Божий промысел по контракту

— Если только самую малость, — улыбнулась в ответ Елена. — Тебе хорошо, поклевала, как птичка, фруктов, выпила соку и сыта. Что значит легендарный эльфийский метаболизм! Завидую белой завистью! А вот как в Рэнда столько еды влезает, диву даюсь. Такой щуплый на вид парень, а лопает больше Гала и Лукаса вместе взятых. Наверное, все в нервную энергию уходит.

— Чтобы так безостановочно молоть языком, много сил нужно, — подтвердила, фыркнув, Мири и тут же немного нахмурилась, словно вспомнив о чем-то тревожном.

Между девушками воцарилось молчание, нарушаемое только легким шорохом шагов Эльки, эльфийка-то ступала совершенно бесшумно, и дневной сменой птичек, дающих очередной концерт. На сей раз квакающее сопровождение молчало, и слаженное пение пернатых было на диво мелодичным.

— Ты что-то хотела сказать еще? — осторожно поинтересовалась Елена у новой подруги, видя ее замешательство.

— Хотела, — решившись, ответила Мири и, помолчав минутку, будто подыскивая слова, заговорила: — Ты уже знаешь, что я не только целительница, но и эмпатка, и мой дар довольно силен.

— Да, Лукас говорил нам об этом, тогда, ночью, когда тебе приснился кошмар, а потом ты сама об этом упомянула, — вставила Элька.

— Я стараюсь поддерживать свои способности в дремлющем состоянии, так, чтобы воспринимать только общий настрой существ, находящихся рядом. Это помогает не испытывать лишней боли, — продолжила эльфийка.

— Боли? — встревожено нахмурилась Елена, осторожно касаясь рукой запястья Мирей.

— Да, например, физическую чувствовать полезно, когда я занимаюсь целительством, непременно приходится пропускать часть ее через себя. Ведь зная, где и что у пациента болит, ощущая его боль, как свою, помочь гораздо легче. За эту грань дара я благодарна Ирилии, — принялась объяснять жрица то, что было для нее прописной истиной, усвоенной еще в первые дни ученичества. — Но сильные эмоции, терзающие людей: гнев, ярость, боль, раздражение, обида, похоть, злоба, зависть, стыд зачастую воспринимаются даже тогда, когда я совсем не хочу этого и стараюсь закрыться. Они выплескиваются и бьют по моему сознанию, причиняя настоящую боль. В душах многих существ таится столько грязи и зла...

— Ой, Мири, — посочувствовала подруге Элька.

— И сегодня за завтраком, когда Рэнд говорил с Галом, я едва вынесла, — прошептала Мирей, скользя невидящим взглядом по великолепию сада. — Рэнд досадовал, был оскорблен, раздражен, взвинчен, но Эсгал... Элька, ему было так отчаянно больно, мне редко доводилось чувствовать себя хуже, несмотря на то, что я полностью не раскрывалась. Может, это тоже последствия клятвы команды, но даже на исповедях в храме Ирилии такого никогда не бывало. Меня едва не затянуло в этот омут, а в виски словно по кинжалу вонзили, только сейчас перестало саднить.

— Галу стало больно после того, как Рэнд начал говорить о его идеальных рыцарских качествах и чести? — задумчиво полуспросила, полуконстатировала Элька, отстраненно разглядывая куст с какими-то ярко-лиловыми цветами, буйно разросшийся у тропинки.

— Именно так, — подтвердила Мирей, снова невольно касаясь висков, будто заново переживала боль Гала.

— Надо же, — удивленно покачала головой Елена. — Что же он такого натворил, что перестал считать себя заслуживающим уважения благородным воином? Не тем концом на какой-нибудь важной церемонии меч повернул или пролил чай на парадное одеяние наставника?

— Не знаю, нет, это не шутки. Все гораздо серьезнее, — медленно ответила эльфийка. — Если мужчина, сделавший искусство войны своим ремеслом, думает, что сотворил нечто, лишившее его не только собственного уважения и чести, но даже надежды на их восстановление, я боюсь даже предположить, что именно он совершил. К счастью, я не читаю мыслей. Знаю только, что неосторожные слова Рэнда вызвали у Гала неистовую боль, горечь потерь, вину, стыд и ярость берсерка одновременно.

— Будь он последним подонком, маньяком с руками по локоть в крови, его не выбрали бы Силы для работы на Совет Богов. Все равно, что бы он ни сотворил раньше, это в прошлом. А сейчас он — член команды, и более достойного и надежного человека я прежде не встречала. У каждого есть право на тайны. Хотя, мне кажется, рано или поздно мы непременно обо всем узнаем, — заключила Элька, успокаивая подругу. — Но я благодарна тебе, Мири, за то, что ты мне это рассказала сейчас. Случись что, мы будем готовы поддержать Гала.

— Мне обязательно нужно было с кем-нибудь поделиться, — вздохнула эльфийка, нежно отводя рукой ветку дерева, чтобы пройти на полянку к делянкам трав, и снова прошептала: — Такая боль! Может, мы должны вести себя с Галом как-то по-другому, бережнее?

— Ну уж нет, нечего взрослому мужчине копаться в грехах прошлого, растравляя душу, — категорично заявила Элька, тряхнув головой. — Я ему такую жизнь устрою, не до ковыряния в собственных язвах станет.

— Ты сможешь, — убежденно кивнула Мирей и ясно улыбнулась, одобряя тактику поведения подруги и немного завидуя ей. Эльфийке тоже хотелось бы быть такой остроумной заводной и легкой, как Элька. Несмотря на все ее насмешки, в обществе девушки становилось до странного светло и весело.

— А теперь расскажи мне что-нибудь об этих растениях, — потребовала Елена, кивнув на заросли целебных трав и доставая блокнот с авторучкой.

— Охотно, — оживилась Мирей и, показывая на темно-изумрудный кустик с мелкими звездчатыми серебристыми цветками, начала: — Это эльдрина по-эльфийски, или звездчатка по-людски. Просторечное название этой травы на любом из языков — живица. Свежий сок растения способен исцелить самую страшную рану, нанесенную даже колдовским оружием...

Мири вдохновенно рассказывала о своих любимых травах, Элька добросовестно внимала, стараясь запомнить хоть что-то. Хорошо еще, что урок проходил с использованием растущего на грядках наглядного материала, иначе бы девушка уже давным-давно безнадежно запуталась в дебрях перечислений ценных свойств растений и их причудливых названиях. Елене вскоре начало казаться, что вернулись добрые старые институтские времена, и она снова находится на полевой практике, изучая растительное сообщество луга.

— Эта стелющаяся по земле плеть с листочками в форме наконечников стрелы — лагоста, или стрелист, — вещала Мирей, поглаживая листочки, а Элька прилежно конспектировала. — Его запах отгоняет насекомых, а отвар цветков помогает при простуде.

— А это плеор, или попросту — следок, невзрачное, но очень полезное растение, — принялась объяснять Мирей, указывая рукой на широкие зеленые листья с продольными прожилками. — Его сок и свежие листья останавливают кровь и снимают воспаление.

— Я знаю эту траву, — неожиданно обрадовалась Элька растению, как старому приятелю, ободренная тем, что видит хоть что-то знакомое среди цветущего экзотичного буйства владений Мири. — У нас его именуют подорожник. Хотя, если мне не изменяет память, индейцы когда-то назвали его 'след белого человека'.

— Похоже, — удивленно улыбнулась эльфийка.

— И драные коленки его листьями я сызмальства залепляла, — довольно продолжила Елена.

— А, вот вы где, девочки, — нагло прервал занятие веселый знакомый голос, в котором почему-то слышалась подозрительная хрипотца.

— Привет, Рэнд, отзанимался и еще жив? — задорно поздоровалась Элька, с любопытством оглядывая пошатывающегося вора.

Вид у него был, прямо сказать, неважный, еще хуже, чем на первом занятии. Фин походил на только что выстиранный коврик, который уже извлекли из машинки, но забыли отжать. По лицу парня градом катился пот, светлые волосы слиплись прядями, рубашка, а местами и брюки, тоже были мокры.

— Да, девочки, — устало привалившись к дереву, ответил Рэнд, — уже отзанимался. А вот жив или нет, пока не знаю, похоже, серединка на половинку. Гал велел передать, что сейчас твоя очередь, Элька.

— Понятно, — спокойно кивнула Елена, закрывая блокнот. — Благодарю за урок, Мири. Но боюсь, я мало что усвоила. Придется нам еще не раз все повторить, прежде чем дальше двинемся.

— Повторим, — улыбнулась Мирей. — Я тоже, когда училась, не все сразу запоминала. А первый мой отвар от колик жрица-наставница Нилэнита, едва понюхав, вылила в отхожее место.

— Тогда страшно даже подумать, что я буду творить поначалу. Может, сливать в пузыречки и отсылать в дар врагам? Ладно, подумаем об этом потом, а сейчас пойду, не хочу заставлять Гала ждать, — махнула рукой новой учительнице и Фину Элька.

— Приятного времяпрепровождения! — еще нашел в себе силы на ехидную ухмылочку и радостное пожелание Рэнд, а потом в изнеможении сполз по стволу вниз в гостеприимную траву. Посидев несколько минут совершенно неподвижно, несчастный парень — жертва жесткой галовой педагогики — вздохнул и блаженно раскинул уставшие руки. Левая удачно приземлилась в густую мягкую зелень, а правая угодила точнехонько в симпатичный темный кустик, веточки которого были снабжены незаметными среди густой листвы, но острыми и тонкими как иглы шипами.

— Ой-ё! — возмущенно взвыл Фин, потрясая в воздухе ободранной рукой, и принялся рассказывать всему миру в целом и Творцу в частности о том, что он думает о наличии во Вселенной такого рода растений.

И сочувствуя и невольно посмеиваясь над беднягой, Мири поспешила к нему на помощь, попутно с притворной деловитостью объясняя, что уколы шипов креслина очень полезны для здоровья. Элька же, не ведая о горестях Фина, уже спускалась в спортзал. Она сменила любимые шлепки на замшевые ботиночки, плотно фиксирующие щиколотку, и заново перетянула резинкой растрепавшиеся волосы. Девушка вообще не любила обувь на высоких каблуках, предпочитая балетки, кроссовки, шлепки, ботиночки, да что угодно другое, лишь бы в этом можно было быстро ходить, а лучше бегать. Так уж получалось, что Елена все время куда-то спешила, а нестись сломя голову, ломая и вывихивая ноги, ничуть не желала.

У спортзала девушка так и застыла на пороге, в немом восхищении перед тем, что играючи проделывал на турнике воитель. Гал, не теряя времени даром в ожидании следующего ученика, или жертвы, смотря с какой стороны смотреть, устроил себе легкую разминку. Но эстетическое наслаждение длилось не долго, почувствовав присутствие Елены, мужчина мягко спрыгнул на пол и направился к ней.

— К занятиям готова приступить, о великий сэнсей, — отрапортовала Элька, шутливо отдав Галу честь. — Обувь выбрана в соответствии с вашими инструкциями.

Оглядев экипировку девушки и одобрив ее, воин спокойно кивнул и мотнул головой, приглашая ученицу пройти в глубину зала:

— Разогрейся для начала. Я пока расскажу тебе о графике тренировок. А потом пойдем, посмотришь на то оружие, что я для тебя отобрал.

— О'кей, — бодро согласилась Элька. А что спорить, все равно возражения слушать никто не собирался. И первое занятие началось.

Глава 8. Проблемы нравственности и 'двуличности'

Жизнь вошла в новую колею. Упражнения и тренировки занимали у Елены практически все время, оставляя для купания, болтовни, прогулок, кино и чтения вожделенных книг обширной библиотеки какие-то жалкие огрызки времени. Новообретенная магическая сила, так ярко проявившая себя с шаром Лахтера и ночным цитированием заклинания Лукаса, словно уснула и пока ничем себя не выказывала. Да Эльке, правду сказать, было не до этого. Гал гонял ее просто нещадно, комплексы упражнений следовали одни за другими, тренировка за тренировкой, а неумолимый голос сурового воина: 'Еще раз, повторим!' — преследовал ее в кошмарах. И если бы Мири втихаря не снимала новой подруге боль с натруженных непомерной нагрузкой, вопящих от возмущения мышц, и не лечила многочисленные синяки, ушибы и ссадины, Элька давно бы взбунтовалась и объявила забастовку. Но все равно, даже невзирая на тиранию Гала, жить стало безумно интересно! Люди, с которыми казалось еще вчера свела ее судьба, становились по-настоящему дороги девушке.

Елена полюбила шептаться с Мири вечерком, прогуливаясь по парку, и соревноваться в остроумии, пикируясь с Рэндом и Лукасом. Если было время, Макс объяснял Эльке кое-что из своей работы в компьютерном центре, радуясь тому, что она понимает хоть что-то из того, что он говорит, а мосье Д'Агар охотно рассказывал девушке о тайнах магии, уже привычно сыпал комплиментами, как и положено галантному кавалеру. Элька охотно флиртовала с магом, но ничего большего между ними не было, Лукас, как и обещал как-то ночью, принимал правила игры и не стремился переступать границы приятельских отношений, ему просто было приятно дамское общество, хотя бы в одном элькином лице. Да и иначе он просто не мог себя вести. Было в Лукасе что-то неуловимо странное: изысканный франт, остроумец, дамский угодник и опытный маг — все это являлось его сутью и в то же время не было ей до конца. То одна, то другая грань характера мосье проблескивала особенно ярко, но сам он оставался абсолютно неуловимым, непостижимым, как призрачный болотный огонек, как вода, утекающая между пальцев. Казалось, вот еще секунда, и все станет просто и ясно, но нет. Мосье снова ненавязчиво ускользал. Одно слово — маг.

Конечно, не все было безупречно гладко, члены команды перестали осторожничать друг с другом, а потому горячие споры и ехидные пикировки стали обычными для них, но эти пререкания не были бесполезны. Компаньоны, где аккуратно, а где и несколько грубовато, даже дерзко, на ощупь узнавали характеры друг друга, притирались, выявляли слабые и сильные стороны.

За безупречными манерами франтоватого мосье мага таилось изрядное ехидство, Рэнд любил озорничать, вдобавок отличался изрядной склонностью к позерству, гениальный в области техно-магии добряк Макс готов был влипнуть в любую подвернувшуюся неприятность, а если таковой не находилось, создавал ее сам, нереально изящная красавица Мирей оказалась совсем не кроткой киской, как можно было счесть в начале, если ее задевали, могла ответить весьма резкой отповедью, у целительницы под мягкостью крылся стальной стрежень, Эсгал же своего несгибаемого характера и не скрывал, с первого дня прямо и откровенно высказывая свое мнение по любому вопросу.

Словом, однажды весьма ранним утром Елена Сергеевна Белозерова проснулась и неожиданно поняла, что она по-настоящему счастлива. Изумившись этому открытию, Элька вскочила с кровати, сбегала в душ, вытащила из шкафа длинную, до середины бедра, ярко-голубую свежую майку и надела ее. Лукас объяснил недавно, что на шкафы наложено чистящее заклинание, и одежда, повисевшая в них несколько часов, не нуждается в стирке и глажении. Махнув пару раз щеткой по волосам, девушка пошла в другую комнату и широко распахнула окно в палисадник. Запах роз и гории — так назывались те золотые 'лилии', понравившиеся Эльке в первый день, — наполнил комнату. Радостно улыбнувшись, Елена подошла к музыкальному центру и, включив на полную громкость диск 'Агаты Кристи', плюхнулась в кресло с одной из восхитительных магических книжек с движущимися объемными картинками, что утащила позавчера из библиотеки. Это был 'Классификатор рас Вселенной', и за штудирование его Элька взялась ударными темпами сразу после того, как Мири невзначай заметила в разговоре, что резные перила на второй этаж, выполненные в виде переплетения чудесных цветков, среди которых порхают очаровательные маленькие крылатые существа, изображают вовсе не разновидность карликовых эльфов, а сильфов. Чтение оказалось не только познавательным, — кто бы мог подумать, что в мирах существует столько всякой разумной разности, — но и весьма любопытным. А какие картинки с вампирами удалось обнаружить!