Да, ее занпакто не очень полезен в такой войне. Может банкай еще неплох, но остальные капитаны сделают все это намного более эффективно, чем она. Вот потому и приходится сидеть в тылу и заниматься бухгалтерией, координированием курьеров и отчетами бойцов.
Дело тоже важное, но она бы предпочла сражаться на передовой, чем сидеть тут.
А еще лучше, наконец, поймать ее бывшего ученика и серьезно с ним поговорить. А то мало того, что убежал на войну, так еще и молчит там, сведений от него никаких и не поговорить. Ему стоило еще неделю отдыхать после использования той техники, но ситуация требовала его присутствия, потому пришлось отпускать его.
Тогда она даже пожалела, что он более не ее ученик. Там можно было запретить ему куда-то идти.
Но ничего не поделаешь.
Он теперь уже взрослый и сам за себя отвечает.
В дверь ее кабинета постучались.
— Войдите, — зевнула она.
Очень сильно хотелось спать.
Это оказался курьер.
— Капитан, — поклонился он.
— Говори...
Но вместо слов курьер просто подошел к столу и положил перед ней небольшой сверток. Синигами был мрачен, в глазах читалась боль, но он подавлял все внутри себя.
Сой Фон раскрыла сверток...
У нее не нашлось слов...
Курьер также молча вышел и закрыл дверь.
Шаолинь же просто застыла и смотрела на содержимое свертка.
Ей не нужна была остальная информация. Она все поняла сама.
Руки задрожали, в глазах зарябило, но слезы так и не пошли...
— Ты тоже оставил меня... — прошептала она.
Слез в глазах не было... Она сама не понимала почему. Она просто не могла проронить и слезинки... Ее ученик... тот в чье обучение она вложила душу... Тот кто был ей одним из самых дорогих людей... Тот кто вновь привнес в ее жизнь радость и веселье... Тот кто вытащил ее из одиночества... И тот единственный, кого она полюбила...
Мертв...
Но слез не было...
Ничего не было...
Она просто смотрела на потрескавшийся занпакто и молчала...
Так она и сидела....
Сама не заметила как стемнело... А она за все это время даже не пошевелилась...
— С дороги! — услышала она крик в коридоре. Это вывело ее из мыслей.
Дверь резко распахивается и в проеме появляется... Хебико...
Эта Змеемордая девка зачем-то пришла...
Но не успела Сой Фон ничего понять, как та вошла в кабинет и без слов обняла ее...
— Что за?! — только спросила она.
Всхлипы...
Она услышала всхлипы...
— 'Она плачет... Она тоже не могла заплакать раньше'...
В этот момент слезы потекли и из глаз самой Шаолинь...
— 'Карас... почему ты оставил меня?'...
* * *
— Мама, а почему ты плачешь? — спросила Кучики Мирай.
Мама плакала. Слезы текли по ее красивому лицу.
— Что-то случилось? — забеспокоилась малышка.
Мама же молча обняла ее и крепко прижала к себе.
— А дядя Кару к нам еще придет в гости?
— Нет, доченька... он больше не придет....
* * *
— Ты в порядке, Ран? — спросила подруга.
— А? Да, кажется, — поморщилась девушка. — Просто, что-то почувствовала.
— У тебя слезы идут.
К удивлению, слезы действительно были. Но почему?
— Странно...
* * *
Маречиё Никкотароэмон Йошиаяменосуке Омаэда лейтенант Второго Отряда спокойно сидел за своим столом и поглощал печеньки. Да, ему надо бы работать, особенно в такое время, но дико лень. Да и печеньки нужно доесть, их всего пара штук осталась. Вот с ними закончит, отдохнет немного, найдет перекус и можно, потом подумать о работе.
Омаэда не видел ни одной причины напрягаться, да и зачем. И без него все сделается.
— Слышали? Карас погиб, — услышал он за дверью.
— Серьезно? — удивился второй. — Ничего себе. Жаль его. Крутой был парень. Как капитан?
— Заперлась у себя. Ее сейчас лучше не беспокоить.
— Это точно...
Разговаривающие вскоре удалились.
— Пф, — фыркнул лейтенант. — Подох. Ну и ладно.
Карас ему никогда особо не нравился, потому плакать или грустить по его поводу просто не видел смысла.
Да и чего все тут такие серьезные?
Ну, помер простолюдин. И что? Типа еще таких достать нельзя?
Плевать. Дураки все, если плачут по нему.
Омаэда скосил взгляд влево.
Там рядом с его столом, стоял еще один. Маленький. Столик был полностью завален бумагами и папками, да и использовался по большей части порой как подставка для ног.
— 'Доброе утро, Омаэда-сан!'
В голове промелькнуло воспоминание.
— Он никогда не грубил мне, — хмыкнул Омаэда.
Да, лейтенант понимал, что он сам не очень-то полезен отряду, и отношение окружающих к нему всегда было соответствующим. Да и сам он ко всем относился также.
Но Карас несмотря на всю грубость и надменность Омаэды никогда не грубил ему, не оскорблял и всегда был вежлив.
— 'Спасибо, Омаэда-сан! Вы хороший человек', — улыбался этот парнишка.
Омаэда всегда забрасывал его работой, но тот никогда не жаловался, а в награду получал даже печеньки.
— 'Вот, Омаэда-сан, я принес отличные пирожные. Хотите? — сказал Карас, принеся корзинку очень красивых сладостей.
— Это я всегда рад! — рассмеялся он'.
Омаэда вспоминал былое.
Он думал, что став командиром, Карас попытается отомстить Омаэде за все унижения, но нет. Тот был все также вежлив и добродушен. Хороший парень. Маречиё даже как-то научил его своей секретной технике скрытности, а такого он раньше ни для кого не делал.
Омаэда посмотрел на свою последнюю печеньку.
Воспоминания отбили у него аппетит, да и на душе стало как-то погано.
— 'Все кто уходят, возвращаются. Я верю в это'...
— Возвращаются, значит, — вздохнул он. — Ну, как вернешься, вернешь мне долг.
С этими словами он положил последнюю печеньку на край маленького столика, а затем в кои-то веки взялся за папку с документами. Получать по шее от обиженного капитана не охота, так что можно немного и поработать...
Эпилог.
Командир 4-го взвода омницукидо Второго Отряда Готей 13 Куроки Карасумару погиб 21 мая 1975-го года. Посмертно его наградили званием капитана и установили памятник на кладбище синигами.
Даже сейчас статуя ворона является символом для многих, показывая, что статус и происхождение не имеют значение. Если ты идешь к своей цели.
Но друзья Караса создали для него отдельное надгробие глубоко в парке Академии, куда никто не заходит.
Карасумару был записан в учебники Академии Духовных Искусств как один из героев, совершивших самоотверженный подвиг на благо Общества душ.
Поговаривают, после его смерти Серые плащи не исчезли. Его примером вдохновились многие, а потому в бедных районах до сих пор можно заметить человека в сером плаще, что раздает еду голодающим детям.
Среди рядовых синигами стали распространяться слухи и легенды о Кровавом Вороне, что убивает пустых. Когда синигами приходили на место вызова, все что они находили уничтоженные тела тварей, а сделавшего это так и не обнаружили.
Но это лишь...только слухи...
* * *
— Идиоты! Что вы натворили?! — кричала она, кидаясь в них всем, чем было на столе.
Трое молчали. Говорить что-то сейчас не стоит.
— Он должен был сдохнуть позорной смертью, в яме с дерьмом и быть опозоренным! — визжала эта пожилая женщина. — А теперь этот мусор считают героем! Вы чертовы бесполезные куски дерьма!
— Успокойся, — сказал второй более спокойным голосом. — Они правильно поступили.
— Правильно?! — бесилась она.
— Да. Если бы он умер, как ты хотела, Сой Фон обо всем бы догадалась и нас уже через час бы нашли и повесили, — фыркнул он, проигнорировав ее визг. — И никакой Совет или статус ее бы не остановил. Она бы просто разорвала нас на части. А так, она может поверить, что ее ученик погиб защищая друзей и пал героической смертью. Так что если нет мозгов, понять это, то не лезь!
— Ах ты!
— А вы уверены, что ничего не будет? — заволновался третий, вытирая лоб. — Могли остаться улики...
— На этот счет можно не волноваться, — поправил очки второй. — Все сделано качественно, и никто ничего не узнает.
— Будем надеяться...
В зале установилась не ловкая тишина. Все молчали и думали о своем.
— А ты чего притих?! — зашипела она на четвертого.
Тот все это время молча сидел в стороне и хмурился.
Мужчина поднял на них мрачный взгляд.
После чего он поднялся и пошел к выходу.
— Я в вас разочарован, — бросил он напоследок и ушел.
Остальные же только гордо отвернулись и не стали его слушать.
План удался, а все остальное не важно...
* * *
Ичимару Гин тихо шел по темному коридору, ведущую в тайную лабораторию капитана Айзена. У него таких лабораторий по всему Обществу душ довольно много, но сегодня Гин пришел именно в эту, где в последнее время часто бывает капитан.
Прорыв Пустых принес немало интересных образцов, которые тот с упоением изучает, так что его 'двойникам' приходится во всю отыгрывать присутствие капитана в штабе.
Но, не смотря на всю забавность ситуации, Гину было отнюдь не весело.
Он принес с собой дурные вести.
Когда он сам это услышал, то первый миг не поверил. Думал, ослышался или еще что. Но нет. Факты оставались фактами. И ничего с ними не поделать.
— 'Жаль. Я так и не узнал правды', — вздохнул капитан Ичимару.
Капитан Айзен нашелся тут в главном зале.
Он на большом экране смотрел какой-то свой эксперимент. Ничего необычного. Обычная битва пустых друг с другом. Все также как и обычно. Разве что звук выключен.
— Что-то случилось, Гин? — не оборачиваясь, спросил капитан.
Гин понимал, что все равно не сможет убить его. Ведь неизвестно, где он настоящий, а где лишь иллюзия. Победа может быть иллюзией внутри иллюзии. Тем и сложен капитан Айзен. Никогда не понимаешь, что творится у него в голове.
— Да, я принес печальную весть. Карасумару погиб. Его убили пустые. Защищал друзей, но врагов было слишком много.
— Надо же, — усмехнулся тот.
Совершенно не удивлен. Скорее всего, уже сам знает, но Гин хотел увидеть его реакцию. Как он отреагирует на гибель его эксперимента.
— Вы не удивлены.
— Его убили не пустые, — спокойно сказал капитан 5-го отряда. — Его ударили в спину его друзья. Они по заказу нескольких заговорщиков предали его. Ранили так, чтобы он не мог пошевелиться, а затем использовали приманку для пустых. После чего подкинули его поврежденный занпакто куда нужно и так создали иллюзию его гибели.
Все это капитан говорил спокойно. Даже с каким-то весельем.
— 'Неужели его это не волнует?' — подумал Гин.
— Вы так говорите, будто вам все равно...
— Нет, что ты, — тихо усмехнулся он. — Просто... эксперимент дал неожиданно... удачные результаты...
— А? — не понял ничего Гин.
Но капитан Айзен не стал ничего говорить или пояснять. Он лишь загадочно улыбнулся и вернулся к своей работе.
Гину же осталось только вздохнуть и ждать. Похоже, все опять завертелось не в ту сторону.
— 'Я его просто не понимаю'....
