Ведьмы не любят инквизиторов

— Я хотел тебе это показать. Самое красивое место в нашей больнице. Мне показалось, что тебе должно понравиться, — он рассеянно взъерошил волосы рукой.

Моргана стала рассказывать о том, как любит цветы.

Он слушал, чуть склонив голову на бок, не перебивал, а потом притянул девушку к себе.

Он собирается ее поцеловать?

А от нее пахнет столовскими фрикадельками.

Ну и ладно. От него тоже.

Хочет ли она, чтобы он ее поцеловал?

Его лицо было так близко, что она могла разглядеть тень от его ресниц и собственное лицо, отраженное в глубине его зрачков. Он пристально смотрел в ее глаза, словно надеясь разглядеть, где скрыта ее магия.

Да. Она хотела, чтобы он поцеловал ее.

Он отстранился и просто погладил ее по щеке.

— Что я делаю? Это какое-то колдовство? Приворот?

Ведьма отвернулась и покачала головой.

Невольно ее мысли вернулись к инквизитору. Он не побоялся ее поцеловать.

Она вскинула голову и решила рискнуть:

— Забери меня отсюда?

Доктор помолчал, он понял все правильно:

— За тобой охотится инквизиция? Ты что-то сделала?

Мор грустно усмехнулась:

— Охотится, один инквизитор. И единственная моя вина в том, что я ведьма и меня некому защитить.

— Пойдем, я провожу тебя в палату.

Ночью Моргана не могла заснуть. Она прислушивалась к каждому шороху за дверью. Наконец раздались осторожные шаги. Ведьма возликовала: 'Пришел!'

Он остановился перед дверью.

Девушка сорвалась с кровати и подбежала к двери:

— Ты все-таки пришел забрать меня.

Раздался тяжелый вздох.

— Пожалуйста, — прошептала она, и легонько поскребла дверь.

— Я не понимаю, что со мной происходит... я тебя совсем не знаю, три дня назад впервые увидел.

— Это не важно! Пожалуйста, забери меня.

— Я рискую своей карьерой, ради ведьмы. Меня выгонят из больницы, я не смогу заниматься медициной. А тебе даже ничего не угрожает.

— Угрожает, тот инквизитор...

— Молчи! Если ты ни в чем не виновата, то тебе ничего не грозит. Инквизиторы разберутся, это же их работа в конце концов. Вот, колдовство! Стою под дверью, как дурак.

— Не уходи...

— Прости, Моргана. Я не могу...

Ведьма опустилась на пол, и горько всхлипнула.

— Не плач, у тебя все будет хорошо.

— Нет, не будет. Ты оставляешь меня на растерзание чудовищу, — она давилась своим плачем.

Раздался нервный смешок.

— Ну, нет. Ты же не принцесса. Я не могу рисковать из-за тебя всем.

Она сидела и слушала звуки удаляющихся шагов. Уходила надежда.

Стоит ли говорить, что больше Женчика она не видела. Вместо него приходил хромой доктор-инквизитор. Он вел с ней себя на удивление любезно, проделал какие-то тесты. Просто горел желанием выяснить, что же с ней случилось, но ведьма не стала облегчать ему задачу. Признаться в том, что она намеренно спровоцировала выбросы силы, было бы самоубийством.

Через неделю ее выписали, и ей пришлось вернуться домой.

Сейчас Моргана была дома и совершенно не чувствовала себя в безопасности. Девушка выглянула в окно, и тут же спряталась за занавеской. Машина Охотника была припаркована под окнами, значит, он все-таки приехал. Вот, темное, темное колдовство! Она не ожидала его увидеть так скоро, какое чутье подсказало, что ее сегодня выписали, и она вернулась в свою квартирку. К тому же за все время в больнице, она так и смогла придумать, как себя с ним вести.

В дверь позвонили, ноги сами понесли в прихожую. Ведьма сделала глубокий вдох и открыла.

— Здравствуй, ведьма, Моргана, — слово 'ведьма' Охотник произнес с очень странной интонацией.

Мор вежливо кивнула:

— Охотник.

Она внимательно смотрела на мужчину, как тот небрежно бросил куртку на скамеечку. Что-то в нем изменилось. Сейчас он казался еще опаснее, хотя Мор была уверена, что это невозможно. Больше просто некуда.

Моргана глубоко вздохнула:

— Я хочу, чтобы вы, Охотник, немедленно ушли. И оставили меня в покое. Между нами не может быть ничего.

Он очень пристально, и как бы оценивающе посмотрел на девушку, серебряные глаза потемнели. Ведьма порадовалась, что надела простое синее платье. Юбка была ниже колена, рукава три четверти, единственное украшение — вырез-лодочка, открывающий ключицы.

— Сделай мне своего колдовского чая? — Охотник проигнорировал ее коротенькую отчаянную речь.

Мор не двинулась с места. Она сложила руки на груди и приняла решительный вид.

— Общая тема у нас все-таки есть. Вот и обсудим за чаем, — с нажимом сказал Охотник, — почему вдруг у законопослушной ведьмы оказывается книга, и с чего бы ей убегать от инквизитора.

Ведьма неохотно пошла на кухню, ощущая, как за ней следом идет Охотник.

В конце концов, чай — это хорошо. Чай — это не страшно, — рассуждала Мор.

Ритуал повторился. Ведьма заваривала чай, инквизитор стоял рядом и очень внимательно следил за каждым ее движением. Перехватил руку, когда девушка потянулась за банкой с сушеной мятой. Сам достал, открыл и проверил. Не найдя в мяте ничего опасного и подозрительного, мужчина заметно расслабился.

Пару минут спустя Волк расположился с чашкой и с удовольствием дегустировал напиток.

— Как здоровье?

— Откуда...— ведьма осеклась, глупо было рассчитывать, что Охотник не узнает, где она провела целую неделю.

— Врачи так и не поняли, чем было вызвано такое состояние. Ну, а ты сама?

Девушка отвела глаза и ничего не ответила. Сердце бешено забилось.

Охотник не стал настаивать, и перевел разговор на новую тему. Но более безопасной беседа для ведьмы не стала.

— У тебя очень занятная книга. Я не смог ее открыть. Как будто кто-то очень старательно промазал клеем каждую страницу.

— Я тоже ее ни разу не открывала, — Мор хмуро посмотрела на инквизитора.

— Зачем тогда хранила? Опасная вещь, в некоторых случаях это приводит к смерти.

— В некоторых случаях, поездки в лифте приводят... непонятно к чему, — едко заметила ведьма.

Глаза инквизитора опасно блеснули.

— Что же непонятного в том, что мужчина захотел познакомиться с красивой девушкой поближе.

— Если бы мужчина, — усмехнулась Мор.

А потом перевела взгляд на инквизитора, он откинулся на стуле, заложив мощные руки за голову. На губах играла ехидная улыбка.

— Я имею ввиду, не мужчина, а инквизитор, — ведьма поспешно попыталась исправить положение.

Черный волк выразительно поднял одну бровь.

— И я же не девушка... а ведьма, — Мор нервничала, от этого говорила сбивчиво.

Инквизитор улыбнулся, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Насмешливый взгляд стал каким-то голодным.

— И вообще, какое же это знакомство, если я даже имени не знаю... мужчины...эм... инквизитора.

Мор поняла, что она сама загоняет себя в ловушку. Она и так наговорила лишнего. А это замечание вообще было за гранью здравого смысла. Ведьмам запрещалось даже пытаться узнать истинное имя инквизитора.

— И не то, чтобы я старалась узнать имя инквизитора. Мне оно ни к чему...

Она попыталась хоть как-то исправить ситуацию, но осеклась.

Инквизитор продолжал улыбаться.

Моргане стало жутко, по спине побежали мурашки, захотелось провалиться сквозь землю.

— Да, что ж, это такое со мной происходит?! — ведьма развернулась и попыталась стремительно покинуть кухню.

Почему попыталась? Потому что ее довольно бесцеремонно перехватили.

Его руки поглаживали ее, в этот раз он не применял очарования...

— Ты самая забавная ведьма из всех, что я встречал.

Мор разозлилась. Она уперлась руками в его грудь и отпустила колдовскую силу. Ей хотелось отбросить Охотника, как можно дальше. Чтобы он ударился спиной об стену, так сильно, что из легких вышибло бы воздух, и эта самодовольная улыбка сошла с губ.

Охотник почувствовал легкий толчок, амулет даже не среагировал на столь незначительный всплеск силы. Это слабое сопротивление никак нельзя было сравнить с дикой ведьмой, которую он недавно убил.

Он посмотрел на девушку. Ее глаза метали молнии, щеки раскраснелись, в гневе она прикусила губу.

— Ты так злишься, что хочется сделать так.

Охотник поцеловал Мор. Сейчас его губы не дарили нежность, они подчиняли и завоевывали.

Ведьма сдавленно пискнула, она колотила по тему своими маленькими кулачками.

— Я не твоя собственность. Ты не имеешь права... — выдохнула она, когда Охотник отстранился.

— А! Хорошо, что напомнила.

Черный волк перехватил ее руку и накрыл метку.

— Знаешь, я даже готов оставить тебе твою ведьмовскую силу, — это было сказано небрежным тоном.

Метка стала меняться, вместо аккуратного кружка, она расползалась и вытягивалась, змеей обвилась вокруг тонкого запястья. Теперь метка стала напоминать браслет или цепь. Резкая боль пронзила руку до самых костей, как будто новое клеймо выжигали каленым железом. Мор закричала и потеряла сознание. Девушка начала оседать, но Охотник вовремя подхватил свою жертву.

Мор пришла в себя, лежа на ледяном каменном полу, горло немилосердно саднило. Она так кричала, что сорвала голос. Все тело горело, особенно рука. Девушка огляделась, но слишком яркий свет слепил глаза. Как будто издалека раздался голос инквизитора.

— Больно?

— Пить, — просипела ведьма.

Он приложил к губам кружку с теплой водой. Ведьма пила торопливо, большими глотками, огонь внутри никак не хотел затухать.

— Где я? Что ты со мной сделал?

Девушка смотрела на странный браслет на запястье, или это кандалы.

— В инквизиции, Моргана. Скоро начнется суд.

Ведьма уставилась на мужчину.

— Не понимаю. Какой суд? — ведьме хотелось кричать, но сил на это не было.

— Над тобой, ведьма, — инквизитор говорил спокойно, даже доброжелательно.

Девушка попробовала сесть:

— Но я же ничего... — начала она.

Неожиданно ее подхватили чьи-то руки и куда-то поволокли. Мор обернулась и увидела Охотника, который смотрел ей в след, но выражения его лица она не разглядела.

Ее довольно грубо втолкнули в металлическую клетку, которая располагалась в центре небольшого зала, напротив стоял широкий деревянный стол, накрытый черной тканью, в вазочке стоял пыльный букетик сухой лаванды, традиционного растения, отгоняющего злые чары.

В зал вошли трое инквизиторов в судейских мантиях, лица были скрыты капюшонами. Они сели в ряд и застыли изваяниями.

Мор обхватила прутья решетки обеими руками и прохрипела:

— Я ни в чем не виновата, я ничего не сделала...

Инквизитор слева резко вскинул руку:

— Молчать. Моргана Мори, ваша вина подтверждена свидетельством инквизитора. Сейчас вам зададут вопросы, отвечайте только 'да' или 'нет'.

— Я не виновата, не виновата! Слышите? — на глаза сами собой навернулись слезы.

Инквизитор справа продолжил привычную речь скороговоркой, глотая окончания слов, так что получилось:

— Если суд посчитает, что ответы содержаложь, согласн поправке 17/7 Кодекса, к ведьме можбыть применено воздействие 3 степени.

Мор била крупная дрожь.

Инквизитор в центре заговорил, его голос звучал глухо и как-то бесцветно, без тени эмоций.

— Ведьма, твоя вина доказана. Твои ответы могут повлиять на суровость наказания. Поэтому советую говорить правду. Хранила ли ты колдовскую книгу?

— Да, — прошептала Мор, — Но я ни разу...

— Только 'да' или 'нет', ведьма. Следующий вопрос: Направляла ли ты колдовскую силу против инквизитора?

— Я защищалась. Он напал на меня...

Но ее снова перебили.

— Ответ расценен, как 'да'.

— Выражала ли ты, ведьма, прямое или косвенное желание узнать имя инквизитора?

— Нет, мы просто разговаривали, я не хотела...

— Ответ расценен, как 'да'.

— Моргана Мори, вы проговариваетесь...

Мор не дослушала оглашения приговора. Зал закружился перед глазами, фигуры инквизиторов превратились в расплывчатые пятна.

Девушка потеряла сознания, последней мыслью было: Серебряный нож.

Инквизиторы с любопытством посмотрели на бесчувственную ведьму.

Левый позвал:

— Заходи, Охотник, она даже приговор не дослушала. Так что, думаю, не поймет, что ты ее подчинил до суда, а не после, как полагается.

— Процедура-то нарушена, — покачал головой Правый.

Охотник подошел к Мор и легко поднял на руки:

— От перемены мест слагаемых, сумма не меняется. Это я из начальной школы помню.

— В общем, с тебя сам знаешь.

Центральный кивнул на Моргану, — симпатичная. Только перепуганная, как ведьма перед инквизитором.

Мужчины засмеялись.

— С меня виски, — Охотник улыбался.

— О! Вот это разговор.

Мор очень удивилась бы, если бы узнала, что ее свобода была оценена в три бутылки виски. Она бы расстроилась — слишком дешево.

Моргана приходила в себя и снова проваливалась в забытье. Она не понимала, где находится, изредка слышала мужской голос, иногда ей виделось встревоженное лицо матери, ее губы беззвучно шевелились, Мор не могла разобрать слов, от этого становилось грустно, и девушка плакала. Перед глазами мелькали лица девочек, с которыми она училась в интернате. Они указывали ей на кого-то и кричали, чтобы она бежала. На границе между сном и явью, ведьма различала лицо Охотника. Что она делает с ним рядом?

Мор пришла в себя в своей собственной постели, на ней было все тоже синее платье. За окном стояла бархатно-черная ночь.

— Сон, — с облегчением прошептала ведьма, — Кошмар!

— Не совсем, — инквизитор появился бесшумно.

Ведьма отползла в уголок кровати, и сжалась в комок, зубы стучали:

— Ты убьешь меня у меня дома?

— Нет, не убью. Зачем? — Охотник просто излучал уверенность.

— Но меня же приговорили...

— Приговорили, — легко согласился инквизитор, — Теперь, Моргана, ты моя личная ведьма. В особых случаях, Кодекс предусматривает такой вид наказания.

— В случае, когда инквизитор этого хочет? — уточнила девушка, страх притупился.

— Одно из обязательных условий, — Охотник был серьезен, как смерть.

Ведьма кивнула, и посмотрела в окно, как будто ее очень заинтересовала луна.

— Ты больше не свободна и принадлежишь мне, — продолжил мужчина, не дождавшись ответа от ведьмы.

— Как собственность?

— Ну, фактически, да.

— Как вещь... — девушка вздернула подбородок.

— Не вещь...

— Как домашнее животное? — ведьма нашла в себе силы на сарказм.

— Как домашняя ведьма... — в тон ей ответил мужчина.

— И какой срок у этого наказания? — ведьма вложила все презрение, на которое была способна.

— Посмотрим...

— Рабовладелец! — гнев вытеснил страх.

Девушка села и собиралась встать с кровати, но Охотник мягко удержал ее за плечи. Он не дал ей опомниться, притянул к себе ближе.

— Бесчувственный! — ведьма отстранилась, — Тебе мало...

— Мало... и я не бесчувственный...

Ведьма попыталась ударить его, но он перехватил ее руки.

Девушка закрыла глаза. Она сидела на кровати, скованная и неподвижная, с очень ровной спиной, ладошки впились в подол платья.

— Ты же все это специально подстроил? — глухо спросила Моргана.