Железный герцог. Часть 2

Питу кажется, что слишком многое во дворце существует только для красоты.

Вот десяток кирасир, которые статуями замерли вдоль стен. До зеркального блеска начищенные доспехи. Перевязи, к которым прицеплены палаши в узорчатых ножнах, переливаются драгоценными камнями. Блестит золотое шитье на рукавах. Высоченные и ужасно неудобные кивера с роскошными плюмажами — дань новой моде. Снежно-белые лосины. Никого из солдат его десятка нельзя упрекнуть в небрежении службой. Если, конечно, считать, что служба заключается в том, чтобы подчеркивать своим видом величие и роскошь королевского дворца. Хотя считается, что набирают в полк "блистающих", или "ви-тиу" на наречии та-ла, лучших из лучших... Но к чему их воинское искусство, к чему отвага и мужество, если день за днем приходится стоять столбами, пока высшие сановники развлекаются или сплетничают? Не солдаты, а нечто среднее между лакеями и мраморными колонами...

Пит ни с кем не делился злыми мыслями, которые ему самому казались крамольными. Ведь отец так радовался, узнав о зачислении своего первенца в "ви-тиу"!

"Блистающие" — самый привилегированный полк Келенора. Офицеров и сержантов набирают только из самых благородных семейств. В списках полка числятся принцы и герцоги. Здесь можно сделать стремительную карьеру, вовремя попавшись на глаза кому-нибудь из влиятельных вельмож. Можно присмотреть среди придворных дам богатую невесту и жениться, получив в качестве приданого кусок земли, больший по размерам, чем отцовское баронство. Да не абы какой земли — ухоженной, обжитой, плодородной...

Да, отец радовался...

Сам-то он пятнадцать лет оттрубил в пограничном гарнизоне, не получив за преданность короне ничего, кроме пары шрамов — мелкие стычки с северянами случались всегда. Отец считал, что Питу повезло, когда после окончания кадетского корпуса лучшего на курсе наездника, побеждавшего на всех состязаниях, зачислили в королевские кирасиры. Отец считал, что у сына — прекрасная служба.

Если, конечно, считать службой многочасовое стояние в караулах под дверьми роскошных кабинетов.

Да кто из вельмож обращает внимание на безмолвную охрану! Гвардейцы много знали и о многом догадывались. В полковой казарме друзья Пита все время потешались, обсуждая дворцовые сплетни.

Гвардейцам разрешали находиться во дворце и в свободное от службы время. Большинство "блистающих", особенно из столичных дворян, никогда не упускали случая обменять свежую сплетню на поцелуй какой-нибудь прелестницы-фрейлины из высших аристократок...

В коридоре затопали сапоги. Пит сразу забыл о грустных мыслях, насторожился...

Двери, ведущие на галерею, распахнулись, и в проеме предстал герцог Арас Вильмирский в блестящем маршальском мундире. За его спиной толпились адъютанты. "А ведь камзол у маршала выглядит намного скромнее, чем наши наряды, — мелькнуло в голове у баронета. — Помощники его вообще похожи на нормальных солдат, а не на разряженных павлинов".

Не успел герцог перешагнуть порог, как баронет резко выдохнул и двинулся наперерез вошедшим:

— Ваше Высочество, господин маршал, разрешите обратиться?

— Да, слушаю вас, — кивнул Арас Вельмирский.

— Гвардии сержант первой роты баронет Пит Увельский, — представился Пит. — Разрешите подать рапорт?

Пит достал из-за обшлага и протянул одному из адъютантов, который выступил вперед, заслоняя маршала, заранее подготовленный документ.

Герцог Вельмирский забрал пергамент у помощника, пробежал глазами по строчкам и уже гораздо внимательнее взглянул на красавца-кирасира:

— Думаю, я могу удовлетворить ваше прошение. Увель — ведь это где-то неподалеку от Вельбира?

— Так точно, Ваше Высочество!

Неожиданно герцог Вельмирский улыбнулся и похлопал Пита по плечу:

— Я советую вам сразу после окончания дежурства отправиться к полковнику Бертколю. Передадите ему...

Адъютанты маршала весьма понятливы. Пит не успел заметить, откуда в руках герцога оказалось уже обмакнутое в чернильницу перо. Написав несколько слов, Арас Вельмирский отдал пергамент кирасиру:

— Передадите рапорт Бертколю. Его полк выступает завтра на рассвете, так что вам придется поторапливаться.

— Рад стараться, Ваше Высочество, — Пит вытянулся во фрунт. А маршал, кивнув на прощание, направился к дверям Большого королевского кабинета.

Больше сержант Увельский не волновался. Вопрос о переводе в кавалерийский гвардейский полк, выступающий на север, был решен. Может быть, скоро придется сражаться рядом с родным поместьем...

Оставалось достоять караул.

Зато не на месте чувствовал себя Арас Вельмирский.

Маршал вошел в еще безлюдный зал. Приостановился в шаге от ковра, по кромке которого расставлены кресла для вельмож.

Задумался.

Каждый раз он хоть на миг, но замирал, прежде чем наступал на пружинящий ворс.

Большой кабинет обставлен просто, даже аскетично. Снежно-белые глухие стены. Вместо окон — стеклянная крыша. Пол из светло-кремового камня. В центре — полукруглый, повторяющий форму комнаты, ковер темно-вишневого цвета, по кромке которого расставлены простые деревянные кресла. На некотором расстоянии от дальней стены — невысокий подиум с венчающим его королевским троном. Его называют Малым — Большой трон стоит в Главном зале дворца. Вдоль нижней ступени змеится тонкий шнур. Это последняя линия магической зашиты, охраняющей венценосную особу.

Арас усмехнулся. Если верить хроникам, то зал этот построен при Нанколе-Собирателе. Хроники описывают его как человека мудрого и остроумного. Действительно, кто бы еще додумался построить полукруглый зал и расположить места для гостей так, чтобы каждое находилось на одинаковом расстоянии от места хозяина? Все приглашенные для разговора равны между собой. Все, кроме короля. Трон — в геометрическом центре круга, сектором которого можно считать ковер. Свары из-за того, кто сидит ближе к королю и кому оказано больше уважения, моментально прекратились.

Мысли о геометрических фантазиях давно умершего правителя лезли в голову маршала потому, что он пытался отвлечься от предстоящего разговора с королем. Конечно, власти у мальчишки немного, но вдруг взбрыкнет? Герцог Вельмирский не был уверен в том, что король не расценит предпринятые в последние дни действия как превышение полномочий. Чем дальше, тем труднее общаться с Виталисом. Пока Алиста крепко держит в руках сына... А потом?

Маршал направился к своему креслу, но тут из двери, ведущей в монаршьи покои, появилась Ее Величество Вдовствующая королева Алиста в сопровождении стайки фрейлин.

Арас Вельмирский низко поклонился королеве.

Первая дама Келенора давно уже разменяла пятый десяток, но с помощью магии и целебных трав кожа на лице у нее оставалась гладкой, словно у двадцатилетней. Покрой ее жемчужно-серого платья проще, чем у большинства придворных дам. Волосы спрятаны под переливающейся мелкими бриллиантами серебристой сеткой. Злые языки говорят, что такие головные уборы Алиста носит, чтобы скрыть появившуюся седину. Ложь! Волосы у королевы густы и черны, как мех морского зверя, только гораздо длиннее. И такие же блестящие... Просто королева хранит традиции своей родины, где женские наряды гораздо скромнее, чем в Келеноре. В Мальо пышно разодетым дамам предпочитают благонравных (или выглядящих такими) девиц.

Но в элегантности и изяществе южанке не откажешь. Ее простота стоит дороже любой роскоши.

— Ваше Величество, я только что лишил вас одного сержанта-"ви-тиу", — поздоровавшись, начал маршал. — И, кажется, далеко не самого худшего.

— Что? Арас, вы закололи его прямо в приемной? — пошутила королева. — Надеюсь, ширмы кровью не забрызгали?

— Что вы! Я всего лишь подписал его прошение о переводе в третий гвардейский полк.

— Мальчишка так хочет воевать, что был готов бросить придворную службу? — королева улыбнулась еще ослепительнее. — А вы не собираетесь сбежать на север, оставив меня скучать одну?

— Я тоже буду вынужден покинуть вас, — насупился маршал. — Через три дня мы выступаем. К сожалению, раньше не успеваем. У северян — тридцатипятитысячная армия. Нужно было собрать достаточно войск, чтобы не рисковать. Завтра выходят лишь два полка — на помощь герцогу Мору.

Алиста, словно зеркало, отразила настроение Араса. Маршал в очередной раз поразился способности королевы в одно мгновение превратиться из ветреной кокетки, думающей только о развлечениях, в мудрую правительницу:

— Мы слишком поздно поняли, что дерзкая вылазка Утора — не очередной воровской набег на серебряные шахты. То, что северяне порой беспокоили Драконов, нам было даже на пользу. Моры не зазнавались, понимая, что без Юга они окажутся один на один с жадными дикарями. Но то, что происходит сегодня, — это настоящая война против Келенора, — убежденно произнесла королева.

— Я не совсем уверен в этом, Ваше Величество, — герцог опустил глаза. — Мой агент случайно уцелел во время резни в Ааре. К счастью, не сгорела и голубятня. Аарец доносит, что командует войсками северян его высочество Антери Двальди-Ааре. Несколько дней назад войско покинуло город и направилось на запад. Гонец из Вельбира подтверждает эти данные. Кроме того, в Вельбире считают, что уторцы, достигнув устья Льис, повернули не на север как обычно, а на юг и теперь движутся вниз по течению Бена. Скоро они будут на Альве, а эта долина — исконные земли Келенора.

— А там, в Благодатных землях, наших войск практически нет, — королева прищурилась, пытаясь вспомнить карту севера страны. — Как скоро Двальди форсирует Альву? Вы успеваете встретить его на мостах? Или придется драться на нагорье?

Маршал задумался:

— Мне кажется, моя госпожа, все не так уж и страшно. Герцог Мор собрал шеститысячное ополчение. Он может задержать северян около Вельбира на несколько дней. Кроме того, я получил сегодня донесение о том, что вниз по Альве движется принц Эдо во главе более чем десятитысячной армии.

— Желтоглазый? — Арасу показалось, что королева вздрогнула. — А этому что нужно? — раздраженно спросила она.

Маршал слегка опешил, но продолжил:

— Командующей восточной армией Келенора, генерал Эдо Иль-Келе предпринял самостоятельные действия, входящие в границы его компетенции, — сухо сообщил Арас. — О данных действиях и своих планах генерал известил командование личным письмом, которое доставил специально для этого направленный гонец.

— Ну, если гонец — специально направленный, — зло усмехнулась королева.

Но вдруг просияла:

— А ведь все прекрасно складывается: Двальди перемелет собранное старым Драконом мужичье... Конечно, ополчение — это не армия. Но старый Мор — великий человек. Самый великий из всех живущих сегодня... (Бросив быстрый взгляд на маршала, но, не заметив на породистом лице Араса никаких эмоций, кроме неподдельного интереса к словам владычицы, Алиста продолжила.) — Дракон со своими шестью тысячами найдет способ как следует пощипать северян. Настолько, что вместо тридцати пяти тысяч Полукровке достанется несколько меньше... Но не настолько, чтобы Двальди и Эдо не смогли превратить армии друг друга в жалкие горстки измотанных боями калек...

— Ваше Величество, я уверен, победа войск под моим командованием будет полной и безоговорочной! — Маршал низко поклонился королеве.

Алиста лишь милостиво кивнула в ответ. Сегодня хватит с Араса и официального обращения. Поманив одну из фрейлин, она приказала принести вина и печенья. Здесь, в Большом кабинете, разрешалось между разговорами освежить горло глотком вина. А это сейчас нужно.

Разговор с прекрасным герцогом дался королеве очень нелегко. Да, Арас прямодушен и верен своей королеве. Но сегодня она как никогда явственно почувствовала: есть еще что-то, чему Арас предан гораздо сильнее, чем ей. Что-то, чего она не понимала. Что-то, символом чего казался пасынок — ублюдок Эдо. И еще — старый Дракон. Но с Мором все ясно. Чем бы ни закончилась война, для старика она — последняя. Вообще удивительно, что Дракон сумел выбраться из своей горной берлоги и хоть что-то сделать. А вот Эдо...

Королева задумалась, прикрыв глаза. Со стороны могло показаться, что она смакует вино, наслаждаясь тончайшим букетом.

Прекрасная женщина с драгоценным бокалом в руках, в котором посверкивает рубиновыми искрами не менее драгоценная жидкость. Хоть картину пиши: "Отдых мудрой владычицы".

Алиста прекрасно знала, как она выглядит со стороны, и заботилась о том, чтобы подданные знали о ней лишь то, о чем она считала нужным поставить их в известность. Небольшой флирт с первым кавалером страны нисколько не уронит ее в глазах придворных. Здесь, в диком Келеноре, нравы свободнее, чем в Мальо. Да и дома вряд ли бы кто осудил вдову за интерес к достойным мужчинам. Но вот то, о чем она сейчас думает, никому знать не нужно:

"У ублюдка после сражения с северянами от его десяти тысяч останется от силы половина... Арас добьет уторцев и... Нет, герцог слишком честен. А полукровка слишком хитер, он не станет конфликтовать со своим номинальным командиром. Поклонится лишний раз — хитрая змея, будет петь этому дурачку о своей преданности и восхищении его талантами... Арас не преминет поделиться добычей — слишком уж хорошо вбили в него представления о чести. И Эдо опять уйдет к себе в степи победителем... И дикарки нарожают новых солдат... Вот бы какая-нибудь случайность..."

Открыв глаза, королева обнаружила, что рядом с ее креслом, согнувшись в полупоклоне, стоит Великий магистр ордена некромантов Ливаль эт-Вилисорри. Королева вздрогнула, но виду не подала. Почему-то присутствие мага показалось королеве неприятным. Словно некромант мог при помощи каких-то своих колдовских штучек подслушать монаршьи мысли. Поэтому Алиста постаралась продемонстрировать магистру максимальную степень любезности:

— Приветствую вас, господин магистр! — мило улыбнулась она. — Какими новостями порадуете? Знаю, у вас, магов, есть свои способы узнавать о происходящих событиях...

— Подозреваю, что ничего нового не сообщу вам, Ваше Величество. Разве что... сегодня вы очаровательны, ваше Величество. Нет, не так... ослепительны... великолепны... обворожительны... Хотя для вас это не новость, — в куртуазности эт-Вилисорри не уступал придворным бардам.

Королева милостиво приняла комплимент и улыбнулась еще ласковее:

— Все хотела вас спросить: как случилось, что старый Мор сумел возглавить ополчение? Много лет о нем ничего не было слышно, кое-кто его похоронил...

Некромант покачал головой:

— Если человеком движет месть, то он способен на многое. А герцог Мор потерял всех близких. К тому же мы не знаем, чем он занимался эти годы.

— А надо было знать, — королева пождала губы. — Зря я относилась с таким уважением к вашей науке. Видения будущего обманули вас, а вы обманули меня.

Королева нахмурила брови — так, чтобы собеседнику было понятно: она обязана сердиться, но не сердится.

Некромант поклонился:

— Наука — это всего лишь наука. А люди — это люди.

— Вот и думайте о том, кто из людей... или нелюдей... может выбросить в будущем такой же неожиданный фортель.