Заложники темпорального ниппеля

Историк обмолвился, что постройка этой крепости, характерна для носителей аскизской культуры, о которой мужчины не имеют ни малейшего представления. Зато многие авторитеты считают её просто идеальным учебным пособием для изучения фортификационного искусства. Крепость укреплялись сложенными насухо из плитняка и камня стенами, высота которых достигала двух метров, а ширина кладки — полтора-два метра.

— Маловато будет высоты, — скептически замечает Лёшка. — На такую и без лестницы вскарабкаться легко.

— Легко, — соглашается Григорий Иванович, — с ровного места. Но они её пристраивали на краю обрыва. И потом учти, клали-то всухую, без связующего. При такой ширине выше просто не сделать. Начнёт рассыпаться.

— Точно, цемента ведь тогда ещё не было. А как они через эту толстую стену отстреливались? В ней же невозможно проделать бойницы.

— Думаю, что сверху была надстроен деревянный заборчик, иначе лучникам от этой стенки нет никакого толку, ну или кто там ещё мешал противнику в крепость залезать. Те, кто обороняется без такого прикрытия — всё равно, что в чистом поле на холмике. А, слушай, Лёша! Может они сюда ставили крепких мужиков со здоровенными щитами. И те просто отваривали прямо по бестолковке всех, кто на них лез? Снизу-то вверх даже рогатиной дотянуться неловко.

— Может быть и мужиков ставили, а может и стенку потоньше на краю делали. Не обязательно деревянную, а глиняную, например, как те домики, что видела Наташка.

— А вот это вряд ли, — сомневается Григорий Иванович. — От времени глина бы расплылась и пролезла вниз между камней. Тогда бы археологи написали, что стенка не на сухую сложена, а на глину. Давай мы это у Анатольича уточним, как вернётся.

— Да, не важно, в конце концов, — отказывается от этой мысли Лёшка. — Нам, если складывать, то лучше сразу на глину, если не сообразим, как цементом разжиться. Или извести, может, нажжём. Ладно, читаем дальше.

"Длинные прямые участки обороны в некоторых случаях укрепляли стеной, идущей зигзагообразной линией, соседние выступы которой позволяли вести перекрёстный обстрел".

— Не, ну это они про подготовку закрытых позиций для ведения флангового огня, — опять прерывает процесс чтения Лёшка.

"Укрепление расположено на крутых склонах холма и имеет три линии стен. Особенно интересна вторая, сооруженная из массивных плит песчаника, поставленных длинной плоскостью наружу, а с внутренней стороны их подпирают плиты-контрфорсы".

— Умели древние работать с крупными формами, — не сдерживается на этот раз Григорий Иванович. — Но мы-то никакого подъёмного крана с собой не прихватили.

Это сооружение, характерное для эпохи средневековья мужчины изучают не из праздного любопытства. Ведь если прав Сергей Анатольевич, им понадобиться хорошо укрепленное жильё. А строить его придётся из местных материалов и по нынешним технологиям.

— Слушай, Лёш! А чего мы с тобой эти каракули разглядываем? Отсюда до этого Тарнига не больше сорока километров. Верхом за день можно в оба конца обернуться. И посмотреть, как там всё устроено.

— В натуре.

Глава 5 Подземные жители

Лазание по пещерам — занятие в высшей степени на любителя. Если кто-то полагает, что в естественных подземных пустотах можно ходить, то он заблуждается. Тут, как правило, нет пола в привычном понимании. Расколы и промоины в камне идут, не сообразуясь ни с какими соображениями, кроме: "так получилось". Стены, пол, потолок — всё это произвольно наклонённые неплоские поверхности.

Горизонтальные участки возникают редко. Обычно, когда мелкие камушки, песок или глина, принесённые водой и в силу каких-то причин, задержавшиеся, заполняют углубления и выравнивают нижнюю часть прохода, образуя площадки. У входов, куда заносится пыль, такие явления отмечаются чаще.

Иногда пол образуется в результате деятельности живых существ. Медведь, устраивающийся на зиму, способен натаскать в подземную пустоту палых листьев, прель которых за многие годы создаёт нечто выровненное по горизонтали. Помёт летучих мышей, днюющих, зацепившись за стены, или продукты жизнедеятельности людей — скорлупа орехов, осколки обрабатываемых камней, остатки подстилки из ветвей.

Стоит же удалиться подальше от поверхности, и возможность встать на ноги становится редким счастьем. Глыбы и плиты любых форм, расположенные хаотически, нередко упирающиеся одним краем в потолок, который можно назвать и стеной, поскольку он нечасто оказывается горизонтальным, вот то, по чему приходится передвигаться внутри пещер.

Неправильность, неповторимость, уникальность и труднодоступность привлекают к подземным пустотам спелеологов — людей увлечённых. Наташа с Лёшкой, конечно же, успели поиграть не только в Чингачгука и Амундсена, но и в Тома Сойера, заблудившегося в пещере с Бекки Тэтчер. Только вместо свечки у них были хорошие электрические фонари и оделись ребята не как для пикника. Они обследовали не одну дырку в земле. Пещеры в этих местах встречаются часто. Настолько часто, что пастухи даже завалили входы в некоторые камнями, чтобы туда не падал скот.

Так вот, если рассматривать положение группы из двадцать первого века в нынешнем их средневековом окружении, то возможность избежать внимания окружающих или неприметно скрыться, если к ним пожалуют непрошенные гости — дорогого стоит. Наличие пещеры рядом с местом, где они обосновались, просто счастливая случайность, как и то, что из неё есть ещё два выхода, которые они разыскали, как ни странно, на восемь сотен лет позднее. Одна беда — дорога к ним не выстелена ковровыми дорожками. Это тяжёлый путь через ужасно неудобные лазы, колодцы, по наклонным поверхностям через осклизлую сырость.

И никакой таинственности для Наташи а Лёшки здесь нет, а есть тяжёлый труд. Они втаскивают в извилистые ходы длинные жерди, укрепляют их в камнях, чаще всего вмуровывая цементным раствором. Кстати, и цемент, и песок и даже воду приходится тоже доставлять сюда на собственном горбу. Их трудами шесты превращаются в лестницы, трапы, перила или загородки. В результате по двум маршрутам оказывается можно пробраться без особой эквилибристики.

По пути сделаны тайники, где тщательно упакованные от сырости, хранятся небольшие запасы спичек, свеч, продуктов, инструментов и оружия. И, конечно, устроены обманки для непосвященных — для тех, кто может броситься вдогонку по подземным ходам. Скажем, если лестницу, по которой только что вскарабкался, затянуть вверх, то преследователь запросто пройдёт мимо этого места, ничего не заметив. Или, если даже сообразит или увидит — карабкаться тут ему придётся долго. А рядом с верхней точкой заготовлена куча отличных камушков для бросания. И снизу тут с луком или копьём никак не подобраться — тесно. То есть штурм такого укрепления потребует подготовки, за время которой можно далеко уйти или завалить узкий проход, расположенный чуть дальше.

Мало подготовить путь к отступлению. Надо ещё научить остальных пользоваться им. Не просто уйти, но и разыскать приготовленные у выходов кладовки, где содержатся вещички на первое время. Наталья впервые увидела Лёшку с новой стороны — со стороны паранойи. Старательность, продуманность каждого шага и дьявольская изобретательность, с которой они готовили запасные выходы, иной раз вызывала даже лёгкое раздражение.

Он относился к ней как к помощнику, сподвижнику, если хотите, и совсем не интересовался её женскими достоинствами. Иными словами не пытался приласкать или добиться чего-то большего. А ведь они многие часы проводили наедине в местах, где никто бы не смог им помешать. Конечно, здесь в промозглой сырости подземелий она вряд ли бы откликнулась, прояви он настойчивость. Но ведь не было предпринято ни одной попытки!

Словно банник в ствол пушки просовывал он её в очередной проход. Потом она втягивала верёвкой поклажу и наблюдала, как этот тюфяк пролезает, держась за канатик, который она закрепила.

Один из выходов располагался посреди кручи на берегу ручья. Выбраться здесь можно только по лестнице, которую они и приготовили. Место тут ничем не примечательное, укрытое от чужих глаз — то, что надо. Второй лаз располагался на склоне холма в яме. Отсюда открывался вид на обширный равнинный участок, покрытый жухлой осенней травой. Значит, и с луговины будет легко разглядеть беглецов.

Пришлось это место благоустроить. У них, если надо что-то соорудить, парный танец получается легко и непринужденно. Лёшка таскает тяжести, а Наташа показывает, куда их складывать. Вот он и натаскал толстых жердей, нарубленных ею в перелеске. Накрыли котловину крышей, засыпали глиной, обложили дёрном. Снаружи выглядит как холмик, а внутри — землянка. Плетнями, что использовали для укрепления, стен надёжно замаскировали лаз в пещеру, несколько дней ушло на сооружение печки, стола и лежанок. Землянка получилась на удивление уютной.

Чтобы проверить свою работу, Леша притащил дров и протопил печь. Хворост весело разгорелся, огонь побежал по валежнику — угадал он с трубой, тяга — что надо.

Впервые за последнее время ребята никуда не торопились, а закончив работу, присели отдохнуть. Наташа сидела задумавшись, вся уйдя в свои мысли, и в свете ярких сполохов огня, её хрупкая фигурка, казалось такой беззащитной, что у Лехи заломило в груди. Он с удивлением понял, что это не просто хороший друг, но и женщина, с которой он хотел бы быть всегда рядом.

Вспомнились её письма, в которых, как будто бы и не было ничего особенно сокровенного, а лишь скользил намёк на ещё не родившиеся, но явно проглядывающие чувства.

Несмело, коснулся её плеча. Девушка оглянулась и встретила его вопросительный, робкий взгляд, в котором сквозила неуверенность и, в то же время, желание. Стало боязно, но страх отступил, когда она поняла, что ему также неловко как и ей. Она протянула руку, и Лёшка, стал перебирать её огрубевшие от работы пальцы и целовать их. Сердце замерло, а потом взлетело ввысь испуганной птицей, оглушая своим грохотом. В животе стало гулко, пусто и холодно. Наташа закрыла глаза и потянулась навстречу его губам.

Бедный Лёшка совсем растерялся, желание было таким сильным, что лёгкие крылья бабочек в груди, туманили и кружили голову. Он боялся дышать, чтобы не напугать девушку, просто не знал, как себя вести.

Отличие настоящего чувства от страсти заключается в том, что на первый план выходят мысли и заботы не о себе, а о другом, и ребята не сразу смогли преодолеть свою неуверенность и смущение. Они прошли по мосту, возведённому любовью, нежно поддерживая и оберегая друг друга. И хотя оба испытали достаточно сильные эмоции, но уверенности в том, что с первого раза всё получилось правильно, не почувствовали. Зато стало понятно — у них всё впереди.

Когда дрова прогорели, чтобы сохранить тепло, Лёшка перекрыл дымоход прихваченной из лагеря фанеркой от ящика. Наташа представила, что зоркие глаза мамы, могут всё заметить, и ей захотелось остаться и побыть ещё немного наедине. А потом, когда разнежившись в тепле, они уснули, покоробившаяся импровизированная вьюшка быстро выпустила тепло, и парню пришлось снова разводить огонь.

Последовавшая вслед за этим перекладка дымохода и организация вьюшки из камня, который пришлось поискать под снегом, дали достаточно времени, чтобы Наташа снова почувствовала себя уверенно.

Глава 6 Ягоды, шишки, мальчишки

Доктор Анна Михална, как представлял её всем Саша Саркисов, на самом деле к такому величанию непривычна. Ей всего двадцать пять. Просто профессия врача невольно вызывает у окружающих уважение, а уж Сашка, выросший под её присмотром вместе с сестренкой, почти боготворит свою наставницу. Ну не привык он ещё быть взрослым, а она для него — непререкаемый авторитет. Даже привычное с детства обращение "Нюрка" поменял на уважительное, по имени-отчеству. Не иначе, что-то заскочило у человека в голове после того, как пережил свою брошенность. Возможно, это такая неуклюжая попытка быть большим.

А для остальных она Нюта. Так её всегда звали друзья-ровесники. Пусть и здесь так зовут эти пока почти незнакомые люди. Тем более что она чувствует себя немножко обузой для остальных, потому что — единственная в группе городская жительница, и ей без опыта трудновато даётся таёжная жизнь. О многом просто элементарно приходится спрашивать у других женщин.

Сашка тоже городской, но армия его сильно изменила. Не сказать, что вернулся другим человеком, но признаки избалованности редуцировались до приемлемого уровня, если пользоваться профессиональной терминологией.

На стройке от неё проку оказалось немного, а, учитывая, что до ближайшей аптеки не близко, да и ассортимент там вряд ли её удовлетворит, Нюта просто вернулась к тому, чему училась.

Утренние морозцы, иней, ледок на лужицах — заставляли торопиться. Помня о надвигающейся зиме, она снова просмотрела книгу по фитотерапии. Потом вечером за ужином сообщила, что ей необходимо осмотреть окрестности. В подлеске много черемухи, калины, рябины, шиповника. Но могут встретиться и другие интересные растения, припозднившиеся травы или грибы.

Поскольку все заняты, а отпускать городскую барышню одну в лес боязно, то её, по крайней мере, вооружили. За спиной двустволка, на ремне в кобуре наган, а в руках отличный посох, вырезанный из твёрдого дерева с хитрой загогулиной на конце.

Зная целебную силу растений, девушка стала неспешно собирать ягоды. Шиповник, неоценимый склад витамина "С", был мелкий, рос редко и прятался в хитросплетении острых колючек. Пока она набрала первый стакан, крови пролила, наверное, не меньше. Вечером народ сочувственно смотрел на её залепленные пластырем руки, а потом мужчины долго не спали, что-то выстругивая и споря противным скрипучим шёпотом. Утром она получила пару деревянных пинцетов и хитрые брезентовые рукавички с прорезями для пальцев на ладони. Сами эти варежки закрывали руки до локтей, где и крепились завязками.

В этот день шиповника она набрала ведро. Где-то отклоняла ветви рогульками, где-то дотягивалась пинцетом, но, по большей части управлялась прямо руками. Опыт — великое дело. А по дороге домой заблудилась. Вроде и отошла недалеко, и на компас посматривала, а, поди ж ты. Пока не стемнело — вернулась по своим следам, благо сами-то кусты шиповника, которые обдирала, запомнила уверенно, по ним и добралась.

С черёмухой дела обстояли неважно. Поспела она уже давно и сейчас, по большей части осыпалась или была склёвана птицами. А то, что осталась на ветвях, выглядело сухими сморщенными комочками. На то, чтобы набрать с полкило потребовался целый день настоящей охоты.

Калины насобирала больше, хотя общее состояние этих плодов тоже вызывало уныние. Прошла, в общем, по остаткам давно отшумевшего птичьего пира. Зато рябины запасла от всей души. Было её много, что, говорят, к морозной зиме. То-то мужчины так торопятся с постройкой дома.

Следующим по плану шёл можжевельник. Немножко веточек, чтобы добавлять в чай — общеукрепляющее средство. И много шишкоягод — так называют плоды этого кустарника.

Ведь это растение является универсальным лечебным средством, можно сказать, аптекой. И именно сейчас самое время собирать плоды, которые, при умелом использовании очень пригодятся. Сырые ягоды, отлично лечат язву желудка и кишечника, иногда их применяют для выведения паразитов и как мочегонное средство. Знающие люди способны приготовить из веток действенные мази от кожных болезней, а из корней — лекарство от туберкулёза. Так что хлопот по сбору всего, что пригодится в хозяйстве, предстоит немало.