-Тогда я посчитал, что это напрасная трата денег. Что в те времена представлял из себя аэроплан? Он себя-то еле поднимал в воздух, что уж говорить о каком-то вооружении на его борту, за исключением револьвера у пилота. В ту пору и представления не имели о возможности применять с аэропланов бомбы или другое что-то. Аэроплан в то время мог рассматриваться только в качестве разведывательного средства при эскадре. Возможно, сейчас я бы посмотрел на это другими глазами. Но тогда рассматривать аэроплан в качестве оружия было рано.

-Но ведь не обязательно было строить специальный корабль. Можно было поступить так, как они предлагали. Переоборудовать один из старых кораблей и проводить на нем опыты с аэропланами. У нас бы за это время успел накопиться бесценный опыт по применению аэропланов с палубы корабля. А не тыкаться сейчас как слепым котятам.

-Тогда мы экономили на всём, и если бы я поддержал эту идею, то денег бы мы всё равно не получили.

-Что, правда, то правда. Но можно было хотя бы попытаться протолкнуть эту идею.

-Экий, вы, Михаил Коронатович. Вам ведь тоже не сразу удалось протолкнуть этот проект. Так сейчас и аэропланы стали совсем другими. Вспомните-ка, как тогда выглядел аэроплан. Рейки, планки да растяжки и между ними сидит пилот как курица на насесте. И невозможно без содрогания вспоминать об этом. Возможно, у вас сейчас что-то и выйдет с этим, как вы его назвали? — авианосцем.

-Если бы я смог добиться постройки полноценного авианосца, то это был бы совершенно другой корабль. А то, что сейчас строится, так это просто подобие настоящего. По своей сути это будет экспериментальный корабль, ну и учебный, конечно, ведь именно на нем будет нарабатываться опыт и авиаторов и моряков. А вот годиков через пять будем строить полноценные авианосцы. За этими кораблями будущее, попомните мои слова. Но главное в другом. Необходимо все технические новинки немедленно использовать на флоте и в армии. Но, главное, на флоте. А то мы опять будем плестись в хвосте других держав.

-Всё верно, Михаил Коронатович, всё верно. Вы ещё очень молоды и вам предстоит строить флот, такой, чтобы он ни в чем не уступал по оснащённости флотам передовых держав. такой, чтобы он ни в чем не уступал по оснащённости флотам передовых держав. Чтобы одного его вида боялись и германцы и англичане, враги и союзники. И пусть Фортуна от вас не отвернётся. А то мы всегда немного опаздываем с постройкой сильного флота.

-С последним вашим утверждением Андрей Августович я полностью согласен, с постройкой сильного флота мы всё время отстаём, но по большому счету это происходит из-за нашей отсталой промышленности. Вы же согласитесь со мной в том, что корабли на отечественных верфях строятся непозволительно долго.

-Нам с германцами а тем более с англичанами бесславно тягаться в скорости постройки кораблей.

-Да наша промышленность не с одной великой державой не в состоянии тягаться. Англичане свои дредноуты строят за два-три года. Даже итальянцы, с австрияками, заложив свои линейные корабли на год позже наших 'Севастополей' имели по три линкора к августу четырнадцатого. А мы свои приняли с большими недоделками под новый год. Мы даже ни одного нового быстроходного крейсера до сих пор не имеем.

-Истину говорите Михаил Коронатович. Да будь у меня хоть один подобный крейсер, я бы уже давно разделался с этим проклятым 'Бреслау'. Он же пользуясь своим превосходством в скорости, просто издевается над нами, а мы ничего с этим поделать не можем.

-А в какой степени готовности находятся строящиеся крейсера?

-Ох и не спрашивайте Михаил Коронатович. Головной возможно в этом году и спустят на воду, а вот когда он вступит в строй это одному господу нашему известно. А про остальные я даже предполагать не берусь.

— Что Андрей Августович, всё так плохо?

-Одно меня сейчас утешает, не в обиду будет вам сказано, все проблемы с комплектованием флота новыми кораблями будет вашей головной болью.

-Эта проблема всего нашего флота и я с ней хорошо знаком ещё с Балтики.

-Да-да, вот только на Балтийском флоте, эта проблема вашими стараниями решается. Как я слышал, в этом году должны быть отремонтированы и приняты в состав флота несколько бывших германских боевых кораблей. А там, как я знаю, есть и крейсера и эсминцы и довольно новой постройки, которых ой как нам не хватает. Про парочку линейных кораблей я скромно умолчу.

-Ну-ну Андрей Августович и не вам тут скромничать. Мне же известно, что в ближайшее время ожидается пополнение в крейсерском отряде, и заметьте на много раньше, чем на Балтике.

-Да какое это пополнение — в раздражении воскликнул адмирал Эбергард. Это полное дерьмо, а не крейсер. Вы бы видели, до какого состояния турки его довели. Да и подрыв на мине и лежании на грунте ещё больше усугубили его техническое состояние. Но если взглянуть с другой стороны, это первый крупный вражеский боевой корабль, доставшийся нам в качестве трофея за последние шестьдесят лет. И кроме того, как вы знаете, Черноморский флот остро нуждается в крейсерах.

-Взгляд со стороны... Я понимаю, о чем вы хотели сказать. Что восстановленный вражеский крейсер, принятый в состав нашего флота подымет престиж, статус, авторитет России в глазах наших союзников.

-Было такое мнение среди думских и некоторых влиятельных лиц. Как же престижно иметь в составе своего флота трофейный корабль. Оттого и был отдан приказ на восстановление крейсера.

-Вот только нам не надо обольщаться, что этими действиями Россия заработает авторитет. Союзникам на то, что мы зачислили старый турецкий крейсер в состав своего флота, как говориться ни жарко, ни холодно. Это турки негодуют и молят аллаха, чтоб он наказал неверных. А может и радуются, что избавились от него — пошутил я.

-Да какие у турок радости, потеряли один из двух числившихся в составе турецкого флота крейсеров, ровесников русско-японской войны.

-А в нашем флоте все крейсера за исключением 'Рюрика' ровесники русско-японской и даже та тройка 'Баянов' хоть им и нет десяти лет.

-Но вот этот турок, ровесник нашей 'Авроры', это надо же было так постараться, до такой степени его запустить. Если бы было доложено истинное техническое состояние крейсера, то возможно не стали бы его и восстанавливать. Но, честно говоря, нам даже это дерьмо пригодится на море.

О техническом состоянии и дальнейшей судьбе крейсера 'Прут' я хорошо знал из-за своего увлечения историей военных флотов мира в своём будущем и поэтому понимал, почему так эмоционально выразился по поводу этого корабля адмирал. Будет время побываю на его борту, глянем что да как и решим что с ним делать. Однако пора сворачивать салонные разговоры и переходить к конкретике, а то мои офицеры в приемной уже наверно заждались, и гадают, когда адмиралы наговорятся и приступят к главному вопросу. .

Глава вторая. Кавказский фронт.

Батумский боевой отряд и Приморский фланг кавказского фронта. Десантные операции.

Я подводил итоги первых двух месяцев своего пребывания в должности командующего Черноморским флотом. После холодного приёма адмиралом Эбергардом в самом начале нашей встречи, в конце концов, расстались мы с ним вполне дружески. Далее по протоколу у нас был торжественный обход тех кораблей флота, что в это время находились в Севастополе. После этого адмирал Эбергард спустил свой флаг на "Императрице Марии", а я поднял свой. Проводил бывшего командующего, пожелал ему успехов на новом месте службы, в ответ получил то же самое, и он отбыл. С этого момента я вступил в должность командующего.

Моё назначение совпало с началом активных действий на Кавказском фронте. В этот момент русская армия проводила наступательную операцию на Эрзерум. Флоту была поставлена задача — обеспечить безопасность транспортных перевозок для нужд Кавказкой армии и содействовать приморскому флангу наступающих войск.

Эрзерум был ключевой точкой в восточной Турции, отсюда уходили дороги и на юг в Сирию и Ирак и на восток в Персию и Россию. А также к побережью Черного моря и конечно вглубь самой Турции. 29 января Кавказская армия, которой командовал генерал Юденич, в составе трех корпусов наносила упреждающий удар по позициям 3-й Турецкой армии, которой на тот момент командовал Махмут Камиль-паша. Наша разведка узнала, что тут появился сам военный министр Энвер-паша, а это означало, что турки к чему-то готовятся по весне. Противник не ждал, что русские начнут свое наступление зимой, да ещё в горах, когда везде лежит глубокий снег, дорог нет, а есть только редкие тропки, где не всякая коза пройдет. Турки сидели за стенами фортов, что прикрывали Эрзерумскую долину, в полной уверенности, что до окончания таяния снегов и освобождения перевалов русских нечего опасаться. А весной они сами планировали начать наступление на наши позиции с целью полного вытеснения нас с Кавказа. Для этого сюда перебрасывались галлиполийские герои, которые всего месяц назад от всей своей восточной щедрости отвалили люлей высокомерным и кичливым, но трусоватым наглам при Дарданеллах.

Главная система Эрзерумских укреплений представляла собой труднопроходимые в зимнюю пору горные перевалы, местами они поднимались на, более чем, двухкилометровую высоту. Перевалы, удобные для передвижения войск были защищены умело оборудованные мощными фортификационными сооружениями в виде многоярусных каменных башен с амбразурами для орудий и пулемётов, имеющих круговой обстрел. И таких фортов было два десятка. Между фортами находились позиции с дополнительными орудийными батареями и пулемётными гнездами. Спереди форты прикрывались рвами и валами с многочисленными рядами колючей проволоки, и всё это пространство простреливалось перекрестным огнём. Общая протяженность оборонительных позиций составляла сорок вёрст.

В начале штурма Юденич решил использовать фактор внезапности и атаковать турецкие позиции ночью под прикрытием метели. Передовые атакующие русские части в грязно-белых балахонах становились невидимыми врагу. Ожидания Юденича оправдались. Турки, не видя атакующих их русских, и ослеплённые ветром со снегом, вынуждены были вести огонь вслепую, наугад, практически не причиняя вреда атакующим. Наши солдаты ворвались на позиции противника перед фортами и сразу же начали подготовку к их захвату. Два дня наши доблестные войны штурмовали и зачищали форты, прежде чем смогли их полностью занять, потом еще два дня отражали бешеные атаки турок, стремящихся их отбить. Две последние атаки были просто кошмаром — турки шли в рост, возглавляемые и воодушевляемые своими полковыми муллами, и, похоже, изрядно приложившись к гашишу. Ничем иным нельзя объяснить то, что враг атаковал в рост, не обращая никакого внимания на просто чудовищные потери. Атаки прекратились тогда, когда кончились атакующие, а у защитников давно кончились гранаты, снаряды и почти закончились патроны к винтовкам.

Первым спустился в Эрзерумскую долину 15-й Кавказский стрелковый полк полковника Запольского. Захват Каргабазарского плато, зимой недоступного даже для коз, ошеломил командование и войска 3-й турецкой армии, что и привело к победе в Эрзерумском сражении. В ночь на 3 февраля начался разгром турок по всему фронту, и в этот же день одна из частей русской армии вступила в потрясенный Эрзерум.

Первым ворвалась в Эрзерум на плечах бегущего врага конвойная сотня штаба первого Кавказского корпуса, под командованием есаула Медведева. В боях за город отличился 153-й пехотный Бакинский полк, он взял форт Далангез, единственный форт Эрзерума, взятый нами при штурме 1877 года, и как раз этим же полком. И в 1877 году и в 1916 году, Далангез брала 10-я рота, и тогда и теперь командиры этой роты — в 1877 году штабс-капитан Томаев, а в 1916 году прапорщик Навлянский — отдали за победу жизнь. Всех подвигов совершённых русскими солдатами при штурме Эрзерума невозможно перечислить.

После взятия Эрзерума Юденич, не задерживаясь, погнал дальше полностью расстроенного и ошеломленного неприятеля. Преследование, в метель, стужу и без дорог, длилось еще пять дней, и было приостановлено только 9 февраля. В наших руках оказалось двадцать тысяч пленных и до четырёхсот пятидесяти орудий. Общий урон 3-й турецкой армии, при обороне Эрзерума и отступлении, составил шестьдесят тысяч человек. Наши потери при штурме были восемь с половиной тысяч убитых и раненых, и шесть тысяч обмороженных. Помимо захваченных, при штурме основных позиций, пленных и трофеев, во время преследовании было взято в плен более восьмидесяти офицеров и семь с половиной тысяч аскеров. А также сто тридцать орудий и несколько пулемётов.

В память о русских солдатах, погибших в горах Турции, подошли бы слова вот этой песни.

Сколько их туда уходит,

Возвращаются не все...

Плачут матери и жены,

Сердцем чую быть беде.

Ждут годами, ждут с надеждой,

Может, все же не убьют,

Ну, а там, в горах, как прежде,

Страшные бои идут.

Погибали вы все вместе,

Вы не знали слово страх,

Ради родины и чести.

Сохраняя меч в сердцах.

Русский воин, ты не с нами,

Но твой дух непобедим,

Мы придем на смену павшим,

И за павших отомстим.

В это же время, вдоль побережья, в сторону Трапезунда двигался Приморский отряд под командованием генерала Ляхова, вот его-то поддержкой и занимался наш флот. Для этого в распоряжение командира Батумского отряда, капитана первого ранга Михаила Римского-Корсакова, были переданы два эсминца, вдобавок к двум, уже находившимся тут, две канонерские лодки в помощь к канонерке "Донец", а для усиления был послан ещё и броненосец "Ростислав", под командованием капитана первого ранга Николая Савинского.

Первой совместной операцией флота и армии стало наступление на реке Архаве в феврале 1916 года. 5 февраля Батумский отряд подошел к устью Архаве. На "Ростиславе" находился сам командующий отрядом генерал Ляхов, и командир сводного флотского отряда каперанг Римский-Корсаков. Для корректировки корабельной артиллерии на броненосце и канонерских лодках находились офицеры сухопутной артиллерии, которые хорошо знали расположение позиций турецких войск. На берегу были созданы несколько наблюдательных постов.

Около восьми часов утра корабли открыли огонь по турецким позициям. В обстреле участвовали "Ростислав" и все три канонерки, со стороны моря их охраняли три эсминца. "Строгий" был направлен для наблюдения за тылом противника. При поддержке корабельных орудий, русские войска перешли в наступление. Тяжёлые орудия своим огнём помогли нашей пехоте с минимальными потерями форсировать реку, и захватить часть турецких позиций. С приближением сумерек войска начали закрепляться на достигнутых рубежах. Миноносцы и канонерки на ночь ушли в Батуми для пополнения припасов, а "Ростислав" отошел мористее. За день броненосец израсходовал сто восемнадцать снарядов калибра десять дюймов, триста сорок два снаряда шестидюймового калибра и тридцать семидесятипятимиллиметровых снарядов. Канонерки выпустили сто семьдесят пять шестидюймовых снарядов и почти сотню стодвацатимиллиметровых.