Я кивнула самой себе. Первая ступень пройдена, и я стала многоликой, не имеющей собственного облика. И даже тот образ, который я сейчас выберу, будет лишь маской, постоянной маской, видимой всем, кроме меня. Я протянула руку, наугад выхватив из вихря зеленый листок, заглянула в него и невольно улыбнулась. Кассандра. И здесь никуда от тебя не спрятаться... Моя бывшая вторая сущность с ужасом и тоской смотрела на меня из "зеркала", ощупывая свои волосы цвета свежей зелени. Неудачный эксперимент по смене имиджа, если мне не изменяет память: когда она сначала покрасила волосы в рыжий, на следующий день зачем-то решила обесцветиться, а над получившимся результатом долго смеялись все ее друзья.

Неожиданно для себя я вздохнула и покачала головой. Странно, но я уже успела по тебе соскучиться, Касси. Ты, наверно, обижаешься на меня и ворчишь на каждом шагу, думая, что я тебя использовала и подставила? Виновата, не отрицаю. Догадалась, конечно же, кем мы приходимся друг другу на самом деле? Подобные вещи долго в секрете не удержишь, а твою память всегда было трудно контролировать. Надеюсь, вы с приятелем еще не успели в клочья разнести мои семь миров? Ваше счастье, если не успели и не успеете... Но — довольно об этом, у каждой из нас — свои дела и заботы.

Я отбросила использованное пятно и внимательно изучила пеструю карусель "зеркал". Рассматривать каждое в отдельности — жизни не хватит, выберу наугад... седьмое по счету. И серебристый листок послушно лег в протянутые ладони. Излучая мягкое мерцание и пульсируя, словно живое существо, клочок света озарил мое склоненное лицо. Я вздрогнула. По "зеркалу" пробежала мелкая рябь, и мое лицо начало изменяться.

Дрожа, я кожей чувствовала, как касание серебристого света вносит свои поправки в черты моего лица, меняя форму носа и подбородка, цвет и длину волос, разрез глаз и рисунок бровей, оживляя то, что прежде было мертво. Я моргнула, привыкая видеть обоими глазами, и прижала листок к своему лицу. И "зеркало" послушно расползлось по коже, впитываясь в нее, закрепляя полученный результат, вычеркивая из истории семи миров дейте по имени Райлит. А над новым именем я подумаю, как только закончу с обликом.

Я небрежно стряхнула с рук серебристую пыль и склонилась над лужицей. Я знала, чье отражение увижу, и отныне оно принадлежит мне. Отныне — и навсегда. И из прозрачной воды на меня заботливо и чуть встревожено смотрела... мама. Сколько себя помню, всегда мечтала быть похожей на нее, а не на Райта, походить на которого меня обязывало положение. Прежнее положение.

Улыбнувшись, я подмигнула своему отражению. А вот улыбка и выражение глаз остались моими. Потемнели и завились в кудри волосы, посветлела кожа, в почерневшей радужке глаз поселились смеющиеся золотистые искорки, изменилась форма лица, да и ростом я стала ниже. И все же осталась самой собой. Прокашлявшись, я громко позвала Айриту. Голос смягчился, но интонации сохранились прежние. Как я и хотела.

Встав и продолжая улыбаться, я побрела по пещере, чувствуя себя необычайно глупо. И только-то — облик сменила... Мелочь, а приятно. Цветные "зеркала" многоликим шлейфом потянулись следом за мной, отставая на пару шагов. Я довольно вздохнула и на мгновение ощутила, как шевельнулись за моей спиной призрачные лепестки крыльев. Касси не раз говорила, что настоящая мечта окрыляет... Что ж, так оно и есть.

И за моими плечами распустились знакомые язычки пламенно-черных крыльев. Пара шагов до главной мечты — и мне больше никогда не придется их прятать... Огненные крылья — дар сердца мира, дар, полученный за спасение Касси, дар, который я долго и тщательно скрывала от чужих глаз, благо, они являются частью души и поэтому невидимы. Были. Пока не стали неотъемлемой частью моей сущности и моего нового облика.

Я задумчиво шла вперед, и с каждым моим шагом преображалась пещера. Трескались стены, пробивались извне через крупные щели робкие лучи солнца, разгоняя тысячелетний мрак подземелья. Я криво улыбнулась. Тьма и я — две половины единого целого: меня воспитывали как стража и разрушителя, а после ссоры с хартами и смерти мамы я разучилась улыбаться. А когда узнала о своей роли в жизни Тхалла-тея вообще и вождя дейте в частности, то предпочла забыть о том, что у меня есть душа, полностью сосредоточившись на замысле, который сейчас привожу в исполнение.

Но, кажется, в дальнейшем, для достижения задуманного, душа мне все же понадобится... Душа — самый надежный источник силы, глубокий и неисчерпаемый, а именно сила-то мне сейчас и нужна. Те жалкие огрызки силы дейте, выделенные вождем, износились, истлели и давно требуют замены. А найти силу можно лишь там, где она находилась всегда и где находится в данный момент.

Солнечные лучи, озарявшие угрюмую пещеру, сплетали из воздуха причудливую кружевную паутину, невесомую, изящную, живую и... осязаемую. Пока я шла и размышляла о наболевшем, золотистые нити успели незаметно опутать меня с головы до ног, соткав новое подобие одежды. Длинный плащ с капюшоном, короткое свободное платье без рукавов и высокие сапоги. Как и Касси, я терпеть не могла юбки, но новому образу нужно уметь соответствовать. К каждой маске прилагается свой костюм и своя роль, выбираемые и создаваемые душой. Может быть, однажды я устану от нового образа, как устала от старого... Но пока против изменений не возражаю, хотя первое время без привычного костюма стража мира мне придется несладко.

Протянув руку, я поймала солнечную паутинку. Хватит прятаться в тени и быть тусклой лунной зарей, пора становиться светом... Тонкая золотая сеть обвила мою правую ладонь, завитками виноградной лозы вплетаясь в кожу пальцев, запястья и предплечья. Вплетаясь и делясь со мной силой света и солнца, силой тепла и власти над теми, кто греется в его лучах...

Я пошевелила пальцами, привыкая к своеобразной перчатке. И горе тому, кто попадется мне под горячую руку... Особенно если этот "кто-то" прячется за стеной и исподтишка за мной наблюдает. Вытянув руку ладонью вперед, я едва заметным движением пальцев вдребезги разнесла часть пещерной стены, стирая в незримую пыль осколки камней. Лишь яркий луч цвета расплавленного золота с поразительной скоростью метнулся от ладони к стене и обратно.

А из образовавшегося прохода на меня не то укоризненно, не то одобрительно смотрела Айрита. И Создатель знает, как ей удалось проникнуть в мою душу и в мое сознание, но раз пришла, значит, ко мне возникли вопросы.

— Самой собой ты теперь выглядишь, девочка, — мягко заметила она. — Как зовут тебя?

Я рассеянно склонила голову набок. Мне нравится старое имя, и я не вижу причин его менять.

— Райлит.

— Неверно, — заметила Айрита. — Не то имя называешь, что силу дает.

— А ты знаешь, как меня зовут? — я прищурилась. — А если знаешь, так зачем спрашиваешь?

— Не мне обязательно знать, — ответила она, — а тебе. Смотри.

Безликая повернулась и, взмахнув полой потертого плаща, указала на темневший за ее спиной коридор. Я подошла ближе, краем глаза наблюдая за своей собеседницей. Та стояла спокойно, не двигаясь, чинно сложив руки на груди, но враг всегда остается врагом, даже если временно находится на твоей стороне. Начинающая и Замыкающая тоже сначала помогали, а к чему привела их "помощь", вспомнить несложно. Я всмотрелась в темноту прохода. Сквозь бархатный мрак отчетливо проступали узкие ступени изгибающейся серпантином лестницы. Изгибающейся — и вращающейся вокруг своей оси. Выход?

— Выход, — прочитав мои мысли, кивнула Айрита, — наверх выход, в долину теней. Но ключ выходу подобрать надобно верный, не выпустит тебя душа твоя, пока имя себе не отыщешь правильное, — она замолчала, выдержав короткую паузу, и добавила: — И не стоит искать его долго, на поверхности оно лежит. Увидишь, почувствуешь — руку протяни, возьми и владей.

Увидишь, почувствуешь — руку протяни, возьми и владей? Я едва заметно улыбнулась своим мыслям. Спасибо за совет, безликая. Спасибо — и прощай, ты мне больше не нужна. Резкий удар ослепляющего света, озарившая темноту вспышка горячего сияния — и Айрита, недоуменно вскинувшая на меня глаза. Знаешь, каково это — жариться на медленном огне? Нет? А я знаю. И знаю, что ловушка со сжигающим солнцем — твоя затея. Ты — Создающая круг жизни и небесные светила находятся лишь в твоем ведомстве. Вернее, находились. Как и нить Клубка. Старый плащ вспыхнул, как сухое дерево. Понятно, что своей последующей помощью ты пыталась купить собственное жалкое существование, но только полный болван оставит в живых врага и потенциального соперника.

Безликая, протянув ко мне дрожащие руки, тонула в бушующем коконе солнечного огня, а я со скукой наблюдала, как от нее остается сначала пылающее подобие тела, истерично меняющее обличья, потом — прозрачная бесформенная субстанция, внутри которой пульсирующей жилкой билась нить Клубка, и, наконец, осталась лишь нить, покоящаяся на горсте золы. Выждав несколько мгновений, я подошла к останкам безликой, подняла нить и брезгливо ее встряхнула. Вот и все.

Третья нить переплелась с двумя первыми, и я на прощание шутливо поклонилась горстке золы. Ничего личного, Айрита. Ты просчиталась, обманувшись моим новым обликом. Рожденный дейте — всегда им и останется, рожденный стражем мира — никогда не забудет о своих обязанностях, рожденный павшим воином — никогда не забудет о давней мести. Ничего личного.

Отвернувшись, я неторопливо направилась к бешено вращающейся лестнице. Освещенная солнцем пещера скрылась за вернувшейся на место стеной, погрузив проход в непроглядный мрак. Поразмыслив, я расправила крылья, взмахнула ими и усилием воли заставила черные лепестки вспыхнуть. Ровное льдисто-серое сияние осветило узкий пыльный коридор. Видимо, этого уголка души я уже очень давно, слишком давно не касалась.

Да, а мое имя... данное мне без согласования с Хранителями, без инициации, без родительской любви... Я появилась — и меня нужно как-то называть: так дают название изобретенному предмету. Райлит. Лунная заря. Смешно... Но мне это имя понравилось, я к нему привыкла и не хочу носить иное. Чего бы мне это ни стоило, сохраню его для себя. Возможно, достаточно будет пройти инициацию, в которой мне отказали при рождении. Да и сложно назвать рождением мое появление в мире. Появление — и появление. Подлежит ли оно инициации? Нет, наверно. Но сейчас, когда я заново родилась...

Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и прислонилась спиной к холодной стене. Итак, что я знаю об инициации... Инициация — древнее таинство, старинный обряд, во время которого душа сама выбирает себе имя, соответствующее ее силе, способностям и особенностям. Имена ни в коем случае не должны повторяться, у каждой души — свое уникальное имя. Единственное, что имена иногда передаются из поколения в поколения, и умирающий старец зачастую разрешает назвать в свою честь ожидающегося внука или правнука, если тот родится уже после смерти предка. И в пределах семи миров никогда не встретишь даже двух людей с одинаковыми именами, что я с удивлением наблюдала в мире Касси. И сколько бы ни ругалась она на свое имя, родители поступили верно, назвав ее так, как мало кто назовет своего ребенка.

...Пространство перед моим внутренним взором поплыло, изменяясь и преображаясь. Темнота медленно рассеивалась, уступая место мерцающему голубоватому туману. Густые клочья, приобретая причудливые очертания, постепенно сформировывались в человеческие фигуры, которые степенно, одна за другой, спускались из пустоты по лунной тропе.

Открыв глаза, я моргнула, но видение не исчезало. Напротив, оно становилось тем реалистичнее, чем ближе ко мне подходили фигуры. Сотканные из невесомого марева длинные свободные одежды, четкие очертания человеческих фигур... Женщина и ребенок. Невысокая стройная женщина... чью внешность я недавно позаимствовала, вела за руку крохотную девочку. Создатель и Хранители... Будь я проклята... Тени из прошлого, собственной персоной.

Судорожно вздохнув, я нервно облизнула пересохшие губы. Я никогда ничего и никого не боялась. Мне был не ведом страх, ужас или паника, и о том, что они существуют, я узнала от Касси, которая боялась всего на свете. И ни мертвецы, ни призраки, ни темные хранители силы, не раз попадавшиеся на моем пути, ни мертвые миры никогда не пугали меня так... Да и не страх это был, конечно же, а волнение... с небольшой долей страха. Узнавая личности теней, мое сердце пропустило один удар и, встрепенувшись, бешено заколотилось, словно собираясь выскочить из груди и побежать навстречу пришельцам.

Я так вжалась в стену коридора, что, будь мои крылья материальны, на них и живого места бы не осталось. Страх стальными клешнями сдавил мое горло, впечатывая в скалу. Дыхание вырывалось из груди редкими тяжелыми хрипами, в висках громко стучала кровь, на лбу выступила испарина. Я никогда никого так не боялась, даже Хариты, даже вождя... даже судьбы и самой себя. Но сейчас испугалась. Разоблачения. Отказа. Насмешки. Крушения планов, которые я так долго и тщательно выстраивала. Провала. А если все сорвется? Нет, лучше об этом не думать... Лучше подумать о том, что я сейчас скажу своей матери и как после всех своих затей посмотрю ей в глаза.

Тени, приблизившись, замерли над полом в двух шагах от меня, а за их спинами проступили следующие семь разноцветных фигур. Хранители. По обычаю, они всегда присутствуют при инициации дейте — видимо, исключительно для того, чтобы помешать родителям выбрать для ребенка по-настоящему сильное имя... Я замерла. Отступать некуда, а с обрядом вообще тянуть не стоило. Впрочем, кто бы мне позволил получить полноценное имя... Райт, может быть, поддержал бы, но вождь — никогда. Я глубоко вздохнула, на мгновение задержала дыхание и шумно выдохнула. Так-то лучше.

Когда ко мне приблизились и расплывчатые фигуры Хранителей, женщина отпустила руку ребенка и шагнула ко мне. Я насторожилась. Тишину нарушил негромкий, мелодичный голос:

— Здравствуй, Райлит. Здравствуй, дочка.

Я непроизвольно расслабилась и неловко улыбнулась в ответ на добрую улыбку тени. Она покачала головой, погладила меня по щеке, и от ее воздушного нежного прикосновения у меня предательски защипало глаза. Я сердито смахнула слезы. Тень отступила назад, обняв за плечи девочку, а я как никогда остро ощутила собственное одиночество. Наверно, потому что меня в детстве никто не обнимал с любовью за плечи, наверно, потому что у меня, в сущности, и детства-то не было, только обязанности...

Призрачная малышка, вцепившись в руку мамы, подняла на меня огромные черные глаза и вдумчиво изучала мое лицо, пока не спросила:

— А ты кто?

— Я? — я посмотрела на женщину. — Кто я?

— Райлит, — тихо, но твердо сказала она.

— Но Райлит — это я, — девчушка недоуменно посмотрела на маму, — это ведь мое имя! Мое!

— Конечно, твое, солнышко, — мама присела на корточки и обняла расстроенную дочурку, — твое. А девушку так назвали в твою честь.

Ничего подобного. Меня так назвали, чтобы не ломать долго голову над именем... и чтобы скрыть смерть младшей дочери вождя. Чтобы никто из смертных существ не сообразил, насколько мы беззащитны в детстве, пока учимся вспоминать и владеть силой Слова.