Постепенно Драко привык к унижению и смирился с тем, что получал удовольствие от ласк и грубости. Некоторые были очень жестоки. Их мальчик старался избегать, насколько это было возможно. А Гойл, как ни странно, оказался очень нежным любовником. В обычной обстановке Драко бы на него не посмотрел, а сейчас частенько скрывался у огромного мужчины в спальне ночами, встречая понимающую улыбку.
Когда Лорд Гойл не мог уже вставить в бесконечно алчущий анус Малфоя свой уставший член, он просто засовывал туда палец и нежно ласкал, пока тот не отключится, даже во сне сжимая мышцы сфинктера. Гойл снимал поцелуями слезы и напевал колыбельную, возможно именно это позволило сохранить рассудок. Но Драко не обманывался на счет мужчины. Если бы он захотел спасти Малфоя, то просто мог тогда у кабинета отца не поставить заглушающие чары. Старший Малфой быстро разобрался бы в ситуации.
Всех этих тварей хотелось убить. Если бы не Лорд и опасение за жизнь отца...
Крестный приходил в конце июля и некоторое время провел с ним. Белла — тварь, отключила желание на время визита Снейпа, зная о проницательности шпиона. В этот день Драко впервые пожалел, что так хорошо научился у Северуса окклюменции. Зельевар даже не пытался прочитать его, будучи уверенным, что крестник закрыт.
Как довести до сведения Люциуса свое ужасное положение парню пришло в голову только в середине августа. Драко влетел в кабинет отца в свое свободное от заклятия время. Не отвечая на вопросы, он достал думосбор из шкафа и попытался скинуть в него свои воспоминания. Сначала ничего не получилось, так как парень был сосредоточен на раскрытии тайны проклятия. Старший Малфой с удивлением наблюдал за сыном, который, похоже, был на грани истерики. Драко очистил разум и стал думать о желании самому просмотреть подробности последних полутора месяцев. И все получилось. После этого разверзся хаос.
Люциус пошел к Лорду и изложил ситуацию. А суть была такова, что затронута честь рода. Драко не посвящали во все детали, ведь он, предполагаемо, должен был быть в шоке. У мальчиков, как оказалось, даже после снятия этого проклятия, совсем пропадал интерес к девушкам. Но Малфоя это как раз не беспокоило. Отцу он конечно ничего не говорил, но все о своей ориентации юноша выяснил давно. Его привлекали мальчики. А в течение этих полутора месяцев он получал удовольствие, несмотря ни на что. Хотя это было... Он не хотел об этом думать. Удовлетворять четырнадцать мужиков в течение полутора месяцев... почти все из них были просто ужасны. Но физическое состояние все это время у Драко было нормальное. Целебные свойства проклятия поработали на славу. Так же появилась гибкость и выносливость. Хотя, не то чтобы Драко стремился снова использовать обретенную гибкость таким образом...
Когда отец узнал, стал носиться с сыном, словно с хрупким старинным сосудом. Сборы Пожирателей в Малфой-Мэноре прекратились. Лорд выбрал другое место. А отец каждый вечер держал его на руках и рассказывал о финансовых делах семьи и о том, как злится Темный Лорд на ближний круг из-за отсутствия фаворита. Все участники за каждый день отсутствия Люциуса собой развлекают Лорда. Отец и сын сидели у камина и было так хорошо.
Драко очень любил отца.
Все участники издевательств над юношей понесли наказание. Они заплатили за все. Их семьи теперь были вассалами Малфоев. Хотя Креббы и Гойлы и раньше ими были. Всех виновных отец порол кнутом каждый вечер в течение недели. Драко присутствовал при этом наказании.
Мужчины были обнажены и распяты у стены. Присутствовали и родственники вассалов. Раны, правда, потом сразу смазывали заживляющим зельем, но шрамы убирать запретили. Беллы вообще не было видно. Она висела где-то в подвалах поместья Лорда. Женщину навещал Сивый, и, как выразился отец, "удовлетворял извращенные желания сумасшедшей".
Еще бы, лишение чести наследника древнейшего рода. Малфои наиболее чистокровны из всех Пожирателей.
Теперь пришлось расторгнуть помолвку с Пэнси Паркинсон. О чем думал Лорд Паркинсон, участвуя в забавах Беллатрикс, было непонятно. Трахать жениха собственной дочери. Придурок. Но Драко это только радовало. А по условиям искупления он, как жертва, мог в течение полутора месяцев применять к детям участников использованное на нем проклятие, (если с девушками, то пользуясь контрацептивными чарами). Таково было наказание Лорда.
Отец сказал, что он дорого продал свою невинность, но было видно, что Люциус сам не верит своим словам. Ценой был вассалитет десяти чистокровных семей. Десяти, так как некоторые из участников принадлежали одной династии. Лестрейнджи (Белла, Рудольфус и Растабан). Остальные — это Нотты, Паркинсоны, Макнейры, Эйвери, Руквуды, Кэрроу, Долоховы, Роули, Мальсиберы, Селвины. У девяти из участников дети учились в Хогвартсе. После снятия проклятия, со всех был взят непреложный обет о неразглашении.
Темный Лорд только посмеивался, все это улучшило его настроение. Приближенные цапались из-за доступа к его телу, накладывали проклятия и сами себя подставляли. Для него все это было забавно. А так как отец являлся его фаворитом, то для восстановления чести рода были наказаны все участники развлечения.
Все они теперь платили виру за невинность младшего Малфоя.
Драко ходил по поместью и ухмылялся. Но по-настоящему расслабиться парень смог только в присутствии крестного. Северус слишком хорошо знал его, чтобы можно было что-то скрыть, если зельевар поставил перед собой цель. Лигилимент мордреддов! Он просто внимательно смотрел на крестника своим черным пронизывающим взглядом и выдавал новую порцию зелья сна без сновидений.
Не было разговоров по душам, соплей пузырями и рыданий над поруганной честью. Просто большая часть времени до школы вдруг оказалась занята варкой зелий по заданию Снейпа. Рядом постоянно был то отец, то крестный, и напряжение, державшее его все это жуткое лето, отпустило.
Из этой истории вышла еще и личная выгода для самого Драко. Жалобные взгляды и печальное лицо быстро убедили отца повременить с новой помолвкой, теперь уже с мужчиной. Было легко убедить Люциуса, что только мысль о том, что он займет положение младшего в браке, сведет его с ума. Драко бы предпочел подобрать какого-нибудь послушного, младшего, чистокровного мальчика.
А впереди шестой курс.
Это будет интересно.
Отец убеждал Драко, что использовать это проклятие на детях виновных будет столь же ужасно, как и то, что сделали с ним. Но Драко не собирался держать проклятие включенным постоянно. Только в самый ответственный момент и только у определенного парня.
Кребб и Гойл в сексуальном плане его не интересовали. Они и так всегда подчинялись. Правда, в этом году многие стали прогибаться. Нотт на пятом курсе здорово доставал, а теперь заглядывает в глаза испуганно и молчит. Хотя его родители, конечно, не могли рассказать о причине изменения их статуса, но о последствиях точно рассказали. А Теодор вообще-то довольно симпатичный. Да если выбирать с кем поразвлечься, то это наверно будут Нотт и Эйвери с его курса, Макнейр, Мальсибер и Селвин с пятого. Можно и Кэрроу. Он конечно с Рейвенкло, четвертого курса, но если будет скучно, можно и его где-нибудь потискать в темной нише, симпатичный шатен, улыбчивый с пухлыми губками.
Малфой немного успокоился, перестал всхлипывать. А Поттер ответит за все. Сегодня только второй день учебы, а они уже успели поцапаться. Он так изменился. Стройный, изящный, без очков, нормально оделся, отрастил волосы до середины спины. Как можно было пройти мимо?!
Драко читал сплетни Риты Скиттер, но что-то слабо верилось в ее бредни. Какой из этого полукровки владелец Хогвартса? А наследник Мерлина? Не смешите.
На Поттера все пялились перед уроком зельеварения, а гриффиндорец стоял, разговаривал о чем-то с друзьями и смеялся. Смех отдавался прямо в позвоночнике блондина веселыми пузырьками. Сила парня возросла еще больше. У него такая красивая, мальчишеская улыбка... Живые, яркие глаза. Без очков это стало заметно. Ну не мог промолчать Малфой при такой идиллии. Да еще эта рыжая предательница крови крутилась вокруг. Вот Драко и высказался, попав под руку гриффиндорцу, да, видно не так уж весел был в тот момент Поттер. Их ругань была обычно больше забавной, а в этот раз — оскорбление главы рода.
— Что Малфой решил последовать примеру отца, поработать на Волдеморта?
Драко вздрогнул от имени Темного Лорда. Поттер произнес это таким тоном, что стало понятно — ему все известно. Откуда? О нет, грифы ничего не поняли. Зато многие слизеринцы были в курсе положения отца. И кто-то хмыкнул за спиной. А этот... выражение его глаз вдруг изменилось, как будто он пожалел о том, что сказал. Но это было просто невозможно.
Потти, конечно, что-то говорил, но унижение было всепоглощающим, и блондин бросился на обидчика, что было не самым умным решением, так как золотой мальчик хоть и был теперь ниже него, но от него веяло силой и руки брюнета были поразительно цепкими. Они упали и покатились. Тут Драко снова не повезло: он неудачно выставил руку, она подвернулась и сломалась.
Вот и оказался он теперь в больничном крыле со сломанной рукой, синяками и ссадинами. А проклятый гриффиндорец отделался ушибами и уже давно спал в своей башне.
— Сволочь, почему ему всегда все удается. Квиддич. Лорд. И тайную комнату открыл. Даже в турнире трех волшебников участвовал, четвертым. Везде влезет, отпрыск сполоховоста. Мы еще посмотрим, кто кого, — бормотал слизеринец.
Глава 5.
Малфой ошибся, Поттер вовсе не спал. Он сидел на парапете астрономической башни, свесив одну ногу в пустоту, и вспоминал события лета. На плече его устроилась птица сильно похожая на феникса, только почему-то зеленого цвета — кончики оперения вспыхивали изумрудным огнем. А в руке шипела серебристая маленькая змейка.
Этим летом после битвы в Министерстве прошедшей первого июня Гарри был не в себе от потери крестного. Как он сдал экзамены, да еще и так хорошо — остается загадкой. А после разгрома кабинета Дамблдора, тот к нему с расспросами не приставал.
Оказавшись у Дурслей в середине июня, Гарри замкнулся в себе. А на приставания родственников отвечал такой агрессией с выплесками магии, что к нему не лезли и вообще сидели очень тихо.
Первой мыслью, относящейся к внешнему миру, был голод. Все тело ломило от долгого лежания на кровати. Голова кружилась. В комнате неприятно пахло.
Поттер решил переехать. Все достало. Денег было мало. Значит в Гринготс и плевать на Дамблдора. И вообще, ему здесь надоело. Деньги есть, жить здесь он не хочет, и еще раз плевать на Дамблдора. Плевать на Волдеморта и на весь мир.
Все как-то резко ускорилось, взорвалось в голове, и тело затопила легкость. Перед глазами плавали темные круги. Через несколько минут парень пришел в себя. Комната плыла, все было размыто. Гарри снял очки и потер глаза. Резкость увеличилась. Проморгавшись, он обнаружил, что в углу висит паутина и даже маленький паук. Недоуменно нахмурившись, он встал и подошел к мутному зеркалу.
Так четко Поттер никогда не видел. Даже когда ему однажды наложили кратковременное заклинание хорошего зрения. Оно действовало всего пятнадцать минут и его нельзя было накладывать чаще раза в неделю, во избежание повышения внутричерепного давления. Но и тогда он не видел настолько мелкие детали. Что-то странное творилось с глазами. В зеркале никаких особенностей он не обнаружил, кроме отсутствия очков. Парень посмотрел в окно. Было видно очень далеко. Тут зрение подстроилось и стало видно еще дальше, Гарри задохнулся от того, насколько хорошо было видно мельчайшие детали, листики, дома, черепицу, мусор. Просто невероятно!
Первый раз за все время со смерти крестного на его губах заиграла неуверенная улыбка. И все-таки он маг. Сейчас подорвет дом Дурслей взглядом и уйдет отсюда.
Взъерошенный парень медленно собрал вещи. Чемодан так и не был разобран. Вещей мало: метла, мантия-неведимка, клетка. Гарри задумчиво провел пальцами по боку неудобной поклажи — чемодан уменьшился. Палочкой летом пользоваться было нельзя, а на беспалочковую магию контроль Министерства не распространялся, если, конечно, это не был мощный выброс темной магии на территории магглов. На магической территории даже на такие выбросы не обращают внимание.
Маги испокон веков выбирали для обитания места с повышенной концентрацией магических потоков. Периодически происходит выброс светлой, темной и нейтральной энергии в местах пересечения потоков. Воздух в таких случаях поет от магии. Хогвартс и Министерство Магии можно назвать ярким примером мест высокой концентрации магических потоков разной направленности.
Взяв в руки крошечный чемоданчик, парень засунул его в карман штанов, прислушиваясь к себе. Он стал чувствовать магию еще лучше, ее потоки внутри себя и в окружающем мире. Решив проверить способность чувствовать окружающее пространство, Гарри сосредоточился. Он стоял в комнате и мир вокруг него как-то резко разросся. Все ощущалось и виделось вокруг сразу во все стороны и сверху, с очень высокой точки над домом. Голова закружилась. Это было быстрее и дальше чем прежде. Его сила резко возросла. Парень упал на кровать, задыхаясь. Немного полежав и прейдя в себя, Гарри подскочил.
"Беспалочковая, невербальная и зрение как у орла, осталось только денег добыть и плевать на Дамблдора", — подумал Поттер и истерически хихикнул, представляя оплеванную директорскую бороду.
Мантию-невидимку, уменьшенную клетку и метлу Гарри распихал по карманам, а Хедвиг выпустил полетать.
— Найдешь меня завтра, девочка, а пока поохоться, мы меняем место жительства.
Сова ухнула и улетела. Быстро осмотрев комнату, он спустился вниз. Родственники обедали. Они испуганно подскочили при появлении племянника. Гарри криво улыбнулся.
— Не беспокойтесь, я ухожу и больше не вернусь. Меня, вероятно, будут искать, если вы поднимите шум, к вам заявится целая толпа. Арабелла Фигг — сквиб. Она из семьи волшебников. Ее приставил Дамблдор наблюдать за мной. Можете говорить ей, что я наказан и нахожусь в своей комнате. Им все равно, главное, чтобы я был здесь. А вам все равно где я. Все счастливы. Если повезет, то до сентября никто ни о чем не узнает, а там я уже буду в школе, и вас это не затронет.
Поттер молча развернулся и ушел. "Любимые" родственнички только хлопали глазами и не пытались ему как-то помешать.
Взмахнув рукой, Гарри вызвал Ночной Рыцарь и добрался до "Дырявого котла".
"Интересно, насколько увеличились мои силы? Кажется, я сейчас взлечу".
Нужно было проверить, насколько далеко распространялись новые возможности. И еще Гарри чувствовал, что контроль над магией стал даваться сложнее. Повторения истории начала пятого курса не хотелось. Значит, нужно будет потренироваться в контроле при эмоциональных всплесках. А лучше всего это делать когда занимаешься сексом. Не хватало только, чтобы в курсе его оргазмов была вся школа. Тогда на пятом курсе, отдавшись эмоциям, он снес все доспехи в главном холе Хогвартса, там очень удобные ниши для этого дела. Предстоит веселое лето.
