Тень Короля (Общий файл)

— Пошла на ярмарку, скоро вернется.

— А почему ты светишься?— Торвальд заворожено уставился в ее глаза, — папа никогда не светится.

Девушка присела на лавку ипротянула к мальчонке руки, он без всякого стеснения ухватился за ее ладони и, отталкиваясь ножками от пола, залез на колени. Эдна пристроила его поудобнее и ласково обняла, малыш полностью растворился в ее объятиях.

— Никому не говори, что ты меня слышишь, и то, что я свечусь, хорошо?

Торвальд утвердительно закивал головкой и крепче прижался к ее груди, андаманка аккуратно погладила детскую макушку, в ее душе впервые за долгое время проснулась нежность. Почувствовав на себе чье-то пристальное внимание, девушка приподняла голову и увидела в дверном проеме Охотника, его образ деревенского паренька абсолютно не вязался с тем, что она видела ранее: растрепанные волосы, рубаха навыпуск, сельские брюки, в итоге, полная противоположность.

— Я хотел бы навестить твою госпожу...

"Ребенок ее расы в поселении фарузов,— это все о чем думала Эдна, ведя за собой Доната,— предприятие очень опасное, мальчик был не сформирован, слишком маленький, неизвестно родной ли это ребенок Милы, а почему? Да потому что она была фарузой от головы до кончиков пальцев ног. Это во-первых, а во-вторых, Торвальд еще не может себя контролировать, он не понимает иногда почему его не слышат, когда он просит, либо все удивляются почему в таком возрасте он молчит, когда к нему обращаются, а ведь все просто, он не видит разницы между тем, как думать или говорить. А в-третьих, из-за того, что ребенок мал, он видит ее свет... Убереги Юма, чтоб никто не прознал об этом. Следуя логической цепочке, если отец мальчика все-таки андаманец, то возможно этот мужчина — предатель..."

— Подождите здесь, — оставив мужчину в коридоре, Эдна зашла в комнату. Сердце девушки чуть не выскочило из груди, ощущение паники и злобы переплелись воедино, создавалось впечатление, словно ее ошпарили кипятком, и теперь она горела изнутрии снаружи:"Как ты мог?!"

Увиденная картина взбесила ее до белого колена: вещи виновников ее убийственного состояния были разбросаны по полу, кресла перевернуты, помят ковер, а на постели после явных бурных страстных сцен, произошедших вполне недавно, лежали обнаженные Маркус с Амелией.

Мужчина немедля подскочил с кровати: "Это не то, что ты думаешь..."

— Если я сейчас открою дверь, то жизнь вам сладкой не покажется. У нас хвост. Бегом одеваться!

Сорванная с цепи парочка принялась хвататься за вещи, а Эдна бросилась исправлять весь погром, что они умудрились сотворить.

— Я тебе это припомню, Маркус, тыу меня не один раз молить о пощаде будешь!-тараторила Эдна, пихая беднягу к окну,— Лезь!

Мужчина молниеносно выбрался через проем, а разъяренная андаманка подлетела к подруге и принялась зашнуровывать ей платье.

— Слушай, в конце концов, чего ты так на него взъелась, ведь он мой муж,— Амелия послушно не двигалась с места.

— Когда я беру с собой людей на дело, что я им говорю в первую очередь?

— Никаких но! Ни для тебя, ни для моего родного брата я исключений не сделаю. Все поняла?

Амелия закатила глаза и покривила губами: "Как скажешь".

Приведя подругу в полный порядок, девушка будто по щелчку вошла в свой образ, и теперь покорной рабыней открыла дверь...

Фаруз осмотрелся по сторонам и одобрительно покивал головой: "Я вижу вас хорошо устроили. Но если честно, мое присутствие здесь обусловлено несколько другими мотивами. Наше путешествие продлится еще максимум дня три, однако вижу смысл в том, чтобы остаться здесь вдобавок на пару дней, полностью восстановить силы. Надеюсь, вы не слишком торопитесь?"

— Нет, как скажете, — аристократка понимающе вслушивалась в его речь.

— Ах, и да... Еще один момент... Не могли бы вы одолжить мне вашу рабыню в личное пользование?

— Что? — Эдна ошалело посмотрела на мужчину.

— Нет.

— А позвольте поинтересоваться зачем?

— Если представится случай, хочу проучить одну юную и самовлюбленную особу. Мне попросту надо будет, чтобы ваша служанка иногда навещала меня и приносила различного рода утварь в дом старейшины.

У Амелии камень упал с души, уж кому не было известно о вольностях господ. Прихоти этих самодуров могли поражать своими масштабами. От каких-либо конкретных пунктиков до полнейших мелочей. Особенное место было отведено мужскому эго. Ведь что есть раба — кукла. Второе место по праву принадлежало женским капризам. Велика сила ревности: не единожды в городских канавах находили останки несчастных жертв, которые возможно лишь на секунду против воли стали предметом страсти чьего-то мужа. Во времена правления Короля под присмотром Советника таких казусов фактически не случалось. Существовало целое подразделение, отвечающее за проверку надлежащего содержания рабов, в случае ужасающего отношения либо невыносимых условий их изымали и отдавали в более надежные руки. Сам Тарг очень часто совершал поездки с целью осмотра. Сейчас же за сто лет вся эта система была лишь простой условностью, которой в действительности не существовало ни в каком виде.

— Ну так что? — Донат слегка наклонил голову вбок, — вы не против?

— Соглашайся, — Эдна немного позабыв о своем положении, приняла невозмутимый вид и посмотрела Охотнику прямо в глаза...

Их прервали, на улице творился ажиотаж, громкие возгласы людской толпы забрались во все уголки каждого дома. Из любопытства вместе с Донатом девушки выбрались на улицу. Фаруз, подбежав к одному из сельчан, схватил его за рукав: "Что здесь происходит?"

— Дык, это... Не видишь, на площадь люди идут. Суд у нас...

Мужчина отпустил старика и вернулся к женщинам: "У них суд сегодня, зрелище может оказаться не совсем мирного характера. Не думаю, что вам стоит идти".

Но Амелия ничего не ответив, направилась вслед за толпой. Улицы были похожи на муравейник, кишащий своими обитателями, где все без исключений продвигались в самый центр поселения. Внимание каждого из них было приковано к причине столь бурного помешательства. На вершине из штабеля дров, прикованным к столбу цепями стоял осужденный. Мужчина был крепкого телосложения, по внешним данным походил на обычного работягу, которых Эдна распознавала сразу: такие мужчины всегда смогут обеспечить семью всем нужным, трудясь от заката до рассвета. Рядом, в качестве судьи находился молодой фаруз, который походил на аристократа. Он был полностью облачен в черные одежды, острые черты лица и нос с горбинкой нисколько не украшали его, а черные прямые волосы спадали до плеч. Рядом с ним стоял старейшина, а неподалеку под старым многовековым дубом вся в слезах ютилась Мила.

— За предательство короля! Введение в заблуждение о своей расовой принадлежности, помощь мятежникам, андаманец Рагнар приговаривается к сожжению на костре! Что ты можешь сказать в свое оправдание? — судья демонстративно развел руками в сторону публики.

— Из того что вы перечислили ваша светлость, моя вина лишь в том, что я андаманец, — Рагнар смотрел на него с гордо поднятой головой.

Будто почувствовав неведомую силу, приговоренный обернулся в сторону Амелии, он пристально осмотрел девушку, а после резко перевел внимание на "рабыню" и сразу же загадочно улыбнулся, легкий смешок прозвучал из его уст.

Разгневанный дворянин еле заметно шепнул губамии, сделав резкий пас рукой в сторону деревяшек, выпустил языки пламени наружу. Не выдержав такого зрелища, Мила кинулась прочь с площади. Безумный хохот вырвался из груди Рагнара, ополоумев от приближающейся смерти, он никак не успокаивался.

Донат уже собрался увести женщин, но крик андаманца заставил позабыть о его решении.

— Хотите наказать виновных?! Тогда чего ждете? Вы, фарузы, сами себе несете смерть! Скоро вы потоните в крови своих собратьев, что вершат эти преступления! И в первую очередь полетят головы ваших аристократов! — огонь уже подобрался к ногам мужчины, но полный гнева он не чувствовал боль, и продолжал, — помолитесь за своего проклятого шута на троне, он долго не протянет!

Дикий смех накрыл его полностью: "Истинный Король!!! Юма избрал Короля!!! Нашего Короля!!!"

Многовековой дуб был первым, кто пал в тот день, и лишь затем смерть забрала андаманца. Не желавшее гибели мужчине, дитя природы против воли отдало свою жизнь фарузу, что превратил ее в огонь, алчный и беспощадный, разрушающий все на своем пути...

Глава 6. Хранитель душ

Истинный Король... Юма... Нашего Короля... Эти слова никак не давали покоя фарузу. Вернувшись вечером в дом старейшины, он миллион раз прокручивал все события с самого начала, раз за разом, вновь и вновь... Юма избрал Короля... Он где-то уже слышал подобное... Память редко подводила своего хозяина... Давно... Слишком давно это произошло, но где? Слышал ли? Может все выглядело несколько по-другому?

Донат ворочался в постели не один час, время ушло за полночь, а три фразы, произнесенные андаманцем, не останавливаясь, вертелись в мыслях. И только Охотник закрывал глаза, надеясь уснуть, как образ Рагнара, выкрикивающего свое проклятье, всплывал в видении.

Дверь комнаты открылась, и легкой поступью утонченный силуэт проник внутрь. Медленно и плавно он передвигался к кровати, Донат приподнялся на локти и вгляделся в фигуру. Лунный свет проник через окно и осветил женские формы, обрамленные в тонкую ночную рубашку и, рыжие волосы, аккуратной россыпью спадающие по пояс, сверкали огненными бликами.

Вирджил легкой походкой игриво приблизилась к постели и провела пальцами по ладони фаруза: "Я весь день думала об этой ночи".

Девушка подняла ноги с пола, полностью взобравшись на кровать, затем села на него сверху и почувствовала, как напряглись его мышцы. Вирджил наклонила свое тело и, едва касаясь его губ своими, прошептала: "Делайте со мной, все что пожелаете..."

— Все что угодно? — его ладонь невзначай проскользнула вдоль хрупкой шеи.

— Да, — с придыханием ответила она и задрожала всем телом.

Мужчина убрал от девушки руки, отчуждаясь от нее всеми эмоциями: "Мне нужны чернила с холстом, свечи, принеси всего да побольше".

Фаруз снял маску беспечности и, ухватив девушку, перекатился в сторону. Донат встал с постели, вновь погрузившись в недавние размышления: "Шут на троне... Истинный король...". Растрепанная девица в растерянности следила, как Охотник метался из стороны в сторону.

— Чего ждешь? Давай быстрее, — мужчина готов был уже перейти на крик. Но девушка, смекнув что к чему, быстренько метнулась вон. Буквально через пару минут письменные принадлежности уже лежали на столе, Вирджил зажгла последний фитиль, и взвинченный мужчина принялся за работу.

Мокнув перо в чернильницу, Донат четкими линиями принялся вырисовывать запомнившиеся сцены, с необычайной точностью воспроизводя все мельчайшие детали, вплоть до выражений лиц присутствующих.

— Иди спать, — из-под руки художника уже вышло два наброска.

Фаруза проигнорировала эти слова, вернулась к его постели и, устроившись в эротичной позе, сверлила глазами свою цель.

— Чего ты добиваешься? — не отвлекаясь от важного дела, спросил он.

— Я просто хочу принадлежать вам.

— Глупое желание... Правдоподобнее версия наоборот. Я предупреждаю таких женщин как ты: даже если разделишь со мной постель — останешься для меня абсолютно чужим человеком. Это не изменит ничего в твоей жизни, кроме того факта, что я просто всего-навсего очередной раз воспользовался наивной мечтательницей. Ты не первая, ты и не последняя. Все еще хочешь быть куклой на одну ночь? Не приюти меня старейшина, ты бы в скором времени осознала свою глупость, проливая горькие слезы над порушенной честью. Кроме того, я предпочту выкупить за немалую сумму рабыню с достоинством, чем пытаться угодить той, что, будучи свободной, сама кидается мне на шею.

— Я не отказываюсь от своих слов.

-Пошла вон, — последним, что услышал мужчина, был звук хлопнувшей двери.

На дворе стояла глубокая ночь, изредка напоминали о своем присутствии сверчки, а полная луна также непринужденно заглядывала в окно. Охотник не спал, все дальше и дальше уходя в свои размышления, все больше и больше зарисовывая недостающие или позабытые ранее фрагменты. Легкий щелчок прозвучал в его голове, и на холсте под линиями пера возникала сцена, которая произошла совсем недавно: пойманный преступник стоит на коленях с заломленными руками, его удерживают трое стражей, небольшое поселение, территории Северных холмов, и шрам, ярко выраженный шрам у правого глаза, он говорил, насмехаясь над всеми, говорил...

Король отомстит... Король отомстит... Донат судорожными руками начал перебирать все зарисовки и, наткнулся на то, что до сих пор ускользало от его взгляда. Нет, зря ранее переживал Охотник, его чутье и на этот раз не подвело своего хозяина...

* * *

Сто десять лет назад. Смутное время.

Советник Тарг ожидал гостя. Недели три назад в его покои ворвался голубь, принесший послание от Хранителя Святого города. Андаманец расхаживал по зале из стороны в сторону, думая о том, что именно могло заставить Соломона покинуть Ашгед. Лучи света проникали через огромные распахнутые окна в готическом стиле, располагавшиеся по всей длине внешней стены Западного Дворца, теплый ветерок изредка покачивал плетенные золотистые нити с кристаллами, развешенные по углам зала, из-за чего в них за день накапливалась энергия, а по вечерам помещение полностью было освещено.

Советник любовался пейзажем, напоминавшим о том, что летние дни заканчиваются, и вскоре все покроется золотистым убранством. Слух мужчины уловил приблизившиеся шаги — андаманец обернулся. В трех шагах от него стоял Хранитель. Молодой юноша только год как носил свой титул. Он был слегка полноватого телосложения, его светлые золотистые прямые волосы, сплетенные в косу, доходили до пояса, а глаза походили на кошачьи: карие с желтым отливом. Молодой человек слегка поклонился: "Рад нашей встрече". Советник кивнул головой и жестом пригласил за стол. Пара служанок расставила сервиз и, налив чай гостю, удалились прочь.

— Рад тебя видеть, мой дорогой друг. Я получил твое письмо, не тревожь мне сердце Соломон, неужели грядущее?— Тарг взял свою чашку и поднес к губам.

— Не часто мне удается покинуть Ашгед, увы, но я готов пожертвовать свободой ради такой чести. Не в моем желании нести тебе дурные вести. Но, Тарг, предыдущий хранитель тебе явно дал понять, что у двух рас на одном материке сомнительное будущее. Видел вашу внучку, она очаровательна, очень редко судьба дарует светлые волосы кому-то кроме Хранителя. От кавалеров отбоя не будет. Юма заговорил, Советник, как можно больше людей отправь в Ашгед, там безопасно.