Симаат, поставив раскрытый планшет на стол, осторожно коснулась клавиш толстыми пальцами в теплых перчатках, что-то нажала, и вдруг экран осветился. По темно-синему фону быстро побежали строчки незнакомого текста, появилась и тут же исчезла эмблема из нескольких разноцветных прямоугольников, затем экран на секунду погас и тут же вновь ярко вспыхнул. На нем возникло изображение красивого горного пейзажа, на фоне которого проявилось два вертикальных ряда неизвестных символов.
Реэрн с интересом взглянул на мелкие картинки-иконки, стараясь пока просто уловить в них что-то знакомое, а вот зоркая Линн Валькантис сразу же углядела главное.
— Смотрите! — воскликнула она, тыча пальцем прямо в экран. — Это же, кажется, ваши буквы!
— Точно! — поддержал подругу Ринчар Линд. — А что они означают?
Реэрн наклонился над планшетом, пытаясь разобрать мелкий шрифт.
— Перевод, — медленно прочитал он. — Да, там действительно написано: "Перевод"!
Симаат по-хозяйски потянула планшет к себе.
— Знаете, а я захвачу его с собой! — заявила она. — Постараюсь в нем разобраться, если никто не против.
Естественно, возражающих не было.
— Мил, ты не возражаешь, если я возьму тебя с собой на базу Восток? — немного напряженным голосом спросил Гредер Арнинг.
— А почему я должна возражать?! — натурально удивилась Мил Адарис. — Я очень хочу поехать с тобой! Только почему на Восток, а не на Центральную базу?!
Гредер Арнинг пожал плечами.
— Наверное, потому что я именно там был в плену и немного знаю, где что находится. Так что, смогу побыть проводником, — предположил он.
Мил на секунду прикрыла рот рукой.
— Ты хочешь сказать, что наши войска будут брать базу Восток?!
— Ну, скорее, не наши, а баргандские, но что брать — это, наверное, точно. По крайней мере, никак по-другому я всю нынешнюю суету просто не объясняю. Правда...
— Правда — что?!
— Правда, что вся эта операция не имеет смысла без содействия Горданы, — невесело объяснил Арнинг. — Ведь одна из баз находится на их территории. Конечно, у них вчера сменилось правительство, но я пока не в курсе, кто пришел на смену Лёриду Кирстену и его компании.
Идиллию тихого семейного завтрака накануне напряженной рабочей недели необратимо разрушил Кен Собеско.
— Зря ты вчера так рано ушел, — сказал он Билону, принимая от Орны большую чашку с лакином. — Все самое интересное пропустил.
— Мне статью надо было писать, — пожал плечами Майдер Билон. — Да и чего я там не увидел? Раздел портфелей?
— Кен, ты хочешь сказать, что тебя вчера кем-то назначили? — невинным голосом спросила проницательная Орна.
Собеско осторожно отхлебнул из чашки горячий лакин.
— Да уж, назначили, — проворчал он. — Вначале хотели сделать меня заместителем командира Внутренней армии вместо Рэстана...
— Вместо Рэстана?! — недослушав, удивился Билон. — А его куда? Командующим?
— Нет, Внутреннюю армию возглавил генерал Доранему, — покачал головой Собеско. — А Рэстан пошел круче. Теперь он у нас корпусной генерал и министр обороны!
— Вот оно как! — присвистнул Билон. — А кто у нас сейчас ты?!
-Я? Держитесь крепче! — Собеско криво усмехнулся. — После того как я отказался идти на место Рэстана — у него там очень толковый заместитель имеется, пусть он и воюет с пришельцами, Фремер предложил создать целое Министерство инопланетных дел, чтобы собрать в одной конторе все наши межпланетные отношения, и дать его мне под команду. И пока я отбивался, быстренько состряпали Указ, а Риген его подмахнул.
— Так тебя надо называть "ваше превосходительство" и говорить тебе: "Да, господин министр"?! — засмеялся Билон.
— Ты не смейся, не смейся! — Собеско снова глотнул лакина и поставил чашку под стол. — Тебя я тоже не забыл. Мне в кадровых вопросах дали полную свободу, так что я назначил тебя начальником информационно-аналитического департамента министерства!
— Кен! — возмущенно воскликнул Билон. — Да ты с ума сошел! Ну, какой из меня начальник департамента?!
— Такой же, как из меня — генерал и министр! — неожиданно жестко сказал Собеско. — Нам обоим приходится брать на себя задачи, превышающие уровень нашей компетенции. Значит, необходимо этот уровень срочно подтягивать, дабы соответствовать! Лучших специалистов по кээн у нас в стране нет! Или мне брать себе в замы Сеймора Скэба, а штат министерства заполнять завсегдатаями Голубого Дома?!
— Нет, — тихо пробурчал Билон. — Просто это было... как-то неожиданно! Я постараюсь...
— Стараться не надо, надо делать! — наставительно произнес Собеско, но затем все-таки сбавил тон. — В конце концов, семейный подряд никто не отменял.
— Я тоже в штате? — поинтересовалась Орна.
— Безусловно, — Собеско вежливо поклонился ей. — Я осмелился предложить вам без вашего согласия пост заместителя вашего мужа. Ты ведь не откажешься?!
— Не откажусь! — весело и задорно тряхнула головой Орна. — А какие еще вчера были назначения?
— Ну, обо всех вы сами прочитаете в официальном сообщении, — пожал плечами Собеско. — Но в главном решили поступить так. Салливой остается министром внутренних дел. Кроме него свои посты сохранили министр финансов и глава МИДа...
— Ленни Чоллон остался министром иностранных дел?! — изумился Билон. — Но он же был одним из ближайших помощников Кирстена!
— Тем не менее, лучшей кандидатуры на эту должность у нас сейчас нет. К тому же, если он сам развел этот гадючник в Континентальной Ассамблее, пусть продолжает с ней управляться. В делах с соседями по Западному континенту нам пока придется проводить прежний курс, иначе Телларна, Лиив и остальные мгновенно объединятся против Горданы и постараются загнать ее под нары, и поглубже!
— Ладно, — без особой радости в голосе протянул Билон. — А кто возглавил Министерство промышленности и торговли вместо Форка?
— Фремер предложил кандидатуру губернатора дистрикта Ойдевиз Шена Брагера. У него, вроде бы, хороший опыт практического управления экономикой. Ты знаешь такого?!
— Еще бы! — Билон многозначительно переглянулся с Орной.
Интересно, ожидали ли Фремер с Брагером, создавая кузницу кадров Движения в Ойдевизе, что ее "выпускники" так быстро понадобятся?
— Какое же тогда назначение получил сам Фремер? — поинтересовалась Орна. — Неужели специально под него создали должность премьер-министра?
— Фактически правительство возглавляет он, — согласился Собеско. — Риген сам заявил, что по возрасту и здоровью не готов к такой большой нагрузке. Однако официально Фремер стал шефом еще одного нового министерства — Министерства информации. Как я понял, оно частично будет использовать структуры бывшей Комиссии по нравственности Мексли Ронайса.
— Фремер хочет контролировать средства массовой информации?! — нахмурилась Орна. — А как же свобода слова?! И если мы будем диктовать, что писать в газетах и показывать по телевидению, чем же мы станем отличаться от Кирстена?!
— Вопрос непростой, — кивнул Собеско. — И вчера его задали. Фремер дал на него весьма обстоятельный ответ. Если вкратце, он считает, что свободы слова в прессе и на телевидении в ее полном, классическом понимании как таковой не существует!
— Как же так?! — хмыкнул Билон.
— По словам Фремера, любое средство массовой информации так или иначе искажает картину мира в соответствии со своими представлениями и идеалами либо установками владельца. Даже самое объективное и нейтральное новостное агентство может выбирать для освещения одни события и игнорировать либо отодвигать на задний план другие. А если эти события еще и комментируются журналистами, тут вообще можно сделать все, что угодно! Вплоть до того, что превратить жертву в преступника, а из идиота сделать заслуживающего доверия государственного деятеля!
— Да, это так, — помрачнел Билон, вспомнив, как освещались в горданских СМИ нападение пришельцев на Восточный континент и процесс над Движением.
— При этом, газеты не так опасны, — продолжил Собеско. — Если их много, и каждая из них видит правду по-своему, у читателя есть возможность сопоставлять информацию. Или, по крайней мере, знать, что существуют и иные точки зрения. Но телевидение может превратиться в действенный и страшный в своей эффективности инструмент по искажению реальности!
— Картинка, голос за кадром, люди в это верят, — меланхолично пробормотала Орна.
— Вот именно. Кирстен это понимал. Он уже начал превращать телевидение в информационное оружие и опору своей власти. А значит, поймут и другие. Тем более, что скоро в нашу жизнь вернутся многие прежние деятели, которых изгнал из политики Кирстен.
— Риген, что, хочет сделать так, как раньше?! — возмущенно вскинулась Орна.
— Ворота концлагерей, в любом случае, будут открыты, а ссыльные вернутся домой или получат от государства соответствующую компенсацию... из конфискованных средств Форка и Скэба! — наставительно произнес Собеско. — Но тотального реабилитанса не будет. Против этого грудью встал глава Чрезвычайной комиссии Тревис, а остальные его, в общем, поддержали. Со всеми бывшими политиками и чиновниками будут разбираться по отдельности. Те, кто попали за решетку по делу, так и останутся сидеть.
— Теперь я поняла, — удовлетворенно кивнула Орна. — Так что еще Фремер сказал о телевидении?
— Что его надо сделать государственным.
— Зачем?! — не понял Билон.
— Знаешь, у нас с тобой в последние месяцы не было времени и возможности смотреть горданское телевидение, — Собеско, спохватившись, сделал пару глотков уже совсем остывшего лакина. — Но вот Лика Ранси, пока ждала ребенка, порой, занималась этим с утра до вечера. Так вот, она в ужасе от горданских коммерческих каналов! Говорит, что они — это абсолютное зло! С тех пор, как Кирстен запретил им лезть в политику, они совершенно катастрофически опошлились и поглупели. Какие-то идиотские шоу, тупые комедийные сериалы, дурацкие конкурсы — и все это забито навязчивой, агрессивной, лезущей во все дыры рекламой!
— Коммерческие каналы на то и коммерческие, чтобы зарабатывать на рекламе, — заметил Билон.
— Для рекламы же нужна массовость! — подхватила Орна. Похоже, эта тема взяла ее за живое. — Между тем, любая умная, глубокая телепередача всегда будет иметь ограниченную аудиторию. Просто одним людям она будет интересна, а другим — нет.
— А на глупые шуточки или, извини, голую задницу будут смотреть все, — продолжил Билон. — Может, будут плеваться, но смотреть — просто потому что ничего другого нет.
— Видите, вы сами все и сказали, — развел руками Собеско. — Кроме того, вчера Фремер еще добавил, что коммерческое телевидение в погоне за массовостью делает ставку на самые дурные вкусы. И если ему не выставить барьер сейчас, то через какое-то время эти примитивизм и дурновкусие станут нормой, а потом многие люди вообще перестанут воспринимать любые более-менее сложные идеи. И тогда им в голову можно будет вложить все, что угодно!
— Бр-р-р! — передернула плечами Орна. — Звучит как в какой-то страшной фантастике!... Правда, если даже сделать все телевидение государственным, то людьми все равно будут манипулировать. Только это будем делать мы...
— Да, это так, — признал Собеско. — Но если на людей не станем воздействовать с помощью телевидения мы, это все равно сделает кто-то другой, и иного уже не будет. Просто, как говорит Фремер, мы должны поменьше злоупотреблять этой возможностью сами и стараться не позволять это делать другим. Если сейчас не приучить людей к глупостям и безмыслию, лет через двадцать станет проще.
— Что же произойдет через двадцать лет? — поинтересовалась Орна.
— Я в этом слабо разбираюсь, но Фремер рассказывал, что есть такая штука — коаксиальный кабель. И вроде бы, где-то в Приморье, да и здесь, в Гордане, проводились вполне удачные опыты по передаче по нему телесигнала. И если покрыть всю страну сетью таких кабелей, соединив с ней каждый дом, то количество телеканалов может возрасти до десятков, а то и сотен — на все вкусы! Представляешь, по одному каналу будут показывать только спорт, по другому — музыку, по третьему — крутить весь день фильмы или сериалы, по четвертому, пятому, сотому — еще что-то. Так люди начнут сами выбирать то, что им интересно, а телевидению придется стать не массовым, а более специализированным, развиваться вглубь, а не пытаться привлекать всех и каждого.
— Интересно! — с восторгом заметила Орна. — А у кээн действительно сотни телеканалов?
— Кажется, нет, — Билон покачал головой. — Знаешь, боюсь, там в свое время как раз победила эта... революция дурновкусия. Хотя... местное телевидение мы смотрели мало. Надо спросить у Ри. Кстати, а она тоже у нас в министерстве работает? В качестве внештатного консультанта?
— Почему же внештатного? — усмехнулся Собеско. — Самого что ни на есть штатного начальника департамента внутренней безопасности. Вчера я предложил ей для удобства принять горданское гражданство, и она это предложение приняла. Причем, как я понял, ей действительно было важно получить от нас какой-то официальный статус. Риген подписал Указ, а паспорт ей сделают сегодня.
— Здорово! — восхитилась Орна. — Где она сейчас?
— Дома, конечно. Под Министерство инопланетных дел нам отвели особняк в Вейнстоке, конфискованный в прошлом году у одного из покойных олигархов. Там целое поместье, а на его территории есть небольшой двухэтажный домик, вот Ри там и поселилась. Я дал ей день на отдых и обзаведение хозяйством. А заодно, временно поселил туда Куоти. Надеюсь, вдвоем им будет и веселее, и спокойнее. Все таки, среди своих...
Прерывистый писк из браслета раздался как нельзя вовремя. Куоти как раз уже встал, совершил все утренние процедуры, оделся и начал размышлять о том, что делать дальше — идти искать, где здесь подают завтрак, или ждать, пока за ним кто-то придет. Сигнал связи позволял хоть немного отложить решение.
Номер на определителе был незнакомый.
— Младший офицер первого ранга Куоти, — представился он по уставу, стараясь, чтобы голос звучал солиднее — вдруг, звонит кто-то из командования.
— Куоти?! Как я рад, что вы на месте! — послышался в трубке незнакомый голос. — Это помощник начальника базы Запад по воспитанию старший офицер первого ранга Роор. Вы... можете говорить свободно?
— Могу
Куоти машинально обернулся по сторонам, но тут же опомнился и чуть не рассмеялся. Он же в гостях у филитов, а у них, вроде бы, пока нет обыкновения втыкать во все места микрофоны и следящие камеры.
— У меня к вам очень серьезный разговор, — Роор понизил голос до конспиративного шепота. — Знаете, многие были недовольны тем, что вы не выполнили приказ и остались у филитов. Но это сейчас весьма кстати!
— Мне надо что-то передать филитам? — не стал тянуть Куоти.
— Э-э-э... В общем, да... Вы понимаете, нынешняя ситуация... очень непростая. На планете объявлено военное положение. Но база Запад к этому решительно не готова!
— Я понял, — пробормотал Куоти.
Ну, конечно! Что еще может сказать тэон базы Запад по открытому каналу, который в состоянии прослушать кто угодно?!
