Невидимые знамёна

-Они встречались тайно еще несколько раз, там, в лесу, а потом Хаон понял, что так продолжаться больше не может, и пошел к отцу с повинной. Лэ Тай Ларти сперва разгневался, затем задумался, а там и отрядил гонцов к соседу...

-Погодите, — перебила Шура. — Я думала, Светлых тут вовсе нет!

-Есть, — усмехнулся Дайхин, — равно как Тёмные живут в южных землях. Их немного, и они не так ревностно преданы своему делу, как южане. В конце концов, мы ближайшие соседи! Итак, господин Той-Тан получил послание от соседа и сперва был до крайности возмущен. Долго велись переговоры, но, наконец, родители позволили Шенне и Хаону сочетаться браком. Как нетрудно понять, шаг это был беспрецедентный, — заметил он. — Я не упомню случая, чтобы мужчина из Тёмных женился на девушке Светлых, однако, как я уже сказал, мы слишком давно живем бок о бок. Кроме того, господин Той-Тан не мог рассчитывать более удачно выдать дочь замуж: земли Светлых слишком далеко, никто и не слыхал о Шенне! И уж точно он не отказался укрепить добрые отношения с сильным соседом...

Дайхин вздохнул.

-Хаон отправился за Шенной в земли Той-Тан, представился ее отцу и получил благословение. Он был юношей сильным и красивым, и неглупым к тому же, как все его братья. Он вручил Шенне знак своего рода, и они тронулись в обратный путь. Только... — Он сделал паузу. — Только в Тай Ларти они не приехали. Их ждали долго, день за днем, потом отправились на поиски, но нашли только мертвые тела. Там был Хаон и вся его свита, а вот Шенну не нашли...

-Так что же с ней случилось? — тихо спросила Шура, уже догадываясь об ответе.

-А этого никто не знает, — ответил Дайхин. — Возможно, обратись лэ Тай Ларти сразу за помощью к своему сюзерену, тот смог бы вопросить Вещь, и девушка отыскалась бы. Но увы, он был ослеплен горем, он обвинил господина Той-Тан в том, что тот приказал своим людям убить Хаона, не желая отдавать Тёмным дочь, а Шенну спрятал в укромном месте. Господин Той-Тан, в свою очередь заявил, что это Тёмные не желали брака, а с лэ Тай Ларти станется пожертвовать младшим сыном, у него их много! — Он помолчал. — К тому времени, как вмешался лэ Хан Хаарти, война уже кипела на этих землях. Погибли почти все из рода Тай Ларти, а земли Той-Тан и по сию пору стоят пустыми. Не стоит винить их, глаза им застило горе и ярость...

-Ромео и Джульетта наоборот, — вслух подумала Шура, и пришлось еще объяснять, что она имела в виду. — А потом девушку не искали?

-Некому было, — покачал головой Дайхин. — Родственников у нее не осталось, да они и не обратились бы к нам, а лэ Хан Хаарти не было до нее дела. Всё, что я рассказал тебе, я знаю лишь понаслышке. Но, видимо, ты можешь продолжить эту повесть?

-Могу, — кивнула она и рассказала о том, что узнала в крепости Гор-Гасс.

Должно быть, это и была одна из тех крупных ссор, спровоцированных Фейдом между Тёмными — как он полагал. Он и предположить не мог, что здесь живут и Светлые, а встреть он их, может, и не счел бы достойными этого звания! И он уничтожил маленький отряд Хаона, а девушку увез с собой, решив, наверно — она достаточно знатна, чтобы дать жизнь его наследнику. Так и вышло, только Шенна не захотела жить после этого. Надо думать, до этого события за ней следили неустанно, а когда родился Фиро, она сделалась не нужна. И тогда она свела счеты с жизнью, раз сбежать не было возможности, да и смысла — не было больше на свете ни Хаона Тай Ларти, ни родных. Только и осталось, что лунная подвеска, знак погибшего рода...

-Наверно, надо отдать ее тем, кто еще остался, — сказала Шура. — Вы знаете, наверно, где они?

-Нет, — покачал головой Дайхин. — Их разбросало по всему северу. Да и что такое этот знак? Он имел значение только для тех людей... Пусть остается у тебя. На память.

-Ладно... — Шура застегнула цепочку на шее. — Почему всегда так выходит?

-Как?

-Ну... грустно, — попыталась она подобрать нужное слово. — Всё заканчивается плохо, даже если с самого начала было хорошо!

-Это зависит от многого, — сказал Дайхин. — И от людей, и от обстоятельств. Бывали и счастливые истории, хотя, конечно, их неизмеримо меньше, нежели печальных. Я расскажу тебе, если захочешь, но в другой раз. Теперь мне пора.

-А можно мне к Сашке? — поспешно спросила Шура, и он утвердительно кивнул.

-Когда пожелаешь.

23. Прощание

Шура навестила Сашу дважды, но так и не добилась от него ничего толкового. Он чем дальше, тем сильнее боялся Дайхина, подозревая его в самых гнусных злодействах, а на Шуру так попросту дулся. Наверно, обижался, что она не разделяла его идей, и слушать не желал доводов рассудка. Правда, узнав, что их вернут таки домой, приободрился, но тут же начал строить новые планы о том, как Совет Холма узнает о произошедшем, как снова вытащит его в этот мир, и тогда уж наверняка получится завладеть Вещью, он ведь теперь знает тайный ход в замок Нан Кванти!..

-Ерджам всегда был мастером на подобное, — невесело сказал Шуре Дайхин, с которым она столкнулась во время второго своего визита к приятелю. — Редкий дар убеждения, к слову сказать, и безо всякой магии.

-Да у нас таких тоже хватало, — хмуро ответила Шура. — Целые толпы убеждали, не то что одного пацана.

-Вернувшись домой, он забудет обо всем, забудет и слова Ерджама, — мягко произнес Дайхин. — Всё станет, как прежде.

-Только я-то не забуду, — вздохнула она. — И буду помнить, что он меня не понял и не простил!

Мужчина ничего не ответил, лишь на мгновение ободряюще сжал ее плечо.

-С тобой всё в порядке? — спросил он внезапно.

-Да, а что?

-Я понимаю, ты печалишься из-за друга, — сказал Дайхин, — но ты слишком скверно выглядишь.

-Много думаю, — ответила Шура, пытаясь обратить разговор в шутку и явно не преуспевая в этом. — Девчонкам это вредно.

-Что вредно? — живо поинтересовался еще кто-то, и за Шурину руку ухватились цепкие пальчики. — Дайхин и тебе запрещает есть сладости?

-Ерхая! — удивилась Шура. — Ты откуда тут?

-Я тут живу, — совершенно справедливо заметила девочка. — И хожу, где захочу! Сейчас пойду в Поющую пещеру!

-Твоя матушка, если узнает, будет крайне расстроена, — заметил Дайхин, пряча улыбку. — Она не любит, когда дети ходят туда одни.

-Тогда пойдем со мной, — лукаво предложила Ерхая. — И я буду не одна!

-Прости, но меня ждут дела, — покачал тот головой. — В другой раз.

-Ты всегда говоришь — в другой раз! — рассердилась малышка. — Ерхайн так никогда не говорит, он бы со мной пошел!

-Ерхайну сейчас совершенно ни к чему спускаться и подниматься по такой лестнице, — мягко заметил Дайхин. — Но разве у тебя нет других братьев?

-А они с утра уехали на берег с воинами, — сообщила Ерхая, приметно грустнея. — И все остальные заняты. И ты тоже...

-Давай, я с тобой схожу, — неожиданно для самой себя сказала Шура.

Вообще-то, она ожидала, что Дайхин запретит и ей, но, очевидно, тринадцатилетние девочки здесь действительно не считались детьми. Не то чтобы ей очень уж хотелось куда-то идти, но если не пойти, девчонка убежит одна, а там, наверно, небезопасно...

-Пойдем! — обрадовалась Ерхая и потянула ее за руку. — Пойдем, скоро уже закат, пещера будет петь!

Шура беспомощно оглянулась на Дайхина, но того уже и след простыл. Они здесь все появлялись и исчезали бесшумно, будто сквозь стены проходили! Может, и правда проходили...

-Идем, идем! — торопила Ерхая. — Не успеем!

Спиральная лестница оказалась круче некуда, тут и здоровому непросто приходилось, Дайхин был прав! Судя по всему, пользовались ею нечасто. Куда она ведет, Шура сообразить не могла, совершенно не ориентируясь в замке, но, похоже, они спускались куда-то в подземелья.

-А ты уже замужем? — вдруг спросила Ерхая, и Шура от неожиданности едва не оступилась.

-Н-нет, — ответила она, — у нас так рано замуж не выходят.

-Да? — удивилась девочка. — Но ты уже большая!

-Ну, у всех ведь разные обычаи, — пожала плечами Шура.

-Значит, ты помолвлена? — не отставала Ерхая.

-Нет.

-А я — да! — с заметным чувством собственного превосходства выпалила девочка и победоносно посмотрела на спутницу.

-Ты же маленькая совсем, — сказала Шура, — и уже...

-Ну да, — важно кивнула Ерхая. — Я ведь знатного рода! А значит, родители договариваются заранее, за кого я выйду замуж, когда вырасту!

-И за кого же? — спросила та. Ясно, какие тут законы: за кого велят, за того и пойдешь, даже если он тебе в деды годится...

-За младшего сына лэ Хан Хаарти, — гордо ответила девочка. — Они ведь наши соседи. У Дайхина жена из их рода, ты не знала?

-Нет, откуда же мне знать? — усмехнулась Шура. — А почему за младшего сына, а не наследника?

-Потому что наследник рода никогда не берет жену у соседей, — серьезно сказала Ерхая, — а ищет в далеких землях. Такой закон. Нашу маму папа привёз из Нижнего мира!

-Ничего себе, — улыбнулась Шура, решив, что это, наверно, правильно. Зачем нужно, чтобы знатная жена или ее родственники пытались воздействовать на правителя? — Ну и какой он, твой будущий муж? Ты его видела?

-Конечно, видела, — важно кивнула Ерхая. — Он приезжал сюда, когда наши отцы сговорились о помолвке.

-И он тебе понравился? — коварно спросила та.

-Ну... — девочка задрала нос. — Не знаю. Он как мои братья. Вот им он понравился!

Шура только вздохнула: должно быть, Ерхае еще повезло, что ее будущий муж ненамного старше.

-Но ты же его совсем не знаешь, — сказала она, — а как же выходить замуж за совсем незнакомого человека?

-Но мы знаем его род, — неожиданно серьезно ответила Ерхая. — Разве папа отдал бы меня дурному человеку?

Шура могла бы сказать, что в любой семье не без урода, взять вон хоть Джамдира, но смолчала. Откуда ей, в самом деле, знать, кто такие Хан Хаарти и какие отношения связывают их с Нан Кванти? Какое ей вообще до этого дело?

-Лэ Хан Хаарти преподнес нам дорогой подарок, — добавила девочка, — две дюжины лучших крылатых коней для наших воинов. И еще одного — для меня. Только я пока не могу на нем ездить, он слишком большой... Но я хожу к нему каждый день! Хочешь, покажу? Он красивый, правда! Самый красивый из всех!

-Я верю, — вздохнула Шура. Ну да, две дюжины лошадей в обмен на девушку, что непонятного? — Слушай, а что будет, если ты вырастешь и не захочешь выходить за него замуж?

Ерхая посмотрела на нее с удивлением.

-Как это — не захочу?

-Ну, например, он окажется... ужасно противным или злым?

-Это вряд ли, — подумав, ответила Ерхая. — Он не противный, я же видела. И пожалуйста, пусть будет злым. Мне он всё равно ничего не сделает, я ведь Нан Кванти, у меня трое братьев и много других мужчин в роду!

-Ну а если ты полюбишь кого-то другого? — зачем-то продолжала допытываться Шура. Она уже понимала, что ничего не добьется, у девчонки совсем другое воспитание, и ее ничто не удивляет в этой ситуации, не кажется неправильным! В конце концов, ведь и в ее мире совсем недавно дела обстояли точно так же... — Или он влюбится в другую девушку и откажется от женитьбы?

-Тогда мы покроем позором свои семьи, — совершенно спокойно сказала девочка, не задумавшись ни на минуту. — А такой позор можно смыть только кровью. Старший в роду должен будет вынести приговор, если человек сам не сумеет искупить свою вину. Но договор останется в силе, и если нарушить его попытается сын лэ Хан Хаарти, то я выйду замуж за кого-нибудь из его братьев.

-А если ты? У тебя же нет сестер, верно?

-Верно, — ответила Ерхая. — Но есть младшие ветви рода, и девушек там достаточно. Только такого не бывает, понимаешь?

Шура молча кивнула. Да, всё очень просто и немного жутко. Примерно так, наверно, жили ее собственные далекие предки. И как знать, может, это было по-своему правильно? Трагедии из-за такого вот родительского выбора случаются и здесь, наверняка, но не Ерхаю же об этом расспрашивать! Она, похоже, искренне верит в то, что говорит, так уж ее научили, и не сомневается в правильности этих суждений.

-У вас не так? — поинтересовалась та.

-Совсем не так, — вздохнула Шура. И что ей говорить, если Ерхая будет расспрашивать? Что, конечно, кто-то слушается родителей, а кто-то нет, женится, выходит замуж за кого придется. Кому-то везет прожить жизнь вместе (и то еще не угадаешь, как именно!), кто-то разводится, расходится, делит детей и имущество, ненавидит друг друга...

-Потом расскажешь, а теперь мы пришли! — объявила девочка, когда Шура уже потеряла счет бесконечным поворотам и, похоже, заработала стойкое головокружение. — Гляди, как красиво...

Шура сделала еще шаг вперед и невольно приоткрыла рот. Она совсем позабыла о том, что замок Нан Кванти парит над Малым морем, почти не касаясь воды. И вот в массивном-то его основании и нашлась эта пещера, выходящая на запад. Не к ней ли они правили, когда пытались на утлых лодчонках переплыть эти бескрайние воды? Как знать...

-Зачем она тут? — спросила Шура почему-то шепотом. — Для чего?

-Там есть спуск, — пояснила Ерхая, подтверждая ее подозрения. — Туда может причалить лодка. Но этой пещерой редко пользуются.

-Неудивительно, — пробормотала та. И правда, спуститься по такой лестнице непросто, а уж подняться, да если еще с грузом! — А почему она так называется?

-Потому что она поёт, — ответила девочка. — Вон, смотри!

Шура подняла голову и поспешила отступить к стене: с потолка пещеры спускались будто бы громадные сосульки. Сталактиты, так, кажется, они называются? Только вот сталагмитов видно не было, убрали их, что ли, чтобы ходить не мешали? А может, и нет, может, это что-то другое, хоть бы и лёд! Но в любом случае, на голову такое вот свалится, мало не покажется...

-Я позову ветер, — совершенно серьезно сказала Ерхая. — И мы будем слушать!

Шура не поняла, делала ли девочка что-то или нет, но в лицо вдруг пахнуло теплым ветром, прилетевшим с Малого моря, долетели соленые брызги. Пещера отчетливо вздохнула.

-Смотри, солнце садится, — подтолкнула ее Ерхая.

Солнце и впрямь опускалось за холмы, небо было ясным, и закатный свет заливал долину. Вот уходящие солнечные лучи коснулись замка Нан Кванти, выкрасили в победно-алый и золотой древние стены, скользнули вниз, вниз, к воде, проникли в пещеру, и...

Шура невольно огляделась, но не увидела никого и ничего, только камни. Пещера действительно пела. Ветер ли это гудел среди сталактитов, или же они как-то откликались на солнечный свет и этот самый ветер, неизвестно, но Поющая пещера звучала, как огромный орган. Сверкали багрянцем и золотом огромные каменные (или ледяные) струны-сталактиты, будто Шура угодила в музыкальную шкатулку сказочного великана, но их пение не оглушало, оно просто было повсюду вокруг. Она не смогла бы сказать, что это за мелодия и мелодия ли это вообще, но в ней хотелось раствориться и остаться так надолго...

Пение затихало, затихало по мере того, как уходило солнце, и вот ветер в последний раз вздохнул под сводами пещеры, последний раз пробежались по стенам закатные искры. Наступили сумерки, и Поющая пещера замолчала.