— Да, прилично. И все сплошь, детки 'родителей, особо одарённых материально'.
Николай снова хмыкнул, разглядывая трещины на бетонной стене.
— А это такой местный эвфемизм? Про 'особо одарённых материально'?
— Да. Не сильно распространённый правда...
Николай чуть покачал головой, а затем ответил совершенно иным тоном.
— Странно... Вот вы говорите, что те на 'Мерседесах' убились, а мне, почему-то не жалко этих...
— А! Уже имел 'счастье' пообщаться с 'золотой молодёжью'?
— Имел — мрачно и с отвращением заявил Николай — дерьмо редкостное.
— Угу. Я того же мнения — коротко кивнул Владимир.
Они молча перешли дорогу, подошли к разбитой бетонной стене, поразглядывали отметины, оставленные в бетоне последним грузовиком, и пошли дальше.
Идти действительно пришлось не долго. Метров через сто от перекрёстка, между унылыми, массивными частными домами с высокими заборами, стоял дом, всего-то в два этажа... сложенный из брёвен!
Низкий забор из ажурных стальных прутьев, сильно контрастировал с высокими, кирпичными, по два-три метра, у соседей. Забор у этого дома не только был низок, прост и красив, он совершенно не заслонял вида на стоящий несколько поодаль от забора, в глубине участка, дом. Да и сам дом был весьма достопримечателен.
Весь изобильно украшенный резными наличниками, с петухами, жар-птицами, котами и прочей мифической и полумифической живностью.
Ворота, ведущие во двор, тоже представляли собой изрядное произведение искусства. Выполненные 'под дуб', они также были покрыты большим количеством резных узоров.
— Ну вот и пришли. Здесь Ефимыч живёт.
Николай несколько минут разинув рот разглядывал дом.
— А-афигеть!!!
— Красиво?
— Ага! Первый раз в этом мире по настоящему красивый дом вижу.
— Брат у него тоже 'типа дизайнер', так вот они на пару, своими руками и 'поставили домик'. Со всеми украшениями. Сами их делали. Кстати, на самом деле, домик кирпичный. То, что ты видишь — только внешняя обшивка. Брёвна, что ты видишь, на самом деле, только половинки. Тщательно подогнанные друг к другу, но половинки, создающие вид, что целые. Изнутри домик вполне современный, хотя и не без приколов...
— Например?
— Они там в одном месте выложили имитацию русской печи. Народ, когда видит такое — на месте охреневает.
Николай заржал.
— Да, представляю! Повеселились братья.
— Но, тем не менее, весьма интересное решение. Как утверждает Борис Ефимыч, внутри у них гораздо теплее и они меньше тратят на отопление, чем соседи. В разы меньше.
Николай посмотрел на вычурные, красного кирпича 'зáмки', по обе стороны от дома барда. Во всех них чувствовались архитектурные решения Запада. Но не России. В частности, что сразу же бросалось в глаза, в особняке, стоящем справа, были совершенно западной конструкции окна. Метало-пластиковые, и с весьма тонким промежутком между стёклами слоёв.
— С нашими-то, морозами... У них только через окна дофига тепла уходит.
Николай в подтверждение своих слов, махнул в сторону кирпичного дома что справа.
— А у Ефимыча, деревянные и ТРОЙНЫЕ — добавил Владимир.
— Умно! Прям, как у нас...
— Ты прав, у Ефимыча, окна сделаны как у нас. С герметизацией стыков.
Владимир подошёл к воротам и нажал на звонок, справа от калитки. Калитка, надо сказать, имела вполне стильный, деревянный и резной козырёк, укрывавший значительную часть прилегающей территории тротуара от атмосферных осадков.
— Вы к кому? — раздался незнакомый голос из домофона — Ах, да! Извини, Владимир, сразу не признал. Заходите.
В калитке что-то щёлкнуло.
— Это его брат дома — пояснил Владимир Николаю.
— А-а постой, а там нас их лайка не покусает? Она привязана?
— Ясно дело! — ответил Владимир и толкнул дверь. В ответ из дальнего края двора донеслось деловитое 'Гав!'.
Владимир открыл широко дверь и показал в сторону лайки, ныне прицепленной возле гаража хоть и на длинный, но стальной тросик. Навстречу же из дома выглянул мужичок лет тридцати, с аккуратной каштановой бородкой, одетый в голубой спортивный костюм.
— Молодец! Так держать! — бросил он собаке, от чего та, стоя на крыше будки, тут же с энтузиазмом завиляла своим 'бубликом'.
— Проходите сразу в зал, Борис сейчас освободится — это уже гостям.
Они прошли в прихожую, и Владимир представил их обоим.
— Фёдор, хозяин дома, Николай — программист, мой товарищ.
— Очень приятно.
Фёдор пожал руки обоим и заорал куда-то вверх.
— Бори-ис!!! К тебе гости! Владимир со товарищи!
— Щас, щас, щас! Бегу! — раздалось со второго этажа.
— Туда проходите, сейчас он спустится — Фёдор махнул влево, в сторону открытой двери. Сам же удалился в противоположную часть здания.
— Кстати, к печке — заметил Владимир вполголоса Николаю и усмехнулся.
Николай тут же проявил повышенное любопытство.
Когда они вошли в комнату, она и действительно представляла собой стильную имитацию старинной хаты, но изнутри. Если коридор дома выглядел вполне современно, то эта комната была прямо 'из старины глубокой'. Скамейки самовар, скатерть на столе явно ручной вышивки, даже половики и те тоже явно не заводского производства.
Ну и самым мощным предметом тут была именно та самая, упомянутая ранее, печь.
Николай быстро окинув взглядом комнату тут же кинулся к окну. Как человек, работающий в НИИ стройматериалов, ему очень сильно было интересно, как сделаны здесь стены и окна.
— Ха! Они и на толщине кирпичных стен сэкономили. Совсем тонкие. Здорово!
— Всё правильно — раздалось от двери — мы тут подумали, а зачем нам толстые стены, если будем обшивать снаружи деревом?
В комнату вошёл Борис Ефимович.
— Ну здравствуйте!
Гости поздоровались и по приглашению хозяина уселись за стол. Через пять минут на столе было всё, что необходимо для длительного чаепития. Борис Ефимыч же уселся на стул во главе стола.
— Ну рассказывайте, с чем пришли... — пригласил к разговору хозяин, попутно заваривая чай.
Так как идея Николая была крайне свежей и перспективной, Владимир вкратце пересказал сначала его идею. Николай дополнил.
— А что? Хорошая идея! — секунду подумав, ответил Борис Ефимович — Правда тут надо поговорить с Фёдором. Это у него офис архитектурщиков имеется. Может, когда с ним договоритесь, так прямо через него и будете торговать проектами.
— Но многие домики там с откровенно нашими конструкционными материалами. Тут их аналогов нет — осторожно добавил Николай.
— Тоже не беда. Как я знаю, можно договориться с заводом, а там хоть чёрта в ступе изготовят.
— Но ведь это новые технологии...
— ...А у них производственная база ещё с советских времён. Могут. Это крупный завод один из немногих, который уцелел в девяностые. А! Кстати и сами технологии продавать можете.
— А-а... — Николай открыл было рот, но потом до него дошло — блин! Я забыл, что здесь иной мир, а не наш!
— Вот вам и дополнительная копеечка! — оптимистично добавил Борис Ефимович.
— Ну тогда совсем хорошо...
— А вы, я вижу, всё-таки начали думать о своём Деле. Я же вам и тогда говорил, что здесь не пропадёте. Вот, станете предпринимателями, деньжатами хорошо обрастёте, и не понадобится вам возвращаться... — лукаво посмотрев на Владимира с Николаем, подначил Борис Ефимович.
— 'С волками жить, по-волчьи выть!' — совсем неоптимистично заключил Николай.
— Так и деньги нам нужны только для того, чтобы отсюда смыться — хмыкнув, добавил Владимир.
— А если останемся надолго, мы тут точно революцию устроим! — подхватил Николай.
— У, какие вы грозные — шутливо воскликнул Ефимыч — ну если так, то как начнёте, меня тоже в революционеры запишите. Ну вот нравится мне ваш мир!.. Да и реально... жить людям сейчас в разы тяжелее, чем 'при совке'. Есть, конечно люди, которые сохранили своё благосостояние ,и есть даже такие, что резко его улучшили, но большинство из этих 'успешных' — воры. И паразиты... Одним словом негодяи.
— То есть сейчас, вольготно именно негодяям.
— В точку. Я вот, тогда, до вас сам задумывался над житием-бытием... Окончательно поломали иллюзии только вы. Они итак уже жизнью были основательно надломлены. Вы только помогли этому благому делу. Так что можете мной располагать...
— Ну вы прям Ефимыч как Че Гевара! — рассмеялся Владимир — мы вот пока не помышляем ни о каких-таких заговорах и революциях. Нам бы закрепиться.
— А что? Понадобится — буду Че Геварой! — выпятил грудь Борис Ефимович, налил гостям чаю и помешивая сахар в чашке и совсем другим тоном, серьёзно продолжил.
— Тут недавно один из моих однокашников приходил... Ну очень злой. С работы его выгнали. Как обычно — 'оптимизация'. Ну так у нас сокращение штатов в результате начала прогара фирмы называется. Так он мне тут любопытнейший расчет принёс... Думаю вам тоже будет интересно.
Борис Ефимович бросил взгляд на собеседников. Те слушали с повышенным интересом.
— Я вот что и решил записаться в Че Гевары... Убедительно расписал он... Да вы и сами могли до меня этот пересчёт сделать... и я мог, если бы 'глаза разул'... Ну словом вот расчет.
Берём цены на товары времён Советского Союза. Вычисляем общую стоимость 'потребительской корзины' в тех рублях. Берём то же самое, но в современных. Сравниваем, и получаем, что советский 'деревянный' рубль стоил в пересчёте на наши, 'особо конвертируемые' около 200 рублей.
Далее, берём среднюю зарплату в середине восьмидесятых, и переводим её в современные рубли. Тогда была зарплата — 190 рублей. Следовательно, на нынешние будет 38 тысяч.
Учитывая что средняя зарплата ныне около восьми тысяч, то уровень жизни ныне ну почти в пять раз ниже чем в Советском Союзе[38].
— Хм... я примерно также считал — отозвался Владимир — только не знал данных, по вашим ценам середины восьмидесятых и средней зарплаты... надо будет в случае чего использовать для агитации и пропаганды.
— Я уже использую — оптимистично утвердил Борис Ефимович.
— Кстати, а как там насчёт продажи снаряжения? Ничего не узнали? Хоть что-то выручить удастся?
— Вы слишком сильно прибедняетесь, Владимир. Я вам в самом начале говорил, что ваше снаряжение будет очень много стоить тут, среди городских богатеев. Почему и предложил сразу, чтобы вы не продешевили, самому этим заняться. Стать посредником.
— Я тоже боялся, что продешевлю... А то бы не стал вас напрягать ещё и нашими заботами.
— А ну так я вот что вам скажу: я тут поговорил с некоторыми, и... вы будете смеяться, но ваше снаряжение на продажу среди этих крутых потянуло уже на... не падайте в обморок — на шестьдесят тысяч унылых енотов!
— А... зачем нам эти... Еноты?! — задал Николай вполне справедливый с его точки зрения вопрос — что мы с них, шкурки иметь будем?
И Ефимыч, и Владимир тут же разразились хохотом.
— И чито за прикол? — слегка обидевшись на такую реакцию, всё-таки стал настаивать Николай.
Чуть-чуть успокоившийся со смеху Владимир пояснил
— 'Унылые еноты' это местный жаргонизм. Обозначает американские деньги. Доллары.
— А-а! Так бы сразу и сказали... а то тут же смеяться... То есть вы хотите сказать, что весь наш снаряж у этих толстомордиков стоит... шестьдесят тысяч долларов?
— Ну да! — наконец отсмеялся Борис Ефимович.
— А почему их именно 'унылыми енотами' назвали? — тут же проявил сильное любопытство Николай — Они тут что, американских президентов на живность на своих банкнотах заменили?
Борис Ефимович снова от смеху, со своего стула чуть не свалился.
— Нет, пояснил за него Владимир. Вся эта чушь происходит от вполне местного российского обозначения доллара — у.е... Что означает 'условных единиц'. Её ввели во время гиперинфляции чтобы исчислять постоянно меняющиеся цены в 'твёрдой валюте'. Ну а так как эта 'условная единица' точно соответствовала доллару, вот и стал народ изощряться в придумывании 'расшифровок' для сокращения.
— Хе! Смешно однака! Но, однака, а вдруг это снаряжение нам понадобится?
— И когда? — Ядовито поинтересовался Владимир — нам надо сейчас выживать и строить установку для возврата домой. Вот вернёмся домой — купишь новые лыжи и снаряжение. А тут надо выкручиваться.
— И то верно...— сник Николай. По нему, правда видно было, что своего снаряжения, к которому он очень привык очень жаль.
— Да не переживай! Выберемся, повторяю, новое купишь.
— Ладно, проехали. Я понимаю. Когда загонять будем?
— Да хоть сегодня! — воскликнул Борис Ефимович — я с этими... договорился, так что можно им загнать всё это в любое время.
— Да... когда ребята предложили на Совете группы эту продажу — мрачно сказал Николай — я думал, что так и не договоримся не до чего и оно останется с нами.
— Кое-чего останется, так как без него нельзя. По крайней мере пока нельзя. Я имею в виду спальники.
— А остальное продаём? — печально заключил Николай.
— За исключением ещё палатки, так как она порвана.
— Всё равно жалко. Я к нему так привык... Ну да ладно — надо, значит надо.
— Вот это деловой подход! — решил поднять настроение оптимистическим заявлением Борис Ефимович. Николай только рукой махнул.
Когда покидали дом, Борис Ефимович подошёл к Владимиру и заговорщически подмигнул.
— Кстати — понизил голос Борис Ефимович — вы как, проблему с документами решили? Помощь не требуется?
— Спасибо, уже не требуется. Справились.
— Вы уверены, что те паспорта будут нормальные?
— Да. Уверены. Они будут настоящими.
— О! Даже так...
— И как вам это удалось?
— Да посулили хорошее вознаграждение. Вот эти самые денежки, что мы выручим от продажи снаряжения, как раз и пойдут в первую очередь на оплату получения тех самых паспортов.
— Шестьдесят тысяч? А не слишком много?
— Да не шестьдесят! Всего-то две тыщи зелёных.
— А делаете через паспортный стол? А то если что — у меня есть выходы.
— Конечно. Через него делаем.
— А! Ну тогда другое дело. Я тут как раз хотел именно такой вариант предложить.
Владимир, не стал уточнять, что уже всё сделано посчитав эту информацию и так излишней.
Химеры, мутанты и двойники
Вадик, вполне честно перед собой, боялся нового мира. Это другие бы на его месте, возможно, держа грудь колесом, тряслись внутренне и даже самим себе боялись бы признаться в этом. Такая их позиция была опасна тем, что человек, столкнувшись с реальной опасностью, ломается неожиданно. И неожиданно, прежде всего для себя самого, что часто очень сильно усугубляет общую ситуацию.
У Вадима же, ситуация была попроще и, в этом смысле, менее опасная. Он хотя бы знал когда и при каких обстоятельствах может сломаться. А знание этого вполне могло его охранить от этого великого конфуза, чтобы вовремя остановиться и дать задний ход — не лезть на рожон. Тем более, что в его ситуации, всегда этих самых 'обходных путей' должно было бы быть несколько. Он это знал ещё по приключениям дома — в родном мире. Ведь и хулиган он был больше потому, что чисто из мальчишеского упрямства, хотел преодолеть свои страхи, и доказать всем, какой он бесстрашный.
