— Белые боги дали людям Книгу, в которой всё написано. — Назидательным тоном сказала она. Я даже на мгновение подумал, что мне стоит её слушать. — И там написано, что злые люди попадут в ад, а добрые — на небеса.

— Я что, злой? — Спросил я с выражением истинного разочарования на лице. Я не могу судить, смог ли я это изобразить, но, похоже, она поняла это как-то по-своему, совсем не так, как рассчитывал на то я.

— Господин, вы и вправду не знаете, что некромантия — злое дело? Вы убили население целого города, очнитесь!

Мне оставалось только вздохнуть. Также я попытался ускорить коня, но, увы, девушка тоже это сделала, даже немного обогнав меня.

— Ладно бы чёрные искусства, вы души людей пленяете! — Добавила она всё тем же злым тоном. Впрочем, это было даже мило. Такую наивность я никогда раньше не встречал. А вот разбитую о жестокий мир наивность — часто. Мне попался хороший экземпляр для исследований.

— Вот скажи — ты действительно думаешь, что некромант может пленить души? — Спросил я.

Если душа вообще есть, то пленить её представлялось для меня задачей невозможной сложности. Ни один известный мне человек — а я знал их множество, в основном, конечно, знатных некромантов и учёных — не мог даже разговаривать с умершими людьми. Были и опыты, и разные странные случаи, но большинство можно было смело списать на мистификацию. Даже призраки из заброшенных замков на деле оказывались особым видом демонов, подстраивающихся под мысли и воспоминания своих жертв в попытке подобраться поближе.

— А разве нет? — Она широко распахнула глаза в удивлении.

— Скажем так: я не могу пленять души. — Я пожал плечами. — И вообще все эти зомби... Ты же видела как из трупов делают зомби, разве нет?

— Вы вставляли в них часть своей души через те штуковины? — Она заглянула мне в лицо, ожидая ответа.

Забавный у неё был вывод о "штуковинах". Мы на жаргоне некролитов и некромантов называем их "бурами", а официально, в документах и разных необходимых ситуациях — амулетом контроля. Эти вещички именно и позволяли управлять мёртвым трупом. Сама система была весьма сложной, в которой было задействовано и электричество для управления телом непосредственно, и магия, для установления связи с хозяином, и разные механизмы для эмуляции деятельности мозга и выработки правильных сигналов на раздражители.

— Нет. — Сказал я, вздохнув. Раскрывать ей не только мой секрет, но и нескольких государств, было чревато, так что я старательно подбирал слова, чтобы и заткнуть Ирену, и не сказать лишнего. — Эти буры заменяют душу в теле, а также связаны со мной магически, так что я могу управлять трупами. И в них нет ни капли моей души. — Я улыбнулся своей находке. — Понятно?

— То есть... вы, некроманты, изобрели искусственную душу? — Неожиданно спросила она. Ну, не совсем неожиданно — такой вопрос следовало ожидать, говоря "заменяют душу в теле". И, похоже, заткнуть её мне не удастся ещё пару часов в лучшем случае.

— Можешь думать так. — Я обернулся, чувствуя присутствие кого-то третьего. Я всегда любил передвигаться в толпе моих мёртвых слуг или нескольких некролитов, но часто — вернее, теперь постоянно, ибо мне в помощники с самого верха назначили вампира — ко мне присоединялся герцог Пальмисский, и уж совсем редко сама Нишская, если ей хотелось о чём-нибудь поговорить. Случалось это редко, так что можно было и вовсе сказать, что этого не случалось никогда.

И действительно, сзади тихо — и как ему только удавалось? — двигался Пальмисский. Только заметив мой взгляд, он тут же широко улыбнулся, будто получив разрешение, и подъехал слева к Ирене, встав в один ряд с нами. По его виду я уже знал что он задумал. А именно — наговориться об ерунде вдоволь, забив ей свой и чужой мозг под завязку. В тайне я надеялся, что меня минует сия участь, а также о том, чтобы Ирена поговорила с ним.

— Итак, белые боги? — Сказал, смакуя каждое слово, герцог. — И они, стало быть, дали вам, людям, Книгу?

— Да. — Смутилась девушка. Естественно, как на мозги капать, так только мне. У меня что, на лбу написано, что мне можно говорить всё подряд не по делу, и я ничего не скажу поперёк? — Там даже приказы людям есть, что нужно делать, а что — нет.

— Хм, хм. — Пальмисский потёр подбородок, будто раздумывая. — И, стало быть, приказы это не убивать никого, не воровать, не портить чужую собственность, не изменять мужу, да?

— Да, а откуда вы знаете? — Искренне удивилась Ирена. — Вы читали?

— Нет, что ты, что ты. — Махнул герцог рукой. — Просто каждая религия это в свои законы записывает. Почитай про одну — знаешь их все разом!

— Но ведь...

— Белые боги, чёрные боги, серые боги — какая к чертям разница? — Перебил её герцог. Сейчас его лицо выражало то безразличие, которое он и описывал. — Богов вообще нет, если уж на чистоту.

— Белые боги и вправду существуют! — Надулась Ирена. Похоже, задели животрепещущую для неё тему, и теперь она не испытывала трудностей в разговоре с вампиром.

— Ладно, ладно. Уймитесь оба. — Сказал я, но скорости не прибавил. — Есть боги, нет богов — нам-то какая разница?

— Тут вот как всё обстоит. — Герцог двумя руками показал, будто держит шар, а ещё сощурился и посмотрел в образованный знак. — Белые боги есть — Книга истинна — некроманты и мы, вампиры, после смерти отправимся в ад. Но! Богов нет — Книга ложна — никуда мы не отправимся после смерти. Так что это у нас по-настоящему важная тема, ваше благородие. А то что ж, мы тут грешим, чёрными искусствами занимаемся, а мы и не знаем! Так и до ада рукой подать!

Я вздохнул. К чертям его, окаянного. Слушая его я всё больше убеждаюсь, что не нужно было с ним вообще знакомиться. Пусть его конница и полезна, я бы мог и без неё обойтись. Худо-бедно, но обойтись. Не знаю как сложилась бы жизнь, но и конницу вполне можно было бы заменить результатами исследований, которые я, к сожалению, не проводил и не спонсировал. А ведь те усиленные специальными препаратами облегчённые трупы выглядели такими заманчивыми...

— Вот, например, вера жителей соседних с Тирисом — нашей с господином Альнионским родины — состоит в том, что некромант оскверняет души погибших своими действиями. Поэтому нужно сжигать трупы, не позволяя им воскреснуть под властью некроманта. И вообще, чтобы спасти как можно больше душ, нужно убивать каждого, кто поддерживает некромантов. — Герцог развёл руками со смешным выражением на лице. — Итого: религия как способ управления массами. И ведь — ты уж поверь — действует. Их верховные боги, как живые — ой, простите, привычка, просто "люди", конечно же — их называют, противостоят нижним богам, которым мы, вампиры и некроманты, поклоняемся.

— А вы разве не поклоняетесь чёрному богу? — Удивилась девушка. Я даже прислушался — когда ещё узнаешь быт и обычаи страны, настолько удалённой от твоего места проживания, вживую? В конце концов это могло мне даже помочь сохранить армию и без происшествий пройти до места назначения.

— Чёрный бог? — Вампир засмеялся во всё горло так, что даже моя лошадь, привыкшая к трансформациям голосовых связок вампиров, слегка сдвинулась с прямого курса куда-то вбок. — Не смеши меня, госпожа. — Сказал он, вытирая мнимые слёзы. — У нас вообще нет никаких богов, кроме нас самих. А ты думала, почему нас безбожниками называют? То-то и оно. А вообще, вы, живые, забавные. То безбожниками называете, то — приспешниками тёмных богов. Определитесь уже, господа. Хотя что это я говорю — вы же живые, вы этого не можете по определению.

— О чём это вы? — Я уже начал чувствовать в её голосе и через него в голове крайнее непонимание Ирены. Столько лишних слов, что не мудрено и получить головную боль, если начать пытаться понять его мысли, то, что движет этим герцогом.

— Он говорит о том, что считают определением "жизни" вампиры. А именно: метание от одного к другому до самой смерти. Смерть в их понимании может принести и поцелуй смерти, если ты понимаешь о чём я. — Сказал я на одном дыхании, лишая герцога удовольствия сказать огромный по объёмам текст, который он часто грешил пересказывать раз за разом, изменяя пару-тройку слов в нём. Но, конечно же, мои мысли не нужно было знать Ирене.

— Весьма спорное, кстати, определение. — Нашёлся вампир. — И ведь невероятно глупое и разумное одновременно, уж поверьте!

— Так у вас нет храмов богам? — Сменила тему, видимо, поняв смысл жизни герцога Пальмисского, девушка. Без изящества, но в то же время весьма действенно. Похоже, всё-таки она может поспорить с герцогом даже на его поле. — Никакой религии?

— Ну, если это можно назвать религией, — начал я, опережая вампира — вампиры придумали себе в угоду множество культов как банальных богов крови так и чего-то нового, иронизирующего над другими культами, вроде культа бога поиска смысла жизни, так что он мог рассказать действительно много об этом, совсем убив мой мозг на несколько недель вперёд, — то есть вера в светлое будущее.

— Как это? — Спросила девушка. Не мудрено не понять этой веры — ведь она и вправду несколько мудрёная.

— Смысл "культа" в том, что люди Южных Болот хотят помочь своим детям, и потому жертвуют свои тела после смерти — а иногда и до — своим лордам. Герцогам — вроде меня и господина вампира — и королям. Они верят, что наша сила подчинения смерти воле человека сможет даровать их детям лучшее настоящее, чем было у них. Они добровольно отдают тела нам, некромантам, повторюсь. Они так защищают своих близких от опасности, грозящей нам отовсюду. Но в лице нас в обмен на тело они получают надёжных покровителей и защитников. Понятно?

— То есть вы думаете, что злые люди позаботятся о ваших детях, если вы "подарите" им свой труп? — Неожиданно жёстко сказала она. Герцог даже засмеялся от такой реакции, но вскоре утих. Он был готов ответить, но почему-то ничего не говорил всю эту долгую паузу. Должно быть, ждал, когда я отвечу.

Что ж, мне пришлось что-нибудь придумать. Что-то же настолько простое и ловкое, как и сказанное ей. И, пожалуй, я нашёл это.

— Зло ведь относительно. — Сказал я и невинно пожал плечами. — В конце концов то, что я разорил ваш город, является злом лишь для вас. Для меня это было пополнением поредевшей армии.

— Но ведь вы вторглись на нашу землю и...

— Я шёл мимо и так уж получилось, что я должен был пройти по вашим дорогам. — Сразу понял к чему она клонит. У меня был уже готовый ответ на языке всю дорогу с ней на случай, если она заговорит об этом. Странно, что это не было её первой фразой в нашем с ней разговоре. — Это было целиком и полностью вашей ошибкой, что вы собрали армию и напали на меня, мирно путешествующего.

— С армией? Без всяких договоров с нашим королём по проходу войск?

— А как, спрашивается, договариваться с фанатиками вроде вашего короля? Хотя, думаю, сам по себе он не фанатик, а просто вынужден поддерживать имидж богобоязненного монарха. — И зачем, спрашивается, я ей это говорю? Чем-то её слова меня задели, и мне хотелось выйти победителем из спора, хоть я и понимал практическую бесполезность этого занятия. — Не составит труда предположить, что ваш король отдаёт церкви или как вы там называете служителей культа белых богов огромные суммы денег, которые вполне можно было бы потратить на страну. Просто в дар церковникам, а не крестьянам, хотя последним деньги нужнее. И на что церковники потратят эти деньги? На новые храмы. — Секундная пауза. — Надеюсь, понимаешь, о чём я?

Ирена замолчала. Чувство триумфа обуяло меня, и я пришпорил коня, пытаясь немного обогнать их, подтверждая свою нелёгкую победу. И я даже как-то сразу стал считать себя добрым и пушистым. Понимал, что не должен захламлять свой разум иллюзиями, вроде добра и зла, но всё равно эти категории бывают столь пленительны, что невозможно устоять.

На некоторое время я и забыл, что оставил Ирену наедине с герцогом. Также совершенно забыл и его умение заболтать кого угодно — даже королю, искушённому во всевозможных интригах, одной из которых и было моё путешествие на север, он мог заговорить зубы и выторговать себе что-то хорошее и приятное. Например, он стал полноправным владыкой равнин на востоке Тириса, а не одним из герцогов и графов, владеющих ими.

Хотя, на самом-то деле, волноваться и не надо было. Герцог, похоже, воспринял девушку как мою игрушку, не принимая тот факт, что мне может не нравиться лишняя битва другая. В конце концов причина, по которой я двигался на север, была столь туманной, что лишний день или два, да даже неделя не играли особой роли.

Но тем не менее я побоялся. Ощутив мурашки по всему телу от осознания того, что вампир может попытаться испить крови у моего слуги — именно так я представлял Ирену почему-то, хоть и она должна была вскоре уйти от нас из-за ненадобности — или даже попытаться обратить её в вампира, что было бы крайне неприятно для меня. Это бы автоматически сделало её слугой герцога, а не меня. Она бы стала бастардом, как это называют вампиры.

Я сбросил ход, наблюдая неприятную для себя картину. Вампир склонился к ней, что-то шепча на ухо. Он был хитёр — заметив краем сознания, что моя лошадь сбавила шаг, он тут же выпрямился, игриво показав незапачканные кровью зубы.

* * *

Нишская выглядела... как всегда. Кое-что никогда не меняется.

— Когда ты уже успокоишься, Кая? — Спросил я. Это был риторический вопрос, и Нишская вполне понимала это.

Но, тем не менее, оставалась собой.

— Когда мне это понадобится.

Вздох и усмешка с моей стороны.

— От тебя многое сейчас зависит. — Я помолчал. — Мне нужна твоя сила. Пожалуйста, будь хорошей девочкой.

Она с яростью в глазах обернулась, но всё же смогла как-то унять себя. Обычно это не требовалось — все уже привыкли к её поведению. Пальмисский просто качал головой и говорил, что у каждого свои заскоки, её лучницы считали примерно так же, а некролиты старались не думать о ней вообще. Очень забавно, что я единственный, кто хоть что-то понимает.

И как же хорошо, что и сама она понимает. Умная.

— Не подведи меня, хорошо? — Я улыбнулся и попытался скрыться, пока ей в голову не пришла ещё одна яростная мысль. — Пока.

Она меня окликнула.

— Твоя... спутница. Ирена? — Нишская помотала головой. — Она опасна?

Я вздохнул, но всё же ответил.

— Нет. Она даже полезна. — Я потрепал фурию по голове, залив её щёки краской. — Отдыхай.

И как можно спокойнее ушёл.

Каю мне... было жаль.

* * *

Ну вот и настало то самое время, когда я смогу узнать правильно ли поступил взяв с собой из разорённого города Ирену. По сути, это было минутным желанием — почему-то я подумал, что одних её слов будет достаточно, чтобы другие города без всяких сражений решили пропустить меня с миром мимо них. Мне ведь не нужно было, чтобы города пропускали мою армию через свои ворота, не нужно было, чтобы живые помогали мне, не нужно было, чтобы они что-то делали для меня. Всё, чего я от них хотел, это то, чтобы они ничего не предпринимали. Совсем ничего, просто стояли и смотрели. А, что даже лучше, лучше и вовсе отвернулись и занимались своими делами, не вмешиваясь в мои.