Спейс квест

Потом горы кончились, начался берег океана, где вертолет и приземлился. Не на усыпанный местной галькой пляж, разумеется, а на площадку возле базы отдыха, предназначенной, как несложно догадаться, для особо важных персон. В качестве таковых ни Серову, ни его товарищам, ни, тем более, Дане пребывать еще не приходилось, и как себя вести было совершенно непонятно. Впрочем, имперцы поступили довольно просто. Надели маски полнейшего спокойствия, допустимые для офицера в любой ситуации, и пошли. Только Дана с детской непосредственностью крутила головой, но ей-то подобное было простительно.

Впрочем, довольно быстро все наладилось. Нравы здесь оказались простыми, предложенный завтрак вкусным, а культурная программа ожидаемой. В смысле, провели краткий инструктаж, что в этих местах делать можно, а чего нельзя, и отправили в сопровождении гида и, по совместительству, егеря в лес. Точнее, отправили Дока с Коброй — Серов, вооружившись удочками, двинул к реке, которая считалась условно-безопасной. То есть хищники в окрестностях, конечно, имелись, но близко не подходили, научившись уважать человека с ружьем. Дана, подумав, отправилась с ним, и это, надо признать, было мудрым решением. Во-первых, ее экипировка не подходила для длительных прогулок в лесу, а попросить у местных что-то получше девушка постеснялась. Ну и, во-вторых, она по лесу попросту не умела ходить — дитя каменных джунглей, что с нее возьмешь. А вот посидеть на берегу — это запросто, тем более, на рыбалке она в жизни не была, и для нее это оказалось внове.

Рыбалка практически не отличалась от такой же на десятках планет. Те же удочки, крючки и червяки, естественно, местные. И рыба почти такая же. Эволюция на разных планетах шла параллельными путями, выдавая похожие результаты, и как бы ни отличались животные внутри, снаружи рыбы имели, в подавляющем большинстве, обтекаемое торпедообразное тело, выверенное с точки зрения гидродинамики, а птицы, соответственно, походили на своих земных сородичей. Наземные животные оказывались более разнообразными, но Серов, не большой любитель охоты, ими мало интересовался.

Первые часа полтора они провели, азартно таская из реки некрупных, максимум в полкило, местных аналогов окуня. Эти брали наживку, едва она погружалась в воду, и даже у девушки, неловко размахивающей удилищем, получалось вполне неплохо. Затем клев стал быстро слабеть, и вскоре прекратился совсем. Таскаться по окрестностям, выбирая новое место было откровенно лень, и Серов, развалившись на песке, принялся, лениво глядя на переливающуюся воду, размышлять.

Который день его не оставляли мысли об неправильности происходящего. Слишком много нестыковок, причем с самой первой минуты, от детской ошибки имперских спецслужб до совершенно невнятного и бессмысленного нападения на фрегат и легкости, с которой удалось выйти на местного информатора. Конечно, возможно, он из-за своего непрофессионализма в данном вопросе просто не видел чего-то, сразу же расставляющего все нюансы по своим местам в соответствии со стройными законами логики. Может, и так, вот только чем больше Серов размышлял, тем сильнее у него было впечатление, что оказался он в центре какой-то грандиозной интриги. И настроения это ему отнюдь не улучшало. В такие жернова попадешь — не заметишь даже, как перемелют.

Пребывая в такой вот задумчивости, он даже не заметил, как остался один, и вернул его к реальности только пронзительный женский вопль. В следующий момент космонавт уже стоял на ногах, держа в руках компактный, но мощный охотничий лучемет. Плевать, что такое оружие здесь вроде как вне закона. Жизнь дороже, и не от всякой опасности поможет карабин. Да и егерь, увидев, что прилетевшие гости таскают с собой неконвенционные стволы, лишь поморщился, но ничего не сказал. То ли считал, что перестраховка не помешает, то ли просто получил с самого верха указание не мешать имперцам. В принципе, без разницы, главное, проблем лучеметы не создавали.

Вопль повторился, а секунду спустя объявился и его источник. Дана, кто же еще. Вылетела из леса так, словно ей пинка дали, а еще через несколько секунд следом выкатился ком меха и клыков, напоминающий росомаху-переростка.

Скальный медведь, услужливо выдала память. Вес до трехсот килограммов, высота в холке может превышать метр. При беге на открытой местности развивает скорость до тридцати километров в час. Неагрессивен, типичный падальщик, для людей, как считается, не опасен. Во всяком случае, ни одного нападения зафиксировано вроде бы не было. Интересно, чем это девушка ухитрилась так его разозлить?

Пока все это вертелось в голове, руки сами делали свое дело. Лучемет вернулся в кобуру, а вот электронная плеть словно бы даже без посторонней помощи скользнула в ладонь. Ну все, понеслась душа в рай!

Дана вихрем промчалась мимо Серова, и сразу же свистнула плеть. Истошный визг! Медведя отнесло на пару метров, перевернуло на спину. Правда, он тут же вскочил, но лишь для того, чтобы получить следующую плюху, для здоровья не опасную, но очень болезненную. И еще! Еще! С воем, переходящим в тоненький, совсем не подходящий такому зверю визг, медведь взвился в воздух в эффектном прыжке — и снова отлетел, вращаясь, словно городошная бита.

На этот раз медведь поднялся медленно, его лапы заметно дрожали. Электронная плеть не слишком травматична, однако болевой шок обеспечивает качественно. Ярость в глазах медленно затухала — видимо, понял, что столкнулся с противником не по зубам. Несколько секунд постояв, качаясь, словно пьяный, зверь рыкнул для острастки и, пошатываясь, побрел к лесу. Вот так, разум человека не делает его сильнее, но вполне способен победить бездумную мощь. Серов перевел дух, аккуратно повесил оружие на пояс (руки все же подрагивали, и зацепить его получилось только с четвертого раза), и лишь после этого услышал всхлипывание.

Ну а потом слезы, сопли... промокшая от них рубаха и наконец понимание, что насквозь городская барышня, встретив в лесу медвежонка, решила с ним поиграть... Ну какой, спрашивается, зверь спустит с рук непонятно кому подобное отношение к своим детенышам? Расслабилась, похоже, девушка, выбравшись из сингапурских трущоб, и полезло из нее во все стороны детство. Самое же приятное в детях — это процесс их производства, все остальное — сплошной геморрой. И сиди теперь, утешай, когда хочется хорошенько надавать ей по тощей заднице. А вечером еще и двусмысленное хихиканье ехидного и насквозь пошлого Дока, который сцену рыданий, вернувшись с охоты, как раз и застал. В общем, день не задался.

Комната, в которой организовали встречу, была небольшой и очень чистой. Кроме Серова и его собеседника, никого в ней не присутствовал, хотя космонавт не сомневался — их разговор записывается. Дураки были бы ирландцы, если бы не поставили сюда соответствующую аппаратуру.

Вид у наводчика сингапурского клана был неподдельно скучающим. И чем больше Серов на него смотрел, тем сильнее убеждался — важностью момента этот высокий, патлатый мужик лет на пять старше его самого не проникся ну совершенно. Он то ли не понимал серьезности раскладов, то ли и вовсе происходящее воспринимал, как игру. Это было достаточно паршиво, и офицер не слишком понимал, как ему сломать этого растамана и одновременно не нарушить местные законы. Привычный метод разговора армейских ботинок следователя с почками допрашиваемого здесь явно не подходил. Стало быть, требовалось срочно изобретать что-то иное.

Серов еще раз осмотрел собеседника и вздохнул. Ну что же, на ком-то природа отдыхает, на ком-то конкретно отсыпается, а на этого она еще и нужду справила. Э-эх, будем надеяться, поймет.

— Добрый день, мистер Уолш. Я правильно выговариваю вашу фамилию?

— Правильно, — дружелюбно оскалился ирландец. — Патрик Уолш, если конкретно.

— Меня зовут Серов. Иван Игоревич Серов, капитан третьего ранга военно-космического флота Российской Империи.

— Не могу сказать, что мне очень приятно вас видеть, — Уолш ерничал и не скрывал этого. — Да и не особенно интересно. У меня на сегодня была назначена встреча с дамой, и сомневаюсь, что вы мне ее замените.

— Даже не попытаюсь, — сухо ответил русский. Ух... в другое время он бы поговорил с нахалом совсем иначе, тот бы через пару минут уже пел, что твой соловей. — Но давайте так. Вы меня выслушаете, а потом можете идти. Если захотите.

— Давайте попробуем, — ухмыльнулся ирландец.

— Пробовать не стоит. Стоит слушать. Итак, начнем сначала.

— Вначале было слово.

— Не стоит, Патрик, не стоит, — Серовым овладело вдруг странное безразличие. — Не надо отбирать мое время. Оно ведь и ваше тоже. А нет ничего на свете дороже времени.

— Вы пофилософствовать решили?

— А почему нет? Представьте себе, мы разговариваем. Философствуем, так сказать. Поверьте, я философию изучал, высшее военно-космическое имени Императора-Основателя училище — это вам не зачуханный колледж, имевший сомнительное удовольствие быть украшенным вашей физиономией, усыпанной юношескими прыщами. Кстати, в молодости вы были еще неприятнее, чем сейчас, но это неважно. Главное что? Час, два, три, десять... Сутки, двое — я ведь не дам вам спать. Меня учили обходиться без сна до восьми суток. А еще есть препараты медицинские, которые сон подавляют. Бодрящие такие. Я их буду принимать, а вам не дам. Впрочем, до них не дойдет, вы полезете на стену часов через пятнадцать-двадцать, через сутки максимум. Кстати, еды и воды при разговоре не предусмотрено. Я-то продержусь безо всякого вреда для организма как минимум пару недель. А вы?

— Это произвол!

— Это всего лишь дружеский разговор. Кстати, вы ведь принимаете наркотики? Легкие, разумеется, я понимаю, и современная медицина позволяет восстановить организм легко, быстро, без последствий... Но ее здесь тоже нет, разве что аптечка с самым необходимым. В последний раз вы посещали реабилитационный центр около месяца назад и своей пагубной привычки не оставили. Когда там у вас начнется ломка, а?

— Вы... Вы...

— Всего лишь человек, который желает вам помочь. Совершенно бескорыстно, кстати, цените это обстоятельство. Никто нам не помешает, дело-то богоугодное. Ну, так как?

— Убедили, — буркнул Уолш.

Вряд ли, конечно, испугался. Но сообразил, что шутить с ним не будут, достаточно быстро. И, видимо, решил не рисковать. Это радует.

— Ну, вот видите, как здорово. Пожалуй, вы не столь безнадежны, как мне показалось вначале.

— Может, теперь вы перестанете... шутить?

— Я абсолютно серьезен. Итак, перейдем к делу. Патрик Уолш. Дату и место рождения опустим, как несущественные подробности. Работаете программистом в службе социального обеспечения. Госслужащий, значит. Зарплата невеликая, ну да найдите среди нас хоть одного человека, довольного своей зарплатой. Впрочем, это уже ваши проблемы. Мелкие грешки за вами водились, но не такие, чтобы полиция тратила на вас время. Главное, что в последние четыре года ваше финансовое положение заметно поправилось. Не так ли, Патрик?

— А ваше-то какое дело, сколько денег у меня в кармане? — огрызнулся Ирландец.

— Да бога ради, — шутовски замахал руками Серов. — Мне, откровенно говоря, абсолютно параллельно, как вы живете. И живете ли вообще... Куда интереснее ваш источник финансирования. Да вы не волнуйтесь так, я знаю, что вы продавали информацию клану Болотных Лилий, что на Новом Сингапуре.

— Это что, противозаконно?

— Ну что вы, нет, конечно. Вот только меня интересует источник, из которого вы получали эту информацию.

— Думаете, я отдам вам свой источник доходов? Вот просто так возьму — и отдам? Вы настолько наивны?

— Вовсе нет, — в голосе Серова лязгнул металл. — Все намного проще. И для вас, извините уж, страшнее. Исчез русский корабль. И из-за вашей информации, недостоверной, кстати, подвергся нападению второй корабль. И тоже корабль Российской Империи. Вы хоть немного представляете себе, чем это вам грозит?

— Мне? Ничем, я законов не нарушал.

— Это радует. Только вот начнем с того, что источника доходов вы уже лишились. Клан Болотных Лилий отказывается от ваших услуг. Более того, он передал мне информацию о вас.

— Ублюдки. Да я...

— Да вы будете сидеть и молчать в тряпочку. Поскольку если информация о том, что клан сдал своего осведомителя, просочится наружу, то вы можете считать себя мертвецом. Никто не хочет урона своей репутации. И вы, Патрик, сами это понимаете. Но даже это не главное. Главное же, что если вы откажетесь со мной сотрудничать, потеря источника дохода покажется вам милой рождественской шуткой.

— И чем вы реально можете мне угрожать? — на сей раз в голосе Уолша явственно звучали истеричные нотки. Наркоман чертов. Серов поморщился.

— Спокойней, спокойней, не стоит так горячиться. И я вам не угрожаю, просто констатирую факт. В общем, или вы сотрудничаете, или в Российской Империи вас объявят социально опасным врагом Империи.

— И что?

— Да ничего, совсем ничего, — почти ласково ответил Серов и неприятно улыбнулся. — Если не считать того, что ни одна фирма не возьмет вас на работу. Поскольку в сложном переплетении кредитных отношений все они так или иначе завязаны с нашей банковской системой. Может, не напрямую, а через банки Альянса, не сами, а через партнеров. Неважно. Важно то, что финансирование этой фирме будет отрезано наглухо — банки не захотят иметь дело ни с тем, кого считают неблагонадежным наши банкиры, ни с фирмой, которая держит его на работе. И с ее партнерами тоже. Достаточно пустить эту информацию — и все двери окажутся для вас закрыты. Просто потому, что никому не захочется из-за вас разоряться. И обратно на государственную службу вас не возьмут, планете тоже нет желания иметь финансовые проблемы из-за одного придурка. И даже ваша семья предпочтет от вас откреститься. Вы кончите свои дни на помойке, Патрик.

— Ур-род! — с этими словами Уолш, отшвырнув в сторону легкий пластиковый стол, прыгнул на имперца. Ну вот, предсказуемо до зевоты. Интеллигент против боевого офицера. С легко прогнозируемым результатом. Небрежно уклонившись от богатырского удара, Серов одним движением сбил противника с ног и придавил сапогом так, что тот захрипел.

— Дорогой мой Патрик. Вы только что совершили нападение на имперского офицера. И сейчас я имею право сделать с вами все, что захочу. Полиция вмешиваться не будет, а то ведь скандал и неприятности для них. Ну что, будете отвечать, или сделать вам бо-бо?

Когда Серов, провожаемый настороженно-уважительными взглядами полицейских, вышел на улицу, было уже темно. Небо, удивительно черное, светящееся тысячами звезд, то и дело перечеркивали метеориты. Красиво невероятно. Увы, погруженного в свои думы Серова эта красота не слишком занимала. Плюхнувшись на сидение автомобиля, он в окончательно пришел к выводу, что старая истина о том, что даже самой красивой задницей невозможно думать о прекрасном, верна. И если у человека морда на нее похожа, как у этого Уолша, то результат будет соответствующий. Мелкий паскудник, присосавшийся к чужим секретам... А ему, капитану Серову, от этого только лишний геморрой!