Спейс квест

Фрегат встретил его светом посадочных огней — на свете они не экономили. Похожий на уложенную на бок новогоднюю елку, корабль производил впечатление чего-то праздничного. Какой мощью, случись нужда, может плюнуть в обидчиков этот "праздник", мало кто догадывался. Ну и ладно, в конце концов, их уважали бы, даже реши они прилететь на каботажном боте. Уважение внушает не корабль, а то, что за ним стоит, и Российская Империя добилась того, чтобы ее уважали. Не всеобщей любви, которая недостижима, да и не нужна, а именно уважения. Потому, в принципе, здесь все относительно легко и прошло. Эта мысль грела Серову душу, и по трапу он поднимался уже почти в хорошем настроении.

Корабль встретил его тишиной, и лишь перед самой кают-компанией Серов смог различить доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери голоса. Прислушался — ну да, так оно и есть. Старые космические волки развлекаются, вгоняя в краску пассажирку. Дана, хоть и выросла черт-те где. Но к шуточкам имперского космофлота вообще и экипажа "Фаэтона" в частности привыкнуть никак не может. Ну а эти двое и рады стараться, отрываются каждый день. Хорошо еще, девчонка необидчива. Или делает вид, что необидчива.

— ...а я тебе говорю, что козлы вы все, мужики, — голос Кобры звучал томно и мечтательно. — Вам бы только постель. А нам, женщинам, внимание нужно.

— Внимание! Сейчас будет постель!

Здоровый гогот. Ну да, издеваются. Серов толкнул дверь и шагнул через высокий комингс. Все трое — ржущие, как лошади, боевые товарищи и морковно-красная от смущения Дана. Серов, при виде нее, сам едва удержался от смеха. Впрочем, облегчать участь попавшей в переплет девицы он не собирался.

— Ну что, веселимся? А поесть уставшему командиру сготовили?

— А что нам, плакать, что ли? — отозвалась Кобра. Дана тем временем с невероятной скоростью сервировала стол.

— Могли бы хоть посочувствовать. Пашешь тут за всех, пашешь... Ладно, корабль готов? Сейчас поем — и стартуем.

— Расколол его? — вмешался Док.

— Было бы там чего колоть, — отмахнулся Серов. — Я его, как выражался незабвенный Киврин, на пальцах развел. Вон, смотрите.

Док с Коброй переглянулись и дружно хмыкнули. Действительно, речь их преподавателя по философии была не всегда понятна, зато точна, богата и на диво образна. Киврин, доцент, кандидат наук, интеллигент... капитан второго ранга, орденоносец, ветеран дюжины походов и ставшей уже легендарной экспедиции за пределы галактики. Его имя прочно вписалось в фольклор училища, и сказанное Серовым его подчиненные поняли без перевода.

Пока товарищи (даже Дану на этот раз выгонять не стали, вначале потому, что уже успели к ней привыкнуть и не восприняли, как чужого, в общем-то, человека, а потом стало уже поздно) смотрели запись, Серов наворачивал овощное рагу из каких-то экзотических продуктов и не комментировал результат. Да чего там комментировать. Баловался человек хакерством, совсем немного, и однажды ему повезло. Взломал какой-то сервер, причем случайно, и получил доступ к приватной переписке. А сведения в той переписке оказались ой какими интересными. Списочек, кстати, Серов с него вытряс — наверняка разведка заинтересуется.

И стал Уолш теми сведениями приторговывать на сторону, причем с умом, даже удивительно. Не всеми подряд, а такими, утечку которых не сразу обнаружат, а если что-то у них пойдет не так, будут грешить на случайность. Ну вот, в принципе, и все, теперь предстояло лететь к человеку, который эти сведения отправлял, и брать его за жабры. В принципе, Серов изначально понимал, что куда-то еще тащиться придется, но, как и положено человеку, иррационально надеялся на лучшее. Не срослось.

Взлетели они через час, прочертив небо огненной стрелой. Для экологии планеты, конечно, не особо хорошо, но корабль маленький, планета большая, а гости здесь бывают редко, так что вреда меньше, чем от метеоритов. Вновь таможенный терминал, лоцман... на сей раз другой, удивительно толстый для космонавта, пожилой и неразговорчивый. И прайс-лист за услуги.

Серов, увидев цифру, вначале присвистнул, а потом возвопил, обращаясь к небесам, что это грабеж. Если за проход сюда сумма была немалая, однако, с учетом сложности маршрута, вполне адекватная, то выход оказался впятеро дороже. Начальник лоцманской службы лишь руками разводил, дескать, ничего личного, просто бизнес. Не нравится — выбирайтесь сами, за ноги никто не держит. Будь у Серова линкор либо крейсер, он, честно говоря, так бы и поступил. Тяжелый корабль сквозь метеорные облака проламывается без особого риска. Увы, в их распоряжении имелся всего лишь фрегат. Кобра на вопрос Серова вздохнула и честно сказала — слишком рискованно. Пришлось соглашаться на выставленную цену и лелеять в душе мысль, что когда-нибудь они сюда еще вернутся. На чем-то мощном и с дальнобойными орудиями. С учетом нестабильной и быстро меняющейся политической обстановки не такое уж и фантастическое желание, кстати. Ну а пока выбраться в свободное пространство, из чистой вредности высадить лоцмана как можно дальше (тот даже не почесался, видать, привычный) и отправиться дальше, своим курсом.

Разгонялись они на этот раз долго и мучительно. Несмотря на то, что наиболее опасные зоны остались далеко за кормой, космос все равно имел в разы больше каменюк на единицу объема, чем в нормальных системах. Кобра не вылезала из пилотского кресла, Серов тоже постоянно находился в рубке, корректируя замысловатый курс фрегата. В машинном отделении неприлично ругался Док — из-за того, что постоянно приходилось задействовать маневровые двигатели, да еще и врубать периодически тормозные, режимы их работы были далеки от оптимальных. Помимо резко возросшего износа, начался медленный, но неотвратимый перегрев. Все же площадь радиаторных батарей на фрегате, теоретически имеющая весьма приличный запас, оказалась на проверку маловата для более мощных двигателей, и в результате Доку приходилось то и дело производить сброс хладагента, чтобы хоть как-то компенсировать эту проблему. Процесс шел в ручном режиме, и механик разогрелся не хуже двигателей, разве что вместо горячего масла плевался словами, обещая запихать эти радиаторы проектировщикам в то место, где спина раздваивается и называется чуточку иначе. Зная Дока, можно было предположить, что это отнюдь не пустая угроза. В общем, досталось всем, и лишь к исходу шестых суток корабль смог набрать достаточную скорость для того, чтобы совершить прыжок. Звезды привычно дрогнули на экране, и Кобра, устало выдохнув, откинулась в кресле:

— Поздравляю нас всех. Мы все-таки выбрались.

Следующие четыре часа Серов провел в рубке в гордом одиночестве. Пилот отправилась спать почти сразу, ее работа была закончена. Док еще с час возился у себя в машинном, потом залез под душ, долго фыркал, изображая дельфина и смывая с себя грязь, которую собрал за это время, после чего тоже удалился в свою каюту. Ну а отцу-командиру пришлось работать. Гиперпространственные маневры — штука сложная, и наития в них больше, чем точного расчета. С многомерностью компьютеры справляются из рук вон плохо, и человеческий мозг в такой работе является незаменимым инструментом. Далеко не каждый способен справиться с такой задачей. Именно поэтому штурманам платят больше всех. И потому командир корабля назначается только из штурманов — все члены экипажа должны знать, что на мостике человек, способный вывести их домой, где бы они ни находились. Так что хочешь иметь под командованием свой корабль — имей образование штурмана. Неважно, первой специализацией или второй, но имей его обязательно, иначе командиром корабля тебе не бывать.

К чести экипажа "Фаэтона", все трое имели дипломы штурманов. Более того, Серов периодически гонял своих подчиненных и на тренажерах, и во время перелетов, когда требовалось исполнить несложные маневры. Это, значит, чтобы квалификацию не теряли. Зачем ему нужна была эта лишняя забота, если большинство командиров не занимались подобным? Ну, тут все просто. Серов не страдал от отсутствия честолюбия. Плох тот солдат, который не таскает в ранце маршальский жезл. Серов был хорошим солдатом, и потому старался обдумывать свои действия на несколько шагов вперед. В частности, он исходил из того, что рано или поздно имеет шанс на адмиральские погоны, и тогда ему будут нужны рядом люди, которым он может доверять. И, желательно, чтобы любого из них можно было бы поставить на мостике своего флагмана. Помоги друзьям с карьерой, а они, случись нужда, помогут тебе, вполне разумная жизненная позиция. Ну а раз так, то готовить, готовить и готовить! Пускай тренируются.

Однако сейчас, когда усталый экипаж разбрелся по каютам, он занимался прокладкой курса лично. И потому, что корректировка выходила сложная, и потому, что хороший командир должен заботиться об экипаже. Люди вымотались, причем даже сильнее его самого, а значит, заслужили отдых. Ну, так пускай отдыхают, а он будет работать. В конце концов, показывать слабость командиру тоже не годится.

К тому моменту, когда фрегат стабилизировался, наконец, в многомерности, со штурмана сошло даже не семь, а тридцать семь потов. Гиперпространство — штука хитрая, и каждый раз выкатывает разное, непредсказуемое заранее количество измерений. Точнее, некоторые хвастаются, что могут почувствовать, что их ждет, и Серов кое-кому склонен был верить. Как правило старым, зубы съевшим на перелетах штурманам, в брехне ранее не замеченным. Опыт не пропьешь, интуицию тоже. Но таких, опытных до отвращения "зубров" немного, подавляющему же большинству штурманов средней руки, к числу которых и относил себя Иван, приходилось разбираться с курсом по факту, уже после выхода в гипер. Базовая-то настройка в компьютере, а вот тонкие корректировки — это уже ручная работа. Учитывая, что на этот раз гиперпространство выдало аж дюжину измерений, плюс переменный вектор и колеблющуюся константу времени, удовольствие оказалось ниже среднего, и к концу рабочего процесса Серов взмок не хуже механика.

И все же он справился, и с удовольствием оглядел дело рук своих. Обычно в подобной ситуации большинство штурманов дробили траекторию на мелкие отрезки и делали корректировку каждые семь-восемь часов. Серов же сумел вывести ее на втрое большие участки, и сейчас испытывал законную гордость профессионала. Все, дальше только регулярный контроль, а сейчас кинуть что-нибудь на зуб — и спа-ать...

Он так и отключился в кают-компании, на диване и с недоеденным бутербродом в руке. И проснулся только, когда ноздри защекотал запах свежесваренного кофе. Не открывая глаз шевельнулся — и едва не взвыл. Шея от неудобной позы затекла и болела немилосердно. Естественно, сон улетучился, будто испуганный воробей, и Серов, крякнув, с трудом принял вертикальную позу, на ноги встать силы уже не хватило.

На камбузе, как и следовало ожидать, хозяйничала Дана. Обернулась, заулыбалась чуть смущенно:

— Я вас разбудила...

— Ничего страшного, — мужественно ответил Серов, стараясь не показать, как ему хреново. Не получилось, девушка, сообразив, что что-то здесь нечисто, подошла, неодобрительно покачала головой и, зайдя сзади, начала решительно массировать ему шею. Ладошки у нее были маленькие, но крепкие и жесткие, и, прежде чем растаять в нирване, Серов со стыдом подумал, что в душ сходить так и не успел, и сейчас от него, небось, потом несет за несколько метров.

— Сколько я проспал? — спросил он, когда лечебная экзекуция закончилась.

— Шестнадцать часов.

— Что-о? — Серов резко поднялся, справился с нахлынувшим головокружением и быстрым шагом направился в рубку. К счастью, здесь все оказалось в норме, мигали цветные лампы, мерцали экраны, курс пока что оставался стабильным. Ну что же, можно было и сполоснуться, наконец. Только вначале попить кофе. Запахи из распахнутой двери шли умопомрачительные, вызывая дикое желание залить внутрь себя чашку-другую... третью бодрящего напитка.

Как оказалось, помимо кофе на столе уже громоздился завтрак. Именно громоздился — Дана умела готовить вкусно, получалось у нее всегда много, но сервировкой себя не утруждала, считая, что взять каждый может то, что захочет. Вполне имеющая право на жизнь позиция, особенно в полевых условиях, хотя Серов подозревал, что она просто толком не разбирается в тонкостях этикета, и почему-то скрывает этот факт. Так или иначе, но еда оказалась вкусной, Серов — голодным, и от стола он смог отвалиться, только когда почувствовал, что не в состоянии больше запихать в себя ни кусочка.

— Спасибо.

— Да не за что, — Дана, по прежнему крутящаяся у плиты, обернулась. Улыбка у нее была красивая... — Мы скоро прибываем?

— Еще двое суток. Что, не терпится оказаться в цивилизованном мире?

— Да какая там цивилизация...

— Ну, не знаю, — честно ответил Серов. — Обычно в Альянсе и Европейской Ассоциации нас считают варварами, а себя — единственными носителями культурного наследия Земли.

— А вы?

— А нам плевать, кто и кем себя считает. Не любят нас? Ну, так как-то мне от этого не тепло и не холодно. Пускай тогда боятся, это надежнее.

— Вы прямолинейны, как все мужчины, — хихикнула Дана.

— Ну, в общем-то, я и есть мужчина...

— Что радует. Но все же... Можно мне с вами?

— Ну совсем понимаю. Мы прибываем на относительно цивилизованную планету. Во всяком случае, рейсовые корабли в Альянс отсюда ходят. Денег на билет дам, отработала ты их с лихвой.

— Знаете, — Дана села, подперла кулачком щеку, от чего ее лицо забавно перекосилось, — я туда боюсь возвращаться. Все же не была там несколько лет, да и не ждет меня никто. А здесь... Здесь я привыкла, хорошо мне. И не страшно. В первый раз за последние три года. Возьмите меня с собой, а?

— В Империю хочешь? Ну, сразу предупреждаю, у нас такого понятия, как пособия, нет. Хочешь жить — придется работать, не работаешь — так хоть не живи. А у тебя квалификации, считай, ноль. Нет, конечно, готовишь ты здорово, кофе, опять же, варишь... Где научилась, кстати?

— Одно время работала в кафе. Посудомойкой.

— Ну вот. То есть вроде как умеешь, но квалификацию свою подтвердить не сможешь. Да и смогла бы — какая разница? Дипломы, выданные учебными заведениями планет, не входящих в Империю, у нас недействительны. И будет тебе очень-очень тяжело.

— Я... понимаю. Но все равно это лучше.

— Нет, это тебе кажется, что понимаешь. Но ты уверена, что хочешь к нам? — девушка молча кивнула. — Тогда, пожалуй, есть вариант.

Эту мысль Серов крутил в голове уже давно. Еще когда, прибыв на Блефуску, сообразил, что отделаться от попутчицы может оказаться сложнее, чем виделось изначально. Просто таскать ее с собой — нарушение устава. Не то чтобы чрезмерное, оправдание есть. Дана и впрямь, хоть и немного, помогла им, а имперцы умели быть благодарными. Все поймут. Но и злоупотреблять пониманием командования не стоило. А в том, что он предложил, нарушения как раз не было. Имелся пробел в правилах, причем, как подозревал Серов, оставленный специально, как раз на случай, если появляется крайняя необходимость их обойти. Под свою ответственность, разумеется.