Чародейка Ознакомительный отрывок

Оральф вновь свел весьма характерные брови. Несколько секунд у него ушло на размышление.

— Ты собираешься вот так, запросто, связаться с королем? — Во взгляде, брошенном им на 'Джайну' читалась подозрительность. — Ты что — сумасшедшая?

— Какая разница — сумасшедшая или нет? Можешь сделать так, чтобы Чархан меня увидел?

— Да, но... да, черт возьми! Могу. — Кивнул маг.

— Делай.

Глава 11

Эликсир Жизни

Покрывшая зеркало после нудных Оральфовых заклинаний морось разошлась. Вместо отражения перед Надеждой возник будуар. На кровати, в смятых простынях, беззастенчиво предавались любви.

Осуществляя магический вызов, волшебники-недоучки полагали, что свяжутся с кем-то из слуг или, в крайнем случае, с министрами. Уж ни как не чаяли попасть прямиком в царскую опочивальню. Тем более не помышляли о 'счастье' помешать излюбленным королевским игрищам.

Чархан вскинулся, словно хищник. Яростное раздражение из серии: 'Кто посмел?!' сменилось недоверчивым:

— Джайна?! — Одним движением король соскользнул к кровати. — Ты — жива?

Без особых церемоний схватив любовницу за руку, Его Величество грубо вытолкал Левантэ за дверь. Накинув халат, подошел к зеркалу.

Казалось, он стоит совсем близко. Можно было поверить, что тонкое стекло это все, что разделяло чародейку и короля.

Губы властелина растянулись в довольной улыбке:

— На сей раз можешь не утруждаться реверансами. Ожившей легенде допустимо проявлять непочтение. Итак? — Ухмыльнулся жестокий наглец. — Все сходится один к одному. Моровое поветрие тебя не убило.

— Вашими молитвами, — огрызнулась Надя.

Тонкое лицо Чархана приняло зловещее выражение.

— Можем мы надеяться, что нам сохранят жизнь и освободят из магического заточения? — Сухо отчеканила молодая женщина, испытывая желание отвести взгляд от прямого, подавляющего королевского взгляда.

— Зона отчуждении вынужденная мера — велик риск пандемии. Но надеяться нужно всегда, Джайна. Даже когда надеяться-то практически не на что. — После напряженной паузы король растянул губы в садистской улыбочке, не тая удовольствия от возможности кого-то помучить. — Я пришлю за тобой людей. Не прощаюсь, Джайна, — мурлыкнул он, — скоро увидимся.

Зеркало вспыхнуло, будто внутри мигнули фонариком. Спустя миг Надежда любовалась на призрачного двойника из зазеркалья.

— Думаешь, ему можно верить? -Оральф охрип от напряжения. — Он говорил лишь о тебе. А что будет со мной?

— Не знаю, — девушка отбросила прядь волос и устало опустилась в крепло.— Я откажусь уходить без тебя, большее мне не под силу. Будем надеяться на лучшее, как приказано. Что ещё остается?

Чархан сдержал слово. Прежде чем группа ликвидаторов приступила к зачистке, маги извлекли Надежду и Оральфа из Академии.

* * *

— Итак, ты утверждаешь, что у тебя есть лекарство от моровья? — Рука с белыми длинными чуткими пальцами скользила по узкой собачьей морде. Собака походила на колли, — бело-рыжая с изящными длинными лапами.

— Ничего подобного я никогда не утверждала, — возразила Надежда. — У меня нет готового лекарства, ваше величество. Но в какой-то мере я сама являюсь ключом к двери, за которой таится спасение.

Зловещий профиль четко выделялся в полумраке. Тонкий нос, узкие губы, прищуренные глаза.

— Поясни.

Надежда постаралась доходчиво донести идею о создании вакцины.

— Предлагаешь использовать твою кровь? — Уточнил Чархан.

— Не со всем. На всех ваших подданных моей крови не хватит. Нужно использовать антитела, содержащиеся в ней.

— Я не понимаю того, что ты говоришь, — раздраженно тряхнул головой властелин.

Надежда сцепила руки в замок. Глубоко вздохнув, она продолжила, стараясь сохранять спокойствие:

— На основе моей крови мы можем попытаться создать исцеляющее зелье. Так понятнее, ваше величество?

— Более или менее, — кивнул Чархан. — Сколько уйдет времени на создание лекарства?

Надежда задумалась:

— Приблизительно полгода, — заявила она. — При условии, что все пройдет благополучно. Не исключено, что работа займет и дольше времени.

— Даю сроку — две недели.

— Ваше величество! — Возмутилась Надежда, но сникла под ледяным повелительным взором.

— Две недели. — Эхом раскатился по залу авторитарный, не терпящий возражений, голос. — Время ждать не станет ни тебя, ни меня. Или через месяц у меня будет готовое лекарство на руках, а ты в награду получишь земли и титул; либо, — в противном случае, — я велю отрубить тебе голову. Свободна, Чародейка. Аудиенция окончена.

— Ваше Величество, — обескуражено заморгала Надежда, — то, что вы от меня требуете, технически не возможно!

— Для желающего чего-то по-настоящему невозможного нет. Я все сказал. Не злоупотребляй моим терпением — его запасы ограничены.

— Но, — женщина старалась унять усиленное сердцебиение. — Мне нужны помощники. Аппаратура. Условия для работы, наконец.

— Привлекай Крэя, медикусов. Поступай по своему усмотрению, но не надоедай мне, пока не будешь готова предъявить положительный результат.

— Ваше Величество.

Хоть в чем-то она преуспела за истекшее время: научилась приседать в реверансах.

Кипеть от праведного или неправедного гнева Надежда могла сколько душе угодно. Это не меняло условия договора: от выполнения поставленной задачи зависело множество жизней. Но самым весомым аргументом являлось то, что её собственная жизнь числилась под номером первым. Весьма стимулирующий довод. Не демократичный ни в малейший степени.

Проблема заключалась не в отсутствие желания или энтузиазма. А в том, что она не микробиолог, не фармацевт, не вирусолог. И много ещё чего 'не'.

Проклятье!

И ещё раз— проклятье!

* * *

Сандар и Оральф с каменными лицами выслушали сетования Надежды. И удалились. Антрида повздыхала, покачала головой, выражая соболезнования, от которых легче не становилось. Никто из мастеров 'меча и шпаги' оказать содействие не только не смог, но и не попытался. Все свято верили: Джайны — Чародейка. Раз её приход предрекли за тысячелетия, у неё непременно все получится.

Рассудив, раз от друзей помощи не дождешься, Надежда пришла к выводу, что пришла пора использовать неприятеля, пусть и условного. Не откладывая дело в дальний ящик, она отправилась разыскивать Крэя.

Последний отдыхал в саду. В окружении набирающих бутоны роз наслаждался чаепитием.

— Я полагал, ты умерла, — 'сердечно' приветствовал её маг.

— Вижу, совесть вам не особо докучала? — Язвительно заметила Надежда.

— Ни в малейшей степени. — Отстраняюще процедил Крэй сквозь зубы. — Да и с чего бы? Я всего лишь выполнял приказ, ибо верный слуга. — Рука с ухоженными ногтями аккуратно поставила чашку на блюдечко. — Зачем явилась? Что тебе от меня понадобилось, женщина?

— Волшебный дворец с золотыми рыбками — это раз. Хочу белогривого коня с золотыми копытами — это два. Ну, и принца с полцарством в придачу, конечно же — три.

— Причем здесь я?

— А вам не повезло оказаться единственным знакомым мне колдуном.

— Магом, с вашего позволения, — поправил Крэй. — Колдунами у нас называют невежественных деревенских ведунов. Думаешь, настроение испортится, если я сейчас просто вышвырну тебя отсюда, чтобы не мешала наслаждаться безоблачными утренними часами?

— У вас не получится 'просто'. — Гаденько улыбнулась Наденька. — Во-первых, меня не вышвырнуть. Во-вторых, я вернусь. В— третьих — я здесь по приказу того, кому вы столь верно служите.

Крэй вздохнул.

— Чего ты все-таки от меня хочешь, Джайна? — Терпеливо повторил вопрос маг.

— Обеспечьте меня необходимыми ингредиентами для создания лекарства против Морового Поветрия. В случае успеха я поделюсь с вами полученными от царской милости благами.

— А в случае неуспеха?

— Будете иметь счастье пнуть мою голову в корзину для гольфа.

— В какую корзину? — Недоуменно нахмурился маг.

— Не важно. Идемте. Как изящно выразился его величество: время не ждет ни вас, ни меня.

Материализация предметов штука сложная. Крэй оказался сильным магом. Но очень и очень трудно объяснить человеку, обладающему средневековым мышлением, что такое компьютер, томограф, сканер, рентген, экран, да что там говорить — простейший микроскоп!

Через несколько дней совместных мучений первоначальная неприязнь между магом и чародейкой достигла апогея. Однако толерантность была вознаграждена — их усилия увенчались успехом. Не веря собственным глазам, Надежда созерцала такое чудо, как магически созданный компьютер. Машина вызывала почти благоговейный ужас, ни сколько не вписываясь в окружающий мир.

Ещё неделю корпела Надежда над трудами с рвением и энтузиазмом фанатика. У неё не было сомнений, что либо она на блюдечке с золотой каемочкой отдаст Чархану эликсир. Либо расстанется с помолодевшей, похорошевшей головой, украшенной золотистыми кудряшками.

— Как дела? — Время от времени интересовался кто-то из друзей: Оральф, Антрида или Сандар.

— Хвастаться нечем, — каждый раз хмуро отзывалась она. — Всю таверну опустошили?

— Нет, конечно, — возмущались товарищи. — Невозможно сотворить несотваримое.

Именно это мысль все чаще посещала и её.

* * *

— Глупо пытаться в одном мире жить по закону другого.

Черные прямые волосы Стэйна развевались на ветру. Бледно-зеленая ива, покрытая бледными соцветиями, напоминавшими яблоневый цвет или расцветшие звёзды, наполняла воздух восхитительным ароматом.

— Я не знаю, что мне делать! — всхлипнула Надежда. — Ничего не выходит.

Руки Ирвинга сжали девичьи пальцы, погладили холодный ободок металла, украшенного зеленым камешком.

— Джайна! В кольце огромная сила, в нем заключена частица 'Ока Вечности'. В твоей крови есть средство. Примени и то, и другое, не медли. Мертвые готовятся к нападению. В деревушку Лирон направляется один из Черных, несущих моровье. Опереди его. Достаточно нескольких бутылочек эликсира и ты предоставишь Чархану необходимые доказательства.

Надежда вдохнула горьковатый воздух и...проснулась.

Тихо мигали ненастоящие лампочки, мерцал ненастоящий монитор, светились ненастоящие панели и дисплеи.

Чародейка закрыла глаза, во всех подробностях представляя одноразовый шприц с тонкой иглой. Искусству материализации предметов она научилась от Крэя. Через мгновение пальцы ощутили шероховатость поверхности медицинского инструмента, заключенного в синтетический пакет.

Перстень озорно подмигнул.

Ура! У неё получилось.

Повернув украшение вокруг пальца, молодая женщина пожелала, чтобы Оральф сию же секунда оказался рядом:

'Встань перед мной, как лист перед травой', — иронично пожелала она.

Вначале, как в Писании, явилось Слово. Потом воздух взвихрился и появился сам Оральф. Полуголый, сонный и злой он воззрился на разбудившую его красавицу самым, что ни на есть, недружелюбным образом:

— Я считал тебя благовоспитанной и благоразумной, — рыкнул он, тыча пальцем с длинным, острым, похожим на помутневшее стекло, ногтем. — Совершенно неблагоразумно вызывать меня в такое время.

— Переживешь, — огрызнулась Надежда. — Мне нужна кровь.

— Опять?! О, Элуна! — Возвела светлые очи горе не выспавшаяся жертва, выбранная донором. — Ты кровожадней самой жадной нежити. Вот уже целую неделю ты только и делаешь, что требуешь крови.

Проигнорировав возмущение, Надежда попросила Оральфа поработать кулаком и отработанным жестом ввела иглу в синюю жилку. Темная жидкость быстро заполняла двадцати кубовый шприц. Не вена, — мечта медицинской сестры.

Надежда одарила друга улыбкой.

— Спасибо. Предпочтешь вернуться к себе обычным способом или мне поспособствовать?

— Не стоит, сам найду дорогу. — Смерив девицу внимательным взглядом, Оральф смягчился. — Тебе тоже бы не помешало хорошенько выспаться. Дурнеешь на глазах.

— Очень мило с твоей стороны сказать об этом. Греет душу. Но если Чархан не получит того, что хочет, моя красота, как и её отсутствие, станет совершенно не важным фактом в биографии.

Проводив друга, Надежда принялась наколдовывать портативный холодильник. Стоило только пожелать: 'Я хочу', — и вот оно перед ней, холодное, глубокое, компактное и вместительное хранилище, величиной с ноутбук. Толкиеновское 'Кольцо всевластья' отдыхает.

Соорудив переноску, Надежда преступила к копированию Оральфовской крови, заполняя полученными пробирками морозное пространство ледяного чемоданчика. Затем она, зажав под мышкой чемодан с предполагаемой чудодейственной кровью, перевернула изящный артефакт на безымянном пальчике. Стены дрогнули и поплыли. Их словно взорвало и, попав в чудовищный водоворот, Надежда смогла в полной мере ощутить себя лоскутком в стиральной машине во время отжима в 800 оборотов. Перестав вращаться, упав на четвереньки, она прилагала чудовищные усилия, чтобы содержимое оставалось в желудке, сколь настойчиво не просилось то наружу.

Небо смилостивилось и постепенно остановилось. Судя по светлеющему горизонту, рассвет должен наступить вот-вот.

'Пусть спят все', — приказала Надежда, вновь поворачивая кольцо.

Камень вспыхнул, подмигиванием выказывая, что просьба услышана.

Надежда медленно пошла вперед. Беленые домики, аккуратные плетни и заборчики, чистые горшки вверх дном торчащие на частоколе, ровно разбитые грядки, тучные собачонки, раскидавшие толстые лапки в стороны, — всё лестно характеризовало живущий здесь народ.

Дверь легко поддалась, пропуская незваную гостью. Запах свежеиспеченного хлеба, строганных досок и чего-то теплого, светлого и уютного, витавшего в доме, поднялся на встречу, будто радушный хозяин.

Привычно сжалось сердце. Так всегда бывало перед операцией с каждым новым пациентом. Дай, Господи, не навредить! Пусть её действия принесут жизнь!

Ноги стали ватными: перед глазами поплыла вереница безвольных зомби, поворачивающих бессмысленные лица с пустыми глазами, с остановившимися расширенными зрачками, не способными видеть.

Если не получится? Если она своей рукой уничтожит всю деревню?! Мамочка, мамочка дорогая!

Надежда попятилась. Искушение бросить все и сбежать превышало любое желание, описанное в литературе, показанное в кино или когда-либо пережитое раньше. Если деревня обратится в зомби, как она сможет с этим жить?!

Жестокое условие Чархана, показавшееся чудовищным, теперь звучало утешением: врач, обрекающий на гибель другого, во имя собственной жизни, имеет ли право жить? Да пошло все в тартарары! Бог с ней, с головой! Двум смертям не бывать, а одной — не миновать, — в этом есть рациональное успокаивающее зерно.

Надежда метнулась к выходу. И застыла.

Знакомая фигура в черном пальто стояла между ней и нарождающимся новым днем, широко расставив ноги и опустив руки в карманы.

— Далеко собралась? — Спросил Стэйн.

— Я не стану этого делать, — покачала головой Надежда.

— Почему?

— Это же не вакцина, — просто кровь, в которой бурлит зараза! Я даже на мышах её не проверяла!

— Джайна, — голос звучал так тихо, что Надежда не смогла бы поручиться, что он вообще существует. -Ты никого не убьешь — ты спасешь им жизнь. Верь мне.