И — послала полный образ Ригуми Шаа.
Мастеру понадобилось ровно три секунды, чтобы закончить бой. Не знаю, что там произошло, но его противник в буквальном смысле исчез; белая прореха в небе стала постепенно затягиваться. Ригуми Шаа спустился с высоты — в жгучем сиянии, в холодном гневе, за которым проглядывал простой человеческий страх.
— Ты все сделала правильно, Трикси-кан, — мягко произнес мастер, прикасаясь к моему лбу. — Потерпи ещё немного. Ты сможешь идти по следу?
Нить, связывающая меня с Итасэ, напряглась.
— Да.
А что ещё ответить?
Он поднялся, подзывая Кагечи Ро. Я вцепилась пальцами в запястье мастера, транслируя направление уже не напрямую, а через контакт. Откуда-то появились фиолетовые щупальца, и боль в мышцах стала отступать, а за ней и тошнота.
Я стиснула зубы, удерживая контакт с Итасэ.
Не время для слабости — охота только начинается.
Глава 21
ЧЕРНЫЙ ЦВЕТ, АЛЫЙ ЦВЕТ
Совершенство, которое имеет плоть, характер, имя,
пару милых привычек и одну необъяснимую привязанность.
Из свитка "Загадки Лагона"
Кагечи Ро диагностировал у меня трещины в ребрах, многочисленные ушибы, нервное перенапряжение и истощение сил. Дома, в родном мире, это означало бы как минимум неделю больничного под наблюдением опытного биокинетика или врача. Здесь мастер только удостоверился, что я могу стоять на своих двоих, и изрек:
— Полетишь на айре с Тейтом, Трикси-кан. Постарайся отдохнуть.
Не то чтобы я винила его. Если бы похитили рыжего, наверное, сама бы всех подгоняла... И, честно признаться, судьба Итасэ, несмотря на то что наши отношения были не особенно близкими, беспокоила меня. По тоненькой нити ментальной связи фонило беспомощным ужасом, унижением и безнадегой. Такого убийственного коктейля не пожелаешь и врагу.
— Ты его слышишь? — шепнул на ухо Тейт, точно угадывая мои мысли.
— Угу. Пока ещё — да.
Шекки летел как-то особенно плавно, словно чувствовал, что один из наездников не в форме. Я сидела ближе к шее химеры, откинувшись спиной на грудь рыжему; он коленями сжимал мне бока и вдобавок рукой удерживал поперек живота. Если отрешиться от холода и прикрыть глаза, можно представить, что сидишь в самолете...
Ну да, в самолете. В бомбардировщике, который направляется аккурат на поле боя.
Живо вспомнился тот убийственный хаос, который маги метафорически-возвышенно называли боем, и тут же появилось мерзкое тянущее ощущение где-то в районе солнечного сплетения.
— Не хочу драться, — сорвалось с языка.
Рыжий поерзал, тепло прикоснулся губами к виску.
— Тебе страшно?
— Да.
Не очень героически, зато честно.
Хватка у Тейта стала крепче.
— Мы все вернемся. Ты ведь не забыла? Я стану лучшим учеником. Веришь мне?
Итасэ был уже не учеником, а подмастерьем, но все-таки он облажался. Я не стала говорить об этом вслух, но рыжий каким-то невероятным образом догадался и мстительно укусил меня за ухо. Зараза.
Но бодрости, как ни странно, прибавилось. Я рискнула открыть глаза и дернулась от неожиданности. Гребень гор оказался куда ближе, чем мне думалось. Ригуми Шаа на сей раз сделал ставку на скрытное перемещение, а не на скорость, но двигались мы быстро. Вокруг клубился полупрозрачный туман, что-то вроде марева, какое бывает в жаркий день. Не знаю, как это выглядело с земли, но догадываюсь, что если и были у свободных часовые, то они вряд ли нас видели — искусство Белого мастера априори внушало доверие.
Ниточка связи с Итасэ вновь натянулась — расстояние между нами уменьшилось ненамного, и это сбивало с толку.
Кстати, о мастере...
— Шаа-кан, — позвала я негромко. Ригуми тут же отвлекся от разговора с Лао и скользнул по воздуху почти вплотную к Шекки. — Итасэ переместили под землю. Я могу указать примерное направление, но раз там не открытое пространство, то найти его будет сложно. Укреплять связь не рискну, потому что... — Я запнулась.
"Потому что его фактически пытают".
Разумеется, полнота информирования — залог победы, но что-то мне не хочется сообщать Ригуми такие новости. Интересно, как здесь принято поступать с гонцами, приносящими дурные вести?
— Я знаю, что бывает с магами Лагона, которые попадают к свободным, — сузил глаза мастер. — И знаю, что можешь испытывать ты. Искусство внимающих и поющих мне не чуждо. И все же постарайся слушать столько, сколько выдержишь, Трикси-кан, — добавил он.
Не просьба — приказ.
— Я... постараюсь.
Приближаясь к горам, химера начала забирать ещё вверх. Момент, когда мы перевалили через пики, я не глазами отметила, а в буквальном смысле прочувствовала кожей: резко потеплело и сменился ветер. Теперь он дул снизу — сильный, ровный, точно восходящие потоки в аэротрубе.
Аномалии начинаются?
— Они в той долине. — Лао повел рукой, вычерчивая невидимую линию между двумя пологими горами. — Отсюда не видно. Я преследовал того мага до расщелины, затем меня засекли. Думаю, их там много, — добавил он.
— ещё что-то заметил? — сдержанно поинтересовался мастер.
Лао задумался. В мысленном фоне у него промелькнула тень сомнения — и впервые за всю мою жизнь это была не метафора: образы действительно стали затемненными, смазанными.
— Не готов поручиться за свои слова, Шаа-кан, — осторожно произнес он. — Однако мне показалось, что там был кто-то знакомый. Кто-то из Лагона, с кем я не сходился близко, но не единожды встречался прежде.
Я рефлекторно обернулась на Тейта. И у него, и у меня на ум пришло только одно имя — Аринга.
— Там лагерь или логово? — продолжил расспрашивать Ригуми. О чем подумал он, осталось загадкой: расслышать тщательно скрываемые мысли телепата третьей ступени мне сейчас было не под силу.
— Скорее, лагерь... — начал было Лао и вдруг резко наклонился всем телом, припадая к платформе и всматриваясь в быстро мелькающие склоны. — Шаа-кан, позволишь?
Мастеру хватило взгляда, чтобы различить что-то, незримое для обычных глаз.
— Да. Быстро.
Мы замедлили движение, затем остановились. Шекки парил, медленно поворачивал по широкой дуге, то поднимаясь, то опускаясь, но не выходя за границы прозрачного марева. Лао сложил руки и рыбкой нырнул сквозь летучую платформу. Я почти сразу потеряла его из виду, а Тейт дернулся и рефлекторно проводил глазами.
Склон оставался неизменным — голубоватые скалы с острыми сколами, сизый колючий вьюн, два валуна-близнеца, жмущиеся друг к другу. Но всего через полминуты взметнулась пыль — и Лао птицей взлетел на платформу, прижимая к себе худую женщину с мышисто-русыми волосами. Она была без сознания, однако определенно жива.
— Мика! — выдохнула Диккери и ломанулась к Лао, бесцеремонно расталкивая локтями остальных. Как будто не она минуту назад боязливо жмурилась и боялась даже взгляд опустить ненароком, чтоб не увидеть пустоту под ногами. — Мика, миленькая!
— Вот и ответ на вопрос, кого мы подобрали, — слабо улыбнувшись, заметил мастер. — В сторону, Диккери-кан. Сперва я осмотрю ее. Это может быть и ловушка.
Ригуми понадобилось минуты полторы, чтобы убедиться — "сюрприз" нам достался не от свободных. Дальше девушку передали Кагечи Ро, чтобы он привел ее в чувство. Я за следила за приготовлениями вполглаза; нить связи с Итасэ почти физически ощутимо вибрировала от ноющей боли и стыда, и отрешаться от чужих впечатлений было все сложнее.
Первое, что сделала Мика, когда очнулась — оглушительно заорала. Дивная традиция, да уж. А ведь бедняга Ро на сей раз даже фиолетовые манипуляторы выпустить не успел — так, пару лишних глаз открыл на лбу.
Диккери, уже не слушая никаких предостережений, протиснулась к подруге и рухнула на колени. Стиснула в объятьях, забормотала, всхлипнула в плечо...
— Я живая, — удивленно произнесла Мика, невидящим взглядом обводя нас поочередно и, только дойдя до Шекки, вздрогнула и испуганно сжалась.
Хоть какие-то реакции. Внезапно Диккери перестала всхлипывать, извернулась и уставилась ей в глаза.
— Что произошло?
— Не знаю, — растерянно откликнулась Мика. Сейчас, когда лицо уже не было таким восково-бледным, она казалась куда моложе — действительно, девочка-подросток, только более худая, чем ее подруга, и болезненно серьезная. — В груди закололо что-то... Диккери! — Мика прерывисто вздохнула, поморщилась, заморгала часто и беспомощно. — Твоя бабка... она...
— Старуха?
— Да, она... Она была с теми людьми, — пробормотала Мика едва слышно. — Как равная. Она положила мне руку на грудь, стало больно, и...
— Похоже, она тебя спасла, пусть и весьма занятным способом, Мика-кан, — мягко произнес Ригуми и глянул искоса на меня. — Интересно. Что ещё ты помнишь? Расскажи коротко, времени нет.
— Ничего не знаю, — потупилась она. — Я хочу в деревню. Пойдем? Ну пойдем же?
Диккери заколебалась. И неудивительно: с нами она сейчас шла по инерции; после неудачной стычки на холме Ригуми попросту сгреб всех себе под крылышко и потащил — так, на всякий случай. Да, бойцом девчонка оказалась даже лучшим, чем я, но лезть в логово к свободным она была психологически не готова.
— Но как же Пайн? — неуверенно протянула Диккери.
И тут Мике словно башку снесло.
Секунду назад передо мной была обычная девушка, худощавая и нервная, а теперь — звереныш. И этот звереныш в мгновение ока взвалил Диккери на плечо, взвился в прыжке... И мягко опустился обратно.
— Успокой ее, — приказал Ригуми, даже не взглянув на Кагечи Ро, но тот словно того и ждал — выдвинулся решительно к барахтающимся девчонкам. — Какие у тебя стали интересные руки и ноги, Мика-кан. "Жидкий айр"? Где-то я уже видел подобное.
Диккери замерла. Выражение лица у нее стало беспомощным.
— Это Пайн сделал?
Дубль два — Мику подкинуло на месте, и только Айка на пару с Кагечи Ро сумели ее успокоить... Конечно, я сейчас соображала медленнее обычного, но не настолько, чтоб не уловить закономерность.
У Тейта мозги тоже работали, впрочем.
— Пайн, — громко произнес он, глядя на всхлипывающую девчонку, которую удерживала Айка. И — ноль реакции. — Повтори, — обратился рыжий к Диккери.
— Пайн, — послушно произнесла та.
На сей раз рывок Мики удалось пресечь в зародыше.
Лиора, которая до сих пор наблюдала со стороны с видом утомленной царицы, протянула:
— О, как это работает, теперь, пожалуй, понятно. Непонятно только — зачем, — сощурилась она. — И как Пайн связан с твоей бабкой. Или прабабкой. Как ее зовут, к слову?
— Аламати, — откликнулась Диккери придушенно. Я машинально потянулась успокоительным импульсом — именно к ней, а не к Мике, которая уже находилась в полубессознательном состоянии от перенапряжения. Там требовалась помощь не эмпата, а хорошего биокинетика без комплексов.
— Как дерево? — вырвалось у меня.
Диккери невольно улыбнулась.
— Наверное. Я не спрашивала, откуда у нее имя — старуха есть старуха.
— Старая, как дерево аламат. Вечная, как аламат. Способная выживать, как аламат. — Ригуми перебирал версии, кажется, искренне наслаждаясь процессом. Жаль, Шекки летел слишком быстро и сейчас как раз порядочно отдалился от мастера — я бы не отказалась получше рассмотреть выражение его лица. Думаю, было бы похоже на то, с каким дорогой братец Тони корпел над очередной статьей в "Псионик-экстрим" о нестандартном применении пирокинеза. — Такие имена дают не родители, — загадочно добавил он. — Что ж, когда встретимся, я попрошу ее назвать полное имя.
Шекки зашел на новый круг, на сей раз — поверх голов. Я рассеянно оглядела нашу разномастную спасательную команду, стараясь сконцентрироваться на связи с Итасэ. На связи...
И тут у меня словно шестеренки в мозгах провернулись, зацепились — и заработали.
Свободные искали Пайна в деревне ещё до того, как он там появился — раз.
"Старуха" была единственной, кто не противился связи Диккери и приблудного мага — два.
Первой свободные забрали "старуху", но не как пленницу — три.
"Старуха" из всех пленников выделила именно Мику, над которой явно поработал Пайн, и сумела убедить свободных избавиться от нее — четыре.
У "старухи" было очень странное имя, "Аламати". Ригуми сказал: "Такие имена дают не родители".
И ещё — Аламати не старела и явно владела какими-то магическими фокусами.
И ещё — вряд ли Пайн случайно наткнулся именно на эту деревню.
И ещё — они наверняка были связаны, давно и неразрывно, однако узы их тяготили.
И...
— Шаа-кан, — наклонилась я, глядя на мастера; Шекки заложил вираж и спустился ниже, словно реагируя на невысказанное желание. — Аламати и Пайн могли учиться у одного мастера?
И тут черты лица у Ригуми Шаа смягчились, брови слегка выгнулись, глаза — такие красивые и молодые сейчас — распахнулись, а с губ сорвался удивленный выдох, что-то вроде шелестящего "хо-о-о", оборванного на половине. Наверное, подобное и называют мигом триумфа. Я даже возгордилась собой — до того, как неловко соскользнула боком с химеры и едва не упала.
Тейт вовремя перехватил меня и ругнулся.
— Вполне возможно, — склонил голову к плечу Ригуми, возвращая самообладание. — Ро-кан, я хочу, чтобы ты ещё раз осмотрел Мику и выяснил...
Что там должен был выяснить Кагечи, я так и не узнала, потому что меня скрутило. Точнее, скрутило Итасэ, но и отголосков, долетевших по связи, хватило, чтобы выбить дух.
— Под гору, — прохрипела я, обвисая на руках у рыжего и жмурясь. Летели мы сейчас куда-то или в воздухе зависли — не знаю; чувство направления пропало напрочь. — Быстрее.
Шрах, ещё немного — и я сама, без всякой магии буду кидаться на свободных.
— Ро-кан, усыпи Мику, мы оставим ее здесь, — послышался голос Ригуми, приглушенный, словно доносившийся через ватное одеяло. — Хотелось бы посмотреть, куда она собиралась отнести Диккери; думаю, там мы нашли бы и Пайна. Но времени нет. Вернемся за ней, когда закончим со свободными.
Кажется, кто-то заспорил, заплакал. Диккери закричала, что не останется, ей вторила Мика...
Спокойно, Трикси. Твое дело — слушать Итасэ. Да, вот так...
Кровь на губах была как настоящая. Переносицу дергало, тянуло, дышать становилось все труднее. Ноги и нижнюю часть живота сковало ледяное онемение, физически ощутимая плотная корка бесчувственности. Она медленно поднималась вверх, к ребрам, и...
"Разберешь его потом. Они скоро будут здесь..."
"Развлечение..."
— Трикси?
Из чужих чувств я вынырнула, как из гриппозного кошмара, в холодном поту и обессиленная, глотая сыроватый сладкий воздух. Тейт поглаживал меня по голове и плечам. Подушечки пальцев у него были твердые, суховатые, горячие, и от этого почему-то дыхание перехватывало. Не так, как от мук Итасэ; иначе, очень хорошо.
— Все в порядке, — отозвалась я, разлепляя глаза. Справа и слева высились темно-серые скалы в красноватых буграх, как в язвах. Свет падал немного сбоку, под углом. — Мы где?
