— А давайте, — согласился Ламиш и улыбнулся.
А Миран неодобрительно что-то проворчал.
В палатке было душно, а тратить заряженный охлаждающий амулет Роану не хотелось. Поэтому преподаватели и гости распивали вино снаружи, сидя за шатким раскладным столиком. Сиделось им хорошо. И разговаривали они больше, чем пили.
Роан жаловался на студентусов, Ламиш похожим тоном и похожими же словами жаловался на селян. Окосевший с одного глотка Миран благодушно кивал и улыбался солнцу. Хэнэ, судя по выражению лица, размышлял о судьбах миров. А Йяда, сидевшая подперев щеку ладошкой, смотрела на мужчин участливо, и за одно это ее можно было полюбить.
Студентусы понятливо не мешали. Занимались своими делами. Малак с одним из оборотней пытались при помощи округлого навершия кинжала выправить вмятину на котелке Теи, а девушка ходила вокруг них и изредка пыталась заглядывать через плечи. Яс печально жевал травинку, в десятый раз перечитывая свое задание и пытаясь найти там волшебную фразу: "Я пошутил, делай, что хочешь!". Фраза не находилась, и Яс все больше терял оптимизм. Роан считал, что лучше бы он подходящие камешки в овраге поискал, но подсказывать этому балбесу не собирался. По крайней мере, не сразу.
Потом вернулись Джульетта и Шелла с корзинами. Джультта свою держала перед животом, стараясь отодвинуть ее как можно дальше, но руки уставали и корзина беззастенчиво прижималась к платью, заставляя хозяйку морщиться.
С девушками сразу же стали делиться новостями, и Джульетта расстроилась, что пропустила столько всего интересного. А Шелла только отмахнулась. Она родилась где-то в этих краях, так что о любимых развлечениях оседлых степняков, разбавленных разнообразными приезжими, знала все.
— Каранка, — неожиданно для Роана прошептал захмелевший Миран и попытался встать, чуть не опрокинув стол.
Его поймал Ламиш. А Йяда осмотрелась и заинтересованно спросила:
— Где?
— Вон, та что темноволоса, — выдохнул Миран и уверенно указал на Шеллу, что-то объяснявшую Джульетте. — На диком коне спустилась с небес, поймала молнию...
— Это ее папа молнию поймал, — поправил Роан. — И не смог это знаменательное событие пережить.
— Это моя будущая аспирантка, — представила девушку Йяда. — Она хорошая девочка, умная, только несдержанная слегка.
— Да, — подтвердил Роан. — Джульетта с таким восторгом рассказывала, как волосы этой девочки изображали змей.
— Каранка! — еще больше уверился в своей правоте Миран. — Каранка добрая богиня, но когда сердится, ловит молнию и ее волосы поднимаются змеиными телами...
— Электричество, — со знанием дела сказал Хэнэ и запил это откровение вином. — Если ловить молнии, так оно и будет.
Миран зачем-то кивнул и зашатался, заодно опять зашатав стол.
Роан понял, что лучше увести разговор подальше об богинь, а то нетрезвый помощник божественного гласа сейчас еще пойдет ловить Каранку, воплотившуюся в недоучившуюся магичку. На глаза магу опять попались Малак с оборотнем, все еще пытавшиеся вернуть котелку первозданный вид, и новая тема для разговора была найдена.
— Уважаемый Ламиш, вы как глас богини, должны разбираться в оборотнях, — сказал задумчиво.
Ламиш тоже посмотрел на оборотня и уверенно сказал:
— Клановый. И волк.
— Ну, об этом оборотне я знаю все, что написано в его сопроводительных документах. А интересно мне вот что. Как можно найти не кланового оборотня, которого сводит с ума луна, если он не хочет, чтобы его нашли и он пока никого не тронул?
— Если он без магии, то не сложно, — отозвался вместо начальства Миран. — Достаточно взять на руки кошку, спокойную такую, домашнюю, меланхоличную. Которую даже дети таскают как игрушку, а она не возражает. Вот, взять такую кошку и походить под дверями домов. Где она, вопреки своему характеру, взбесится и попытается вырваться, там был оборотень. Они всегда в двери скребутся, когда безумные. Просто им редко открывают, поэтому они поначалу никого и не трогают. О том, что люди через дверь ходят, безумцы еще помнят, а открыть ее или выломать уже не могут... Вот. Найдешь оборотневый след и идешь по нему. Можно со специальной собакой, можно с амулетом, а можно даже с клановым оборотнем, ну или самому выучиться ходить по этому следу.
— Ага, — сказал Роан. Идея была здравая, но не в этом случае — оборотень не только маг, он еще и оборачиваться не умеет, луна на него как-то иначе влияет, если верить девушкам, любящим подслушивать. — А если оборотень с магией?
Ламиш печально вздохнул и сказал:
— Тогда только сторожевые сетки натягивать и колокольчики вешать. След он свой спрячет.
— Ага, — опять сказал Роан. — А еще мне рассказывали об оборотнях, которые не умеют превращаться, они все маги, но наверное слабее тех, кто умеет.
— Сильнее, — припечатал Миран и пошатнулся на стуле. — Сила у них все равно оборотневая, когда они луну слышат. Мы вот, — указал подбородком на начальство, — из-за такого оборотня здесь и кукуем. Давно было дело. В страже мы служили, я так, пацан, который только-только воинскую школу закончил, так и не сумев полностью совладать с доспешными амулетами. А Ламиш уже тогда был ветераном. Вы не смотрите, что он молодо выглядит, он настоящий глас и его богиня держит. Без богини он бы сразу после той драки помер, так его пацаненок порвал.
— Порвал? — переспросила Йяда.
— Голыми руками, — подтвердил Миран. — Это страшно, видеть, как тощенький недоросль ударом кулака сминает доспехи, а потом их рвет, как бумагу, и ладонью пробивает грудную клетку, крича, что должен съесть сердце. Хорошо, что он не знал, где это сердце находится, иначе бы и богиня не спасла. Вот так вот. А мы и подойти не могли, сила нас не пускала. Пока Ламиш заговоренным шилом ему затылок не пробил, швыряло нас, как корабли по штормовому морю. Таких оборотней надо знать куда бить, регенерируют они даже быстрее, чем те, что умеют превращаться в зверей. Вот. А потом к Ламишу пришла богиня и сказала, что кончилась его воля, пришла пора отдавать долги — семью завести, за людьми присматривать. Он и пошел. И я пошел вместе с ним.
— Дела, — только и сказал Роан.
Если оборотень, которого ищут, действительно такой, то могут быть проблемы даже в школе магов. Обычные оборотни голыми руками, да и клыками доспех разорвать не могут.
— Если встретишь такого оборотня, не пытайся его бить и ломать, — сказал Ламиш. — Он слишком быстр, и твои попытки его только подзадорят. Лучше попробуй удержать его на месте и бей по голове. Шилом или звуком, или еще чем. Убить не убьешь, но замедлишь и успеешь поймать, а там уж, как получится. Такие оборотни редко с ума сходят. Того пацаненка слишком сильно напугали, а так, наверное, ничего бы и не случилось. И не узнали бы о нем даже. Умеют они прятаться.
Роан кивнул, не понимая, догадался глас богини, что это не пустые расспросы или нет? А может ему его богиня нашептала. Или он со всеми желающими слушать делится этой мудростью.
Йяда печально вздохнула.
Миран опять начал смотреть на Шеллу, то ли на самом деле подозревая в ней спустившуюся с небес богиню, то ли просто понравилась.
— Эх, — вздохнул он, насмотревшись. — Умел бы я рисовать лучше, такая бы Каранка у нас была. Краше той, которая сгорела.
— Давайте я нарисую, — великодушно предложил Хэнэ. — Я умею.
Миран расплылся в широкой улыбке и молча указал пальцем на Шеллу, в этот момент отступавшую подальше от Джульетты, глядевшей на сложенные кучкой сухие коровьи лепешки.
Хэнэ, сидевший спиной к этому пейзажу, резко обернулся, чтобы посмотреть на кого ему указывают.
Коровьи лепешки вспыхнули, как падающий метеорит, и с треском, шипением и ронянием искр унеслись в небо. Кто-то тут же начал материться. Малак с оборотнем бросили то ли выправленный, то ли нет котелок и кинулись тушить угол палатки, на который свалилась целая лепешка, почему-то не пожелавшая возноситься вместе с остальными. А Джульетта стояла и глупо хлопала глазами. Похоже, она не такого эффекта ожидала от своей попытки покорить стихию.
— Баярица, — уверенно сказал Миран. — Та, что изредка будит вечный вулкан и заставляет кипящую воду вырываться из-под земли.
— Вулкана с гейзерами нам здесь как раз и не хватает, — проворчал Роан, понимая, что на некоторое время придется забыть о своей кукле.
Лучше для начала научить Джульетту чувствовать и соизмерять. Или хотя бы убедить ее отходить для экспериментов подальше от лагеря. Иначе тут и гнева богини не понадобится, Джульетта с ее работой отлично справится.
— А как было бы красиво, если бы оно полетело ночью, — мечтательно сказала Йяда.
— Хотите, я вам фейерверк сделаю? — тут же предложил жизнерадостный Хэнэ. — У меня как раз порох есть.
Роану захотелось стукнуться лбом по столу, остановило только то, что такого удара судьбы эта шаткая конструкция уже не выдержит.
Нет, Хэнэ отличный брат. Но когда на него нападает жажда деятельности, от него лучше держаться подальше. А то и себе найдет кучу работы, и других нагрузит, а попутно обязательно что-то сломает. Потом сам же и починит, конечно, но все равно неприятно. Оставалось только надеяться, что так на него вино подействовало и это скоро пройдет.
На третий день Джульетта обнаружила, что в находящемся поблизости от лагеря овраге растут кустарники. Ветки у этих кустарников были тонкие, ломкие и колючие, но девушка и таким обрадовалась. Теперь она бегала туда-сюда, как заведенная, таская в лагерь сухие ветки. Ломать живые ей было жалко, тем более одна из знахарок рассказала Джульетте, что к осени мелкие зеленые ягодки превращаются в такие же мелкие, но черные. На вкус эти ягодки преотвратны, но зато здорово лечат простуду, особенно у детей. Поэтому их очень аккуратно собирают, сушат, а потом либо перетирают в порошок для своих нужд, либо продают. Цена у этих ягодок, не такая и маленькая.
Иногда Джульетту кто-то сопровождал в ее походах за дровами, но чаще она сама бегала. Тем более бежать было недалеко, а Йяда уже установила шесты с колокольчиками, которые бы предупредили, если бы к лагерю стал приближаться кто-то чужой.
На пятый день к Джульетте прибился воришка и выдумщик в одном лице. Чем он ее разжалобил, она никому так и не сказала, но ветки пацан таскал честно, и все делали вид, что не узнают его. Возвращался домой недоросль только поздним вечером. То ли делать там было нечего. То ли наоборот, дел было много, но заниматься ими не хотелось. То ли рядом с магами ему было интереснее.
Хэнэ в тот же день слетал на кайгаре в село, рассказал мамке пацаненка, где он пропадает, а заодно одолжил у кого-то шапочку-ведерко и стал рисовать обещанный портрет. Шелла изредка ему даже позировала, отдыхая от попыток собрать из подземной воды силу и влить ее в деревянную заготовку так, чтобы получился амулет, а не горка трухи. В шапочке девушка выглядела совсем уж степнячкой, только синие глаза выдавали, что среди ее предков были не только дети Каранки.
Роан, прочитав на всякий случай планы всех подопечных и убедившись, что занимаются они именно тем, чем надо, наконец разложил вокруг ящика накопители и стал превращать свою татуированную куклу из мяса в подобие мага. Слабенького воздушника, чей щит в лучшем случае продержится не более получаса, а в худшем сожжет только куклу. Ну, или поджарит, и тогда студентусы будут есть запеченное магией мясо, а Роан метаться между селами, пытаясь купить новую свинью. Магу очень этого не хотелось, поэтому он действовал медленно и осторожно, часто проверяя, как растут энергетические каналы. И именно в такие моменты кто-то обязательно пытался его отвлечь. Чаще всего Яс, таскавший из оврага камешки разнообразной формы. По поводу каждого камня он советовался то с Роаном, то с Йядой, и обоим успел надоесть.
На шестой день в лагерь стали стаскивать травы зельевары, успевшие разведать местность и найти все, что им было нужно. Они натягивали между палатками веревки и развешивали на них пучки трав. Потом это дело накрывали плотной тканью, спасая свою добычу от солнца. А внизу раскладывали амулеты, призванные спасти ее же от тумана, росы и даже наглых коз, несколько лет назад сожравших часть собранных пучков.
Правда, как потом оказалось, от вороватых студентусов амулеты не спасали. И часть пучков успели общипать любители экзотического чая. Как Роан подозревал: оборотниха, Тея с Ольдой и, вероятнее всего, Льен. Именно они поглощали кипяток литрами, уверяя, что чай помогает им соображать. Но ничего доказать Роан не мог, да и не сильно хотел. У него и без того забот хватало.
Вообще единственным его развлечением было наблюдение за оборотнями, старавшимися незаметно найти неизвестно кого. Они то обнюхивали студентусов, якобы случайно приблизившись чуть ли не вплотную. То в палатки забирались, когда там никого не было. То лежали в бурьянах и наблюдали.
Йяду оборотни тоже веселили. И именно их преподаватели обсуждали по вечерам, сидя за шатким столиком и наблюдая за тем, как студентусы пытаются перед сном убрать весь тот бардак, который разводили в течение дня.
— Хочешь я тебе что-то интересное покажу? — спросил Локан, вытирая исцарапанной ладонью вспотевший лоб.
Джульетта посмотрела на него скептически, сложила с трудом вытащенные из глубины кустарника ветки в кучку, а потом увидела Яса. Парень брел, как сомнамбула, плавно так, медленно и со склоненной головой.
Локан шустро метнулся к Ясу, остановил его, упершись ладонью в грудь, и повторил заманчивое предложение.
Яс вздрогнул и уставился на пацана так, словно впервые его видел, а потом протяжно спросил:
— Интересное?
— Да, — жизнерадостно подтвердил Локан и добавил: — Я такого раньше нигде не видел, но оно точно магическое.
— Хм, — сказал Яс и посмотрел на Джульетту.
Девушка пожала плечами.
А потом они взяли и пошли следом за мальчишкой к его загадочной находке. И наверняка сделали это из-за похожих причин. Джульетте хотелось отдохнуть от перетаскивания мгновенно сгоравших веток, а Ясу — от поисков подходящих по размеру и форме камешков.
Шли они не очень долго. Овраг петлял туда-сюда, как змея. Потом дошли до ручья, на дне которого Яс насобирал полные карманы камней. Ручей выныривал из-под булыжника, торчащего на склоне оврага этаким козырьком, сбегал вниз и через несколько шагов пропадал в кустах. А от ручейка оказалось рукой подать до находки глупого Локана. И если Джульетта с интересом таращилась на черные с белыми прожилками листики непонятного растения, выросшего между склоном оврага и большим плоским камнем, а пацан разливался соловьем и хвастался своей наблюдательностью, то Яс, успевший даже завалить экзамен по темным явлениям, сразу понял, что оно такое.
— Ты его не трогал? — предельно серьезно спросил у пацана.
В отве получил удивленный взгляд и неуверенное "нет".
— Сколько раз ты его трогал? — с нажимом спросил Яс.
— Один, оно жжется, — признался пацан. — Тогда только один листик был и я подумал, что это камень такой, красивый. Я бы дырку просверлил, повесил на шнурок и мамке подарил.
