Четвертая Эпоха

Хотя, конечно, Наместник, будучи опытным воином, не раз и не два в молодости принимавшим участие в битвах наравне с простыми воинами королевства, и озаботился загодя отдать распоряжения укрепить по мере возможности северо-восточные рубежи северного королевства и выслать тамошним воинам подмогу, благо гонцы из тех мест несли в его Цитадель весьма и весьма противоречивые известия. Хаос и неразбериха военного времени, как всегда и бывает в подобных случаях, давали о себе знать.

Наместник тяжело вздохнул. А ведь он не так давно он сам планировал большой поход против орков Эриадора и уже даже кинул клич всем желающим присоединиться к подобной кампании. Однако его планам не суждено было сбыться. Гоблины и их союзники ангмарцы успели раньше и нанесли его королевству чудовищный удар, оправиться от которого будет не так то просто. По крайней мере, в ближайшее время...

-Наместник, к вам посетитель. — Деликатно постучал в дверь один из стражей в легких идеально подогнанных по фигуре серебристых доспехах, отвлекая владыку севера от тяжелых дум. — С северо-востока. — Осторожно уточнил воин.

Стражи Цитадели — особая каста. Лишь лучшие из лучших удостаивались чести быть принятыми в нее, да и то кандидатов, как правило, готовили с самого детства и лишь среди числа тех, в ком была хотя бы капля древней нуменорской крови.

-Зови. — Коротко распорядился Наместник, и в его кабинет тихо вошел крепкий седой мужчина средних лет.

Вошедший был облачен в тяжелые доспехи, носившие явные следы недавних сражений. Было очевидно, что он только что прибыл с самых северо-восточных рубежей, где ныне бушевала война, и не успел даже толком привести себя в порядок для встречи с сановником столь высокого ранга. Впрочем, Наместник был не из тех, кто уделяет слишком большое внимание дворцовому этикету и прочим формальным процедурам. Особенно в свете последних событий.

Тысячник Эведр, несмотря на то, что посещал Цитадель далеко не в первый раз, сейчас заметно нервничал. Это было хорошо заметно по его подрагивающим пальцам и подчеркнуто уставной манере держаться. Всего полусотню воинов взял он с собой в качестве эскорта, сильно рискуя, ибо отдельные малые отряды орды до сих пор продолжали бесчинствовать на всем северо-востоке, но взять больше наверняка означало бы навлечь на себя гнев Наместника, ибо отзывать сейчас воинов с приграничных рубежей, коих и так там сильно не хватало, было бы попросту смерти подобно.

-Дурные вести, не так ли... — Невесело усмехнулся Эвенор, понимающе глядя на своего подчиненного.

-Иначе и не скажешь, Владыка. — Хрипло выдохнул Эведр, тщетно пытаясь изгнать и голоса дрожь и неуверенность. — Мы обескровлены. Весь северо-запад Арнора практически полностью остался без защиты.

-Как это произошло? — Посуровел Эвенор. Он, конечно, подспудно ожидал, что новости, принесенные тысячником, будут не самыми приятными, но не думал что до такой степени.

-Ангмарцы и орки... Первые давно уже, как вы знаете, тревожили нас на границах, но их нам худо-бедно удавалось сдерживать. А потом... А потом к ним подоспела подмога. Гоблины Эриадора вкупе с орками северных пустошей. Высокорослыми и донельзя свирепыми. Эти твари были в бою не слабее урук-хаев, но притом все как один чистокровные. Многотысячная орда. Им удалось прорвать всю нашу оборону, все форты на северо-востоке лежат в руинах. Все, кроме Форноста. Его враги взять не сумели... Мы бились до последнего и в итоге смогли отбросить орду назад в Ангмар, но все рубежи на том участке фронта теперь оголены. Из всех тамошних тысячников выжил лишь я один. Учитывая то положение, в котором мы оказались, я не мог поступить иначе, кроме как предстать перед вами в ожидании суда. Готов понести любое наказание. — Отчеканил тысячник, вздернув голову вверх и подчеркнуто глядя строго прямо перед собой.

-Наказание... — Протянул Наместник. — Твое наказание будет заключаться в том, что ты немедленно отправишься назад и постараешься сделать все возможное, чтобы как можно скорее восстановить оборонительные рубежи. Если понадобится, я готов выделить тебе всю столичную гвардию в подмогу, это около десяти тысяч, не считая тех, кто останется для сохранения порядка. Также нужно будет в наикратчайшие сроки провести новый набор в ополчение, сугубо добровольный, разумеется, не хватало нам еще и бунтов среди простых жителей... прости, но большего предложить не могу. Все пограничные войска нужны там, где они есть. Особенно меня тревожит юг. В Мории опять неспокойно, ходят недобрые слухи об орочьих отрядах и даже троллях. К тому же дунландцы опять зашевелились и вспомнили старые обиды, а если у них хватит ума подобно ангмарцам заключить нечестивый союз с орками, то помоги нам тогда Пресветлая Варда...

-То есть никакого наказания мне и моим людям не будет? — Боясь поверить собственному счастью, выдохнул тысячник.

-А разве вас есть за что наказывать? — Невесело усмехнулся Наместник. — Учитывая те силы, которые вам противостояли, за то, что вы все же умели остановить их, не дав прорваться вглубь наших земель, вас бы впору наградить...

-Но жертвы, повелитель... Полегло больше двух третей дружины, практически все пограничные деревни на много лиг вглубь вырезаны и разорены. Все уцелевшие теперь бегут оттуда дальше на юг и на запад, сея панику, и мы при всем желании никак не можем им в этом помешать. К тому же теперь оркам открывается практически прямая дорога на Аннуминас, неужели вас это совсем не тревожит?

-Не забывай, мы учли ошибки прошлого. Теперь Аннуминас на приличном отдалении окружает плотная цепь хорошо укрепленных городов-фортов, которые орда в любом случае не сможет миновать, и если вторжение все же продолжится, в чем я сильно сомневаюсь, ибо в кампании наверняка участвовали практически все орки севера, а вы сильно попортили им кровь, мы успеем отозвать войска с юга и запада и дать этим тварям самый жестокий отпор из всех возможных. А жертвы — неизбежные спутники любой даже самой малой войны, тебе ли этого не знать, мой верный Эведр. Здесь мы с тобой бессильны, такова воля Всевышнего, и не нам смертным противиться ей. Мы вольны лишь по мере возможностей выживать и приспосабливаться к реалиям этого мира, ибо попросту не в силах ничего изменить... Что еще можешь сообщить мне по кампании?

-Но, Владыка... — Тысячнику пришлось сделать над собой изрядное усилие, чтобы продолжить. — Известия обо всем происходящем достигли твоих ушей лишь сейчас в середине лета, тогда как вторжение началось аж в середине весны. Гонцы не всегда доподлинно знают о положении дел на фронте, ибо убывают в как раз самый разгар сражения, да и порой попросту исчезают в образовавшейся кровавой неразберихе, так и не сумев передать необходимые донесения, и при таких реалиях может случиться так, что наши войска могут и не успеть к положенному сроку. К тому же, даже не знаю, стоит ли говорить, и поверите ли вы мне, но среди напавшей орды был один очень необычный орк. Орк-гигант верхом на чудовищном сером варге... С кожей белой как снег... А глаза у него были кроваво-красными и словно бы неживыми, такая чудовищная ярость плескалась в них, какой не может быть ни в одном живом создании, будь оно хоть трижды орком. — В голосе обычного храброго и неустрашимого воина явственно звучал отголосок пережитого ужаса. — Он орудовал чудовищных размеров черным ятаганом, и от его ударов, люди мгновенно падали замертво. Он играючи рассекал их надвое вместе с доспехами и оружием. Сам же он сражался обнаженным до пояса. Прости, правитель, что говорю сейчас словно бард или сказитель, а не как должно истинному воину докладывать о положении дел, но он воистину казался самим исчадием бездны во плоти... Я видел, как раны, полученные им, затягивались прямо на глазах, а один воин даже вонзил ему в грудь копье, но он лишь рассмеялся и продолжал сражаться дальше, выдернув наконечник, и эта рана тоже закрылась в считанные мгновения... Я знаю, что мои слова могут показаться бредом, и что большинство так называемых адептов темных сил, коих ныне развелось с преизлихом в нашей империи, на самом деле не владеют никакой магией и вооружены лишь собственным фанатизмом и жаждой крови, однако я клянусь своей честью воина Арнора и высокой кровью текущей в моих жилах, что все сказанное мной — чистая правда. Многие воины из числа выживших, не только дружинники, но и десятники, и сотники могут подтвердить мои слова. А это значит, что помимо обычных воинов нам придется иметь дело еще и с темным чародейством, природа которого лежит вне моего понимания... Нам удалось захватить нескольких орков из числа тех, что штурмовали Форност, но все что они смогли рассказать, так это то, что на севере объявился какой-то Великий Белый Орк, коего пометили своим благословением древние темные силы, и они пошли за ним, потому что так велела им их проклятая кровь, и они не могли противиться ее зову... Ни имени, ни кто он, ни откуда они не знали... А ведь мои люди как никто умеют развязывать языки. Особенно в условиях военного времени.

-Вот значит, как... — Глаза Наместника неожиданно наполнила давняя застарелая боль. — В таком случае нам остается лишь уповать на светлые силы и крепче держать мечи в руках... Ты свободен, Эведр. Можешь немедленно отправляться обратно. Я сам подготовлю приказ выделить северо-востоку всю необходимую помощь людьми и провиантом. Что до нашей стратегии, то напрасно ты полагаешь, что я столь наивен и глуп и не понимаю очевидных вещей. Гарнизон запада уже направлен на северо-восток практически в полном составе. Он усилит прилегающую к Аннуминасу цепь обороны, чтобы враг ни в коем случае не смог добраться до столицы. К тому же я заблаговременно известил Кэрдана о вторжении, так как подспудно ожидал подобных вестей с северо-востока, и морские эльфы в любом случае не останутся от всего этого в стороне. Думаю они сумеют найти противодействие и виденной тобой темной магии, если конечно она будет иметь место быть... А теперь ступай. — Эвенор устало потер виски. — Мне надо будет еще о многом подумать...

* * *

Оставшись один, Наместник задумчиво заложил руки за голову. Его лицо внезапно осунулось и словно бы постарело на несколько десятков лет. Огромный белый орк с алыми глазами...

Когда-то лет тридцать тому назад его еще совсем молодого юношу отец, также бывший тогда Наместником Арнора, ибо эта должность передавалась по наследству среди рода великого Боромира, одного из членов легендарного Братства Кольца, отправил в приграничье на северо-восток вместе с довольно большим отрядом дружины, чтобы он как будущий правитель Арнора набирался боевого и жизненного опыта и не рос неженкой.

Во время того похода Эвенор не раз и не два участвовал в мелких приграничных стычках преимущественно с ангмарцами, хотя доводилось ему иметь дело и с шайками орков, в ходе которых он показал себя как отличный воин, смелый и храбрый, но притом и толковый и рассудительный, умеющий исполнять приказы старших по званию и не кичиться своим происхождением.

Таким образом, он сумел завоевать доверие и уважение среди прочих дружинников, и однажды его вместе еще с десятком воинов послали в дальний дозор.

Сперва все складывалось вполне благополучно. Дозорные не встречали врагов на своем пути. Выполнив все, что должно они направились в обратный путь, и когда уже всем начало казаться, что этот поход пройдет без происшествий, на их отряд внезапно напали. Двое дружинников практически моментально рухнули с коней пораженные арбалетными стрелами, а затем на тракте показался он...

Орк-гигант с абсолютно белой кожей, что особенно пугающе смотрелось в разыгравшуюся тогда зимнюю метель с красными жуткими глазами. Орк-альбинос. Явление столь же редкое среди гоблинов, сколь редким оно было и среди самих людей. Его мощный, перевитый чудовищными буграми мышц торс, несмотря на лютый мороз, был полностью обнажен, а в могучих руках исполин держал гигантский черный ятаган более похожий на острую широченную железную оглоблю.

Он ухмыльнулся, обнажив могучие острые зубы, все сплошь клыки, причем у этого орка в отличие от большинства его сородичей все зубы были на месте. (Зубы у гоблинов растут всю жизнь, но они то и дело теряют их в жестоких драках промеж собой). Их казалось, было даже больше чем нужно, отчего-то эта деталь особенно сильно врезалась тогда в память юноши, и сделал приглашающий жест рукой.

Дружинники не заставили себя просить дважды. Они были опытными воинами, прошедшими множество битв и посему не спешили вступать с гигантом в ближний бой, ограничившись тем, что послали в его сторону несколько арбалетных болтов.

Они надеялись лишь ранить альбиноса и захватить его в плен, ведь наверняка подобный монстр был отнюдь не рядовым воином среди орков и мог многое порассказать о планах своих сородичей. Впрочем, их надеждам не суждено было сбыться. Все стрелы прошли мимо цели.

От одних гигант ловко уклонился, умудряясь смещаться в самый последний момент всего на пару дюймов, чего, однако вполне хватало, для того чтобы избежать атаки, а другие попросту отшиб в сторону своим огромным клинком, коим умудрялся орудовать с удивительной легкостью и филигранностью.

Перезарядить арбалеты орк им уже не дал. Абсолютно бесшумно, не издав ни звука, что выглядело особенно пугающе, он устремился вперед. Горячий черноволосый Дэгар, признанный мастер копейного боя, несмотря на свои довольно молодые годы, послал своего коня навстречу, на скаку поднимая пику, но исполин прямо на бегу легко перехватил ее одной рукой, играючи сбросив с коня порывистого юношу, и одним мощным ударом ятагана перерубил ему шею, несмотря на кольчужный воротник доспехов защищавший ее.

Разом трое воинов, видя гибель своего товарища, соскочили с коней, окружая альбиноса. Осталные за их спинами спешно перезаряжали арбалеты. Гигант же напротив, нисколько не спеша, двинулся им навстречу, а затем неожиданно резко метнул отобранное у Дэгара копье в одного из арбалетчиков. Дружинник рухнул с коня насмерть пораженный в лицо. Альбинос ухитрился попасть в единственное место на его теле не защищенное доспехами.

Пешие воины одновременно атаковали орка могучими ударами полуторных мечей, но тот с непостижимой скоростью, отпрянув в сторону, одновременно ухитрился разрубить голову одному и сильно пнуть в живот второго латника. Запоздало защелкали арбалеты, но они вновь поразили лишь пустоту.

Гигант же, не останавливаясь на достигнутом, одним мощным ударом выбив оружие из рук последнего оставшегося на ногах дружинника, вторым ударом рассек его чуть ли не надвое, несмотря даже на то что, тот был в полном арнорском доспехе, которые, как известно, славятся о всему Средиземью своим качеством и прочностью, уступая лишь непревзойденной гномьей броне.

Сила исполина, равно как и его боевое умение, воистину не знали границ. Схватив поперек туловища оглушенного ударом в живот воина, он как котенка швырнул его в одного из оставшихся в живых четверых конных дружинников. Тело закованного в латы воина врезалось в Эвенора, сшибив его наземь.

У юноши от удара о землю тут же помутилось в голове, однако сквозь темную пелену, маячившую у него перед глазами, сын Наместника еще увидел, как орк с легкостью кружит вокруг его товарищей, чудовищными ударами исполинского меча играючи сбивая их на землю вместе с лошадьми.