом принявшим непомерный размер, отшатнулся от объедок чтобы взглянуть вниз, где до сих пор мигала куча огней, среди которых, в темноте, наверняка лежали трупы. Как мог он, запихать себе в желудок так много? Казалось, я вижу нечто конкретное, давящее на чешую с той стороны. Была ли это чья-то голова или рука?

— Ш-ш-с-с... — снова сплюнул густой субстанцией вниз.

Меня затошнило. Варан сделал несколько шажков в глубину моста и неуклюже завалился на бок, вытянув лапы в сторону. Не знаю, сколько мгновений прошло и были ли это мгновения, когда я отчаянно сглатывала слюну, борясь с тошнотой и паникой, а зверь продолжал неподвижно лежать, смотря прямо на меня. Могли ли они гипнотизировать? Кто знает. В своей жизни я никогда не подвергалась прямому внушению, видео Кашпировского на меня никак не действовали. Я ощущала, как потею, как сильно колотиться сердце и не хватает воздуха вокруг. Левую половину грудной клетки будто прижало чем-то тяжелым, а перед глазами то и дело плыла картинка. Зрительный контакт с этим существом делал невообразимое. Безмятежность. Пожалуй, это наиболее точно описывало тот ряд внутренних ощущений, который передавался мне откуда-то извне. Стоило только сфокусировать зрение и поймать взгляд двух черных точек, как сторонний поток информации проникал в сознание, пытаясь внушить нечто, совершенно не гармонирующее с тем, что бушевало внутри меня изначально.