Часть 2. Марс.

Логично, — заключил Николай, хотя было видно, что всё равно этот факт его сильно покоробил.

Ну и ещё...— поспешил, разрядить ситуацию Борис Ефимович, — у нас один цех, моими ребятами был слегка расчищен и приспособлен для репетиций. Ну, это было до того, как мы выбились. Сейчас там правда очень холодно, но крыша не течёт, и помещение мы используем как склад. Оно охраняется. Так что можете и туда — его использовать. Там одно помещение можно и под отопление приспособить.

Что-то слишком хорошо складывается, — скептически заметил Михаил.

Ну, хоть в чём-то нам должно же повезти? — возразил Николай.

Хорошо, примем как вариант. Итак, снова — все согласны идти в город?

Все молча подняли руки в знак согласия.

А Эля? — спросил Борис Ефимович, — она не голосует?

Она сказала, что согласится со всем, что решит группа. Она нам доверяет.

Следующая проблема, — продолжил Михаил, — проблема выживания в этом мире.

Вопрос!

Да Владимир?

Думаю, что надо обменяться информацией о том, кто что умеет из гражданских специальностей. А то в походе из-за этих неприятностей, я так ближе со всеми и не познакомился.

Разумно, — согласился Михаил, начну тогда с себя. Как тут многие знают, я работаю в ПТУ преподавателем автоматизированных систем управления. Также инструктор в местном турклубе по лыжному туризму и ещё писатель-публицист. Так... пописываю книжечки для издательства 'Детская литература'.

Я, — отозвался Юрий, — пока инженер-исследователь при всем известном вам 'Полигоне'... Ну, лыжами увлекаюсь — сказал он и смутился. Видно, что особо о себе сказать больше не мог.

Ну, тебе, Юрий, большего и не потребуется, — отозвался Михаил, — ты наша главная надежда на возвращение и работать будешь чисто по специальности. В этом тебе сильно повезло... в отличие от нас... так, Николай.

Я, — программист. В НИИ стройматериалов. Разрабатываем новые материалы и конструкции. А я под эти процессы и конструкции программы пишу. Ну, иногда проектирую и собираю новое оборудование для лаборатории.

Вадим?

Я художник-оформитель. Изготавливаю разные красивости к праздникам. Или на дома, например, мозаику.

Подождите, — снова вклинился Владимир, — ну а военная подготовка у кого какая?

Ну, как я знаю, армию парни прошли. Только Вадик ещё не успел.

ВДВ, спецназ есть?

Нет.

А единоборствами, никто не увлекается? — например рукопашным боем? Ведь популярно ...

Нет...

Про меня забыли! — напомнила о себе Юля и все обернулись к ней.

Седьмой курс университета, факультет социальной психологии. Специальность социоинженер.

Во! — подчеркнул Николай и многозначительно посмотрел сначала на Владимира, а после на Бориса Ефимовича.

Я не закончила, — спокойно отозвалась Юля и продолжила, — из увлечений: рукопашный бой, мастер, инструктор команды факультета.

Ну нихрена ж себе, чего я о тебе не знал! — поразился Михаил.

И ты молчала?! — с осуждением воскликнул Николай.

Конечно! — фыркнула Юля, — ты бы меня после этого только по стеночке и обходил!

Уже буду! — пообещал Николай.

Какая жалось! — разочарованно сказала Юля, — А то с тобой иногда было так здорово поцапаться!

Ну эт всегда пожалста, только на расстоянии... на расстоянии...

Ну,... это будет уже не так интересно, — с сожалением заметила Юля.

Я это к чему спросил, — прервал их пикировку Владимир, — как мы убедились на своём печальном опыте, — здесь бандитизм. Так что школьного курса самбо для всех нас будет недостаточно. Придётся организовать постоянные тренировки для всех и тренировать будет Юля.

А Вы? — спросила Юля обращаясь к Владимиру, — Вы не поделитесь опытом откручивания голов? У Вас там с бандитами очень хорошо получилось.

Лучше будет, если всё это преподаст инструктор, — отмахнулся Владимир.

Так что Юля, ты 'попала'! — прокомментировал ернически Коля.

Не, Коля, это ТЫ попал! — хищно улыбаясь, припечатал Юра, — ведь это она тебя на тренировках гонять будет!

Ой! И правда! — Николай в картинном испуге выпучил глаза и прикусил пальцы.

А вы Владимир, — обратилась к тому Юля, — ни чем таким кроме реакторов и всего с ними связанного не занимались? Типа увлечения досуга.

Да есть такое... — И смущённо поведал, — Я довольно детально изучал организованную преступность в странах 'третьего мира'. Вот такое у меня увлечение... Детское.

Однако! — удивился Михаил, — и чего только народ на досуге ни изучает?!

Так я ж тебе рассказывал!

Да, припоминаю... только я тогда не подумал, что ты всё это серьёзно роешь. Думал романов начитался...

Ну и романов начитался... А! Вот, а Эля? А то она всё с Леной сидит... Она какими доблестями знаменита?

Ну это твоя ближайшая подруга, — обратился к Юле Михаил, — рассказывай.

Она археолог. Праславяне и бронзовый век. Кандидат наук. Недавно защитилась. Очень хороший организатор.

Извините, — вмешался Борис Ефимович, — а можно 'вопрос любопытного'?

Да, конечно, — ответил Михаил.

У вас что, самбо во всех школах преподаётся?

Конечно! А у вас разве не так?

Нет. Разве что в отдельных гимназиях преподают. Военный мир у вас какой-то... и общество военизированное...

Может по этому мы выжили и победили, а у вас капитализм, — задумчиво отметила Юля, — вы уж извините, что так...

Да нет, почему ж, я вас понимаю — вздохнул Борис Ефимович, — я сам помню советские времена и помню что такого бандитизма, когда на улицах нападают и убивают ,насилуют, — не было... А Леночку очень жаль!

Кстати, а как вы сами до города вот отсюда добираетесь? — постарался перевести разговор подальше от неприятной темы, Михаил, — ведь до деревни пять километров и всё по глубокому снегу.

Да как?! — улыбнулся Борис Ефимович, — да как и вы! Запираю всё ценное в подвале, запираю двери, ставни, беру лыжи и пешочком до деревни. А там у одного моего приятеля в гараже стоит моя машина. Сажусь и еду в город.

И когда туда планируете? — спросила Юля.

Дык...

Я это к тому, вы нас извините, но у нас целых два раненых. Нельзя ли у вас дня два отсидеться?

Да хоть неделю!

Ну настолько мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством.

Юля! Вообще-то я решаю...

Нет Миша, тут уже я как медик группы. НАДО! Только через два дня.

Ладно, убедила. Тогда два дня эти гоняешь всех.

Кроме тебя и Лены.

Ну ладно, кроме меня и Лены, на боевую подготовку.

И заставу надо выставить, километра за два в сторону деревни, против неожиданных визитёров — подал предложение Владимир, — так чтобы часовой заметив идущих мог скрытно добежать до нас и мы могли вовремя замести следы и скрыться.

Именно так и сделаем... и все эти два дня разрабатываем варианты наших действий. Строим планы.

Земля-2. История страны

Рано утром, Юля подскочила раньше всех. За окнами дома была кромешная тьма, а она шустро выпрыгнув из своего спальника, полезла через спящих товарищей к выходу. Пробравшись на кухню она перво-наперво поставила чайник на плиту и выставила на стол банку с кофе. Свет зажигать не стала, чтобы не беспокоить спящих.

После, достала свою мобилу, открыла там свой дневник и принялась в нём лихорадочно рыться. Долго в темноте кухни, слабо подсвеченной голубоватым пламенем горелки, было видно только её лицо, освещаемое экраном мобилы.

Ты чё так рано подскочила? — услышала она от входной двери полушёпот Михаила.

За порогом кухни медленно проявились в темноте коридора сначала белая повязка, а потом и лицо командира.

Надо. Очень надо. Если ты проснулся, заходи, обсудим положение. Я тут как раз решила загодя в своих записях и конспектах покопаться.

Что, так серьёзно?

Михаил плотно затворил дверь на кухню и тихо, по-кошачьи ступая по полу в шерстяных носках, прокрался до стула напротив Юли.

Да, даже слишком, — также полушёпотом продолжила отвечать Юля, — ты заметил, что во всей группе, за исключением, пожалуй, только нашего 'марсианина', напряжение уже зашкаливает?

Заметил. И также заметил, что ты в последнюю порцию чая, что мы пили вечером, что-то подлила.

А ты, поэтому его и не выпил...

Конечно! — с ехидцей заметил Михаил, осторожно приседая на стул и откидываясь на его спинку.

Зря. То был лёгкий транквилизатор. Гарантия, что сегодня все нормально выспятся... Ну, кроме тебя. Ты хоть как себя чувствуешь?

Паршиво. Но мне сегодня не скакать по двору, так что у меня есть возможность восполнить...

Юля скептически посмотрела в блестящие в свете горелки глаза Михаила. Голубоватые блёстки в его глазах, казались такими же насмешливыми как и его голос.

То, что ты будешь иметь возможность днём поспать это хорошо... вот только с ребятами — худо.

Да, худо. У самого нутро дерёт от того, что случилось... не только голова болит. Кстати, — внезапно сменил он тему, — ты к Владимиру несправедлива!

?!

Володя тоже изрядно напрягся и нервничает, но так как его тренировали, так как у него такой большой и гиблый опыт, то он просто лучше нас держится...уже чисто по привычке. Да и фаталист он изрядный.

Это как фаталист? — удивилась Юля.

Ну... он никогда не думает, о смерти, он никогда не заморачивается о том, что может быть что-то у него не получится. Он просто делает это. Думает как сделать и делает. И если не получается думает как исправить и снова действует. Он полагается на Жизнь.

Но ведь это не значит, что он фаталист.

Значит. У него даже есть присказка на случай больших неприятностей: 'кому суждено быть повешенным, не утонет'! Он такую философию имеет давно... и меня в свою 'веру' не раз пробовал обратить, но я оказался не настолько хорошим учеником — продолжаю дёргаться даже там, где надо бы просто пожать плечами!

Михаил оскалился в ухмылке и запрокинул голову. Видно, что вспомнил что-то весьма забавное из прошлых своих похождений на пару с Владимиром. Из тех времён, когда он далеко ещё и не был космонавтом.

Хм. Может и так... тебе виднее. Ты его давно лично знаешь. Но в группе положение весьма тяжёлое.

Михаил тут же смыл с лица улыбку и посерьёзнел.

Неприятности у нас накапливаются, продолжила Юля, — Сначала, этот 'буран', потом известие, что нас занесло чёрт его знает куда, а после ещё и с Леной беда.

Что ты предлагаешь?

Надо обязательно всех занять, и занять плотно. Так, чтобы у них было минимум времени, подумать о плохом. О том, что может быть с нами и что может случиться вообще. Иначе будет срыв.

Одно дело я буду их гонять на дворе по 'рукопашке', но этого мало. Они вылетели из Общего Дела. Их надо туда вернуть. Чтобы вернуть им всем смысл жизни. Им нужно и мозги загрузить так, чтобы они думали только о конструктиве, и заняты были чем-то производительным.

Ты предлагаешь, что-то сделать для хозяина? Ну это всегда мы делали...

Не только это. Надо им загрузить и МОЗГИ.

А! Так вот почему ты предлагала исследовательскую программу...

И поэтому тоже. Только я сначала предложила её, из чисто прагматических соображений, но тут вижу, что она же необходима и в, ну... терапевтических целях.

А не противоречишь ли ты сама себе? Ведь ты настояла на том, чтобы у нас минимум два дня было отсидки здесь. А исследовательская программа может быть осуществлена только в городе и то, только если будут на то возможности и условия.

Нет, не противоречу. Я предлагаю, как 'культурную программу', вечером завести разговор с хозяином насчёт культуры и истории двух миров. Нашего и его. Уже здесь и сейчас можно выяснить, почему мы настолько разные. Почему, где, когда и как всё разошлось.

'Здесь и сейчас!'. — хмыкнул Михаил, — Узнаю социопсихолога за работой. Гештальт!

Вот и устроим этот гештальт12 в области истории страны. Чтобы всем мозги занять под пробочку.

Согласен. Тогда действуем по обстановке. Но вечером обязательно надо будет завернуть все разговоры и деятельность на разбирательство истории.

Вот и ладушки! — сказала Юля поднимаясь со своего стула и ступая по направлению к закипающему чайнику, — только вот извини, но кофе я тебе не дам. Сейчас тебе это вредно.

Так я и знал! — обречённо протянул Михаил, — но на травяной чай я могу рассчитывать?

Это можно.

Дежурить на дороге первым вызвался Владимир. Поэтому с раннего утра, взяв с собой термос с чаем он ушёл через лес к месту наблюдения. Все же остальные, за исключением, конечно, раненых, были построены во дворе и началась тренировка.

Вышел на крыльцо и Борис Ефимович, полюбопытствовать, как это молодая баба, будет здоровенных мужиков 'дрессировать'.

Он ожидал увидеть что угодно, но не то, что увидел в реальности.

Вся группа ребят, как один, с величайшей серьёзностью и сосредоточенностью внимала той самой, хрупкой и худосочной на вид 'бабе' и старательно делала то, что от них требовалось. Да и 'баба', была далеко не из тех, ничего не умеющих и ничего не хотящих кроме танцев и секса обладательниц длинных ногтей, крашенных ресниц и рахитичного телосложения.

Одна только грация пантеры, с которой она перемещалась по двору, уже сильно отличала её от тех, как их Ефимыч называл 'б...еобразных'. Даже 'волкодав' Ефимыча — лайка — прицепленный на короткий поводок и ныне забравшийся на крышу своей будки, казалось, испытывает к ней серьёзное уважение. Он сосредоточенно и молча следил за нею, иногда удивлённо склоняя морду на бок.

Дальше— больше.

Когда она начала показывать то, что по её мнению должны знать все, то повергла Ефимыча в изумление. Она парней кидала по двору, как хотела. Да и кидала она их далеко не с целью продемонстрировать своё превосходство над ними, как это делают многие 'сенсеи', чтобы набить себе цену перед учениками, а показать вполне конкретные приёмы и их элементы.

Понаблюдав за занятиями, Ефимыч так же убедился, что та самая информация о занятиях самбо в школах явно была не просто истинной.

Уже через час тренирующиеся выделывали такое, что могли проделывать только люди изначально и не один год занимавшиеся борьбой. Юля же их вполне конкретно и методично натаскивала на самооборону против не только уличной шпаны, но и, как понял Ефимыч, вполне серьёзно вооружённых противников.

За день четыре раза меняли пост. И каждый раз сменившийся тут же включался в тренировку. Слаженность действий и сам порядок в группе производили весьма сильное впечатление, ибо составляли очень сильный контраст с той молодёжью, с которой привык контактировать Борис Ефимович. Конечно, и среди своего окружения он знал много вполне серьёзных ребят с хорошей самодисциплиной, но эта группа производила впечатление на порядок выше.

Возникли и некоторые нехорошие ассоциации. И, чтобы их проверить, Ефимыч приберёг эти мысли на потом — на разговор вечером.

Вечером Николай попросился полазить по Сети, в обмен предложил Ефимычу свою Большую Библиотеку на 'планшетке'. Ефимыч тут же с радостью согласился, но, как и в первый раз довольно быстро заблудился. Информации было так много и вся она была так интересна, что он не знал на какую кидаться в первую очередь. Чтобы хоть как-то упорядочить свои НЕзнания, нужна была затравка в виде хотя бы самых элементарных знаний.