Ролевик: Ловчий. Глава 6

Вздохнув, вылез из-под одеяла. Хм... И почему я голый?

Попытался вспомнить последние перед сном события. Пустота. Гулкая и всеобъемлющая. Только бродят в ней редкие призраки-обрывки... Шлёпанье вёсел о воду... Песок, шуршащий под рифлёными подошвами... Освежающий холод воды из ручья... Сцепленные в замок пальцы рук Карины, обхватившие меня между рукой и туловищем с одной стороны, и между шеей и плечом — с другой...

Всё. Несвязанные куски воспоминаний, как после затяжного и целенаправленного путешествия в гости к белочке.

Хм... Надеюсь, дварфы, Карина или Зира смогут освежить мою память. На Сорака надежды нет, фанат техники и взрывов всю дорогу, сколько помню, не отлипал от пластины оператора, вслух обсасывая на матерном наречии механиков всех миров, как можно реализовать такой удобный управляющий узел.

Вздохнув — температура воздуха в помещении более чем комфортная для хождения без одежды, — полез за шмотками. Однако, облом-с. Из моего белья только штаны нашлись. Зато рядом лежал свёрнутый пояс с пеналами, ранее шедший в комплекте с защитным костюмом, а под ним нашёлся свёрток с чистой белой рубахой, трусами и носками.

Одевшись, мельком заглянул в поясной карман — камень на месте, тускло сверкает мириадами звёздочек в глубине. Не забрали, что есть гуд. Интересно, а рюкзак далеко? И проводился ли его досмотр? Наверняка могли заглянуть, всё же ту часть защиты, что можно снять, я давно уже снял, а остальную, по возможности, перевёл в безопасный режим.

Выбросив из головы мысли об имуществе, нажитом непосильным трудом, подошёл к Шанти. Дыхание мерное, глубокое, лицо — спокойное, чистое, губки без малейшего следа прокусов и ран, от гематомы вообще ни следа не осталось. Это неимоверно радует — всё же, как по мне, шрамы и девушки — понятия несовместимые.

Сев так же на краешек её постели, как совсем недавно сидела Зира, накрыл ладонь дивной своей ладонью. Да, левой несколько некомфортно, но, думаю, контакт кожи с кожей всё же лучше, чем контакт кожи и металла. Рука у эльфийки тёплая, нежная. И неподвижная.Чуть помедлив, всё же решился и прикоснулся к щеке Сеяшантери.

— Шанти... Ты столько распиналась, винилась, а получилось так, что из-за меня теперь тут лежишь. Ты давай поправляйся поскорей, без тебя как-то неуютно и пусто, чесслово, — едва касаясь подушечками пальцев гладкой, удивительно бархатистой кожи, погладил щеку девушки, стараясь не задевать свежевосстановленных участков. — Зира сказала, что ещё трое суток продлится твой сон, так пусть боль не испортит тебе сновидения.

Наклонившись, поцеловал ненавязчиво пахнущий лечебной мазью висок эльфийки.

— И да, про глинтвейн я не забыл, так что как проснёшься — будь готова к угощению, — вздохнув, я поднялся с постели и направился к выходу. — Надеюсь, тебе понравится. А пока — вкусных снов, чудо.

Выскользнув за дверь, я оказался в приёмной. Небольшое помещение, примерно в половину палаты, с одной стороны мягкий диванчик, на нём сидит, забравшись с ногами и укутавшись в плед, симпатичная веснушчатая девушка и читает книгу. С другой стороны — вмонтированный в стену Г-образный стол и кресло, а так же массивный шкаф с деревянными дверьми. Напротив выхода из палаты — люк.

— День добрый, — буркнул я, пытаясь понять, как же обращаться к девушке, всё же расовую принадлежность вот так, навскидку, не определить, а невольно оскорблять совсем не хочется. — Милая госпожа, не подскажете, где я могу найти некоего Инхву, коего настоятельно рекомендовала увидеть леди Зира?

Мило улыбнувшись, девушка поставила закладку и отложила книгу в сторону.

— Сколько вежливости от хуманса, даже как-то непривычно, — голос приятный, глубокий, резко контрастирующий с хрупкой внешностью. — Я и есть Инхва. Инхва вар'хат'Корадия, приват-интерн леди Азиранайи хел'Канери алмо-ни'Раант. Как понимаю, вы — Никас Иеронна Аулюс?

— Он самый, но полностью называть не обязательно, я и на Никаса не обижусь. Прошу прощения, леди Зира не дала повода понять, к какому полу принадлежит рекомендованный ей разумный.

— Хорошо, Никас. Потребуется обождать пару минут, Кирос, похоже, опять с механиками языками сцепился, — девушка похлопала по дивану: — Присаживайтесь, я не кусаюсь.

Ну не стоять же столбом эти две минуты? Сел. Поёрзал задницей, пятой точкой буквально наслаждаясь мягкостью и пружинистостью мебели. Любят эльфы комфорт, ох и любят!

Краем глаза заметил, что чтение продолжать Инхва не торопится, внимательно разглядывает меня, совершенно не стесняясь.

— Со мной что-то не так, леди Инхва?

Девушка улыбнулась:

— Борода...

— М?

— Можно потрогать?

Я фыркнул:

— Трогайте, сколько хочется.

Тонкие длинные пальцы едва-едва ощутимо погладили бородку.

— Мя-а-агкая... — Инхва тихонько хихикнула. — Непривычно так...

— Чего непривычного?

— Волосы растут из лица — по-вашему, это обычное дело?

Я пожал плечами:

— У хумансов они где только не растут, леди Инхва.

— Я знаю, анатомию и физиологию разумных проходят на первых двух курсах прихрамовой Академии. Но одно дело — видеть иллюзию и смотреть на иллюстрации в учебниках, а совсем другое — вот так вот потрогать.

Забавная девочка, ничего не скажешь. Другие на этом внимания как-то не акцентировали.

— А в учебниках говорится, что она должна быть жёсткой и царапать, — обиженно поджала пухлые губки приват-интерн.

— Будет. Когда сбрею всё это добро и оно начнёт отрастать заново.

— Забавные вы разумные, хумансы.

— Уж какими получились, — я невольно улыбнулся, когда девушка, осмелев, начала перебирать ноготками под подбородком. Офигеннейшие ощущения, сразу начинаешь чувствовать себя всеми любимым котом. Даже башка невольно начинает менять наклон, подставляя наиболее чувствительные к приятным касаниям места. — А вы, леди Инхва, не эльфийка, я правильно понял?

— Полукровка, — окончательно набравшись смелости, девушка уже в две руки шкрябала мою бороду, дразнила ноготками кожу, пропускала между пальцев короткие волоски. О, Бездна, если в Мироздании и существует что-то, исполняющее функционал Рая, то там определённо должны быть такие вот веснушчатые ангелочки с нежными пальчиками, что будут вечность начёсывать твою бороду, купая тебя в неге и удовольствии. — Мама — экстальская нимфа, папа — хэльнар. Никас... а у вас, хумансов, волосы везде такие мягкие?

Умеет смутить девочка, умеет.

— Хм... Тут, скорее, индивидуально, но обычно — нет.

— Эх, — вздохнула приват-интерн, — хотела бы я хоть несколько дней побыть человеком.

— Зачем?

— Забавные вы, такие мохнатенькие, как коты, только мурчать не умеете, — продолжила отжигать Инхва. — Волосяной покров, покрывающий тело, есть только у хумансов, дварфов, цвергов и полярных троллей, но последних за разумных невозможно принять.

— Радуйтесь, леди Инхва, — попытался я вернуть замечтавшуюся девушку с небес на землю. — Вам, чтобы быть красивой и нравиться мужчинам, не нужно раз в несколько дней тщательно выбривать своё тело и потом подолгу воевать с вросшими волосками, раздражением кожи, порезами...

Глаза интерна ощутимо округлились:

— Зачем так делать?

Я покачал головой:

— Люди несовершенны. Мы слабее других рас, живём недолго, взрослеем быстро и умираем так же быстро. А старшие расы — видимый и недостижимый пример идеала. Как бы вас ни боялись, ни недолюбливали, ни остерегались — вы всегда остаётесь тем эталоном красоты, что пленяет разум и душу, к которому хочется стремиться, который хочется достичь... И который никогда не будет достигнут.

Щёлкнул затворный механизм, спасая ситуацию от скатывания из умиления в унылые размышлизмы, и в приёмную ввалился коротышка. Молодой, с огромнейшими бакенбардами и сложным рисунком короткой причёски, на затылке заканчивающейся длинной тонкой косицей.

— Инхва, угадай, что кипятили механы в автоклаве?.. — С ходу начал он, но, заметив меня, довольно жмурящегося под ласками девушки, как-то резко осёкся и попытался выскочить обратно. — Ым-м-м... Кажется, я не вовремя.

— Вовремя, — не прерывая почёсываний, бросила через плечо Инхва. — Леди Азиранайя распорядилась сопровождать господина Аулюса, так что тебе придётся некоторое время подменять меня. Леди Сеяшантерианайю не беспокоить ни в коем случае: гигиенические процедуры я закончила полчаса назад, фильтры кровоочистителя тоже заменила, питательный раствор обновлён в соответствии с распоряжением леди Азиранайи. Что делать в экстренных ситуациях, ты знаешь.

— Инхва, поменьше бы официоза, — скорчил кислую мину дварф. — Тебе не идёт бюрократический стиль речи.

— Интерн, вам напомнить о правилах субординации в иерархии медицинских чинов? — Голос у Инхвы строгий, взгляд — поставь между девушкой и коротышкой кружку с соком — за пару мгновений превратится во фруктовый лёд.

— Ладно-ладно, Инхва, не заводись, — примирительно поднял руки дварф. — Понял, сделаю. Почитать-то оставишь?

— Если снова закладку не потеряешь.

— Я же говорил — случайно ведь получилось...

— Да-да-да, — закатила глаза приват-интерн. — Случайно целых пять раз подряд.

Кирос, никак не отреагировав на выпад девушки, с невозмутимым видом прошествовал к шкафу и, на несколько секунд наполовину скрывшись внутри него, вынырнул обратно с маленькой рунической горелкой и заварником.

— Господин Никас, я в вашем полном распоряжении, — проводив дварфа взглядом, приват-интерн выпуталась из-под пледа и поднялась на ноги.

Инхва оказалась довольно рослой девушкой, во всяком случае, среди эльфов равных ей по росту точно не было. Короткий белый халат с зелёными вставками и храмовой вышивкой совершенно не скрывал ни длинных стройных ножек, ни приятно широких округлых бёдер, ни узкой талии. Шелковистая на первый взгляд ткань аппетитно обтягивала небольшую грудь. Увы, полюбоваться на манящую ложбинку приват-интерн возможности не дала — под халатом девушка носила водолазку, мягким слоистым воротником обнимающую шею.

Хороша девчонка, просто до неприличия хороша, хоть и фетишистка чуток.

Пока следовал за приват-интерном, успел подумать — а как бы ощущал себя, окажись в тушке эльфа? Один факт того, что бриться не надо, напрочь затмевал все иные плюсы и минусы. Это ж сколько денег можно сэкономить на услугах цирюльника и бритвенных принадлежностях!

Впрочем, вволю помечтать мне не удалось — Инхва привела меня в столовую.

Взяв по подносу с пищей, сели за дальним столиком. Желудок бурлил и ликовал, предвкушая обилие еды, и мне было чем его порадовать: двойная порция супа-пюре с сухариками и кусочками мяса, каша, два салата, названия которых ни о чём мне не сказали, и кувшин травяного напитка. Инхва удовольствовалась гораздо более скромными порциями салата и зелёного супа, присовокупив к ним рыбный стейк и большую кружку молока тануки.

Скольких сил стоило не заржать, не знаю, нет в человеческих языках таких понятий и эквивалентов, но картинка, представленная внезапно буйной фантазией, оказалась до невозможного яркой и живой. Демоническое молоко — это звучит мощно! И хотя память и гвардейца, и мальца хранили в себе и образ животного, выведенного много тысячелетий назад какой-то из забытых цивилизаций, и вкус самого напитка, но память землянина оказалась гораздо более склонной к пошлости. И если попытка представить процесс доения женщины-тануки ещё более-менее укладывалась в самые крайние рамки приличий, то доение мужика-тануки вызывало попытку острого приступа идиотского смеха.

К счастью, одна из дыхательных гимнастик, практикуемых гвардейцем, всё же позволила обуздать разбушевавшееся воображение, и я, успокоившись, приступил к приёму пищи. Ели молча, только Инхва периодически бросала любопытные взгляды на меня, видимо, пыталась понять, как можно есть и не пачкаться, когда вокруг рта растут волосы.

Чувствую, дай ей волю, и юная фетишистка меня вообще без одежды оставит, и будет с маниакально-радостным взглядом ерошить и чесать все волосы, имеющие печальную судьбу произрастания из меня. Не то, чтобы я был против... Но...

Всегда есть "но". Более весомое или менее, но — есть. И пусть никакого интима с Инхвой мне не светит, — чтобы это понять, не надо быть ни магом, ни прорицателем, достаточно лишь взглянуть в её глаза и увидеть в них сугубо экспериментаторский интерес, — но в любом случае, по отношению к Шанти, находящейся в беспамятстве, это будет, как минимум, неприлично и подло. Нет, вовсе не рассчитываю, что эльфийка вдруг проявит ко мне некоторую долю интереса, с последующим упрочением отношений и переходом их на новый уровень. Просто я — тут, живой и даже уже здоровый, а она — там, под капельницами, подключенная к аппарату очистки крови и одна Бездна знает к каким ещё медицинским приблудам.

Окажись на моём месте хоть Зубарь, хоть тот же Пашка — они бы не преминули воспользоваться возможностью вручить своё тело в нежные лапки приват-интерна, а попав в них, вполне смогли бы обратить ситуацию себе на пользу, продолжив наступление, и таки изучить богатства, скрываемые тонкой тканью халатика Инхвы.

Покончив с последним салатом, я задумчиво присосался прямо к кувшину, расфокусированным взглядом наблюдая за приват-интерном. Надо бы разобраться в себе хоть чуток, пока не наломал дров.

Наслаждаясь каждым мелким глотком изумительно вкусного отвара из незнакомых трав, напряжённо размышлял, с чего это меня качает так в присутствии милых девушек? В конце концов, память раскрылась, подбросила ответ, и от него вполне можно было испытать шок. Получалось так, что из мальца, раба, гвардейца и меня опыт отношений с прекрасным полом был только у двух последних. У первого отсутствовал сугубо в силу ранней смерти, у его народа принято заводить семью на пятнадцатую зиму, до коей он, увы, так и не дожил, у второго — из-за статуса раба. Теми бесформенными и, зачастую, уже мёртвыми кусками истерзанного мяса, что сбрасывались в рудники после того, как охрана вдосталь наиграется со свежими рабынями, брезговали пользоваться даже матёрые насильники и каннибалы. То, что оставалось после охраны от женщин, рабы хоронили в дальнем штреке, давний обвал дна которого открыл трещину в подземную горячую реку. Гвардеец... Тоже такой себе герой-любовник получался: нагрузка на службе была такова, что свободного времени у него почти никогда не было, а если и появлялось, то уходило на иные, более важные бойцу Особой гвардии вещи. Хотя пару раз он заглядывал в компании с сослуживцами в сиятельный салон мадам лё-Викаар, но всегда сначала успевал ужраться до жёстких вертолётов и полного десантирования воспоминаний. И вовсе не потому, что являлся алкоголиком, просто ему, выросшему в казармах, было невероятно сложно найти общий язык даже с уже оплаченной девушкой облегчённого поведения.

Да, девочки мадам де-Викаар хоть и являлись вполне обычными проститутками, но — проститутками с намёком на некоторую интеллигентность и элитарность, всё же не у каждого дворянина хватит наличных, чтобы воспользоваться услугами представительниц этого цветника.