— Не припомню.
— Вот-вот. Так что насчет переправ по льду уже наработки были. И в январе 1943 получалось, что ледок на Неве тонкий и по нему только эти блошки — шеститонные Т-60 и могут проскочить. А для остальных нужно на льду укладывать настил, иначе попроваливаются. А танчик Т-60 еще мельче, чем Т-70, на три тонны легче и пушечка авиационная 20 мм. А без танков пехоте не продвнуться, у немцев-то танки в обороне вплоть до 'Тигров', снесут пехоту контратаками. Потому хоть что-то, хоть легкобронированное — надо сразу же с десантом первой волны пускать. Вот этих блошек и пустили — у немцев эти танки получили характерное прозвище 'неистребимая саранча'. И танк Дмитрия Осатюка как раз очень скоро и отличился — немцы, разумеется, организовали контратаку тремя танками и батальоном пехоты, а командир танковой роты малюток Осатюк, рассчитывая, что его мехвод Иван Макаренков сумеет с задачей справиться — приказал тому танцевать танком на виду у немцев, с тем, чтобы танки эти вывести аккуратно под стволы артиллерийской батареи Петра Романова, которая в кустиках позицию держала. Своей пушчонкой Осатюк немцам мог только краску поцарапать или фары побить, но стрелял все время, чем немцев разозлил и они стали его преследовать, а он мехводу говорил, куда какой ганс стволом метит. По вертящемуся юлой танчику немцы давали раз за разом промахи и в итоге как Осатюк и рассчитывал, встали бортами аккурат под кинжальный огонь. Чем пушкари и воспользовались, тут же подпалив головной танк, поломав безнадежно второй, а третий удрал от греха подальше. Увлекшись погоней за Осатюком, немецкие панцерманны оторвались от своей пехоты и другие танки роты Осатюка уже загнали немцев в находившийся неподалеку котлован. Возникла патовая ситуация — ни немцы из котлована атаковать не могут без танков, ни наши немцев оттуда выкурить не могут — пехота опытная, воевать умеет. Вернувшийся после танцев с немецкими танками Осатюк накатал колею к краю котлована — для разгону, а то в снегу малютки часто вязли, и туда прыгнул — как в кино. Ну а дальше, пролетев по воздуху, плюхнулся танком в гущу германской пехоты, огнем и гусеницами убедил тех в безнадежности сопротивления и все.
— Помню такое, Гоблин это расписал, как 'Тигров' тогда наши пожгли — замечает омоновец.
— Не совсем верно. Пожгли хоть и из тяжелого 502 танкового батальона танки, но не 'Тигры', а как положено говорить — Panzer III, трешки. Но это мало что меняет. Для такой танковой мелюзги, как Т-60 и трешка была смертельна. Весом та втрое больше, любое попадание из 50 мм пушки — фатально. Так что разница невелика. Жаль не знаю, сколько выстрелов по Т-60 произвели и промазали немецкие танкисты...
Умом я понимаю, что рассказы Павла Александровича вполне себе жизненно важны, особенно сейчас, когда мирная жизнь кончилась надолго и автомат с боезапасом теперь постоянная ноша, привычная. Без которой чувствуешь себя словно без штанов — оно как бы допустимо, но нехорошо. И разумеется все эти его боевые эпизоды вполне глядишь когда и пригодятся. Но в уставшую голову уже как-то не лезет. А самое главное — я никак не пойму, что и как мы должны делать в этой чертовой Ропше, да еще малыми силами. Мутно это все и непонятно, а кроме того — больно уж нас мало и не выглядим мы нормальной разведывательно-диверсионной группой, не наше это. Видал я несколько раз волкодавов из таких подразделений, так только по физической своей форме они каждого из нашей команды переплюнут. Ну может Серега еще потягается на равных, но подозреваю, что и с ним не все так гладко. Ремер еще пожалуй гож по всем параметрам. А хромой Енот, так и не вылечивший свой артрит Андрей или Брысь с его радикулитом... Это со стороны смешно, когда человека прихватывает острой болью в пояснице, а будет у нашего майора острый приступ — и считай, что имеем тяжелораненого.
Свои возможности я тоже не слишком высоко ставлю, оно конечно я лучше разбираюсь в медицине, чем любой из команды, но стреляю весьма так себе, рукопашке просто не обучен, если нас начнут гонять, то дыхалки мне хватит не надолго. И кому от моей медицины будет прок, если нас обложат? Я ведь прекрасно понимаю, что там только этих чертовых сектантов еще старого разлива — два десятка. А может и три. Или четыре. А еще они явно должны себе подобрать адептов, иначе хрен бы им удалось контролировать район поселка такими малыми силами. Сколько адептов — черт знает, и между прочим служить они будут как и положено неофитам — еще как ревностно. И остальное население — вполне их может за защитников своих держать, если сектанты перестали так сумасбродствовать, как это делали на Заводе. Да три бронетранспортера у сектантов. Плохо все, а еще подспудно лезет мыслишка — об упомянутой пропавшей разведке. Тоже ведь наверно были грамотные люди — а пропали. Тошно на душе. Муторно. А тут еще и все эти выволочки. Оно конечно правильно, давать накачку перед боем, но мне это не требуется, мне бы поскорее домой, аптечку собирать на выход. Опять же животины дома некормленые, негулянные. Надя, конечно, что могла сделала, но я-то знаю, что на нее в эти дни нагрузка в больнице — на троих бы хватило по мирному времени судя... Просто мне очень не хочется ехать в Ропшу. Но придется. Попала собака в колесо — пищи, да беги... А я тут застрял, не плыть же вплавь до Кронштадта, зажав зубами узел с одеждой и автоматом. Значит придется ждать — когда кто-нибудь соблаговолит отчалить.
— Вы ж поймите, я не просто вам всякие истории рассказываю — примирительно говорит между тем Павел Александрович — это ж золотой фонд. Сами-то военные приемы тактики и стратегии мало меняются, ну разве только при изменении оружия и появлении чего-то нового. Да и то. Какая разница между Каннами, где карфагеняне римлян окружили двойным охватом и той же операцией под Сталинградом? Или бои под Верденом и на Синявинских болотах? Часто выдают что-то за свеженину, ан глядь — а это еще в Древней Греции было. Вот раз уж на то пошло — прием с запугиванием противника и созданием у него впечатления о своей мощи весьма скромными силами кто только не делал. Те же скифы, например, на запасных лошадей сажали чучела из набитой соломой одежды, чем сразу увеличивали видимую численность втрое, да еще и гоняли один и тот же табун так, чтоб не видно было, что он по кругу ходит — у противника создавалось впечатление, что скифы прибывают и прибывают, и их уже орды несчитанные, а там топталось по кругу негустая кучка всадников. И точно так же пират Морган испанцев надул — якобы высаживая десант на берег, причем к берегу пираты плыли стоя в лодках, чтоб видно их было хорошо, а обратно к кораблям когда шлюпки возвращались, то пираты лежали на дне и не светились. Испанцы посчитали, сколько народу уже на берег высажено — и сдулись. И ровно то же самое и наши, например, провернули, когда надо было румын напугать. Начальник штаба инженерных войск подполковник Любимов предложил двинуть к переднему краю обороны противника колонну автомашин и танков, чтобы создать иллюзию, будто мы готовимся к большому наступлению крупными механизированными силами. Ватутин замысел одобрил. Несколько часов ушло на подробную разработку операции. С наступлением темноты к переднему краю пошли десятки парных светящихся точек и конечно моторы ревели. К линии фронта машины шли с зажженными фарами и перегазовкой, а обратно с потушенными и тихо. Поскольку машин было мало, то к каждой из них прицепляли по нескольку саней с фонарями. Гул танков имитировали тракторы, елозившие у передовой. Движение вкруговую продолжалось до рассвета. Артиллеристы, меняя позиции, имитировали пристрелку многочисленных новоприбывших батарей. Резко активизировали радиообмен, набив эфир ложными приказами и переговорами несуществующих частей. Румыны поняли, что по их душу прибыли танковые части и дальнейшее сопротивление бесполезно, надо сдаваться. И благополучно капитулировали. К слову довольно типовая операция по обману противника. А вроде как обратная операция — когда наши ввозили на Ораниенбаумский плацдарм части 2 Ударной армии таким образом, что убедили немцев в том, что наоборот эвакуируют войска с плацдарма — это частный случай того же.
Вы ж поймите, почему я такой злобный — война это нормальная мужская работа, и у нас опыт такой, как мало у кого, а мы всю эту информацию в унитаз и в итоге словно какие-то люксембуржцы стали. Бараны, одно слово. А нам надо все это помнить, уверен, припрутся соседушки с недружественными визитами... Ведь уже сколько раз было — в той же Чечне наши генералы открыли способ штурмовых команд. Даже и хвастались этим. А получилось, что опростоволосились со своим хвастовством — способу сто лет в обед, мы же сами его и пользовали — например не только когда брали Берлин, а со Сталинграда начиная. И уж кто-кто, а генералы должны бы это были знать, это ж их профессия как — никак. Это же кошмар — и генералы понятия не имеют, что должны делать и офицеры. А уж по рядовых-необученных и говорить страшно!
— А, вот оно что — просветляется омоновец — это все горе паническое у Павла ибн Искандера после обучения молодежи работе с минометами разбухло. Так?
— Да, и это тоже — неожиданно легко соглашается музейщик — и это между прочим ребята не просто так с улицы, сработавшиеся в общем, с боевым опытом, а очевидные вещи им разжевывать надо. Что говорить о тех, кто сроду никакого живого оружия в руках не держал.
— Вы тут минометами разжились? — удивляюсь я.
— Скорее боезапасом. Минометов и в музее достаточно. Разжились несколькими сотнями мин, так что два расчета 82 мм. уже немного потренировались, дальше еще пару расчетов можно организовать. Мины правда еще начала 70 годов, неровен час проблемы будут, но лучше чем ничего. Вот мы их и утилизируем.
— С живыми воевать собрались?
— Почему нет? Когда до этого дойдет, надо, чтоб расчеты уже были обучены. А то сегодня точно бы пара умников голов бы лишились, хотя им сто раз сказал и показал, что не надо в ствол миномета заглядывать и вообше крутиться в зоне выхлопа. И вроде поняли. А тем не менее двоих бы точно потеряли — и это только то, что я засек.
— Сейчас они чем заняты?
— Тренируются. Разборка-сборка миномета. Разобрали, переместились на пару метров, плиту в землю шмяк, трубу в сустав, двуногу присоединили, сымитировали заряжание пустой рукой — разобрали, перешли, опять собрали.
— Не поломают?
— Не исключено. Но все равно учиться надо, причем практически. Тренаж ничем не заменишь. Хорошо хоть они не срочники, понимают.
— А что это вас запрягли, а не начарта Охрименко? Ему же и карты в руки?
— Так он не минометчик. А у меня в сравнении с ним опыт куда больший, довелось знаете ли посетить несколько жарковатых стран. И могу похвастаться были вполне определенные успехи. Как в обучении местных кадров так и в практике. Да и засиделся я тут, пора проветриться.
К моему облегчению в компанию добавляется та самая рыжая женщина с АК-74. Подошла тихо, я даже не заметил, только когда уж в поле зрения появилась. 'Девушка с веслом' запросто обращается к Павлу Александровичу с вопросом об успехах ее подчиненных, причем величает его ни много ни мало герром Бомбардиром. Музейщик смущается и вполне связно сообщает, что ребята толковые, но две головы сегодня бы уже снесло вылетающими минами, а если бы детонаторы успели взвестись, то и другим бы досталось. Рыжая кивает, говорит, что дополнительно надерет ухи. Потом неожиданно обращает свое внимание на меня.
— Мы тут достали несколько коробок с весьма важным препаратом, мне говорили, что препарат входит в список жизненно важных чуть ли не первым номером. Какую цену может заплатить ваша контора? Вы ведь тут медицинское начальство?
— Ну знаете ли. Я вообще-то вряд ли так сходу скажу, я ж не совсем снабженец. Опять же смотря, что за препарат. Это с ним коробки?
— Да.
Читаю надписи на коробках. Поворачиваюсь и с сожалением говорю, что за этот препарат больница гроша ломаного не даст.
— Это как так? — оторопев, спрашивает рыжая.
— Ну видите ли, это арбидол. Противовирусный препарат. Шестерка уже сейчас сняла потребность в противовирусных препаратах, нет сейчас вирусных заболеваний, кроме зомбии, тем более, что они — в том числе и арбидол — зомбию не лечат, это достоверно доказано. При этом и до беды арбидол был фуфлом.
— Гм. Это точно? А что ж препарат был жизненно важным?
— Ну вообще-то он не жизненно важный. Его эффективность под большим вопросом, если честно. Другие были эффективнее. А в список он включен только потому, что производители этого арбидола весьма высокие посты занимают. То есть занимали. Так что это дутое плацебо, не больше. Слово плацебо знаете?
Рыжая возмущенно фыркает. Видно, что слово это она знает. Тут же убеждаюсь, что она вообще много знает слов. Это заметно из того, как она напускается на одетых в такой же камуфляж парней, которые как раз закончили разгружать плавучее средство. Матом она не пользуется, но от этого выговор не становится менее ядовитым, скорее наоборот. Мы переглядываемся — ясно, что парни сосватали командирше пустой выход, причем еще поспорили там, на каком-то фармацевтическом складе, что брать, сама-то Ракша отдавала предпочтение простым медикаментам на манер антибиотиков и подобного, а именно эти двое убедили набить корыто этим супер-пупер арбидолом. Один из парней помалкивает, вздыхает, обводит очами небо, слегка розовеет этаким девичьим румянцем, другой краснеет как рак, что на его рязанской физиономии особенно заметно, пытается возражать, периодически якая. Впрочем, кроме самого зачина 'Я..' он продолжить речь не успевает. На каждое это самое 'Я', рыжая тут же отпускает дополнительную порцию яда. Когда я уже услышал '— Путин без Кремля, — туча комарья, — речка без устья, — съел свои локтя — и — мамонт три бивня', любопытство пересилило. Я вежливо осведомился, а какие еще определения она может выдать на это самое 'Я'? Бросив на момент полоскать проштрафившихся, Ракша улыбается и отвечает нимало не задумываясь:
— по колхозу тля,
— банка мотыля,
— черви для рыбья,
— нехрен тут ля-ля,
— самка бугая,
— свиснул якоря,
— песня журавля,
— шлюпка корабля,
— вышел не войдя. Хватит?
— Ну знаете, я впечатлен. А еще можете? — заинтригованно вопрошаю я.
— Легко — улыбается рыжая.
— И? — подначиваю ее. Она без натуги выдает целую охапку:
— смайлик айсикья,
— просто каналья,
— обрезик от ружья,
— шрамик от цевья,
— клювик воробья,
— жабры Карася,
— денег ни копья,
— шапка МамаЯ,
— в дырку труселя,
— лифчик от хоря,
— кроватка для спанья,
— памперс для битья,
— попка просто для,
— желудь из свинья,
— швецкая семья,
— дайте три рубля,
— ухо для вранья,
— бантик пуделя,
— пудинг из гнилья,
— стволик для литья,
— телка для шмотья,
— типа тру-ля-ля,
— хвост попугаЯ,
— Андерс без буя... Еще?
— Ну а еще сможете? — уже совсем пораженный спрашиваю я.
— Как уже говорилось — легко! Поехали.
— тазик для мытья,
