Божий промысел по контракту

Макс первым протянул руку и извлек простую серебряную серьгу с чернением и насечкой. Элька разглядела прокол на его правом ухе. Видно, и Шпильман не был чужд некоторой оригинальности.

— Уж это-то я точно не потеряю, — словно извиняясь, пожал плечами парень и попытался вдеть серьгу в ухо. После пары неудачных проб ему, в конце концов, удалось процарапать мочку до крови. Макс тихо ойкнул.

— Давай помогу, — сжалилась Мирей и, отобрав серьгу у Макса, быстро вдела ее в многострадальное ухо, мимоходом залечив кровоточащую царапинку.

— Спасибо, — искренне поблагодарил девушку Шпильман, покаянно признаваясь: — Вечно у меня все вверх тормашками выходит.

Пока Макс разбирался с серьгой, Лукас приглядел себе шикарный золотой перстень с крупным изумрудом в обрамлении более мелких камешков. Довольно улыбнувшись, маг нацепил украшение на свободный от колец палец и полюбовался обновкой. Рэнд, с сожалением покосившись на перстни, кулоны и браслеты, выбрал небольшую золотую булавку и приколол ее с изнанки рубашки. Все-таки профессия обязывала выбрать такой рабочий инструмент, который не будет бросаться в глаза, а в случае чего мог бы пригодиться. Мирей остановила свой взгляд на изящном серебряном кулоне в виде какого-то экзотичного цветка с чашечкой из дымчато-желтого камня. Элька выбрала узкую плоскую браслетку на запястье, инкрустированную витой серебряной проволокой и какими-то голубыми и синими камешками, создающим впечатление цветущей веточки. Украшение уютно устроилось на запястье девушки.

— Я не ношу побрякушек, — безапелляционно заявил Гал, мотнув головой.

— Это не побрякушка, а инструмент для работы, — примирительно заговорил Лукас, попробовав уговорить упрямого воителя. — Как иначе вы будете понимать нас, мосье?

— Я вижу, что это, — настойчиво заявил Эсгал, не признавая компромиссов. — Обойдусь эликсиром вира.

— Но мосье, это средство не всегда надежно, — начал было убеждать воина, Лукас. — Поверьте мне, как специалисту, были случаи, когда...

Рэнд фыркнул. Элька молча зарылась в шкатулку и извлекла оттуда увиденную еще раньше крупную золотую пряжку в виде распростертого в прыжке леопарда с мелкими зелеными камешками вместо глаз.

— Держи, это вещь чисто утилитарного назначения, несмотря на всю внешнюю красоту. Она тебе пойдет. Ты высокий мужчина, и громоздкой пряжка смотреться не будет, — с видом знатока заявила девушка, протягивая украшение воину.

Гал смерил пряжку недоверчивым взглядом.

— Бери! Вот упрямец! Она подходит по цвету к твоей одежде и оттеняет цвет глаз. Красиво же будет, чего вредничаешь?! — Элька почти насильно сунула пряжку мужчине.

При последних словах девушки зеленые глаза Гала зловеще сузились, губы чуть дернулись, а рука невольно потянулась к щеке, потереть белую полоску старого шрама. Но воин сдержался, вздохнул и кивком подтвердил свое согласие.

Завершив осмотр комнаты магии — последнего крупного помещения в подвале, хотя скорее этот подвал можно было бы назвать подземным этажом, команда поднялась на первый этаж и прошла в холл, сразу за которым выделили комнаты Галу. Со стратегической точки зрения воин вполне одобрил их местоположение.

В большом холле было светло и уютно. Через высокие окна со стеклами, сделанными в виде абстрактных цветных витражей, лился вечерний свет. Фигурный паркет темного дерева, такой же, как в коридоре, покрывали ковровые дорожки, у стены стояла пара кожаных диванов и кресла. У входа ждали хозяев странные вешалки, больше всего похожие на маленькие темные деревца. Вместо листвы на них уже висело несколько разноцветных зонтиков, отчего вешалки, по мнению Эльки, стали походить на экзотичный вариант новогодних елок, пришедший на ум обкурившемуся дизайнеру. Несколько зеркал и шкафы стояли вдоль стен.

Из холла экскурсия подалась, по указанию Связиста, в столовую, соединенную с кухней. Перед дверьми шествующий впереди Лукас, остановился и любезно сказал:

— Сначала дамы!

И с изящным поклоном маг взмахнул рукой, предлагая Эльке и Мири пройти в комнату.

— Обычай галантного обхождения пропускать женщину вперед зародился еще в глубокой древности, когда у входа в пещеру, где жило племя, всегда можно было встретить какую-нибудь опасность: тигра, медведя или змею, — пошутила Елена, переступая порог.

Связист захохотал. Задорно улыбнулась Мири.

— Какие, однако, меркантильные корни у моей куртуазности, — изумился Лукас, сдерживая смех.

— А что, с тактической точки зрения весьма удачное решение: пока зверь нападает на женщину, мужчина всегда успеет взяться за оружие, а, Гал? — ухмыляясь, подтвердил Рэнд, поглаживая крыса.

— Нет, это подло, — честно ответил воин, нахмурившись. — Заведомо слабого нельзя выставлять мишенью.

— Вообще-то я пошутил, — торопливо признался Рэнд, опасливо косясь на руку Гала, привычно метнувшуюся к поясу, туда, где некоторое время назад висел меч. Рэт предусмотрительно спрятался вору за пазуху.

— Я не приемлю подобных шуток, — сурово отрезал воитель.

— Ты, кажется, вообще никаких шуток не приемлешь, а зря, ирония и смех часто помогают там, где, казалось бы, остается место только для отчаяния, — поучительным тоном, видимо, въевшимся в девушку вместе с теорией и практикой полученной в вузе профессии, вставила Элька и на несколько мгновений посерьезнела, видно вспомнив что-то свое, а потом прибавила: — Это вам и целительница подтвердит.

Мири кивнула, ответив девушке быстрой понимающей улыбкой:

— Порой умирает почти здоровый, но впавший в отчаяние человек, а смеющийся над своим недугом смертник встает на ноги.

— Ну ничего, мы еще научим тебя смеяться, — заверила Элька Гала, и это прозвучало так же безапелляционно, как его недавнее обещание помочь бедолаге Максу в освоении искусства плавания.

Оставив на время воспитательные мероприятия по развитию чувства юмора у воителя, команда вошла в столовую. Она понравилась Эльке с первого взгляда, как и остальные комнаты. Своим цветовым решением — мягкими кремовыми, оранжевые, насыщено желтые, шоколадные тона — столовая вызывала невольную ассоциацию с чем-то теплым и одновременно вкусным. Просторная комната с большим общим столом, окруженным стульями, и несколько маленьких столиков и кресел вокруг, чтобы можно было удобно посидеть за чашкой кофе и поговорить с избранным собеседником.

Двери между кухней и столовой не было, комнаты разделялись ширмами цвета кофе с молоком с более темным узором из роз, почти сливавшимися со стенами, и широкой стойкой бара с рядом высоких стульев, да полками с целой артиллерией разномастных бутылок. Судя по радостным восклицаниям Лукаса и Рэнда, с видом знатоков знакомившихся с ассортиментом спиртных напитков, содержимое бара их более чем устроило. Эльке на первый взгляд выставленные там емкости были полностью незнакомы, но она понадеялась, что среди них отыщется бутылочка-другая предпочитаемого красного вина послаще и, может быть, даже кофейного или сливочного ликера.

Словом, все в столовой было безупречно, кроме чересчур яркой, даже, пожалуй, ядовито салатовой скатерти на главном столе, резким цветовым диссонансным аккордом выделявшейся из всей умиротворяющей обстановки.

— Ой, — испуганно помотала головой Элька и деловито спросила: — А что это у вас со скатертью? Защитная окраска, чтобы мы и ее с голодухи не сжевали? Или это последний писк сезона?

Судя по согласным кивкам, тот же вопрос назрел у всех, кроме Макса, даже Гал еле заметно поморщился, скользнув взглядом по салатовому ужасу. Шпильман же, судя по его забавному одеянию, вообще никогда не задумывался над вопросом сочетания цветов, стилей и даже теоретической возможности их несовпадения.

— Что-что, — сердито и как будто испытывая некоторую неловкость, буркнул Связист, — капризничает, мерзавка.

— Кто? — не понял Шпильман, привычно потерев нос.

— Да скатёрка, кто ж, еще. Не понравилось ей, видите ли, что из хранилища вытащили, — смущенно пояснил Связист. — Эти вещи Фазира все с норовом. Но кормить будет, никуда не денется, дорогуша.

— О, неужели? — глаза Лукаса восторженно округлились. — Так это творение знаменитого маэстро? Всегда мечтал познакомиться с его произведениями.

— Фазира? — нахмурился, словно что-то вспоминая Рэнд. — Так это самобранка, что ли?

— Oui , разумеется, — тоном знатока откликнулся мосье и двинулся в обход стола, внимательно разглядывая скатерть. — Поразительное произведение. Говорят, великий Фазир наделял свои творения собственным сознанием, используя загадочные заклинания оживления, записей о которых так и не оставил. Так значит, это не слухи, а истинная правда.

— Да? Очень глупо, — скептически нахмурился Гал. — Если этому созданию так не нравится здесь находиться, оно может нам отомстить. Следует ли опасаться отравления?

— Да ты что, — искренне возмутился Связист, тут же вступаясь за капризную скатерку, как за любимого, хоть и нашкодившего питомца. — Подуется и перестанет. Никто вкусней и быстрей, чем она, вас не накормит.

— Поверим на слово, позже проверим, — хмыкнул Рэнд.

— Значит, этот предмет разумен? — удивленно уточнила Элька, почему-то невольно вспоминая диснеевские мультики и все забавные коврики, чайники и прочую утварь.

— Ну да, — небрежно, словно само собой разумеющийся факт, подтвердил Связист.

— Тогда скатерти надо объяснить, для чего она здесь находится и почему мы без нее не сможем обойтись, — предложила выход девушка.

— Вряд ли даже творение Фазира обладает столь развитым интеллектом, чтобы выслушать логическое объяснение, мадемуазель, — снисходительным тоном пояснил Лукас. — Оно не разумнее собаки.

— Иной пес поумнее человека будет, — неожиданно твердо вмешалась в беседу эльфийка и бросила на Эльку косой взгляд, прося поддержки.

— Точно-точно! — охотно согласилась Елена, готовая поклясться на чем и чем угодно, что подруга ее деревенского детства Лайка была умнее всех на свете и уж точно понимала девчонку получше многих двуногих.

— Прошу, мадемуазели, можете попробовать с ней побеседовать, — в голосе самолюбивого мага проскользнул легкий оттенок недовольства. Как же так — в его компетентном мнении осмелились усомниться! И Лукас с поклоном манерно повел рукой в сторону салатового безобразия.

Припомнив кое-что из своего опыта общения с братьями нашими меньшими, Элька подошла к столу. Рядом с ней встала Мири. Девушки положили ладошки на скатерть.

— Привет, — доброжелательно поздоровалась Елена с жутким полотнищем. — Я никогда раньше скатерти-самобранки не видела. Как здорово увидеть настоящее чудо! Не сердись, тебе здесь будет хорошо!

Скатерть недоверчиво, еле заметно покачала кисточками, подав знак, что слышит увещевания девушки.

— Правда-правда! Тут очень уютно. Ты нам не доверяешь? Ну разве мы можем обидеть такое удивительное создание!.. — убедительно продолжила Елена.

Мири молчала, только чему-то тихо улыбалась и бережно поглаживала ладошкой ткань. Но глаза эльфийки подернулись легкой дымкой, видимо, она тоже вела беседу, только мысленную.

Элька убрала руку и отступила. Мири, кивнув чему-то, неслышимому другим, тоже на шаг отошла от стола. Скептически настроенные джентльмены поглядывали на скатерть-забастовщицу со скрытым или явным скепсисом. Прошло несколько секунд, и кисточки бахромы снова задумчиво покачались, потом ткань скатерки пошла мелкими волнами, меняя ядовито-салатовый цвет на светло-желтый с виньеткой золотистых и шоколадно-коричневых роз по краям, в точности соответствующий общему стилевому решению помещения.

— Ну вот и подружились, — довольно хмыкнул Связист. — Я, признаться, и не ожидал, что вы так быстро с ней поладите. Кажись, к прошлому владельцу она пока привыкла, месяца три его подгорелой яичницей с черствым хлебом кормила.

— А нам вы тоже подобную участь уготовили? — полюбопытствовал Рэнд, вставая в позу. — Ну ладно я, человек привычный, какую только гадость есть в жизни не доводилось, но Рэтику нужно регулярно питаться продуктами высшего качества, у него, бедолаги, слабый желудок. Да, парень?

Крыс снова высунулся из-за пазухи хозяина и подтвердил его слова негромким писком. Команда спрятала усмешки.

— Не, — несколько смутился Связист. — Что мы, злодеи, что ль, какие? Там на кухне холодильник и шкафы доверху всякой всячиной забиты, а в погребе вообще столетнюю осаду Джалутсы выдержать можно. Вам бы надолго хватило.

— Пошли проверим, посчитаем, — деловито предложил Рэнд. — А то вдруг мы снова поссоримся, и это гениальное творение сбрендившего мага вовсе перестанет нас кормить.

Компания прошла на кухню, оснащенную, как поняла Элька, по последнему слову магической техники. В этом месте, если кто-нибудь из наемников возжелал бы попрактиковаться в искусстве кулинарии при помощи маги-технических устройств, среди которых Элька с трудом опознала плиту, кофеварку и тостер, а многие предметы еще остались неузнанными, можно было приготовить что угодно при минимальных затратах сил и времени. Кроме всех этих приспособлений, которыми кухня была напичкана под завязку, там еще отыскался в уголке под лампой-колокольчиком небольшой столик, мягкая скамейка полукругом и пара табуретов, стенку подпирал огромный сервант, полный шикарной посуды. Холодильник, как и обещал Связист, просто ломился от всякой снеди, но еще большая ее часть, начиная от свежих фруктов и заканчивая мясными деликатесами, хранилась на полках шкафов, под заклинанием статиса, предохраняющим от порчи. Осмотром их содержимого удовлетворился даже Рэнд, озабоченный полноценным питанием своего питомца.

Из кухни было два выхода, один в столовую, второй на открытую веранду, увитую виноградными лозами. При желании, в хорошую погоду можно было обедать и там.

— Давайте дальше, — предложил Связист. — Закончим осмотр, потом вернетесь сюда на ужин.

— Надеюсь, скатерть за это время никто не обидит, — тихонько пошутил Рэнд.

Компания, покинув столовую, прошла дальше по коридору в комнату, название которой для Эльки, благодаря новому переводчику, учитывающему все нюансы речи, прозвучало, как сдвоенное 'отдых и развлечение', а значит, вполне годилось на роль гостиной. По своему оформлению она немного напоминала помещение, где команда собиралась первоначально, но было куда менее строгой: те же охристые, нежно-кремовые теплые тона, но дерево мебели светлых оттенков.

Из эркеров лились потоки света. Большой стол у стены окружали удобные на вид кресла, три дивана, близкие по стилю, но разной формы. Один и них в компании нескольких кресел стоял как раз напротив какого-то сложного прибора со здоровенным плоским экраном. Оказалось, что это местный аналог видеомагнитофона, приспособленный под разнообразные 'кассеты' целого ряда миров. 'Видик' стоял в стенке, на полках которой уже наличествовало несколько десятков причудливых кристаллов и коробочек — лучшие, по словам Связиста, образцы межмирового кинематографа. Второй прибор в комнате, напоминавший тот, что Элька обнаружила у себя, действительно оказался предназначен для прослушивания музыки. Кроме этих, первейших, судя по восхищенно горящим глазам Шпильмана, образцам маги-технологий, в комнате отдыха наличествовал бар, практически повторяющий ассортимент напитков в столовой, и несколько полок с разного рода 'настольными' играми для взрослых.