Республиканец

Вольдемар Дескин, выздоравливающий, грелся на теплом весеннем солнце Астгартуса сидя на скамейке в небольшом садике Первого госпиталя военного министерства. Мимо прошел офицер-десантник. Красавчик. Можно сразу на рекламный плакат. Плакат?

— Лейтенант Патрик!

Офицер обернулся.

— Дескин? Вольдемар Дескин!

Вольдемар поднялся со скамейки и разглядел количество звездочек на погонах.

— Так точно, господин капитан!

— Откуда ты здесь?

— С Варена. Почти месяц тут валяюсь, через два дня комиссия.

— А я сержанта своего навещал. На учениях травмировался, думал успеет к началу, но он тут надолго.

— Разрешите вопрос, господин капитан. К началу чего должен был успеть сержант?

— Тс-с, это большой секрет, гриф "перед прочтением сжечь". — капитан Патрик пристально оглядел Вольдемара с ног до головы. — Через два дня говоришь...

Вольдемар проклял свой язык.

— А, что это неплохая мысль. — продолжил капитан. — Не хочешь еще раз дернуть костлявую за усы?

Предупреждал же Нейман — не лезь в пекло, но с другой стороны...

— Я согласен, господин капитан. — неожиданно услышал свой голос Вольдемар.

— Договорились. Да, а ты сейчас где?

— ВКФ, господин капитан.

— ВКФ? Впрочем, один черт, берем всех добровольцев. В результате эдакая смесь героев с бандитами. Кстати, твой дружок, Радек, тоже идет.

— Жив?!

— Да, что этому динамиту ходячему сделается. И машинку с собой по-прежнему таскает. А учился ты где?

— Здесь на Астгартусе, в академии ВКФ.

— В академии?! Вот это да! Из ускоренного выпуска, сейчас сержант?

— Из ускоренного, но уже младший лейтенант.

— Да хоть генерал. Пойдешь командиром группы прикрытия. Запрос на тебя сегодня же отправлю, полномочия мне дали огромные.

Тара — одна из окраинных планет империи, имеющая кислородную атмосферу и большие запасы полезных ископаемых, в основном черные и цветные металлы. Своего рода, аналог республиканской Зеды, только климат помягче. Еще одно различие — энергетика, на Зеде она атомная, основу Тарской составляют гидроэлектростанции. Три крупных реки с большим перепадом высот и мощным течением, позволили построить гигантские каскады плотин электростанций.

— В этом и заключается основная слабость системы энергообеспечения планеты. — объяснял командир недавно сформированного диверсионного батальона капитан Патрик. — Взорвем первую плотину, все находящиеся ниже по течению не устоят. Принцип домино, задел одну костяшку, и начинай все заново. Не слышу вопроса, почему бы просто не подогнать к планете крейсер и ударить из космоса?

— У планеты в космосе хорошее прикрытие, крупный корабль не пройдет. К тому же лишнего крейсера у республики сейчас просто нет. Да и ПРО на поверхности тоже приличное.

— Ставлю "отлично", господин младший лейтенант, не зря в академии штаны протирал. Поэтому пойдем на трех мелких кораблях. Три корабля — три цели. Высадка на десантных капсулах по баллистической траектории, засечь ее практически невозможно. После взрыва нас подберут катера. Катера бросаем и сразу прыжок, очухаться не успеют, а нас уже и след простыл. — Патрик потер руки. — Ну, как Вам план.

— Хороший план, — поморщился Вольдемар. — Одного понять не могу, где подвох.

— Молодец, правильно мыслишь. Подвох в том, что катера у плотин не сядут, горы. До площадки идти, в твоем случае, два с половиной километра. И твоя группа отход остальных прикрывать будет, уйдешь последним.

— А кто противник?

— Имперская ландсгвардия, что-то вроде наших территориалов. Короче, вояки еще те. Непосредственно плотину охраняет один взвод, остальные три могут подойти в течение пятнадцати минут. Нас к тому времени там быть уже не должно, но если задержимся, то состоится твой выход.

— Лучше бы не состоялся, — поморщился Вольдемар.

Ох, чувствую, не только выходить придется, но и сплясать. Два километра пятьсот, это минимум двадцать минут плюс двенадцать минут сама операция, итого больше получаса. За это время имперцы обязательно начнут чесаться и, возможны сюрпризы, сильно неприятные сюрпризы. Ну да где наша не пропадала. Бог не выдаст, кривая вывезет.

— Лобовой лист из под меня вниз ушел, а корпус от взрывной волны прикрыл. Я где-то через час очухался, но тебя уже эвакуировали. — рассказывал Радек. — Тем, кто ближе к корме сидел и внутри корпуса не повезло. Короче, только двое нас выжило.

Старый сапер вполне прижился у космодесантников, на боевые операции его старались не брать, возраст уже не тот. Но в этот раз он настоял на личном участии, о плотине было слишком мало информации. Поэтому места установки зарядов сержант Радек решил выбрать на месте.

В десантную капсулу, рассчитанную на двенадцать человек, влезло тринадцать.

— Интересно, кто окажется Иудой. — подумал Вольдемар, зажатый между невысоким крыпышом-десантником и пехотинцем, почти двухметрового роста, дохляков в группе не было. Первый был добровольцем, прошедшим Зеду, второй предпочел опасную операцию тюремной камере. Но этого Вольдемар не знал, как и имен сидевших рядом, секретность.

Спуск по баллистической траектории, приключение не из приятных. А в под завязку набитой капсуле в двойне. Зато никаких демаскирующих факторов. Рывок тормозного парашюта и несколько минут спокойного полета, только бы ветром далеко не снесло, скоро приземление. Удар, капсула покатилась куда-то по склону, но после двух оборотов замерла. Разобрав, где чьи руки и ноги, диверсанты-дебютаты открыли люк и начали выбираться наружу. Кислорода достаточно, сила тяжести чуть больше привычной. Вот это да! Парашют зацепился за скальный выступ и остановил капсулу в начале склона. Если бы не он, до конца докатилась бы консервная банка с бычками в томате. В очередной раз повезло.

Сориентировавшись на местности и сверившись с картой, младший лейтенант Дескин пришел к выводу, что к началу операции его группа не успевает, ни при каких обстоятельствах. А дальше был трехчасовой переход по горам к месту сбора. Уже на подходе услышали хлопки ручных гранат — штурм плотины начался.

Доложив о подходе своей группы, Вольдемар сразу повел ее к намеченному месту засады. Оборудовать позицию было некогда, поднятый по тревоге взвод ландсгвардейцев был уже на подходе, а где-то готовились к выходу еще два.

Группа младшего лейтенанта Дескина медленно отступала к плотине. Превосходство противника было шестикратным, неопытные и не очень хорошо подготовленные, ландсгвардейцы, тем не менее, оказались упорными и храбрыми солдатами. Пока спасал рельеф местности, не позволявший окружить группу. Однако пятерых уже потеряли, двоих раненых вынести не смогли. Одного из раненых добили сами, мерзкая работа, но уповать на милость противника не приходилось, сейчас они не десантники, а диверсанты. На связь вышел Радек, новости не обрадовали.

— Плотина оказалась прочнее, чем думали, взрывать будем шлюз и водоспуски, времени потребуется больше. Основная группа уходит, ее эвакуация идет по графику, саперы пока остаются.

— Отходим к плотине.

Там прочные железобетонные здания и хорошие сектора обстрела, там можно удержаться до конца работы саперов. Одно плохо — уйти оттуда уже нельзя. Тропа, ведущая к площадке, простреливалась с двух сторон, и с плотины, и с дороги ведущей к ней. А дорогу они отдавали ландсгвардейцам.

— Да пошел ты...

Здоровяк-пехотинец пригнувшись побежал к спасительной тропе.

— Стоять!

Вольдемар вскинул винтовку.

— Стой!

Никакой реакции. Беззвучный выстрел и беззвучное падение тела. Как в немом кино.

— Вы уходите, я прикрою. — предложил невысокий десантник, наблюдавший эту сцену. — Только магазинов мне побольше оставьте.

— Все остаемся. — решил Вольдемар. — Один ты их не удержишь.

Семь бойцов заняли оборону в технических зданиях на плотине гидроэлектростанции. Младший лейтенант Дескин загнал в винтовку предпоследний магазин и связался с Радеком.

— Сапер хренов, твою дивизию! Ты еще долго в этом чертовом шлюзе раком ползать будешь?

— Две минуты. Всего две.

— Если через две минуты ты оттуда не выползешь, то я тебя сам пристрелю.

Ландсгвардейцев пока удавалось держать на приличной дистанции, преодолеть двести метров по открытому месту желающих пока не находилось, но заряженных магазинов оставалось по одному на ствол. Через две минуты на связь вышел капитан Патрик.

— Основная группа погрузку закончила, Ваш катер будет через восемь минут.

— Мы не успеем, направьте катер на запасную площадку.

— Но там же...

— Саперы еще не закончили, мы не успеем.

— Я перенаправлю катер на запасную.

Когда планировали операцию, рассматривали возможность посадки на площадку в близи плотины, но потом признали ее слишком опасной из-за труднодоступности и недостаточных для посадки катера размеров. Сейчас это был единственный вариант. С одной стороны дорогостоящий катер и чуть менее дорогостоящий пилот, с другой пушечное мясо в количестве четырнадцати единиц. Капитан Патрик, к его чести, не сомневался ни секунды. Впрочем, катер все равно предполагалось бросить. Наконец Радек и еще шесть саперов выбрались из шлюза.

— Сколько до взрыва? — спросил Вольдемар.

— Полторы минуты.

— Сколько?!

— Полторы...

— Рвем отсюда! Быстро!

Вольдемар первым сорвался с места и на одном дыхании летел по плотине на другой берег. Осознав, что произойдет через полторы минуты, за ним устремились остальные. Озадаченный неожиданным бегством обороняющихся, противник даже ослабил огонь. Полторы минуты с винтовкой и в бронежилете это четыреста метров, в пределе, они пробежали четыреста пятьдесят.

— Ну, где твой... — начал Вольдемар.

Все звуки перекрыл грохот взрыва, почва под ногами дрогнула. Потом несколько секунд было относительно тихо, а затем в уши ворвался грохот падающей воды и какой-то треск, похоже, рушилась плотина. Дело было сделано, осталось спастись самим.

— Наверх.

Вольдемар ткнул пальцем на скальный выступ, диверсанты начали карабкаться по крутому склону, предпоследним был Радек, Дескин лез замыкающим. На середине пути старый сержант остановился.

— Иди вперед. — обратился он к Вольдемару. — Я отдышусь.

— Ну, давай, сержант, еще немного.

— Не могу. Лезь вперед, я за тобой.

Рев тормозных двигателей катера уже заставлял кричать. Вольдемар обогнул сержанта и полез вверх. Катер, наконец, сел. С первой попытки, места для него было действительно маловато. За эту посадку они теперь должны поить пилота водкой всю оставшуюся жизнь, но кто знает, кому и сколько осталось. Диверсанты начали выбираться на площадку и на остатках сил подниматься в открытую аппарель.

Дескин выбрался на край и оглянулся. С высоты была видна разрушенная плотина. В пролом рвался белый пенный поток, отдельные куски продолжали отрываться от тела плотины и летели вниз. Сержанту оставалось пройти всего метр, силы окончательно оставили его. Вольдемар лег на край площадки и протянул Радеку руку, он уже почти дотянулся до него. В этот момент лазерный луч попал в спину старого сержанта. Кто-то из незачищенных ландсгвардейцев, охранявших плотину, отсидевшись, выбрался наружу и решил погеройствовать. Радек изломанной куклой скатился по склону. Двое диверсантов схватили своего командира и потащили в катер, тот вяло сопротивлялся. Чуть отойдя от потери, младший лейтенант пересчитал уцелевших, тринадцать. Пилот четырнадцатый. Несчастливое все-таки число — тринадцать. Хотя, некоторым, говорят, везет.

Через восемь минут катер доставил их на борт небольшого разведывательного корабля, еще через полчаса они убрались из системы Тары. На борту корабля они узнали, что два катера с основной группой были перехвачены атмосферными штурмовиками имперцев. Их катер взлетал позже, и чуть в стороне, поэтому уцелел. Из всей группы остались только они, тринадцать человек. Вот и гадай — счастливое число тринадцать или нет. Хотя некоторым, говорят, везет.

Через неделю отоспавшийся и отдохнувший Вольдемар предстал перед командиром диверсионного батальона капитаном Патриком.

— Я не могу тебе приказать, во-первых, мы с тобой на одну операцию договаривались, во-вторых, нужен исключительно доброволец, причем именно из ВКФ. — капитан выдержал паузу. — Поэтому прошу твоего согласия на участие еще в одной операции.

— Гриф секретности тот же и соглашаться надо втемную.

— Точно.

Младший лейтенант Дескин лежал на небольшом пригорке у стереотрубы, теоретически он вел наблюдение, практически же грелся на еще теплом осеннем солнце. До лагеря мирно— и военнопленных было полтора километра, ближе расположится не рискнули. За две недели распорядок жизни лагеря и система его охраны были и изучены досконально, суточные и недельные циклы выявлены. Охраняла лагерь рота, состоящая, в основном, из солдат малопригодных к строевой службе. Охрана в жизнь заключенных практически не вмешивалась, ограничиваясь собственно охраной и двухразовой выдачей продовольствия. Остальное время почти тысяча, по подсчетам диверсантов, человек была предоставлена самой себе. На ночь их запирали в наспех построенные бараки. Оставалось только ждать.

Рядом с Вольдемаром бездельничал капрал из бывших космодесантников. В роте лейтенанта Патрика он высаживался на Зеде-3, и с тех пор хорошо помнил взводного сержанта первого взвода, а вот Вольдемар его вспомнить так и не смог. Сейчас между ними шел ленивый спор о преимуществах и недостатках различных систем пехотного оружия.

— Вот из этой винтовки бронежилет шестого класс пробить можно метров с двухсот, если повезет с двухсот пятидесяти, — капрал похлопал по своей винтовке. — Так?

— Так, — согласился Вольдемар.

— А я читал, что еще пятьсот лет назад были винтовки, работающие на основе химической реакции.

— Ну, были. — согласился Вольдемар.

— Так вот, из той винтовки, во-он того часового на вышке я бы отсюда достать мог.

— Мог, — опять согласился Вольдемар.

— Так почему я здесь лежу с этой винтовкой, а не с той?

— К той патроны требуются, а это целая промышленность, плюс доставка за десятки световых лет. К тому же, к каждой системе нужны свои патроны. Ты вспомни, сколько на Зеде возни было со снарядами к БМПД. А там только снаряд, без гильзы. А магазин к лазеру, если припрет, и от аккумулятора зарядить можно. Понял?

— Да, понял. Но, что бы с полутора километров...

— И всю охрану на ноги поднять. А так нажал на спуск, и все тихо. Вот не заберут нас отсюда, расстреляешь все патроны и в этот лагерь сам придешь. А с лазерными винтовками мы тут до конца жизни воевать сможем.

— Не хотелось бы, вчетвером. Конец больно скорый будет, — капрал чуть приподнялся. — О, Математик идет, похоже, есть новости.

Математиком называли бывшего студента столичного университета и чемпиона Астгартуса по спортивной гимнастике. Все прочили ему блестящую научную карьеру, но его отец летел на транспорте, который неудачно оказался на пути имперского рейдера. С тех пор о его судьбе ничего не было известно. Так студент четвертого курса математического факультета оказался в батальоне капитана Патрика.