Несчастный рейс 1313 - Том первый

— Не двигайтесь, пожалуйста, — попросила она и несильно, но уверенно вонзила острие иглы в плоть. Поначалу ее слегка замутило, но после первого же стежка стало легче. Акеми в упор смотрела на рану, казалось, полностью игнорируя остального русского.

Тот послушно притих.

— Вот что значит женская рука, — лишь покачал он головой спустя пару минут, разглядывая рядок четких и красивых стежков. — Не, пришить что-нибудь накрепко и я могу — один раз со сна подворотничок к одеялу пришил, так едва отодрал потом — но не так, конечно. Вот уж спасибо, так спасибо, лучше любого хирурга! А вот она... — кивнул он на Кейко, — зуб даю, иголку в руках не умеет толком держать. Так что и к мускулистому матросскому телу ее нельзя допускать.

— Да я скорее повешусь, чем добровольно подойду к такой гайдзинской груде мяса! — возмутилась Кейко, благодаря уязвленной гордости позабыв о страхе. — И вообще я — человек интеллектуальный, вот!

— Гайдзинская груда мяса страшно переживает по этому поводу. Суровая ты, как я погляжу. Дай угадаю, ты в классе староста? — как ни удивительно, русский вовсе не злился, было больше похоже на то, что его забавляет пикировка с японской школьницей. К Амико же он обратился совсем другим тоном, в котором чувствовалось уважение. — Ну, вообще-то я не собирался вас заставлять... только самому не вышло, уж и так, и сяк пробовал. Чертов душман поднес подарочков. И это — качнул он зашитым запястьем, — и тут два осколка сидят... — похлопал он себя по задней стороне ляжки. — Но если ты поможешь, буду ноги мыть и воду пить. А то в тропиках загноится еще, будет мало приятного.

— Н-не стоит давать таких обещаний, — слегка нервно ответила Амико. — Это наименьшее, что мы можем сделать, ведь вас ранили, когда вы спасали нас... Только вы расположитесь как-нибудь так, чтобы было удобно и... не слишком неловко нам всем.

Кончики ушей девушки предательски покраснели.

— И объясните, откуда вы узнали, что я староста, хейтай-сан? — поддакнула все еще обиженная Кейко.

— У меня глаз рентгеновский, насквозь вижу. А уж старосту за версту почувствую, потому что очки и цун-цун .

— Ничего не понимаю!.. — Кейко едва не схватилась за голову. — Такое ощущение, что вы не русский военный, а японский отаку. Так же не бывает!

Амико тем временем поднялась и, подойдя к подруге, вместе с ней отвернулась, ожидая. Иван неожиданно смешался. Легкий румянец, появившийся на его щеках, вдруг напомнил, что, несмотря на свои размеры, русский — тоже довольно молодой парень.

Натянув трусы, которые, правда, сразу же пришлось задрать, он улегся на каменный бортик, и не слишком убедительно пробормотал:

— Да просто, я это... японской культурой интересуюсь.

— Ага, угу... — Кейко смешалась, увидев русского в положении пациента. — А чего это вдруг интересуетесь?

Амико молча подошла к 'пациенту' и принялась рассматривать повреждения. Лица ее, к счастью. Иван видеть не мог. Крохотные, меньше спичечной головки осколки застряли именно там, где говорил русский. К несчастью, ничего похожего на пинцет у них не было.

— Можно одолжить ваш нож?

Русский взял лежащий в куче снаряжения тяжелый нож и подал рукояткой вперед. Клинок был уже чистым, но в щели на рукояти еще виднелась запекшаяся чужая кровь.

— Интересуюсь... чего интересуюсь?.. — пробурчал он, глядя в сторону, и продолжил себе под нос по-русски. — Ну не скажешь же, что страшный русский спецназ не чужд 'китайских порномультиков' — засмеют ведь. Блин, надо отмазку какую-нибудь выдумать, — и продолжил по-японски: — Да так, думал в военное училище поступить, а там языки всякие ценятся. Чем экзотичнее, тем прикольнее. Сперва хотел негритянский изучить, потом решил на японском остановиться... ай!

— Простите, — быстро и деловито извинилась Амико, проникая в ранку лезвием ножа. — Может быть, лучше продолжать говорить? Это отвлечет, наверное.

— Чувствительность у вас есть, оказывается, — чуть ехидно, но без злобы заметила Кейко. — Но вы, русские спецназовцы, прямо как мы, школьники. Чему только не учитесь.

Осколки поддавались на удивление легко — они едва-едва пробили кожу. Ловко подцепив один, Амико извлекла его из тела и бросила на камни.

Иван, кажется, слегка развеселился.

— С кем этот ты там меня сравниваешь? Не буду хвастаться, но уверен, что запросто утру нос любой японской школьнице. Я немного сильнее, если она не вооружится скалкой. Но вообще — бояться не нужно, я хороший. Добрый. Как у нас говорят — 'матрос ребенка не обидит'.

Покосившись вбок, он быстро отвел взгляд и добавил, бормоча себе под нос:

— Но пуговицы надо пришить. Матрос полгода не видел живых существ женского пола. А нарисованные тян — это все-таки не то. Блин, матрос Засельцев, смирно! Думать только о чем-нибудь холодном и железном. Иначе случится международный инцидент.

— А у вас что, до сих пор топят эти, как их... печки? — Кейко заинтересовалась. — У нас тоже далеко не везде есть отопление, но у нас же тепло. А у вас, в России, как? Вообще, расскажите что-нибудь про свою страну! А то так не честно: вы про нас всякое знаете. А мы про вас — только 'Калашников', 'водка' и 'медведи'. А ведь у Ами-тян вон, дедушка с вами воевал в составе Квантунской армии. Я читала.

— Как же в России без печек, особенно в деревне? У нас зимой снегу по эти, как их... ну, вам по пояс будет. А как вообще в России?.. Хм-м-м. Ну, живем как-то, хлеб жуем. Рассказать-то я могу, но так с разбегу просто теряюсь — с чего бы начать? Про Калашникова, водку и медведей вы и сами знаете, да и про остальное кто мешает узнать? Берете и учите русский, вот как я ваш язык. Или вот спрашивайте, что вам интересно. Мой прапрадед, между прочим, в Японии у вас гостил в 1916 году. Офицером был на броненосце 'Пересвет', который вы у нас в войну отняли, а потом мы его обратно купили. Даже прапрабабушке кимоно отправил оттуда. Сам правда, не вернулся — пошел этот броненосец обратно вокруг света в Россию, и возле выхода из Суэцкого канала подорвался на немецкой мине. Там-то предок и погиб, до войны не дошел. Такие вот пироги.

— Так вы потомственный военный моряк? — задала вдруг вопрос Амико и звякнула о камни последним осколком. — Кажется, все. Теперь надо обработать, эм-м... следы.

— Сейчас Ами-тян будет расспрашивать про династии, — скривила носик Кейко, выражая скептическое отношение к несколько старомодному вниманию подруги к родословным. Русский, впрочем, ничего особенного в этом не увидел, и продолжил:

— Вон пластырь лежит в аптечке. Залепить и все дела. А моряк я не то, чтобы потомственный. Мы вообще-то из рабоче-крестьян, в основном, хотя, гляди-ка — служилые дворяне тоже, получается, затесались. Военных, конечно, полно в роду, но в основном сухопутных. Вон, отец полковник, занимался самыми нашими страшными ракетами, чтоб нести тепло и свет всем, кто на нас хвост поднимет. Но вы особо не бойтесь, первыми не станем кидаться. А вот ты сама, интересно, не из родовитых? Впечатление такое создается...

Акеми тем временем уже лепила пластырь на крепкую мужскую ягодицу и бедро.

— Если хотите знать, матрос-сан, то я не то, чтобы из родовитых...

— Она скорее из бла-ародных, — саркастически заметила подруга. — По матери из старого самурайского рода. А по отцу у нее предки из промышленников и всяких бизнесменов. Половина боссов наших дзайбацу с ее отцом раскланиваются.

— Кейко-тян преувеличивает, — только и сказала Амико. — Мои предки действительно имеют славную родословную, и в период экономических перемен кому-то из них многое удавалось, но ничего такого уж грандиозного...

— Хм, — благодарно кивнув, матрос натянул на залепленную пластырем задницу мокрые штаны, и принялся собирать свое снаряжение. — К аристократии у нас в России сложное отношение. Некоторые на них прямо-таки конч... молятся, а кто-то несет нехорошими словами. Больной вопрос. Глядя на тех, кто ныне пытается изображать из себя дворян, я лично склоняюсь ко второй позиции. Но это у нас, вы-то не берите в голову. А тебе, Амико-тян, большое человеческое спасибо. Да...

Иван вдруг задумался и почесал в затылке.

— Я вот подумал, у вас же не принято с незнакомцами по именам. Извиняйте, я, вообще-то не нарочно. Просто раз уж так сумбурно познакомились, то и звал, как запомнилось. Но вам же некомфортно, наверное? Так что как скажете, так и буду обращаться — это уж самое малое, чем могу сейчас отблагодарить. И — все-все-все, ухожу, освобождаю ванную...

— Мы недолго, — пообещала Амико.

— Принято, — Иван коротко поклонился — совсем не по-японски, незнакомым и четким наклоном головы, в котором было и уважение, и чувство собственного достоинства. Возможно, именно так поступали те канувшие в пучину времен блестящие морские офицеры. Кто знает?

Иван подхватил бронежилет и автомат, и быстро нырнул в заросли. Девушки, наконец, остались одни. Кейко тут же облегченно вздохнула и громко фыркнула. Оказывается, русский утомил ее своей непроизвольно излучаемой боевой опасностью, так не вязавшейся с добродушными насмешками. Но, по крайней мере, прошел первоначальный страх.

Амико же не теряла времени даром. Избавившись от плиссированной школьной юбочки, она расстегнула изорванную форменную матроску и принялась стягивать налипшую пропитанную потом тряпочку. Только теперь подруга заметила, что на Акеми нет трусиков. И словно пуля в голову ворвалось воспоминание: да ведь Ами-тян же изнасиловали! А та, по большому счету, и виду не подавала. Но как же это так?..

Амико тем временем спустила в воду ноги и соскользнула с камней. Она вошла в природную каменную ванну неслышно, будто была невесомым перышком на поверхности. Набрав в ладони очистительно-ледяной влаги, девушка принялась омывать тело. Кейко видела, как плавные точеные линии тонкой девичьей фигуры отражаются в кристально чистой воде и почему-то чувствовала горечь. Ее подруга была красивой, чистой, доброй. И невинной. Но невинность у нее отняли. Отняли вместо ее, Кейко, девичьей чести.

— Ами-тян... — пролепетала она, чувствуя, что надо что-то сказать, чтобы скребущий комок в горле рассосался. — Тебе... тебе, может, помочь?

— Нет, спасибо, — ответила подруга. — Я скоро освобожу.

— Л-ладно.

Амико и впрямь закончила омовение быстро. Выбравшись на камни, она выглядела и ощущалась чистой, как сказочная фея. Под конец девушка все же окунулась с головой и сейчас стряхивала тяжелые капли воды с густых темных волос.

— Тебя подождать?

— Н-нет, — мотнула головой Кейко. — Иди в заросли, отдыхай.

Вернувшись к импровизированному бивуаку, Амико увидела, что Иван уселся по-турецки и принялся чистить свой странный автомат с толстым стволом. Он быстро и ловко орудовал шомполом с маленьким ершиком на конце, не забывая настороженно прислушиваться, когда доносился особенно громкий птичий крик.

Не заговаривая с русским, девушка опустилась в 'гнездо' и поерзала, устраиваясь удобнее. Повернувшись спиной, она легла на бок и затихла. Казалось, она заснула. Только едва заметно подрагивавшие плечи навевали подозрение.

Вычистив и собрав обратно бесшумный автомат АС, Иван проверил работу его механизма и занялся пистолетом, время от времени озабоченно поглядывая на девушку. Минут через десять он почесал в затылке и пробормотал себе под нос:

— Мается, бедняжка. Похоже, надругались над ней, с-сучары. Бойцы за веру, блин. Не, борьбу за независимость и секир-башка американским прихвостням я могу понять — отчасти, тех же талибов. Но какого хрена, спрашивается, обижать достояние мировой культуры — Обыкновенных Японских Школьниц? Чем они-то насолили? Ох, верно, верно Иван Антоныч Ефремов говаривал про религии, где на женщин напяливают паранджу. Ближневосточное солнышко башку напекло, да еще и спермотоксикоз в придачу. Что-то там такое было... вспомнить бы... Хм-м-м, кажется, что-то типа: 'Если женщина — существо второго сорта, то что удивляться, если у нее рождаются жестокие и невежественные дикари?' Тьфу. Ну, парочку этих гадов я точно положил... а, нет, даже тройку — первый-то, который из хижины выскочил... да вот только ей от этого не легче. И что тут делать-то? Не подходить же с американской улыбочкой: 'Вас изнасиловали? Хотите об этом поговорить?' И вторая еще куда-то запропастилась... нет, чтобы подружке помочь...

— Вы что-то сказали, Иван-сан? — полуобернулась, не поднимаясь, Амико.

— Да это я сам с собой... хотя нет, пожалуй. Смотрю, тебе не спится? Отдохнуть-то нужно обязательно — идти придется всю ночь — но если сон не идет, лучше отвлечься, по опыту знаю. Сделать что-нибудь полезное или уж поболтать, на худой конец, если есть с кем.

— Если у вас найдется что-нибудь, чем я могла бы заняться, я с радостью, — девушка говорила, не поворачиваясь к нему лицом. — Однако я, к сожалению, не знаю подходящих тем для разговора.

— Заняться всегда есть чем. Могу нитку с иголкой дать... ну, там — матроску зашить... — неуверенно предложил он, а потом вдруг заговорил гораздо бодрее: — Или хочешь, научу из автомата стрелять? Вот я сижу, носом клюю, спать охота — сил нет. Но нас учили, что без часового дрыхнуть нельзя. Не то проснешься, а вокруг уже — ангелы, ангелы. А так я бы на вас свалил это дело, и отработал бы взаимодействие щеки с подушкой... — он помедлил, сдерживая неодолимый зевок, — ...минуток так на двести.

— ...Из автомата? — теперь девушка приподнялась, придерживая рукой изодранную одежду. В ее глазах появился совершенно неожиданный интерес. — Я буду очень признательна, если вы обучите меня с ним обращаться. И с радостью дам вам возможность отдохнуть.

— Хе-хе, какая уж там признательность, у меня же корыстный интерес, — Иван, удивившись, насколько быстро сработала его нехитрая уловка, с готовностью перебрался поближе и положил на колени автомат. — Ты как, с оружием вообще знакома? В ани... в кино, как ни посмотришь, так любая одзёсан из самурайского семейства с мечом обращается не хуже, чем с расческой. Сочиняют, или правда?..

— К сожалению, с оружием я знакома плохо. Хотя понимаю основные принципы действия огнестрельного оружия, практический опыт и знание подробностей использования у меня отсутствуют. С мечами я тоже не обращаюсь, э-э... в быту.

— Еще не хватало девице иметь практический опыт. Тогда уже я бы за ваши юбки прятался. Значит, в быту не обращаешься... хм-м-м. А не в быту?

— Дедушка, когда был жив, ради интереса учил меня... кое-чему. Совершенно ничего серьезного — как держать меч, как браться за винтовку. У нас была старенькая 'Арисака'. Дедушка умер год назад.

— Значит, все же не врут!.. Ничего себе! Посмотреть бы хоть одним глазком!.. — мечтательно протянул Иван. — Дедушка, безусловно, прав был. На бога надейся, как говорится, а сам не плошай.

— Мама была с дедушкой не согласна, но он настаивал. Он хорошо помнил 'Курасуная Арумия'.

— Красную армию?.. Вот ведь петельки плетет судьба. Ладно, надеюсь, у тебя мнение о ней останется получше, чем у деда. Хотя технически мы теперь и не 'Красная армия'... но на самом деле, считай, то же самое. Ладно, смотри — это бесшумный автомат АС. Аббревиатура, чтобы враг не догадался, а на самом деле все просто — 'автомат специальный'. Специально делать дырки в сукинсынах. На этом можно было бы уже нарезать десятка полтора зарубок за вчерашний денек — если бы не главстаршина Миколайчук, конечно. А то он мне на жо... то есть, на где-нибудь наделает зарубок.