— Что-то долго нету наших морячков, — забеспокоился Лёха.
— Да, долговато. Утром придут на яхте, если всё хорошо, и поленились вечером дождём сюда явиться, — утешил журналист.
Вставать не торопились, и всё равно утром Пенкрофа, Сергея и Наба не было. Позавтракали без них. Воду набрали из ручья у самого фундамента дома. Его же затеяли строить не в низине небольшой каменной долины, а у склона.
После завтрака подошли к Водопадной речке и ахнули. Раньше она была шириной метров пять-десять в узких глубоких местах, на мелководьях метров пятнадцать шириной и даже больше. Сейчас на её месте был бурный мутный поток шириной от сорока до семидесяти метров. И на месте небольшого водопада раздувшаяся река влетала в бухту, и, будь там яхта, сорвала бы и унесла бы в океан.
— Господа, у нас две проблемы. Первая, я не знаю, как тут ставить водяной привод для лесопилки, электростанции и прочих надобностей, раз уж мощь реки так меняется, — начал говорить американский инженер.
— Я тоже. Но эта проблема подождёт. А вот то, что мы не видим нашего "Пионера", реально хреново, — продолжил Александр Волк. Действительно, на поверхности океана нигде не было видно яхты колонистов, а вместе с ней и трёх из девяти колонистов.
— Будем искать. Если они потерпели крушение на берегу, мы их найдём, — уверенно заявил Гедеон Спилет.
— Вот только с поисками севернее придётся подождать, — вздохнул Сайрес Смит.
— Или плот сделаем, — предложил Герберт.
— Сначала только отметим границы затопления у реки, — предложил Александр.
Вечером, лавируя и проклиная встречный ветер трое моряков одолели за час с небольшим путь ко входу в бухту. На момент поворота были в километре от берега, и, направившись наконец-то по ветру, поставили брифок на всю высоту. Но не прошло и пары минут, как ветер усилился, и особенно резкий порыв порвал единственный прямой парус пополам сверху вниз.
— Обезьяны безрукие, снимайте обрывки, — гаркнул Пенкроф из рулевой рубки. Сергей и Наб выполнили приказ, хотя, собственно, парус только на два куска разорвало, удерживаемых вместе только шкаторинами.
Погода стремительно портилась, ветер усиливался, но яхта и по большим волнам проскочила между клыками скал в бухту Заусенец. Одна ошибка, и наскочила б на один из каменных клыков при болтанке на водяных горах. В бухте тоже ветер был силён, и волны тоже.
Паруса спустили вовремя, и в конце бухты опустили два якоря, чтобы лучше кораблик держался на месте. И тут начал дождь капать. Деревья шумели, волны плескались. Белов огляделся и предложил:
— Мужики, мне погода не нравится.
— Это ты только сейчас заметил? — рассмеялся американский моряк.
— Как бы давно. Я на берегу не наблюдаю уютного домика. Можно пещеру поискать переночевать или под дождём километров шесть идти к нашим. Только чего-то не хочется, — объяснился подводник.
— Я вас не понимаю, на что намекаете? — сказал негр.
— Мы моряки или нет? На борту переночуем, — заявил Пенкроф. — Только вахту будем нести по очереди.
Так и сделали, по четыре часа дежурили.
К утру показались из-за туч яркие звёзды, потом небо стало светлеть, и сквозь кроны деревьев показалось солнце колоннами и лучами, подсвечивая верхушки скал мыса, отделяющего бухту от моря. Прозрачные переполненные ручьи звенели под лесными сводами среди папоротников по камнях, обросшим зелёным мхом. И сам воздух, сначала бывший с дымкой тумана, стал полностью прозрачным.
Сергей приготовил завтрак на палубе, разбудил Наба и Пенкрофа, дал им проснуться и умыться, а потом показал:
— Мы на мель сели, уровень воды то ниже, чем вечером.
— Чиним парус, пока отлив, — решил бывалый матрос.
Брифок вытащили на берег на скалу, и там им занялись. Наб придерживал парус по центру, а Сергей и Пенкроф, вооружившись иглами с грубой нитью и плоскогубцами, сшивали разрыв. Ткань не просто складывали, а ещё и подворачивали так, что у стыка была в четыре слоя. Иглой пробивали только благодаря плоскогубцам. Однако, поскольку рука была у всех набита, дело шло бойко. Уложились за пару часов, а тем временем вода в бухте поднялась.
Только ближе к обеду "Пионер" вышел из бухты, с трудом лавируя в устье залива.
Экипаж всё же рискнул поставить брифок без рифов, и парус выдержал. На полпути к водопаду Сергей заметил машущих руками колонистов, оставшихся у водопада.
При встрече рассказали, как было, почти, и тут Наба спросил его бывший хозяин:
— Нельзя ли было сразу сюда приплыть?
— Мы на мели сидели. Рано утром отлив был, так пока вода не поднялась, успели парус починить, — признался негр.
— Короче, у вас два косяка, — подытожил Волк.
— Ты сам бы попробовал в той круговерти толково причалить. Хорошо хоть нашу посудину об скалы не приложило, — не полез подводник за словом в карман. — Что до паруса, то у нас под это дело к тому же и ткань хлипкая. Мы же об этом уже говорили.
— С нормальным парусом такое тоже бывает, но при ветре посильнее, — добавил Пенкроф.
— И где ж я вам возьму хорошую парусину? — нахмурился Смит.
— Мы же сделали запас верёвок из новозеландского льна, — напомнил токарь. — Может, из него и парусины можно наткать? Хотя бы на те паруса, на которые нагрузка больше.
— Я знаю, как устроен ткацкий станок, и мы сможем его сделать. Вот только боюсь, что не хватит времени сделать ткань в количестве достаточном на двухмачтовую шхуну или бригантину, — задумался американский инженер.
— Если хватит только на штормовые паруса, уже будет хорошо, мистер Смит, — отреагировал американский моряк.
— Мы сейчас вернёмся к водопаду, загрузимся, и подойдём обратно к заливу Заусенец. Вы погоните яхту домой, а мы пройдёмся от залива сюда, и потом к дому. Будем до конца дня окончательно размечать вырубку деревьев под дорогу от бухты Заусенец к водопаду и от него к хутору. Все обсуждения на завтра отложим, — завершил беседу Сайрес.
— Однако, теперь понятно, почему нет дельтовых отложений, — хмыкнул Белов, глядя на уменьшающийся поток воды, пока ещё намного мощнее, чем в тихое время.
— И смыло бы яхту, если б тут осталась, — добавил Пенкроф.
— Сергей, ты о другом подумай, как тут генератор ставить будем. Мы с Сайресом тоже, и потом обсудим, — попросил Волк.
С утра растопив баньку все попарились и помылись от души, а потом расслаблялись с пивом и копчёным лососем. Отдыхали, дремали. Только токарь внимательно читал все книги по химии, что были. Приятным сюрпризов стал древний университетский учебник по неорганической химии.
— Брось, Саня, выходной же. Позагораем, прогуляемся малость. А к вечеру стол накроем, самогонки попьём, — потягивая пиво, сказал Чиж.
— Я уж нагулялся, спасибо.
— И что нагуляли кроме дороги? — спросил подводник.
— Нашли небольшое месторождение бокситов...
— Не буду, — оборвал Сергей друга.
— Я ещё не договорил.
— Не буду заниматься выплавкой алюминия, времени не хватит. Нам ещё надо, сколько успеем, соткать мешковины из местного льна на паруса. А с наждаком придумай что-то другое, поищи.
— Серёга, я не нашёл ни криолита, ни даже флюорита, и алюминий нам не особенно нужен, хоть я б и не отказался. Вместо наждака песчаником можно обойтись, хотя корунд нужен, — начал лекцию Александр.
— Слышь, есть такие круги наждачные из боразона... — начал спрашивать Лёха.
— Успокойся, я не знаю технологии, но не думаю, что осилим. Проблема в другом, — и тут Волк показал образец боксита. — Я химический анализ не проводил, но и так видно, что дохрена оксида железа и фиг знает сколько ещё примесей. Нам же нужен чистый, ну почти, оксид алюминия. Это и корунд на наждачные круги, и самое главное, хорошие огнеупоры, до двух тысяч градусов.
— Насколько серьёзно может помешать окись железа? — спросил Смит.
— Очень. Они неплохо плавятся. Третий при полторы тысячи градусов с небольшим, второй ещё легче. Оксид алюминия при двух с лишним тысячах градусов. Самое гадкое, что у меня нет диаграммы плавления сплава оксидов железа и алюминия, — объяснял русский инженер.
— А по пропорциям нельзя посчитать, сколько будет температура плавления? Разве не будет температура плавления сплава меняться согласно пропорциям веществ? — спросил журналист.
— Ещё как нет, если будет эвтектика, — отозвался Белов.
— Серёга, не ругайся матом, — с намёком пошутил Лосев.
— Объясняю специально для тех, кто не в теме. Сплав двух металлов, можно и двух оксидов, можно и больше, может иметь температуру плавления меньше, чем у каждого из компонентов. Температура плавления свинца немного больше трёхсот градусов, у висмута немного меньше. А в реакторе подводной лодки их сплав плавится при ста двадцати пяти градусов. Или взять оловянно-свинцовый припой, сплав то есть. У олова двести тридцать вроде как температуры плавления, свинца вроде как триста тридцать. А у припоя сто восемьдесят, — и тут Сергей вспомнил ещё один пример. — А ещё есть два таких металла, натрий и калий. Плавятся чуть ниже температуры кипения воды, но намного выше комнатной температуры. Зато их сплав плавится на слабом морозе.
— Я помню, говорили про два контура горячих теплоносителей в атомном реакторе, — сказал Смит. — Так вы считаете, что с окисями алюминия и железа тоже будет эвтектическая смесь?
— Понятия не имею, но на пользу точно не пойдёт, — ответил токарь.
— Простите, что плохого в сплаве натрия и калия? Он же в паровой машине так не застынет, как сплав свинца и висмута? — спросил Герберт. — Он же всё равно запечатан.
— У нас ещё водо-водяные реакторы используются, а сплав натрия и калия нема дурных использовать. Да, загерметизировать можно. Но по пожароопасности это невероятно опасная жидкость. Чуть что, так сразу заполыхает, что хрен потушишь. С водой самовозгорание, и ещё взорваться в ней может, — объяснил подводник.
— Мы отвлеклись. Сайрес, нам нужно много щёлочи или серной кислоты. Несколько тонн, — попросил Волк.
— На одну тонну каустической соды необходимо несколько десятков тонн водорослей. С серной кислотой не легче, там тоже выход небольшой, — объяснял Сайрес Смит. — Слишком низкая и слишком высокие температуры одинаково плохие. Это если делать из железного колчедана, из медного ничего не выйдет.
— Я понял почему. Оксид железа, который получается как промежуточный продукт, он же и катализатором окисления диоксида серы работает, хоть и слабенький. При четырёхстах градусах реакция только начинается, при пятистах начинается разложение сернокислого железа. И тут надо уметь попасть в это зазор без промышленных печей и термометров. Кроме того, если слишком сильно нагреть его с водой, то будут пары диоксида серы, кислорода и воды, но не серной кислоты. Сумеете попасть? — рассудив, спросил Волк.
— Думаю, да. Но выход кислоты будет невелик, — заявил американский инженер. — Но что вы хотите сделать с таким количеством щёлочи или кислоты?
— Получить чистый глинозём, или с малым количеством примесей. Метод Байера нам не подходит, но попробовать стоит хоть как-то. Там большая температура и давление, но хочется верить, что прокатит и так. Сплавлю боксит и соду, а потом попробую при кипении получить раствор гидроалюмината натрия, слить с осадка и охлаждением осадить гидроокись алюминия. И прокалить напоследок.
Ещё можно попробовать прокипятить измельчённый боксит в растворе серной кислоты при большом избытке боксита. Тогда пойдёт растворяться и железо, и алюминий, но алюминий потом будет вытеснять железо из сульфата. Опять же раствор выпариваем и прокаливаем сульфат, стараясь уловить триоксид серы водой.
— Саня, может, можно без кислоты сразу получить сульфат? — предложил Сергей.
— Вот я к этому варианту и склоняюсь, и уже два способа придумал. Но для одного хорошо бы найти минералы ванадия, и я даже знаю, где они могут быть. И надо бы всё же перекопать все места, где может быть классная огнеупорная глина, чтобы, если повезёт, не заниматься с бокситами, — заявил Волк.
— Думаю, нам всё же не тонны, а центнеры глинозёма нужны на огнеупоры, — предложил Смит. — Но надо исхитриться внутри выложить печь глинозёмистыми огнеупорами, а снаружи шамотными блоками. Правда, я даже не слышал об огнеупорах из окиси алюминия, думаю, это уже изобретение двадцатого века.
— Мужики, мы такими темпами лет через пять селитру из воздуха начнём делать, — пошутил Белов.
— Нам дом пока надо строить у водопада, и с водяным приводом на пилораму что-то решайте, — напомнил Лосев.
— Пусть пока Саня посмотрит, может, у горы серебра намыло, вдруг хватит и на электродвижки, и электропроводку. А мы пока дорогу расчистим, — предложил подводник. — Хватит пока про дела, давайте фильм и по три рюмки на ужин.
— Можно и больше, — сказал Лёха. — Только как попали сюда, так пить много и неохота. Грамм триста, и всё. И то пару раз в месяц такое.
— Нафиг надо, да и запас здоровья карман не тянет. И утром страдать кайфа ну никакого нету, — закончил разговор Александр.
Глава 29. Химические опыты, успехи геологии
После просмотра фильма "Пираты Карибского моря. Проклятие Чёрной жемчужины" Гедеон Спилет вдруг заявил:
— Мы же так и не увидели Крабовидную туманность. И звёзды немного не там. Я, Сайрес Смит и Пенкроф немного умеем драться саблями и ножами. Наб и Герберт нет. А вы?
— Я ножом и лопатой умею, — сказал Чиж.
— Я тоже лопатой, но слабо, — признался Саня. Сергей и Лёха признались, что нет.
— Завтра покажете, как лопатой можно фехтовать, — слегка удивившись, предложил журналист. — Но нам всем надо научиться воевать холодным оружием, ножами, саблями, мечами. Если мы и вправду в раннем Средневековье или большей древности, то обязаны уметь.
— Может, сначала надо сделать эти шпаги и мечи? — предложил Лосев.
— Нет, не надо. Вы сначала простыми палками немного меньше метра длиной махаться научитесь, кусты бить разными приёмами потренируйтесь. И только потом будем друг с другом тренироваться деревянным оружием, — объяснил Гедеон.
По дурацки смотрелись взрослые мужики, когда палками били кусты, но дело нужное.
Утром, уже после завтрака уже бывший токарь предложил:
— Сегодня мы проведём пару химических опытов. В первую очередь надо разжечь печь, в которой мы тут мельхиор плавили.
— И тебе охота рваться в выходной? — спросил Петя.
— Почему бы и нет, если не утомительно, — поддержал Сашу Сайрес.
Пока разогревалась печь, измельчили в порошок около килограмма боксита и разделили на две неравные части.
Меньшую часть засыпали в горшок из красной глины, смешали с водой так, что получилась жиденькая грязь, и в неё влили серную концентрированную кислоту, причём явно недостаточно. Раствор нагрелся, и его хорошенько перемешали. Поставили в печь, добавив воды и закрыв крышкой. Довели до кипения и отставили вбок. Через некоторое время проверили содержимое. На дне был красный осадок, раствор прозрачный. Осторожно слили в белый тигель, один из сомнительных для стекловарения. В мельхиоровой печи выпарили и прокалили осадок, а потом высыпали на поднос белый порошок без запаха и вкуса.
