Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я по-настоящему пожалел Альтинга. Всю жизнь живет со знанием, что контролирует все вокруг и все предусмотрено, а тут раз — и вот он стоит перед Тантиэль растерянный и ничего не понимающий. Я, правда, от него недалеко ушел: тоже ничего не понимаю.
— Что они понимать должны?
— Ты прикидываешься, Альтинг? У меня не было права арестовывать твою сестру!! Я приказала соблюдать радиомолчание, но как только Альта вернется на базу — там быстро разберутся, что я превысила полномочия! Ты так и будешь стоять или мы все-таки свалим?!
— Погоди... Ты не имела права арестовывать Альту — но зачем арестовала?!!
У Тантиэль начали раздуваться крылья носа.
— Учитель... сделайте нам всем одолжение, дайте ему по мозгам и волоките в машину!! У нас четверть часа, чтобы смыться!!!
Мы сели в кабину втроем, Тантиэль — за руль, мы рядом, автоматчики загрузились в десантный отсек, заурчал двигатель.
— И все же, — сказал я, — почему ты нам помогаешь?
Тантиэль хихикнула и передразнила Альтинга:
— Я вообще-то не вам помогаю, я себе помогаю. Так уж вышло, что я не сумела самостоятельно выйти на контакт с императором Леопольдом, потому мне и понадобились вы.
— А тебе император зачем? — спросил я.
— Строго за тем же, что и Альтингу. Все, что он рассказал вам о своих бедах, верно и в отношении меня. И потому, когда я подслушала, что замыслил он с остальными единичками, то не сдала его, а решила поступить точно так же. С контрразведкой в Кортании дела обстоят так же плохо, как и с обороной, даже хуже, так что теплое местечко мне найдется, уж я-то смыслю кое-что в шпионских делах.
Минуту мы ехали молча, затем Альтинг спросил:
— Хорошо, а зачем, в таком случае, отдел внутренних расследований тебя сюда послал? Зачем было цеплять мне жучка?
— Так за тобой же приглядывать. Ты уже давно был под подозрением, еще когда начал работать над своим планом.
— Нагеля и гвозди!
Тантиэль вздохнула.
— Видишь ли, Альтинг, во внутренней разведке и контрразведке тоже сидят не дураки. Ты гениально просчитываешь сложные планы — а там не хуже просчитывают потенциальных перебежчиков.
— Тогда надеюсь, что никто не просчитал тебя! — буркнул Альтинг.
Я только усмехнулся:
— Одно теперь я знаю о свартальвах наверняка. Какова бы ни была ваша жизнь — но ее вряд ли можно назвать скучной.
* * *
Где-то через четыре часа мы, следуя указаниям Альтинга, подкатили к небольшому городку, расположившемуся у подножия гор. Все это время мы ехали лесными и полевыми дорогами, где риск встретить патруль был минимальный, а то и нулевой. Оккупанты? Вдали от основных сил? Ночью?! Наверное, динозавра и то проще повстречать.
В общем, благодаря тому, что Тантиэль сумела заранее вывести из строя радиомаяк, мы за четыре часа прошли маршрут, на который в плане Альтинга отводилось три дня. Однако дальше нам предстояло пройти по горам не менее сорока километров, и вот здесь уже напороться на засаду можно в два счета, к тому же, у броневика почти закончилось топливо, а пытаться достать горючку — риск, притом бессмысленный, если учесть, что у Альтинга имелся выверенный план, пусть и с пешей прогулкой.
Машину мы оставили у города, перед этим Тантиэль вынула из бардачка гранатоподобный предмет, вынула чеку, открыла окошко из кабины в десантный отсек и бросила туда, а затем сразу же закрыла лючок. Хлопок — и через пять секунд мы услышали звук падающих тел.
— Рунный заряд, — пояснила Тантиэль, — бах — и все спят.
— Он стоит дороже этого броневика, где ты его взяла? — удивился Альтинг.
— Где взяла, где взяла... На службе выдали, на случай, если твоя сестра окажется на твоей стороне и надо будет ее вырубать!
Мы тихо припарковались на окраине, абсолютно никем не охраняемой, и дальше двинулись пешком.
— Час с чем-то — и мы доберемся до очередного укрытия, — сообщил Альтинг, — переждем день. И потом еще две ночи — и мы на месте.
Где-то через час мы наткнулись на ограду, высокую, но явно декоративную. Однако нам даже не пришлось карабкаться через нее, так как из ближайших кустов Альтинг вытащил лестницу.
— Вообще-то, тут и без лестницы перебраться раз плюнуть, — заметил я, — ты не умеешь лазить через заборы?
— Я умею предусматривать множество путей развития событий, включая худшие. Представьте себе, что стоите тут с простреленной рукой, шатаясь от слабости и кровопотери. Спасение — укрытие, медикаменты и продовольствие — там, за оградой, через которую вам уже не перелезть.
Возразить мне, конечно же, было нечего.
За оградой раскинулись массивные темные очертания громадных деревьев, деревьев поменьше, кустов, а по обе стороны пешеходных дорожек фонарь Альтинга то и дело выхватывал диковинные и экзотичные растения.
— Похоже на ботанический сад...
— А это и есть 'Его Императорского Величества Гримсвальда Третьего Ботанический Сад', — ответил Альтинг. — Основан дедом Леопольда Второго, а его отец пристроил рядом летнюю резиденцию и расширил территорию вдвое. Самый большой ботанический на пару тысяч километров вокруг... Так, где же эти три дерева?
А сад и правда оказался большим, потому что плутали мы по нему добрый час.
— А что ищем-то?
— Да вход в сервисный тоннель... Тут есть подземная система орошения — запасы воды, насосы, все такое. И там Сопротивление обустроило небольшое аварийное укрытие... Нам нужна площадка круглая, где в центре растут три каких-то дерева. И там рядом в кустах люк... Если не знать, что он там есть — не найдешь.
— Верю, — согласилась Тантиэль, — мы и деревья-то найти не можем, что уж про люк в кустах говорить... деревья как выглядят?
— Деревья как деревья... Тут главная примета — круглая площадь, в центре круглая клумба с тремя деревьями.
— Кстати... — сказал я, — а здесь что, рядом резиденция императора?
— Ну да.
— И в ней никого нет?
— Может и есть кто, но маловероятно. Прислуга разве что. Мы тут собирались гарнизон оставить, но сочли нецелесообразным... О! Вот они!
Луч выхватил из темноты круглую площадку, а на ней — три дерева, при виде которых я остолбенел.
Альтинг и Тантиэль полезли куда-то в кусты, но мне уже было не до них. Я подошел к деревьям, коснулся пальцами коры — и весь окружающий меня мир просто испарился, исчез. Тихий шелест листьев — а я и не замечал раньше, что разные деревья шелестят по-разному — подхватил меня и унес прочь, туда, куда вернуться невозможно.
Картины плывут перед моими глазами. Вот я, совсем малыш, иду, держась за руку матери, и удивляюсь, что еще вчера тут все было зелено — а теперь побелело, словно от снега. Белые опавшие цветы с пятью лепестками покрывают вымощенную плиткой дорожку, но всего лишь через пару дней деревья снова становятся зелеными, а затем дождь смывает опавшие цветы.
Вот я иду в школу, а надо мною проносятся, набирая высоту, самолеты с изображением пятиконечного цветка на фюзеляже. Я опускаюсь на колени и кланяюсь им вслед, прося Хатимана ниспослать камикадзэ точный прицел в их последней атаке.
А вот тот самый день, когда во время Ханами, праздника любования цветами, я сказал своей будущей жене три самых важных слова... А над нами тихо шелестела на ветру цветущая сакура...
Луч света резанул по глазам, возвращая меня из моей памяти на грешную землю.
— Учитель? С вами все в порядке?
Альтинг и Тантиэль смотрят на меня с каким-то беспокойством... Ну да, им ведь не понять, почему я стою у дерева, касаясь его рукой...
— Да, в порядке. Вы нашли свой люк?
— Нашли... Что это с вами? Вы... плачете?!
Я коснулся лица. Кажется, я и правда обронил слезу-другую...
— Да так. Кусочек коры в глаз попал...
— В оба сразу? — скептически прищурился Альтинг.
— Отстань, не то сейчас сам заплачешь.
— Ну так бы сразу и сказали, а то кора да кора...
Я пошел за ним следом к люку в кустах.
Укрытие оказалось оборудовано в маленьком пространстве два на четыре метра, в подземном тоннеле с трубами. По какой-то причине в стене тоннеля была сделана ниша, где теперь расположились мы. То ли Альтинг, то ли люди Сопротивления приволокли сюда спальные мешки, продовольствие, пару светильников и газовый примус, так что импровизированное жилье получилось весьма неплохим, а главное — секретным.
— Если что, туалет там, — указал на тоннель Альтинг, — там дальше есть еще одно такое же помещение, оно достаточно далеко, чтобы запах сюда не проникал. Пережидаем день, отсыпаемся, набираемся сил — и завтра вечером двигаемся дальше. Если повезет — нам понадобится еще только одна ночевка.
* * *
Мы втроем отлично отдохнули за день, проснувшись пару раз только для того, чтобы поесть.
— Я вот все голову ломаю, — заметила во время обеда Тантиэль, — что такого особенного в тех деревьях?
Я вздохнул.
— Ты, меняющая свою страну и свое общество из соображений комфорта и удобства, просто не поймешь. Я не осуждаю тебя, просто говорю, что есть вещи, недоступные твоему пониманию. На самом деле, если бы ты узнала, что в них такого для меня, мне пришлось бы тебя убить... Но и без этого, ты не поймешь. Некоторые вещи непонятны нам не оттого, что понятия наши слабы, а оттого, что эти вещи лежат за пределами наших понятий.
— А я тоже голову ломаю, — внезапно вмешался Альтинг, — как так случилось, что ты, Тантиэль, неожиданно оказалась в одном броневике с моей сестрой, которая, опять же неожиданно, каким-то образом обнаружила наш побег...
— Это же элементарно, — пожала плечами Тантиэль. — Я ведь говорила, что сама на Леопольда выйти не смогла, и если бы вы сбежали, я лишилась бы последней зацепки. А выследить вас без броневика с системой пеленгации по радиомаяку в вашей бронемашине я не могла, а доступа к такой технике у меня нет...
— И ты сдала нас?! — мрачно осведомился Альтинг.
— Ну что значит 'сдала'? Я просто выследила вас, используя Альту как гончую... Надо ж мне было как-то след взять?!
— Эх, тебя бы саму взять за голову и приложить разок о стену, — вздохнул Альтинг.
Я зевнул и перевернулся на другой бок:
— Альтинг, если б я начал прикладывать тебя о стену по разику за все по порядку, что я имею поставить тебе в вину, ты не дотянул бы даже до середины списка. Так что следи лучше за своей головой. И вообще, тут тебе не Свартальвсхейм, хочешь жить среди людей — учись элементарным правилам приличия в цивилизованном обществе. Жизнь — боль, если воспитания ноль, слыхал такое?
Когда начало смеркаться, Альтинг вынул из тайника пару карт и разложил на полу, пододвинув к ним фонарь.
— Вот это наш маршрут, — ткнул он пальцем в карту, — отсюда вот сюда, затем сюда, здесь у нас остановка на ночлег. Там отдыхаем, переодеваемся и дальше идем вот через эти холмы по лесам к горам...
— Ты что, не мог выбрать другой маршрут?! — внезапно вспылила Тантиэль. — Тут же куча путей, нам что, обязательно-обязательно через лес?!
— Только через лес и никак иначе.
— Да за каким лядом?!
— Вот как раз за таким, — ухмыльнулся Альтинг.
Мне эта проблема показалась слоном, дутым из мухи.
— А в чем вообще трудность пройти через лес? — удивился я.
— У девяноста девяти свартальвов из ста, включая меня и Тантиэль — специфическая болезнь, сродни вашей клаустрофобии. Мы не выносим леса, тумана и любого иного неограниченного пространства с ограниченной видимостью. Это даже не болезнь, правильнее будет назвать это инстинктом, корни которого лежат в нашем прошлом мире. Потому, если мы пойдем через лес, шанс напороться там на патруль с офицером даже не нулевой, а ниже нуля. В Кортании нет ни единого свартальва, не подверженного лесобоязни, я этот момент изначально проконтролировал. Потому мы переоденемся, сменим нашу форму на маскировочные костюмы, и при встрече с патрулем из ауксилиариев выдадим себя за диверсантов-спецназовцев, которые пытаются забросить шпиона — то есть вас — к врагу. Да, нам двоим придется малость настрадаться в лесу... Но зато — безопасный маршрут, на котором нет иных опасностей, кроме тех, что сидят в нашем воображении.
— Занятно... Не знал, что у вас такое есть... А откуда оно вообще взялось?
— Так из нашего прежнего мира. Там у нас был враг, не вполне материальные сущности, с которыми мы враждовали с самого начала времен. Мы издавна жили только на равнинах, в горах и других местах с хорошим обзором. А туманные болота и густые леса были их вотчиной, и страх перед подобными местами у нас в крови, защитный механизм, который заставляет любого свартальва, попавшего в туман или лес, находиться в полной боеготовности и не позволяет ни на миг расслабиться. Здесь он нам только вредит — но и тут мы извлечем пользу даже из своей слабости.
Еще одним очень полезным фактором оказались приборы ночного видения, которые Альтинг припрятал в нашем убежище. Предусмотрительный малый, этого у него не отнять.
До последней перевалочной точки, обустроенной в природной пещере, мы добрались еще затемно. Вход — узкая щель позади водопадика. Вот не знал бы я о пещере — мог бы ходить мимо всю жизнь и нипочем бы не нашел. Здесь нас ожидало все необходимое для комфортного отдыха, судя по всему, сложенное тут повстанцами. Также имелись и четыре униформы, совершенно не похожие на привычные свартальвовские камзолы: строевые части щеголяют пижонскими старомодными нарядами, а вот спецназовская экипировка почему-то очень-очень похожа на привычное 'хаки'. Оно и понятно: ее свартальвы тоже переняли у людей. Нет, серьезно, они сами ну хоть что-то изобрели?
Мы благополучно переждали день, а с наступлением сумерек двинулись в путь. Альтинг заверил нас, что уже к рассвету или самое позднее к утру мы доберемся до местности, контролируемой повстанцами.
Путешествие оказалось очень утомительным даже для меня, не столько физически, сколько психически. Я не боюсь ночного леса, мне случалось путешествовать в одиночестве по весьма диким местам. Это, правда, было в прошлой жизни, но я все же привычный. И потому напрягал меня не сам лес, а двое неадекватных попутчиков.
Альтингу и Тантиэль ночной лес причинял страдания, выходящие за рамки психических и граничащие с физическими. Их тяжелое дыхание походило на дыхание затравленного зверя, они то и дело озирались, напряженно вглядывались в темные очертания деревьев и шарили лучами фонарей по кустам, явно не доверяя своим приборам ночного видения.
— Вы бы фонарями-то не размахивали так, ночью свет далеко виден, неровен час, патруль поблизости или пикет, — заметил я.
— В самом деле? — нервно хохотнул Альтинг. — Да мне тут в каждом кусту мерещатся вещи пострашнее патрулей...
В общем, уже к середине ночи я зарекся еще когда-нибудь гулять в лесу в компании свартальвов. Лесобоязнь — весьма обременительная штука даже для того, кто ей не подвержен, а моих спутников мне даже стало жаль.
С другой стороны, глядя на страдания Альтинга и Тантиэль, я очень быстро понял, что в лесу повстречать свартальва — это из разряда ненаучной фантастики.
К утру мы выбрались из леса и вышли на плоскогорье, откуда открывался воистину эпический вид на если не половину, то на добрую треть Кортании. Города, села, долины и реки — все как на ладони, и вдали синеет, сливаясь с небом, океан.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |