Королевская кровь-6. Темное наследие

Люк вздохнул.

— Все равно собирался пообщаться с оставшимися в живых из списка — не происходит ли у них череда несчастий прямо сейчас. Если да, то смело можно вычеркивать из подозреваемых. И заодно посоветовать провериться у мага. А если нет — это уже подозрительно. А вы, Леймин, продолжайте следить за редактором и работать над контактами этого оружейника.

— Конечно, ваша светлость, — кивнул Леймин, деликатно допил свой кофе и поставил чашку на стол. — В Форштадте постоянно крутится пара наших ребят. Если вдруг заметят что-то нужное нам — сразу сообщат.

— А колдуна, промышляющего подпольными проклятиями, видимо, через Билли искать придется, — заключил Люк. — Разорит он меня.

Сказать по правде, разорить его не могла и тысяча псов, но глухое недовольство — что дело движется не так быстро, как хотелось, — заставляло язвить и искать крайних.

Пятница, 26 декабря

Билли Пес как чувствовал. Позвонил ночью, под утро. Люк с трудом выплыл из сна, нехотя нажал на "ответить".

— Надо встретиться, — сказал Доггерти быстро. — У меня есть информация. Но за нее, ваша светлость, вы мне заплатите вдвое.

— Аппетиты растут, Билли? — небрежно поинтересовался Люк.

— Да какие аппетиты, — голос старого наркомана прервался, и Дармоншир вдруг понял, что тот испуган до паники. — Я бы смылся уже сейчас, но Уильям Доггерти всегда держит слово. Человек, который дал наводку, убит, за клубом следят, телефон наверняка прослушивают — потому что навещали всех, с кем я связывался. Чуял я, что не стоит соваться в это дело, ваша светлость.

— Откуда звонишь? — Люк уже сел в постели, включил ночник.

— От Софи, — нервно отозвался Доггерти. — Умная девочка, многому научилась у меня... всегда держит чистый телефон про запас. Сами понимаете, говорить ничего не буду, иначе ее раз щипцами за задницу возьмут и все расскажет. Заехал якобы развлечься, сообщил помощникам — есть подозрение, что кто-то из них работает не на меня. Вокруг моя охрана, пока тихо, но некомфортно мне, лорд, так некомфортно мне было последний раз, когда меня дома мокрушник с ножом поджидал. Сегодня в мертвой зоне, Клевер. Помните? В мертвой зоне. Я оставлю бумаги. Не приедете завтра до полудня — не ищите меня больше, я уеду. Взял бы девочку с собой, но не могу, баба с детьми слишком приметна. Все документы, касающиеся посетителей "Поло" я уничтожил.

— Помню, — медленно ответил Люк. Мертвой зоной назывался у представителей криминального мира трущобный пригород Лаунвайта, Свамперс, поставляющий столице проституток, карманников и убийц. Где можно было пропасть без вести и прятаться от полиции — так это там. Старые домишки, узкие болотистые улочки, злачные заведения, разрастающиеся как на дрожжах, которые с завидной регулярностью сносили и которые так же быстро отстраивались. В той, другой жизни Люк частенько посещал притоны Свамперса, чтобы пощекотать себе нервы — никогда нельзя было быть уверенным, что ты выйдешь оттуда на своих двоих, а не ногами вперед. Вдыхал его зловоние, смешанное с наркотическим дымом, участвовал в кровавых боях, пил дрянной самогон, с жадным безумием имел местных безотказных шлюшек, не испорченных еще долгой трудовой жизнью и за банкноту готовых на все — и там же получал от человека Доггерти пакеты с травкой и колесами.

— Возьмите с собой деньги, — потребовал Доггерти.

— Возьму, — согласился Люк. — Но, Пес. Не дай боги это ловушка.

— Богиней клянусь — нет. Поспешите, ваша светлость, — выдохнул Билли и положил трубку.

Его светлость спешил. Взял пистолет, достал из сейфа мешочек с алмазами — тут было куда больше, чем требовал Пес, но мелочиться не было времени. Надел полумаску, плотную кожаную куртку — и сбежал по лестнице в гараж, мимо удивленного, только что вставшего дворецкого.

В Свамперсе всегда, и зимой, и летом, стоял желтоватый туман, воняющий серой, канализацией и пороком. Люк осторожно вел неприметный серый "Вран" — любимую машину среднего класса — по вязким, чуть схваченным ледком улицам, под светлеющим небом. Мимо работающих баров с что-то кричащими ему вслед и кидающимися комьями грязи пьянчугами, мимо притонов с голыми проститутками, дремлющими в тускло светящихся окнах. Перед машиной то и дело шмыгали крысы и тощие собаки, а Кембритч смотрел по сторонам, вспоминая, как после одного из боев харкал кровью вот у этого подвальчика, как там вот, в подворотне, его обслуживала местная профессионалка, упершись руками с ярко-алыми когтями в стену. Сколько лет прошло, а он отчетливо помнит эти когти. Как привели ему однажды совсем девочку с испуганными глазами, и он — сообразил же что-то сквозь дурман — выкупил ее у хозяина и пристроил в пансион, положив обеспечение. Слава богам, не лег на нее несмотря на то, что хорошо укололся в тот день... трудно было бы простить себе. Совсем забыл про этот случай... интересно как и где она сейчас. Вернулась сюда или нашла силы вкарабкаться? Да и сколько этих девочек тут торговали девственностью, продаваемые собственными родителями...

Помнил он и то, как шлялся тут, в тумане, под коктреком, желая встретить местных любителей поживиться за чужой счет, и как наполняли его злым и болезненным адреналином эти встречи — когда он дрался, как в последний раз в жизни. И нередко выходил отсюда с ножевыми ранениями и переломанными ребрами.

Чудо, что он остался жив после всего этого. Не иначе, боги зачем-то хранили его. Или они просто снисходительны к идиотам? Сейчас Люк морщился, вспоминая собственную глупость. И внутри росло что-то очень похожее на стыд за себя.

И почему только Луциус не убрал эту гнилую опухоль столицы за столько лет правления?

Место встреч с курьером Доггерти он нашел легко. Серое кривоватое трехэтажное здание с черными окнами-глазницами, за которое нужно было завернуть, попетлять во дворе — и спрятать машину под неприметным навесом за кучей земли.

Куча была на месте, покрытая лежалым льдом и пылью. Рядом находилась страшноватая, ржавая детская площадка, похожая больше на пыточную, засыпанную мусором. Тут же стояла еще одна машина.

Люк вышел, выкинул сигарету, посмотрел наверх, на окна третьего этажа. Занавеска шевельнулась, или ему показалось? Мешочек с алмазами жег грудь через ткань внутреннего кармана куртки.

Чутье взвыло, заставив собраться, сжаться, и тут же включился мозг, обрабатывая всю получаемую информацию.

Следы на грязи. Слишком много для одного Доггерти, а машин охраны нет.

Открытая машина Пса. Сигнализация нервно частила огоньком, показывая, что двери не заперты.

Отодвинутое назад пассажирское кресло. Приоткрытый бардачок.

Люк взял еще одну сигарету, потянулся к ширинке и отступил за росшее чуть поодаль тощее дерево. От него автомобиль было видно сзади. Постоял немного, надеясь, что за ним наблюдают и не нападут тут же, в процессе — это было бы чертовски забавно, затянулся, застегнул молнию.

Багажник машины Пса был взломан и прикрыт обратно.

"Уезжай!" — вопила интуиция. Да, это было бы самым разумным.

Люк сплюнул, дернул уголком рта и пошел к обшарпанной двери дома. Запястье холодил тонкий нож, спрятанный в рукаве куртки, карман оттягивал пистолет.

По лестнице вверх он поднимался, не таясь. Если его могли увидеть, то уже увидели. Здание было жилым, но в подъезде стояла тишина — то ли жители прятались в своих комнатах, не желая вмешиваться в происходящее, то ли просто спали в ранний час. Тишина, звук его шагов — и бешеный стук адреналина в ушах.

У квартиры на третьем этаже Кембритч взялся за пистолет и аккуратно толкнул дверь.

Та же тишина и темень. Из кухни, воняющей памятной синтетикой, пробивался тусклый мерцающий свет.

— Пес? — позвал он, чтобы обозначить себя.

Мозг работал, с бешеной скоростью подмечая детали.

Грязь на полу.

Прикрытая дверь в комнату. Если и ждут, то там, чтобы ударить сзади.

Запах... запах. Дымок по полу.

Твою ж мать!

Люк шагнул к кухне, распахнул дверь — и успел увидеть и лежащий на полу, выпотрошенный портфель, и общий разгром, и Пса с тонкой синей линией на шее и страшным багровым лицом. Горящего Пса — языки пламени лизали его одежду, волосы, уже занялся пол и занавески. Воняло керосином и паленым мясом.

Он успел присесть, когда сзади набросились, накинули удавку на горло. Нож сам скользнул в ладонь — и Кембритч ткнул назад, чувствуя, как разрезает бечевка кожу, захрипел, вывернул руку, полоснул по пальцам нападающего, порезав и свою шею, и удавку на ней. И тут же развернулся — чтобы увидеть, как оседает на пол, держась за бок, рыжий толстый мужик. Он скреб пальцами по полу, что-то пытаясь сказать — во рту булькала кровь.

— Желудок, — прохрипел Люк. — Кто послал? Ответь. Отвезу тебя к виталисту. Останешься жив.

Мужик еще что-то просипел. Пламя за спиной Кембритча горело уже гулко, еще немного — и поджарится.

— Приказали... дождаться... на всякий случай, — выговорил убийца, — не знали... кто будет...

— Кто? — нетерпеливо спросил Люк, растирая горло — кровь текла за воротник, порез щипало. — Кто заказчик?

— Дьершт... Дьер..., — мужик забулькал, глаза его закатились, рука упала безвольно. Люк выругался, потряс его носком ботинка, прижал руку к горлу. Мертв. Здесь делать больше нечего.

Обратно он спускался с пистолетом в руке, и был на таком взводе, что встреться ему кто-то из несчастных жителей дома — точно палец на курке бы дрогнул. Прыгнул в машину, перевязал шейным платком рану и погнал домой. Но по пути набрал-таки краткий номер.

— Свамперс, Кривая улица, дом два, — сказал он в трубку. — Труп в квартире четырнадцать, пожар. Анонимно.

Все равно найдут, кто звонил, если захотят.

Доулсон, увидев вернувшегося окровавленного хозяина, воздел очи к потолку и срочно вызвал врача и виталиста. Люк морщился, ругался, пока его шили, отказался от анестезии, пил коньяк и так был раздражен и унижен неудачей, что не сразу услышал звонок телефона.

Поднял трубку, — врач сурово прикрикнул на неугомонного его светлость, но Люк отмахнулся, сунул в рот сигарету и нажал на "ответить", склонив голову, чтобы удобнее было шить.

— Да, — сказал он, кривясь.

— Лорд, — испуганный женский голос, — это Софи.

— Откуда мой номер? — спросил он резко.

— Уильям звонил с телефона, — всхлипнула женщина. Рядом с ней раздался детский плач, и она что-то успокаивающе заворковала, прикрыв трубку.

Люк зашипел — врач покрывал рану чем-то щиплющим.

— Простите, что звоню вам, — в голосе было отчаяние, — но я боюсь, что меня убьют. Я с детьми выбралась через окно и задний двор, за входом следят! Пожалуйста, дайте мне защиты. У меня...кажется, у меня есть то, что вам нужно!

— Где ты? — быстро поинтересовался Люк.

— В торговом центре "Звезда", — сказала Софи, — детская комната. Пожалуйста, лорд Клевер... пожалуйста... мне так страшно за детей!

— Жди, — проговорил он и положил трубку. Отмахнулся от виталиста, накинул куртку и снова спустился в гараж.

Промелькнула мысль о слежке, но он с утра в спешке спросонья и так напортачил — если кто хотел проследить, куда он ездил, сделать это было очень просто. Одна надежда, что "Враном" обычно пользовались слуги, и в ранний час следящие могли просто не разобрать, кто за рулем. Хотя не стоит на это рассчитывать.

В этот раз Люк рассчитывал на давнюю возлюбленную, безотказную подругу — скорость. Запрыгнул в "Колибри", приласкав крыло автомобиля длинными пальцами, надел полумаску, подождал, пока откроется дверь гаража и вылетел на улицу.

Уже к вечеру наверняка появятся в газетах заголовки "Падший гонщик взялся за старое?", но его это не волновало. Он летел, обходя машины, с визгом проносился по перекресткам, сворачивал во дворы, проулочки — не было в Лаунвайте машины быстрее и маневреннее его птички, и никакие преследователи не смогли бы его догнать.

Бросил "Колибри" у входа в торговый центр и взбежал по ступенькам, пугая чинно спускающихся мамаш с колясками и модниц с пакетами. Чуть затормозил у карты комплекса и быстрым шагом направился вдоль магазинов к детской комнате.

Там его встретила улыбающаяся администратор:

— Чем я могу вам пом... ой!

Он не глядя сунул ей какую-то купюру, прошел в игровую комнату. На полу, рядом с двумя маленькими девочками, сидела Софи — в какой-то толстовке, с нерасчесанными волосами, в ботинках на босу ногу. Ненакрашеная — он даже не сразу узнал ее с бледными губами и тусклыми глазами.

— Пойдем, — приказал тихо, и та кивнула, быстро натянула на дочерей курточки, ботинки и послушно последовала за ним.

— Я поселю тебя в замке Вейн, — говорил Люк, срезая повороты и лавируя меж машин — дети сзади, надежно пристегнутые, повизгивали, Софи бледнела. — Он наиболее защищен. В замок ни одна собака не проскочит. Гулять выходить только во внутренний двор. Со слугами не трепаться, звонить только с внутреннего номера и чем меньше, тем лучше, свой телефон выбросить. Все нужное тебе и детям предоставят. Про дом свой забудь.

Он набрал номер на телефоне, подождал, пока ответит помощник.

— Майки, открывай ворота гаража. Я буду через пару минут и они должны быть уже открыты. Я с гостями, пусть Доулсон подготовит комнату для временного пребывания. И сообщит магу, что понадобится телепорт. И пусть Леймин немедленно идет ко мне в кабинет.

Люк вывернул руль на свою улицу, приглушенно выругался, обходя старенький, еле тарахтящий автомобильчик, посмотрел в зеркало. Софи сидела с круглыми от ужаса глазами и, кажется, прикидывала, не безопаснее ли было остаться дома.

Ворота еще двигались, когда он, не останавливаясь, влетел в гараж, развернулся к стенке и затормозил так, чтобы с улицы не могли увидеть и сфотографировать, кто находится в салоне.

И только когда ворота опустились обратно, выдохнул. Открыл дверь машины, снял полумаску, вытер ладонью вспотевший лоб.

К нему спешил очень озабоченный одноглазый Майки Доулсон.

— Ваша светлость, — отчеканил он, — распоряжения передал, позвольте поинт... — он осекся, увидев выходящих из автомобиля женщину и детей.

— Майки, — прохрипел Люк — рана на шее снова начала дергать, и ощущения от удавки будто усилились, да и адреналиновый откат делал его речь и жесты несколько лихорадочными, — это моя гостья, Софи...

— Руфин, — своим воркующим голосом произнесла бывшая работница "Поло", уже пришедшая в норму — крепкие же у нее нервы! — и протянула Доулсону-младшему руку. Тот растерянно пожал ее.

— Доверяю ее твоим заботам. Через час Софи уйдет в замок Вейн, но если что-то понадобится, будет обращаться к тебе. А сейчас проводи даму в ее комнату, накорми... черт, что там делают с гостями? А, простите, малышня, — покаянно просипел он и погладил старшую по голове. Та обмерла, глядя на страшного, некрасивого и ругающегося дядьку, и заревела.

— Вот, — ухмыльнулся он криво, — и дети меня боятся. Не плачь, кудряха, дядя Майки купит тебе куклу.

Рев стал еще громче, и Люк досадливо потряс головой.

— Не любишь куклы? Майки, разберись, что любит юная леди. Софи, через пятнадцать минут жду тебя в своем кабинете. Майки проводит.