Изменница (закончен)

— ...мы прежде не встречались?

Начинается! Эти слова старше, чем сам мир. Сколько раз мне приходилось их слышать, но чтобы в наших условиях... Неужели мужчины не могут придумать нечто другое, менее обыденное и тривиальное?!

— Сбился со счёта?— не без злорадства ухмыльнулась вслух, хотя снежный барс и царапнул на душе, пока легонько и почти не ощутимо, но всё равно малоприятно.

— Тамила, не дури,— квиш снова завалился на спину.

Вот так всегда!

— Нет,— насупилась обижено.— Я бы тебя запомнила.

— Так хорош?— губы Асмина расплылись в довольной улыбке.

— Так груб и не отёсан!— парировала мгновенно, так как именно подобного вопроса и ожидала.— Хотяяя... это лично нет, но мы же квиши, могли где-то и видеться мельком — в походе, в бою, в Гнёздах, так что ничего удивительного тут нет. Ну что, подъём?

Всадник расслаблено вздохнул.

— Я бы ещё немного повалялся,— выдохнул с ленцою.

Он вообще о чём?!.. Размечтался!

— Только не со мной!— отрезала я, почувствовав, как вспыхивают щёки.

— Ну, лично я вставать, не намерен,— Асмин зевнул,— так что, полежи со мной ещё немного или... выбирайся как-нибудь сама, мне больше места будет, а рядом с птахом к тому же теплее.

Это что, упрёк?

Крил к этому времени уже чуть подтянул крыло — пролежать в одной позе довольно не просто даже для него, будь рядом с ним один человек, всё было бы проще, а так... — и теперь оно укрывало только наши ноги. Сам же птах чуть подогнул голову в нашу сторону, тем самым на пару с всадником замыкая меня в своеобразное кольцо.

— Как-нибудь сама?— я злорадно усмехнулась.— Да запросто!

Рывком навалившись на спутника, я перекатилась через него и поднялась уже с обратной стороны всадника.

— Ой, Выыысь!.. Больно!— скривившись, выдохнул мой невольный друг, поджимая колени к груди.— И чего ж ты такая костлявая-то?!

Сколько можно потешаться над моей костлявостью?! Хам!

— У тебя была возможность избежать боли,— равнодушно пожала плечами.— А по поводу костей я тебе уже говорила.

Летун, вероятно почувствовав возникшее между нами напряжение, вопросительно курлыкнул. Приоткрыв один глаз, внимательно осмотрел нас и, не узрев ничего подозрительного, снова задремал.

— А ведь мне просто хотелось поспать,— обиженно пробормотал Асмин, разворачиваясь, да, уткнувшись носом птаху в бок, засопел.

Я усмехнулась.

— То-то ты на меня так смотрел,— ехидно заявила я.— Или с открытыми глазами спать научился?

Квиш, не оборачиваясь, отмахнулся.

— Ты как хочешь, а я завтракать буду,— решила пронять его по-другому.— Сам заметил, что мне жирок набирать надобно.

— Не жирок — а мышечную массу!— Асмин обернулся и глубокомысленно вскинул вверх указательный палец правой руки.— Много ли в жире проку? Если он, конечно, не на сковороде.

Но я и слушать квиша не желала.

— Да какая разница?!

— Ничего себе какая?— присвистнул тот, садясь.

Но я была непреклонна.

— Ты мне зубы не заговаривай. Признавайся, давай, куда пайки запрятал.

— А что их прятать?— мужчина потянулся и окончательно встал.— В суме лежат. И на меня доставай. Мне хоть вес набирать и не нужно, а вот поддерживать в самый раз. Поспать всё равно не даёшь.

Я только фыркнула. Угу, словно это я его разбудила, а не он меня. Интересно, кто из нас больше выспался? То-то же!

— Ну что, поговорим?— спросил Асмин, когда мы наконец-то расселись за нашим скромным "столом".

— Поговорим,— кивнула, охотно соглашаясь — этот разговор должен состояться, и чем раньше, тем лучше.— Мы, женщины, вообще народ болтливый, долгое молчание нас гнетёт,— улыбнулась ему мило и приступила к еде.

— Интересный разговор, однако, у нас получается,— протянул квиш спустя пару минут тишины, разбавленной только нашим общим "чавканьем".

— Разве я его поддерживать должна?— пожала плечами.— Ты завёл, вот и начинай свой допрос.

— Хорошо,— мужчина сложил руки на груди, успев покончить к этому времени с пайком, и сурово посмотрел на меня — стало неуютно под его взором, но вида решила не подавать.— Каково твоё предположение, почему десятку послали уничтожить деревню?

Я взглянула на него с прищуром, в очередной раз прикидывая, стоит ли всаднику доверять. Хотя своё расположение он уже выказал, вытащив меня из той передряги, в которую сам же и втянул. Да и скрывать мне особо нечего. К тому же, коль уж поделилась своими откровениями со Свонсником, почему бы не поделиться ими же и с невольным попутчиком, который, как ни крути, гораздо ближе мне по духу, чем смотритель?

— Не знаю, можно ли это назвать предположением,— произнесла осторожно,— но я слышала, что там скрывается тот, кто собирает силы в помощь истинному правителю.

Асмин хмыкнул.

— Всё ещё не веришь?— усмехнулась криво.— Даже решившись на столь отчаянный шаг, выкрав меня из Лечебницы?

Наши взгляды на мгновение пересеклись — небесная синь растворилась во мраке ночи. И почему только он так на меня воздействует? И раздражает и влечёт одновременно?

— Я уже и сам не знаю, кому и чему верить,— отведя взор от моего лица, всадник потёр переносицу пальцами сложенных лодочкой рук.— Но истинный правитель... Разве ты не знаешь, что с ним сталося?— снова брошенный на меня испытующий взгляд.— Хотя... продолжай!

— Говорят,— я принялась послушно рассказывать дальше, искренне надеясь на его понимание,— что когда пала Верхняя Эмпирия и Дарминал погиб, императрица была на сносях. Но тогда она бесследно исчезла. Её тело не обнаружили среди тел погибших. Памятуя о добром и справедливом правлении Дарминала, люди верят, что императрице и наследнику удалось миновать жестокой участи, что они спаслись, и когда юный принц подрастёт, он взойдёт на трон и жизнь станет такой же, как и двадцать лет назад. Ну, почти двадцать и почти такой.

Я замолчала, выжидающе уставившись на квиша, но он меня разочаровал.

— Большей чуши я не слыхал!— фыркнул с презрением.

Невольно взбесилась. Да что он возомнил?! Считает себя самым умным и думает, что познать истину, ведомо только ему одному? Ведь ещё только совсем недавно отведал горечь собственной ошибки. И так ничему и не научился?

— Может быть, это и чушь,— безучастно пожала плечами, стараясь не выдать свои истинные чувства, обуревающие душу.— Но люди верят...

— А ты?— он затаённо заглянул в глаза.

Я, нахмурившись, сказала решительно:

— Теперь и я.

Вот только имеет ли моё мнение значение?

— Бред! Полнейший!— категорично повторил Асмин.

Что и следовало доказать!

— Может быть и бред,— кивнула покорно.— Только скоро будет месяц, когда по предположению народа наследник должен был появиться на свет. Ему исполнится двадцать лет — время совершеннолетия, и он может заявить свои права на законный трон. Тебя не удивляет, что именно сейчас пределы границы сильнее укреплены? Что настало время арестов, гонений и жесточайших проверок?.. Ты не лежал в Лечебнице. Она полна через край, даже коридоры забиты лишёнными разума людьми. Власти и сами, похоже, сходят с ума... Или, быть может, боятся возвращения истинного правителя и бунта, предшествующего этому? Ведь ты же не станешь отрицать, что трон занимает самозванец?

— Не стану,— мои разгорячённые гневной тирадой очи натолкнулись на его спокойный взгляд.

Ну, надо же! Наконец-то поверил и согласился!

— То-то и оно!— кивнула победно.

— Но он зашёл на трон не обманом, а в результате честного поединка,— огорошил меня всадник.

Вот тебе раз! А я то уже думала... И как его переубедить?

— Так уж и честного?— уточнила язвительно.— Так уж и поединка? Я слышала совсем о другом.

— Тихо!— вдруг подскочил Асмин, вскидывая ладонь вверх.

Я послушно смолкла. Знаю, когда нужно знать меру.

— Накрывай огонь!— скомандовал квиш.

Привычным движением набросила на пламя одеяло. Вопросительно поглядывая на спутника и прислушиваясь, опасливо оглядывалась по сторонам. А ведь и в самом деле из туннеля доносится неясный шорох.

— Крил,— между тем шепнул мужчина.— Тсс!

Птах замер каменным изваянием, не шелохнувшись, дабы не выдать присутствие — своё и всадника.

В глубине коридора, через который мы попали в эти пещеры, раздались тихие шаги. Я испугано перевела взор на квиша, но он даже не взглянул в мою сторону, в напряжении взирая на тёмное жерло входа и положив руку на эфес меча. Чёрные брови нахмурены, суровый взгляд устремлён вперёд, тонкие ноздри вздрагивают, губы решительно сжаты. Его можно было бы назвать красивым — высокий для квиша, хорошо сложенный, как и приличествует всаднику, с приятными чертами лица, но... Я до сих пор помнила, кто не позволил мне скрыться несколько дней назад, и по-прежнему испытывала к спутнику нечто сродни...не неприязни даже, а скорее отчуждённости. Хотя, чтобы не забывать об этом, мне теперь приходилось бороться с самой собой. Обида плохой соратник.

Неожиданно Крил чуть подался вперёд, всматриваясь в темень коридора. Квиш резко вскинул ладонь, останавливая птаха, но сам даже не взглянул на крылатого друга, напряжённо вглядываясь туда же. Затаив дыхание, я подобно своим спутникам уставилась на выход из туннеля.

Элайза

Когда я проснулась, Брауна в спальне уже не оказалось. Кресла у подножия моего ложа — тоже. Не беда! Настроение у меня всё равно выдалось отличным, так что его не могло испортить отсутствие друга, которого и в комнате-то моей быть не должно было.

Потянувшись, подбежала к окну и раздёрнула шторы. Яркий солнечный свет ударил в лицо, вызвав резь в глазах и улыбку на устах. Утро начиналось превосходно. Все ночные страхи остались позади. О том, что мне предстоит ещё не одна ночь в этой комнате плюс несколько в обратной дороге, прежде чем я попаду в родной дом и привычные с младенчества покои, как и о том, поможет ли мне это в борьбе с моими ожившими кошмарами, я старалась не думать. Нужно жить сегодняшним днём!

Когда умылась и облачилась в нижнее бельё, в дверь спальни постучали. Пришлось юркнуть за створку шкафа, и уже оттуда выглянуть на визитёров, что посмели без спроса миновать мою гостиную и теперь собирались войти в опочивальню. На мой оклик в дверном проёме появилась давешняя служанка и ещё три девушки, судя по одежде и подобострастному выражению простоватых лиц, тоже из прислуги. За их спинами маячила высокая фигура моего телохранителя.

— Всё в порядке, Браун,— тепло улыбнулась любимому воину.— Можешь идти отдыхать,— отпустила я его.

— Моя госпожа,— страж поклонился и отступил из поля моего зрения, но я чувствовала, что гостиную он так и не покинул. И дело было не только в слухе. Каким-то невообразимым образом я порою ощущала связь с близкими мне людьми. Нет, не кровными родственниками, иначе дядюшка оказался бы в их числе, а теми, кто мне по-настоящему дорог. Такими, как матушка, Браун или моя старая Иртруда. Имелись ещё ощущаемые мною нити, но они словно бы обрывались или терялись в пустоте. Не могу понять, как такое может происходить и, тем не менее, иногда мне казалось, что я чувствую несколько людей — совсем незнакомых, но почти родных. Быть может, нам ещё только предстоит стать таковыми в будущем? Хотя... некоторое время назад на какой-то короткий миг мне почудилось, словно та всадница в клети одна из них. Но эта мысль сама по себе была так невероятна, что я упрятала её вглубь подсознания сразу же по зарождении, хотя временами она и пыталась выбраться наружу.

Но вернёмся к моему воину. Я улыбнулась собственным ощущением. В этом весь Браун — всегда на моей страже. Интересно, и как только высыпаться умудряется?! Ведь всегда собран и бодр, и при этом постоянно у меня на виду.

— Теперь с вами, девушки,— перевела взор на присевшую в реверансе прислугу.— Вы тоже можете быть свободны.

Я не привыкла, чтобы вокруг меня крутилось множество служанок. Так повелось, что дома их миссию в основном выполняла старая Иртруда. Она с раннего детства помогала мне мыться и причёсываться, почти всегда сама выбирала платья, пользуясь странной покладистостью моей матушки в этом вопросе, хотя и особой любви я между ними не замечала, скорее наоборот.

А вообще удивительно, что северянка не напросилась со мной в дорогу — я сама не предлагала, но не отказала бы точно. С ней мне завсегда спокойнее. Но, видимо, старуху испугал неблизкий путь в горы и трудности устройства на новом месте. Дома же она буквально не отходила от меня ни на шаг, пестуя как несушка. Она оттеснила других служанок в сторону и мнила себя, чуть ли не моей родной бабушкой. Впрочем, я совсем не возражала, тем более что настоящей бабушки никогда не имела. И вообще, я всегда относилась к чудаковатой старушке с трепетной любовью, хотя порой и побаивалась.

К сожалению, как ни пыталась Иртруда вытеснить из моей жизни ещё и всех придворных дам, не смогла — имелись и среди них довольно настырные особы, которые не желали покидать тёплое место при дворе ни при каких обстоятельствах. Потому и крутились они вокруг меня вплоть до моего отъезда, утомляя своими скудными разговорами и отсутствием интересов, а в последний день ещё и лживыми слезами. Уверена, любая их них из кожи вон вылезла бы, дабы занять моё место. А я бы и не упиралась. Мне самой оно ни к чему.

Вот и во дворе Юстигалуса я тоже решила сразу твёрдо отказаться от присутствия рядом со мной множества служанок, оставив подле себя одну — вероятнее всего ту, самую первую, коль уж она явилась ко мне и сегодня.

Девушки же, похоже, были весьма удивлены моим заявлением. Приоткрытые рты, округлившиеся глаза.

— Но ваше высочество...— растерянно начала было вчерашняя помощница, претендуя на роль старшей.

Я внимательно на неё посмотрела. Чуть ниже меня ростом, худее, но всё, что нравится мужчинам при ней — высокая грудь, тонкая талия, округлые бёдра. Волосы идеально приглажены и заплетены в две аккуратные тёмные косы — ни одна прядка не выбивается наружу. Карие глаза взирают с надеждой, и я бы даже сказала с мольбой. Личико незатейливое, но довольно симпатичное.

Что ж, мой осмотр меня удовлетворил. Приятная девушка, вполне подойдёт в компаньонки. Но стоит ещё познакомиться с ней поближе.

— Вот ты и останешься, а остальным до свидания,— решительно взмахнула я рукой, озвучивая вслух принятое ранее решение.

Служанки переглянулись, снова присели в реверансе и выскользнули за дверь — ослушаться меня не посмели, но дядюшке, небось, донесут.

Вот теперь я услышала, как покинул смежную комнату и мой страж.

Оделась я самостоятельно, под пристальным взглядом замершей у двери в спальню прислуги. Небесно-голубое платье с облегающим верхом, чуть расширяющимся книзу подолом, небольшим шлейфом и открытыми плечами — вот на чём я остановила свой выбор. Сверху собиралась накинуть коротенькую, чуть выше талии, песцовую шубку с длинными рукавами и воротником под горлышко, что застёгивалась лишь на одну пуговицу. Всё-таки я привыкла к теплу, и здесь для меня было чуть прохладно. На ноги обула в тон платью туфельки с белыми меховыми помпонами на носках.

— Ну, что стоишь как истукан? Помоги мне застегнуть застёжки. Или тебя прислали для чего-то иного?— откинула волосы со спины и обернулась вполоборота, ожидая реакции служанки.