— Это хорошо, — успокоено заявила девушка. — Я Пенелопа Бергкамп, мой отец владеет... — она неопределенно показала в сторону порта. — Словом, он промышленник. А я бездельница. Ровно до того самого времени, как выйду замуж. Впрочем, и после этого ничего не изменится...

В следующие полчаса я узнал, что она выходить замуж вообще не планирует, горячо ненавидит британских захватчиков, сама по национальности голландка, недавно приобрела велосипед и осваивает езду на нем, любит танцевать, охотиться, ловить рыбу, так же верховую езду, а ее любимую кобылу зовут Матильда.

Рот у Пенелопы не закрывался, но, при этом, как ни странно, болтушкой она не выглядела. Говорила спокойно, без эмоций, давая вставить словечко между потоком информации и совершенно не стесняясь, разглядывала меня. Специально представляет себя недалекой дамочкой? Зачем? А кто ее знает. Тем более, что таковой она совсем не выглядит. А вообще, чем-то эта голландка меня зацепила. Даже не знаю чем.

Я же, в свою очередь, откровенностью блистать не стал и ограничился минимумом, прикинувшись скромным клерком на дипломатической службе. Но, как ни странно, дева этим вполне удовлетворилась и не стала ничего выпытывать. Я-то, грешным делом подозревал в этой встрече некоторую подставу со стороны бриттов. Но не похоже, впрочем, совсем отметать такой вариант, все же не стоит.

— Ну что же, — подвела итог Пенелопа, заканчивая с десертом. — Можно сказать, знакомство состоялось и все необходимые приличия соблюдены.

— Пожалуй, соглашусь с вами, — осторожно подтвердил я, еще не понимая, куда клонит голландка.

— Прикажите подать мой экипаж, — небрежно приказала официанту девушка, пристально посмотрела мне в глаза, и заявила: — Минхеер Вест, пожалуй, вы смогли произвести на меня впечатление. Проводите меня к экипажу.

— Мэм... — я оставил на столике купюру в пять фунтов и подал руку Пенелопе.

— Майкл, я приглашаю вас в гости к нам в имение, — уже у пролетки проронила девушка и опять заглянула мне в глаза.

— Мисс Пенелопа, я польщен, но, увы, не думаю, что смогу воспользоваться вашим приглашением... — немного поколебавшись, я отказался. Да, дамочка чудо как хороша, но как ни крути, я нахожусь на территории врага, поэтому... В общем, все и так понятно.

— Жаль, — на красивом личике моей неожиданной знакомой, проявилось сожаление. На первый взгляд, искреннее. — Очень жаль. Но... — она сделала небольшую паузу. — Но, думаю, это не последняя наша встреча...

После чего ловко взобралась в пролетку и дала кучеру команду трогаться.

Я немного постоял, глядя ей вслед, и отправился в резиденцию посольства. На вечер предстоит серьезная встреча, возможно, даже с самим Витте, поэтому не до дамочек.

У дверей моей комнаты уже ждал Гуус ван Хепнеер, серетарь-референт президента Свободного Оранжевого Государства, Магнуса Стейна.

— Минхеер Игл, его превосходительство просит вас нанести ему визит, — отчеканил секретарь и поклонился.

С этим эрудированным и умным парнем, я уже неплохо сдружился, но его суровая, можно даже сказать фанатичная педантичность, никак не позволяла перейти со мной на менее формальное общение. М-да...

— Ведите, минхеер ван Хепнеер, — ответил я ему таким же тоном и пристроился к секретарю с фланга.

Десяток шагов по коридору и показались два верзилы-агента из личной охраны президента, стоявшие на посту у входа в апартаменты Стейна. Суровые здоровяки, обвешанные оружием как новогодняя елка игрушками. Тоже надо, как уже говорил, все-таки на территории врага находимся.

Секретарь коротко постучал в дверь и сделал шаг в сторону, пропуская меня.

Апартаментами эти две комнатушки можно было назвать только из-за того, что в них обитал глава целого государства. В первой комнате почти все место занимал письменный стол и пара кресел с таким же количеством обшарпанных стульев, ну а во второй расположилась узенькая койка, табурет с тазиком для умыванья и платяной шкаф. Аскет у нас президент, настоящий аскет. Впрочем, как и все буры. А вот и он. Крепкий как столетний дуб, бородатый мужик, с усталыми умными глазами.

— Михаэль, я рад видеть вас, присаживайтесь, — Стейн макнул перо в чернильницу и протянул мне стопочку конвертов. — Это вам. Можете ознакомиться, еще пару минут я буду занят.

Я кивнул, взял корреспонденцию и присел в кресло. Так... что тут у нас. Ага, письмо для Лизхен от Венички. Вот же стервец, не иначе цветок в конверт засунул. Передам, отчего бы не передать. А вот это от него же, но уже ко мне. Посмотрим, посмотрим...

Вениамин, перемежая кляксами, криво и торопливо написанные слова, сообщал, что ингредиенты для производства фруктовой сельтерской воды уже прибыли в Блумфонтейн, а производство и расфасовка оной уже налажены. К тому же, консервированная свинина уже на потоке. М-дя... шифруется скубент. Впрочем, все правильно. Итак, переводим... ингредиенты для производства 'сгустительной смеси', а так же лиддит и пироксилин уже прибыли из германских колоний, а линия по производству ручных гранат уже заработала. Да, это мой подарок девятнадцатому веку. Ничего сложного в немецкой Stielhandgranate 24, той самой 'колотушки' — нет, даже для нынешних технологий. Простейший терочный запал, деревянная рукоятка, корпус делают на линии для производства консервных банок, взрывчатка из пироксилиновой смеси, а рубашку кустарно льют из чугуна — и вот, неожиданный сюрприз для бриттов готов. Она же, с небольшим изменением конструкции будет использоваться как противопехотная мина и винтовочная граната. Ну а что? Почти всю однозарядную рухлядь, типа винтовок 'Мартини-Генри' и 'Гра', мы уже заменили на Маузеры, вот с этих 'пищалей' и будут запускать гостинцы. А в каждом взводе организуем гранатометный расчет. Умничка Вениамин, хвалю! Что дальше?

А это письмецо уже от Вагнера и Штруделя, рапортуют, что наладили производство легких станков для пулеметов Максима-Норденфельда и отработали их установку на повозки по типу знаменитых тачанок. Жалуются, что не хватает материала... Ладно, придумаем что-нибудь.

А вот и от Степана Наумовича, 'цидулка', это если выражаться его же словами. Мля, как курица лапой царапает. Но новости бодрые. Конный эскадрон разведчиков он собрал и усиленными темпами муштрует. И грозится выпороть нещадно нашего главинтенданта Марко, ибо тот, как всегда, что-то там зажимает.

Стоп... это от Мерседес...

Я тайком скосил глаза на президента, увлеченно скрипящего пером по бумаге. Вот никак, я не пойму отношение Стейна, к явной симпатии, оказываемой его дочуркой к Майклу Иглу. А меня эта 'симпатия', честно говоря, нешуточно тяготит. Нет, девочка она прелестная. Красивая, умненькая, живая, отрытая ко всему новому, но...

— Михаэль, — Стейн прервался. — На дипкурьера, а точнее, на вагон в котором он прибыл, по пути было совершено нападение.

— И...

— Отбились, хотя есть раненые среди наших... — президент нахмурился. — По виду не британцы Похожи на дезертиров, коих развелось немерено. На перегоне обстреляли паровоз и наш вагон. Пассажирские не трогали. Пытались на ходу заскочить в вагон. Что думаете по этому поводу?

— Пока ничего. Надо будет опросить охрану и самого курьера, — я не стал спешить с выводами. Хотя и так все ясно. От бриттов ничего хорошего ждать не приходится.

— Да... — Стейн посыпал лист бумаги песком и стряхнул его. — Ваш груз тоже прибыл. Если не секрет, что это?

— Ваше превосходительство, от вас у меня секретов никаких нет. Там взрывчатка. И еще кое-что... — Я представил, что могло случиться, если хотя бы одна пуля попала в ящик и невольно поежился.

— Зачем она вам? — спокойно поинтересовался Стейн.

— Сейчас незачем, — так же спокойно ответил я. — Но она пригодится, если боевые действия возобновятся.

— Хорошо, доложите мне об этом позднее. А теперь обговорим ваши переговоры с нашими союзниками. Я тут набросал несколько тезисов...

Да, именно так. 'Мои' переговоры. Делегации на высшем уровне встречаются только официально и только в полном составе, дабы не скомпрометировать кулуарными переговорами весь дипломатический процесс. Но, первые и вторые секретари посольств, вполне могут вести консультации, в том числе и в закрытом кругу. Чем я сегодня и займусь. Ладно, что он там накропал?..

Обсуждение 'тезисов' не затянулось, я задал несколько уточняющих вопросов и убрался на ежедневный брифинг, который я устраивал для журналистов из нашего пула. Нашего, потому что все они находись у меня на зарплате, не смотря на то, что работали на ведущие европейские газеты.

Прихватил у казначея шесть аккуратно подписанных конвертов и прошел в конференц-зал, в который превратилась курительная комната. По пути захватив коробку сигар и бутылку выдержанного бренди.

— Привет, парни, — я поздоровался с каждым за руку и плюхнулся в кресло. — Плесните себе этого нектара, разбирайте сигары и немного поработаем. Курт, не толкайся, всем хватит. Итак, обсудим следующие темы. Первое — формирующиеся в Гамбурге, Лионе и Петербурге некие конвои с неизвестными грузами для Республик, под сильной охраной из военных кораблей, а второе — намечающаяся тройственная коалиция между Германией, Францией и Российской империей. Сошлемся на тайные источники в правительствах. И еще, в эту коалицию очень просится САСШ и Италия. Ну просто — очень.

— Цель коалиции? — рыкнул усатый толстяк в твидовом пиджаке и нацелился карандашом в блокнот. — Читатели 'Deutsche Allgemeine Zeitung' очень любят кулуарные источники.

— Про цели мы пока умолчим, но фоном пустим слухи о сильном недовольстве оных государств колониальной экспансией Британии! — отчеканил я. — В частности, можно намекнуть, что уже готовятся экспедиционные части для введения на территорию Южной Африки. Есть еще кое-что, но об это в процессе. Следующей темой будут зарисовки о невыносимых условия жизни туземного населения в британских колониях. Можно даже проехаться по Дурбану. Здесь полным полно индийцев. Кстати, вот еще письма добровольцев своим родным и очередная порция фотографий из Республик. И еще, господа, кто из вас знает кто такие 'Paddy'?

— Ирландцы, кто еще, — быстро ответил худощавый француз из парижской газеты 'Фигаро' и изумленно воскликнул: — О-ля-ля... да это, те же самые угнетенные бриттами туземцы.

— Правильно. Вот, я кое-что набросал, в форме письма простого африканера к ирландскому солдату...

Ну а как? Информвойну не я выдумал. Скажу вам, чертовски эффективная штука. Главное, не завраться окончательно.

Брифинг прошел продуктивно, эффективно и достаточно быстро. По его окончанию, я нашел возможность по отдельности выдать гонорары журналюгам и отправился приводить себя в порядок. Чай, на родной броненосец отправляюсь.

ГЛАВА 3

Южная Африка. Наталь. Дурбан.

10 июня 1900 года. 20:00

Солнце огромным багровым диском коснулось горизонта, окрасив океан нежнейшим оттенком розового цвета. Я с наслаждением вздохнул в себя терпкий и соленый воздух. Люблю море, черт возьми. Возможно именно из-за этого я связал себя в своей прошлой жизни с морской службой. Ага... а вот катерок...

— Плывет... — проронил Максимов, прохаживаясь по пирсу.

— Идет... — машинально поправил я его.

— Почему идет? — удивился подполковник. — По воде ходил только Иисус.

— Морские нюансы, — пожал я плечами. — У них все не так. Гальюн вместо клозета, переборка вместо стены и палуба вместо пола. Даже веревку обзывают концом.

— Г-м... — хмыкнул Максимов. — Пожалуй, спрашивать вас, откуда вы все это знаете, мне не стоит?

— Отчего же, отвечу. В прошлой жизни я был моряком... — слегка улыбнулся я. — Но хватит об этом, Евгений Яковлевич.

— Хватит, так хватит, — покачал головой Максимов. — Загадочный вы человек, Михаил Александрович.

— Что есть, то есть... — не стал я отказываться.

От разговора нас отвлек разъездной паровой катер с броненосца. Такая узкая и длинная посудина с торчащей посередине трубой и полоскавшимся на ветру Андреевским флагом. Родным флагом...

Браво выглядевший кондуктор с красной обширной рожей*, лихо причалил к пирсу. Два таких же усача, но уже в матросском звании, быстро перекинули сходни на причал.

кондуктор (лат. conductor 'наниматель, предприниматель, подрядчик') — воинское звание в русском флоте, присваиваемое унтер-офицерам, прослужившим установленный срок и сдавшим экзамен. В порядке исключения это звание присваивалось нижним чинам, не имеющим унтер-офицерского звания.

Юный мичман с одинокими маленькими звездочками на погонах подскочил к нам, откозырял и ломающимся баском представился:

— Мичман Российского Императорского Флота Орлов! Имею предписание принять на борт господина Максимова и мистера Игла.

— Аз есмь Игл, — сообщил я на русском языке, слегка обалдевшему мичманцу.

— Я Максимов, — представился подполковник, немного растерянно переводя взгляд с моряка на меня и обратно.

— Прошу на борт, — еще раз откозырял юноша и сделал шаг в сторону

Я скорбно развел руками, обращаясь к заскучавшим филерам, и перебрался на катер, за мной последовали Максимов с мичманом.

Паровая машина чихнула несколько раз, повалил черный дымище из трубы, катерок развернулся и довольно споро направился к темнеющему силуэту броненосца.

Итак, эскадренный броненосец 'Император Николай I'. Выглядит громадной и неуклюжей лоханкой с двумя громадными трубами. На данное время еще актуален, но к русско-японской войне, то есть, через четыре года, уже безнадежно устареет. Время сейчас такое, прогресс прет семимильными шагами. Кстати, во время Цусимы, сея громадина, отличится весьма метким огнем по японцам и он же будет позорно сдан в плен по приказу адмирала Небогатова. Я не особый знаток перипетий русско-японской войны, но про 'Николая' помню, потому что на нем служил мой прапрадед, лейтенант Орлов Михаил Михайлович, и на нем же он погиб, как раз во время этого Цусимского сражения. Стоп! Мама... Какой же я остолоп!!!

— Михаил Александрович, честно говоря, мне самому не по себе в этой лодчонке... — проговорил Максимов. — Да и вы, бледный чего-то.

— Что? — переспросил я, не отрываясь взглядом от своего прапрадеда. Черт, черт, это он однозначно. Еще мать говорила, что я поразительно на него похож. Ну и что? Что теперь? Господи, мне еще какого-нибудь хронокатаклизма не хватало. Нет, ну вы представьте; встретится со своим прадедом! Здрасьте, Михаил Михайлович, имею честь сообщить, что я ваш праправнук. Нет... дуристика какая-то получается. И самое обидное, что я уже знаю: он обречен! Прапрадед женится за полгода до своей смерти, а сын его, мой прадед, родится, так и не увидев своего отца. Черт, что же делать? Спасти его? Но как? Конечно, я почитывал произведения на тему переигровки Цусимы, но, честно говоря, ни черта не помню. Разве что могу посоветовать снаряжать снаряды другой взрывчаткой, да предостеречь адмирала Макарова, чтобы не выходил в море в тот трагический день. Но все это не поможет... Разве что... попробовать не допустить русско-японской войны? Черт, черт...

— Михаил Александрович, а вы случайно, не родственник этому юноше? — опять высказался Максимов. — Некое сходство наблюдается, опять же, фамилия приметная.