Глиняные кулаки

Прямо перед входом на площадь лежал мраморный дракон с распоротым брюхом, из которого торчала рука, сжимающая обломанный меч, а чуть дальше бронзовые волки пытались растерзать юношу, отбивающегося от них тростниковой свирелью.

В дальнем конце площади, среди причудливых теней и исполинских изваяний их отбрасывающих, на мраморном постаменте был разбит маленький шелковый шатер, вокруг которого толпились дети, и несколько сонных взрослых.

— Это там, — Диса потянула Айса за руку. — Пойдем скорее, представление уже начинается!

Лавируя между исполинскими скульптурами, переступая лежащие на земле отколотые головы и руки, сжимающие рукояти скипетров и мечей, парочка быстро достигла дальнего конца площади.

Шелковый балаган был возведен между угловатым бронзовым големом, в рогатом шлеме и страшной маской, скрывающей лицо, и суровым мраморным кондотьером, несущим на плече двуручный меч.

— Наша история начинается в те времена, — послышался голос кукольника, скрытого темнотой. — Когда чародеи вершили судьбы мира, а простые смертные были всего лишь глиной, из которой они лепили замки, королевства, и свою власть.

— Па, как можно слепить из глины власть? — маленький мальчик, сидящий на шее у отца, указал пальцем на крохотную сцену, освещенную желтой газовой сферой.

— Из такой глины, можно, — буркнул отец, похлопывая малыша по коленке. — Ты смотри, дальше будет интереснее!

На сцене появился крошечный человечек, одетый в доспехи и вооруженный мечом.

Кукла была сделана из блестящей жести, ткани и настоящих волос. Ее красивое лицо и изящные руки были выполнены из тончайшего полупрозрачного фарфора, расписанного с поразительным мастерством и точностью.

Если присмотреться, можно было разглядеть каждый ноготок, на руке сжимающей меч, и каждую ресничку, на наполненных слезами глазах.

Нитей, на которых кукла была подвешена, Айс так и не смог разглядеть, как не пытался.

Маленький рыцарь важно поклонился. Двигался он, как настоящий человек, слегка прихрамывая и зажимая локтем кровоточащую рану в боку.

Крошечные ручонки с легкостью подняли вверх тяжелый меч, а маленькое личико, с раскосыми черными глазами, казалось строгим, и даже суровым.

Он вышел на середину сцены, и осмотрелся по сторонам. Тихонько звякнули по мрамору крохотные золотые шпоры.

— Я остался один из тысячи, — сказал воин, потрясая мечом. — Друзья мои либо погибли, либо предали! Мне не за что больше сражаться. Мне некого больше защищать.

Сверху, из темноты, на сцену посыпались крошечные шлемы, и миниатюрные фрагменты доспехов.

Рыцарь уронил меч на землю и рухнул на колени. Он подобрал с земли крошечный шлем с красным плюмажем, откинул забрало, и уставился на бледное фарфоровое личико.

— И ты покинула меня, любовь моя! — из кукольных глаз брызнули слезы, и потекли по холодным фарфоровым щекам. — Нет больше в жизни смысла!

В латной перчатке воина блеснула мизерикордия. Шлем едва слышно загремел по мраморной плите, а острое жало клинка вонзилось рыцарю в горло.

Фонтаном хлынула кровь, и крошечная кукла упала лицом вниз, корчась в предсмертных конвульсиях.

Зрители разразились восхищенными воплями и захлопали в ладоши. Дети постарше тянули руки вперед, и макали пальцы в кровь, текущую по мрамору.

— Клюквенный сок! — усмехнулся мальчишка лет десяти, тщательно облизывая палец. — Я так и знал!

— Па, мне не нравится! — захныкало дитя, сидящее у отца на плечах.

— Смотри, Руттер, самое интересное только начинается, — ответил взрослый, поглаживая сынишку по коленке. — Сейчас покажут боевого голема!

Детишки затихли у сцены, стараясь ничего не пропустить.

На мгновение свет погас, а когда он зажегся вновь, залитая кровью сцена оказалась чистой, а труп маленького рыцаря пропал.

— Чародеи, веками игравшие людскими судьбами ушли, оставив вместо себя двенадцать големов, спрятанных в развалинах Авалора, — торжественный голос кукольника вновь зазвучал из темноты, и на сцене появился крошечный голем в рогатом шлеме и страшной маске. — Почти триста лет големы защищали наш мир, сражаясь с драконами, демонами и проклятыми магами.

В круг света из тьмы выступила новая кукла. Эта кукла была даже выше чем голем и в каждой руке она сжимала сверкающий серп.

— Меня не остановит презренная кучка глины! — зарычала кукла, поднимая серп над головой. — Я залью этот мир кровью и завалю его трупами! Смрад от гниющих тел достигнет самых небес, и даже боги от него содрогнутся!

Кукла бросилась вперед, но удар могучего глиняного кулака опрокинул ее на землю.

— Как ты смеешь, вставать у меня на пути, бездушное создание! — взревел маг. — Как смеешь ты, преграждать путь великому Теларису!

Голем медленно двинулся вперед, подняв перед собой свои гигантские кулаки. Удары серпов сыпались градом, высекая снопы искр.

Зрители завизжали от восторга и затопали ногами, вытягивая шеи к крошечной сцене, на которой разгорелась битва за судьбу рода человеческого.

Глиняные пальцы сомкнулись у мага на шее, и с легкостью подняли его в воздух. Теларис захрипел, захаркал кровью, но продолжал наносить страшный удар за ударом.

Его серпы сверкали как молнии, и вот, одна рука голема свалилась на землю, отсеченная у самого плеча.

Не обращая внимания на свирепую атаку, голем продолжал поднимать мага к небесам, не выпуская его из смертельной хватки.

Разлетелся в дребезги рогатый шлем, иссеченная сталью страшная маска едва держалась, и вот, уже вторая рука глиняного великана начала крошиться от смертоносных ударов. Казалось, еще секунда, и маг освободится!

Зрители замолчали, следя за схваткой затаив дыхание. Айс и Диса тоже привстал на цыпочках, зачарованные страшной битвой.

Раздался хруст, и голова мага, оторвавшись от туловища, закувыркалась по земле, обильно орошая ее кровью. Голем застыл, недвижимый как изваяние. По его поднятой к небу руке зазмеились трещины, посыпались маленькие обломки и рука, обломившись у самого плеча, упала на землю.

— Не может быть! — воскликнул Айс, подавшись всем телом к сцене, и вперившись глазами в крошечную куклу. — Ведь это же мой Кирк!

В полной тишине иссеченная маска упала на землю, и крохотные кристаллики глаз голема уставились прямо на юношу.

— Этого голема звали Пенкаур Аспатаден, а мастером его изготовившим был Айссивед Антрагийский, по прозвищу Огнедышащий, — голос кукловода дрогнул. — Это был последний защитник, оставленный нам чародеями.

Глава 3.

Элисед пошевелил пальцами, и кукольная лошадка встала на дыбы между тарелок с жареными кальмарами.

— Это же настоящее волшебство! — восхитился Айс, проводя над лошадкой рукой. — А я-то, дурень, думал, что твои куклы управляются при помощи нитей!

Кукловод сжал кулак, и лошадка упала на стол.

— Так и есть, — кивнул он. — Просто эти нити невидимы глазу.

Шевельнув указательным пальцем, Элисед заставил лошадку поднять голову и помахать хвостом.

— Этих нитей так много, что я могу управлять каждым пальцем, каждым суставом и сочленением куклы, — лошадка встала на колени, и, вытянув шею, стащила зубами с тарелки жареное щупальце. — Управление требует большого внимания, но, со временем, кукловоды учатся расщеплять сознание так, что могут одновременно управлять целым десятком кукол!

Диса ухватилась за щупальце с другой стороны, и теперь пыталась отнять его у лошадки.

— Я до сих пор удивляюсь, как это у тебя получается, — он улыбнулась, когда щупальце разорвалось пополам, и лошадка смешно шлепнулась на задницу. — Что бы ты нам не говорил, это настоящее волшебство!

Лицо кукольника приобрело задумчивое выражение. Он отхлебнул вина из бокала, и осмотрелся по сторонам, разглядывая посетителей уличного кафе.

— Глядите, — Элисед поднял руку, и крошечный цветочек поплыл по воздуху и опустился к ногам покрытой зеленой патиной статуи, стоящей на грани света и тьмы, на самом краю площади. — Я не просто так вас сюда привел.

Айс встал со стула и не спеша подошел к изваянию.

— Кто это? — спросил он, разглядывая уродливого горбатого старика, опирающегося на копье вместо посоха. — Похож на моего дедушку!

Элисед подошел с другой стороны и похлопал статую по плечу, словно приветствуя старого знакомого.

— Эту статую, по заказу корнвахов, сделал мастер Лоэгар с Авалора. Я слышал, что ему пришлось ваять по памяти, — пальцы кукольника сжались вокруг древка древнего копья. — Это один из величайших чародеев своего времени, и в руке у него волшебное копье, которое некоторые ученые мужи считают Сокрушителем.

— Если у него в руке Сокрушитель, — вздохнул потрясенный Айс. — То...

— Да, это Маркус Гримм, — кивнул Элисед.

Диса тоже встала со своего места, сжимая в кулаке крошечную лошадку.

— Какой же он уродливый! — удивилась она, подойдя к изваянию поближе. — А я-то всегда считала, что волшебники не стареют!

Лошадка вывернулась у девушки из пальцев и побежала к хозяину, весело стуча копытцами по мостовой.

— А он и не был волшебником, — Элисед поднял с земли куклу и спрятал ее в карман. — Он был всего лишь боевым колдуном.

К гостинице троица вернулась далеко за полночь. В древесных кронах приглушенно светились разноцветные гирлянды, а в комнате госпожи Эйдис все еще горел свет.

— Ты и в правду думаешь, что мой Кирк, это один из Хранителей? — спросил Айс, жестом приказывая голему опуститься на колени.

Двигался безрукий великан довольно неуклюже, и казалось невероятным, что он вообще может сохранять равновесие.

— Посмотрим, — прошептал кукольник, поднимая руки над головой голема.

Некоторое время ничего не происходило, но вскоре железная кастрюля затрещала и задрожала. Из-под нее посыпались хлопья ржавчины, и через мгновенье, с громким скрежетом, она взлетела в воздух.

— Возьми мой платок, — Диса протянула Айсу платок, и кивнула на покрытую грязью макушку голема.

Ловко взобравшись великану на плечи, юноша принялся изо всех сил полировать его яйцеобразную голову.

— Глядите! — воскликнул он, свешиваясь вниз. — Тут и в правду проступают какие-то знаки!

Голем склонился до самой земли, опуская хозяина на мостовую.

— Это Глиняный Кулак, — прошептал кукольник, проводя кончиками пальцев по отметине. — Знак "компании" наемников, в которой он служил.

Троица сгрудилась вокруг коленопреклоненного великана, рассматривая загадочные знаки.

— Я думаю, что кастрюлю ему на голову надели специально для того, чтобы больше никто никогда не увидел этого клейма, — прошептал Элисед. — Слишком уж многие хотели бы прибрать к рукам Хранителя.

Айс вздохнул, и похлопал голема по обезображенному плечу.

— Не представляю, зачем кому-то мог понадобиться такой калека, — сказал он. — Он и на ногах-то едва стоит!

Рука кукольника соскользнула по щеке великана, а палец уперся в какую-то выемку на шее.

— Глядите, — он ногтем выковырял комок грязи, демонстрируя друзьям маленькое отверстие в виде ромба. — Голем был не только грозным оружием, внутри него волшебник мог хранить свои самые ценные вещи, книги, оружие, талисманы! Если бы у тебя был ключ, мы бы смогли открыть его и посмотреть, что за сокровища таятся внутри!

— Ооооу! — взревел голем, и, рывком поднявшись на ноги, отступил на шаг назад. — Ууууу!

— Он недоволен, — пояснил Айс, похлопывая великана по широченной груди.

— Еще бы, — кукловод ухмыльнулся. — Ведь это не тупой голем-носильщик, а грозный воин-хранитель Пенкаур Аспатаден!

Проснулся Айс еще до рассвета. Он развернул на столе сумку с инструментами, достал из деревянного ящичка кусок зеленоватой глины, и принялся разминать его в ладонях, предварительно смочив пальцы в чашке с водой.

От глины пахло болотом, она мягко поскрипывала от нажатий и слегка липла к ладоням.

Юноша быстро слепил крошечную чашку, и уверенными движениями принялся наносить на нее сложный геометрический узор.

Его руки работали сами по себе, выдавливая, поглаживая, разминая. Раскатав в руке крошечный шарик в колбаску, он сдавил ее ладонями, и, придерживая средним и указательным пальцами, принялся скручивать изящную ручку.

Прилепив ручку к чашке, он поставил ее на стол, и некоторое время придирчиво рассматривал, разыскивая изъяны.

Оставшись довольным результатом, он улыбнулся, взял чашку в руки и смял ее в ладонях, превращая вновь в бесформенный кусок глины.

Руки юноши вновь начали разминать, поглаживать и выдавливать, придавая, на этот раз, кусочку зеленоватой вонючей массы, форму изящного блюдечка.

— Ты уже не спишь? — в дверь без стука вошла Диса.

Девушка была одета в темно-синее платье до колен, со стоячим воротником и просторными рукавами. На ногах у нее были туфельки с блестящими пряжками, а на голове маленькая шляпка.

— Я выпросила у госпожи Эйдис выходной, — сказала она. — Так что у меня теперь целый день свободный.

Айс спрятал кусок глины обратно в коробку, тщательно закрыл крышку и собрал со стола инструменты.

— Я сейчас, — сказал он, торопливо склоняясь над умывальником. — Еще минутка и я буду готов!

На улицах было все еще прохладно, все еще горели фонари, а по темным углам таились загадочные голубоватые тени.

— Сегодня мой первый день, — сказал юноша, обращаясь к стоящему под деревом голему. — Вернусь я поздно, так что тебе придется побыть одному, дружище!

— Ооооо! — произнес голем и покачал головой. — Уоооо!

— Я тоже буду скучать, — Айс улыбнулся. — Пока меня не будут, ты можешь помогать по хозяйству Дисе, если ей вдруг понадобится что-то передвинуть, или съездить куда-нибудь.

— Ооооо! — голем наклонил голову, глядя на девушку.

— Он говорит, что будет очень рад! — сказал Айс, кивая на стоящую у стены тележку. — Просто набрось хомут ему на шею, и он сможет хоть гору сдвинуть с места!

— Ооооо! — закивал голем, и глаза его заблестели.

Девушка заулыбалась, взяла Айса под руку и потащила прочь от гостиницы и любопытного Конрана, как всегда выглядывающего из-за занавески.

На этот раз дорога к дому мастера Креатура показалась юноше совсем короткой. Диса не закрывала рот ни на секунду, увлеченно рассказывая про прошлогоднее путешествие на Патор и на Самнор.

Она рассказывала о летучих рыбах, которые выпрыгивали из воды прямо на палубу, рассказывала о смуглых ныряльщиках, закованных в цепи и с покрытыми шрамами спинами. Ныряльщики доставали со дна моря невзрачные раковины, в которых таились белоснежные жемчужины, из которых потом в Пааре делали бесценные украшения, нанизывая их на нити и оправляя в золото.

День был солнечный, по небу плыли пушистые облака, а со стороны моря дул прохладный ветерок, принося с собой запах соли и водорослей.

Слушая веселый перестук каблучков девушки и ее беспечную болтовню, Айс чувствовал себя по-настоящему счастливым.

На самом деле, большой город оказался не таким суровым и безразличным, как ему сначала показалось. Прошло всего несколько дней, а ему уже удалось выгодно продать товар, поступить на учебу к мастеру големов и обзавестись новыми друзьями!