Арктический Удар

-Сейчас посмотрим, что нам прислали местные товарищи, чего не смогли передать по радио, пока мы летели сюда.

В пакете лежал всего один листочек бумаги с информацией о поимке немецкого агента вместе с его радисткой и связным. Этот гад больше года здесь пакостил. Взяли его случайно вместе с рацией и шифрами.

Я вот что подумал, а не сыграть нам с немцами в радиоигру? — предложил Кириллов.

-Так что, остаемся здесь?

-Да.

-Сержант, предупреди летунов, мы остаемся в городе, пусть не ждут. Потом отвезёшь нас в управление.

Под утро его повели на допрос. В кабинет, куда его привели, за столом сидел следователь с тремя шпалами в петлицах.

Садитесь, — бросил он, короткую фразу, не подымая глаз на задержанного, продолжая перебирать какие-то документы из папки, лежащей на столе.

-Я так полагаю, это ваша ненастоящая фамилия, гражданин Петренко?

-Нет, моя.

-Хорошо, допустим ваша. Но вы же русский, отчего тогда фамилия украинская?

— Моя мать вторично вышла замуж, сменила фамилию, а чтобы я не выделялся, меня записали на фамилию отчима.

— Где родной отец?

-Погиб на фронте, когда мне было девять лет.

— Полагаю, на русско-германском фронте?

-Да.

-Так почему ты, сукин сын, немцам помогаешь! Они ведь убили твоего отца.

— А вы убили моего отчима, когда вторглись в Польшу, из-за чего моя мать захворала и вскоре умерла.

— Немцы тоже вторглись в Польшу, и раньше нас. Мы лишь освободили ранее захваченные территории, принадлежащие России, на которых проживали наши братские народы — белорусы и украинцы, чтобы они не попали под пяту немцев.

— -Ну и где эти территории? И не только эти, — всё под теми же немцами, от которых вы так хотели нас защитить.

-Это временные неудачи, скоро мы погоним их назад.

— Интересно, как скоро? Немцы уже на Волге и Кавказе.

— Все, закончили дискуссию. Рассказывай, где проходил подготовку и когда? С каким заданием тебя забросили на территорию СССР.

— Какая разница для вас, где, когда и для чего.

-Для чего и так понятно.

-Если понятно чего тогда спрашивать.

— Ты, значит, не хочешь по-хорошему. Мы можем и по-плохому. Тебя, наверное, учили терпеть боль. Сейчас проверим. Иванков, — крикнул следователь через дверь, — позови Ибрагимова, пусть свои инструменты захватит.

Через несколько минут зашел Ибрагимов, судя по роже, родом откуда-то с Кавказа. Принес деревянный ящик-чемодан, поставил на соседний стол, раскрыл и встал в ожидании дальнейших приказаний.

— Ну вот, Петренко, познакомься, это Ибрагимов. Он с детства хотел быть врачом, а точнее хирургом. И все время хотел узнать, а как там устроено внутри. Начал с лягушек, мышей, потом пошли кошки, собаки, овцы и другая живность. Когда подрос, попробовал даже поступить в мединститут, но куда ему с четырьмя классами, конечно, не приняли. Ибрагимов, не стой, давай готовь свой инструмент, пока я рассказываю твою историю.

Ибрагимов повернулся к своему ящику и стал, молча и осторожно, в известном лишь ему одному порядке, с какой-то любовью выкладывать из него какие-то инструменты.

— На чем мы остановились? Вспомнил. После того как его не приняли в мединститут, он устроился санитаром, думаю, ты догадался куда. В морг. Там он наловчился разделывать трупы. Чего ты позеленел? Ты пока не труп, но будешь, если упрёшься. Рассказываю дальше. В морге его приметили наши сотрудники. Как-то по делу заглянули, надо было у одного клиента пошарить в желудке, он кое-что проглотил. И, пока это не потеряло ценность, срочно достать. Тамошний мясник уперся, лепеча — "Он живой, он живой!". Какой он там живой, с двумя-то дырками в груди. Ну, проживет несколько лишних минут или часов. А нам, то чего у него внутри нужно было уже как час назад.

— Ты гляди, поглядывай — посоветовал следователь Ерофееву. Все эти инструменты он сам придумал и своими же руками сделал.

-О, прости, я отвлекся. Так вот, слуга Гиппократа наотрез отказался от выгодной работы. Тогда подходит этот малый, быстренько так свежует клиента. Тот и, правда, ещё трепыхался, когда из его желудка достали нужные нам бумаги. С тех пор он у нас и работает, все им довольны, и начальство, и пациенты.

— Понятно, пишите, я всё расскажу.

-Ну, вот и ладушки. Ибрагимов, можешь собирать свой чемодан, сегодня тебе не повезло с клиентом, может, завтра.

Ибрагимов стал медленно в обратном порядке собирать инструменты, поглядывая на сидящего на стуле Петренко. Мало ли, вдруг следователь передумает и позволит хоть немного поэкспериментировать с ним. Но нет, немецкий агент так и сыпал сведениями. Никакая ненависть к коммунистам не перешибёт жажду жизни.

Ибрагимов собрал свой ящик и вышел за дверь.

-Товарищ старший майор государственной безопасности, задание выполнено, агент дает показания и готов сотрудничать. Товарищ капитан так складно рассказывал про ужасы, всё заставлял его поглядывать на этот ящик. Я даже боялся, что тот со страху обделается. Зато сейчас строчит как из пулемёта, даже капитан не успевает записывать.

— Ну и ты у нас артист хороший, отлично сыграл товарищ лейтенант.

На стол вице-адмирала Августа Тиле легла новая радиограмма от агента, который находился в Архангельске. В радиограмме сообщалось, что по проверенным данным, русские запросили у союзников линкор, несколько крейсеров и эсминцев для охраны на время перехода в Белое море захваченного ими "Адмирала Шеера". На случай, если немецкие военно-морские силы, предпримут попытку уничтожить корабль. Выход самого "Адмирала Шеера" назначен на то время, как только корабли пройдут остров Медвежий. Встреча предполагается в районе Карских Ворот.

-А что сообщают наши агенты из Англии, подтверждают они это или нет?

-Да, сейчас в Англии готовится новый конвой в Россию, он должен в ближайшее время выйти под охраной двух линкоров, шести крейсеров и нескольких эсминцев. По-видимому, некоторые из них потом пойдут на охрану "Адмирала Шеера". Получены фотоснимки с места его стоянки на Диксоне.

На снимках видно, что в районе Диксона находится более двадцати судов и боевых кораблей русских.

-Это означает, что корабль готов к буксировке?

— По всей видимости, это так, или почти готов. Русские ждут, когда подойдут тяжелые корабли союзников.

Отпустив начальника разведки, адмирал размышлял о том, как не допустить перевода "Шеера" в Белое море, и о его последующем уничтожении.

— Дали бы разрешение использовать "Тирпиц" и "Хиппер", я бы потопил "Шеер" прямо в порту, разнеся его в пух и прах. Но фюрер запретил использовать корабли. Надо ещё раз обратиться к командующему, может, уговорит использовать корабли, пока не подоспели союзники. Через неделю будет поздно.

Адмирал вызвал начальника оперативного отдела и поставил перед ним задачу по разработке минной операции.

— К нам перевели U-216 и U-116, надо будет их послать поставить мины в проливе, возможно, это задержит русских на какое-то время. А если повезёт, и кто-то налетит на мину и заблокирует пролив, то будет в самый раз, глядишь, к этому времени фюрер даст согласие привлечь линкор.

Командиров U-216 Карла-Отто Шульца и U-116 Вернера фон Шмидта, вызвали в оперативный отдел флота и поставили им задачу, установить минные заграждения на коммуникациях русских. U-216 ставит мины, проникнув в пролив к порту Диксон, её сопровождают ещё две лодки, U-116 минирует пролив Карские Ворота. После этого они остаются на позиции, кроме U-116, и ждут благоприятного момента для атаки "Шеера" или любого корабля противника, большего, по водоизмещению чем сам "Шеер". U-116 возвращается обратно за новым грузом мин, после чего выходит на повторное минирование, но теперь в горло Белого моря.

Началась погрузка мин в минные шахты, пополнение торпед и продовольствия. Им ещё не приходилось бывать на русском севере, местные старожилы пугали какой-то неуловимой подводной лодкой "Морской Волк", которая входила в соединение подлодок под командой неизвестного Ламипета. Ещё поговаривали о марсианских коммунистах, топивших их подлодки своими щупальцами, отрывая винты и разгрызая корпуса клыками. О лодках Ламипета они, конечно, были наслышаны, но марсиане... Сказки местных трусов. Всем известно, что за неделю на русском севере таинственно исчезло сразу четыре подлодки, ещё одну захватили русские. И теперь их посылают туда же. И что их там ждет? И как русским удалось захватить такой корабль как "Адмирал Шеер"? Это же не какой-то баркас, а корабль вооруженный тяжёлой артиллерией и закованный в броню. У русских нет кораблей, способных принудить подобное судно спустить флаг. "Шпеер" не сдался, даже когда его окружили превосходящие силы англичан, отбивался, сколько мог, и только после этого, по приказу командования, был взорван. А этот спустил флаг и перед кем? Никому не известно. Теперь нам придется за кого-то отдуваться и сделать всё возможное, чтобы корабль не достался русским. Лодки вышли в море в ночь на второе сентября, взяв курс на пролив Карские Ворота. Пока была возможность, они двигались в надводном положении десяти узловым ходом, в любой момент готовые нырнуть в воды студеного моря. Карл-Отто Шульц планировал к десятому сентября прибыть к Диксону. Как раз в это время, по предположению командования, русские начнут буксировку "Шеера". И он завидовал командиру U-116 которому повезло больше всего. Тому надо пройти на половину меньше других, только до пролива, там намного проще поставить мины, где маловероятна встреча с кораблями русских. А вот ему надо залезть в пролив, где полно боевых кораблей противника, которые наверняка очень хорошо охраняют проход в порт, где стоит этот крейсер. И любой корабль может его обнаружить и потопить.

Я находился у себя в каюте и думал о доме, семье. Раздался стук в дверь, прерывая мои мысли.

-Товарищ капитан первого ранга, разрешите войти. В дверях появился наш комиссар.

Проходи, Григорьевич, — пригласил я, все ещё думая о своем, да же можно сказать, был немного обижен, что меня прервали.

-Товарищ командир, у нас проблемы с одним из матросов.

-Какие проблемы? С каким матросом? Ты о чем, Григорич? не сразу вникнув, о чем только что говорил комиссар.

-Я говорю о матросе Егорове из трюмных БЧ-5.

— Давай рассказывай, что случилось.

-Он уже двое суток сам не свой ходит, а во время вахты чуть ЧП не устроил, не те вентиля начал перекрывать, хорошо, вовремя увидели, что он делает, и отстранили от работ.

-А что говорит по этому поводу его командир Яковлев.

— Говорил, до этого случая, все было хорошо. Нормальный, очень весёлый, общительный, все выполнял без нареканий. А тут два дня назад его как подменили, замкнулся, не разговаривает, даже начал грубить.

-А ты с ним разговаривал? Ты же у нас специалист поговорить по душам и наставить на путь истинный.

-Пробовал, но он что-то невнятное бормочет о какой-то пропавшей любви.

-О чём?

-О пропавшей любви.

-Ах вот оно что. Тогда понятно. Мы все что-то потеряли, очутившись тут. Вызови его ко мне, я сам поговорю с ним.

-Он стоит за дверью.

— Пусть заходит.

И вот он стоит перед нами, опустив глаза в палубу, теребя рукой полу робы.

-Так, рассказывай, что произошло. Я пойму, мы все на взводе. Сейчас каждый готов биться головой о стенку, лишь бы вернуться назад. И не ты один оставил кого-то там, у нас у всех родные, любимые. И надо жизнь начинать сначала. Кто у тебя там? Девушка?

Егоров закивал. И поведал свою историю. Встречались где-то полгода, а незадолго до похода по пустякам поругались. Так бывает, сейчас у молодёжи. Вот он и подумал, что за три месяца пока он в плавании, она соскучится по нему и как говорят, тут же бросится на шею. Он был даже рад этому походу, все мечтал, как он вернётся, как встретятся, какие байки будет рассказывать про поход, и какая страсть будет после разлуки. Конечно, он не ожидал, что провалится в прошлое. Надеялся, они вот-вот вернуться обратно, но пролетело два месяца, а он всё ещё здесь.

— Ты не переставай надеяться о возвращение, мы все надеемся. И ни тебе одному плохо, надо всем вместе это преодолеть. Вместе всегда легче преодолеваются невзгоды и трудности. Да, блин-душа, в конце-то концов ты — РУССКИЙ моряк!!! Даю сутки на приведения своих мыслей в порядок, и зайди в медблок. А потом принимайся за работу. Григорич, проводи его, пожалуйста, к Князю, пусть сутки подержит у себя. Даст каких-нибудь пилюль и понаблюдает. Нам ещё этой проблемы не хватало для полноты картины.

Как только ушел Елезаров, постучался Золотарёв.

-Командир, можно?

— Заходи, Петрович.

-Командир, а наш комиссар что, конвоиром подрабатывает? Смотрю, из твоей каюты Егорова куда-то повёл.

-А ты, значит, ни о чем не ведаешь.

-Да слышал я, что его Яковлев отстранил от вахты.

— Не выдержал разлуки с домом. Остальные пока держат в себе. Но могут и не выдержать. Сорвутся. Тогда быть беде. Надо решить, как этот процесс минимизировать. Мы все думаем о доме. Ты же знаешь, моя дочь выходит замуж, и свадьба в октябре, после нашего похода. И у тебя двое малолеток дома осталось.

-Да, Петька и Анька, я каждый день думаю о них, как ты говоришь, стиснув зубы, но выполняю свои обязанности. Но иногда хочется куда закрыться, чтоб никто не видел, и постучаться головой об переборку. Иногда напиться до поросячьего визга и забыться мертвым сном.

-Ну, ты уж совсем Петрович. Неужели так херово?

— Потихоньку пришел в норму, за меня не беспокойся.

— Хорошо. А то знаешь что будет, если мы с тобой захандрим. И что тогда говорить об остальных. Мы русские моряки или кто? Вот что Петрович вместе с комиссаром займитесь этой проблемой. Надо как-то минимизировать негативный настрой экипажа с этим перемещением.

-Я всё понял командир.

Шестой день мы патрулируем пролив между Новой Землёй и материком. За это время в сторону Диксона прошло пять конвоев наверняка какие-то корабли пойдут и дальше, в другие порты. В обратную сторону проследовали два каравана. Впоследствии мы узнали, что на последнем из них перевозили около двухсот немецких моряков из экипажа карманного линкора "Адмирал Шеер", для оказания помощи в освоении и ремонте этого самого корабля. Самое главное, ради чего мы патрулируем пролив, по моим расчетам, должно случиться на днях. Я знаю, что в нашей реальности третьего сентября из Англии вышел большой конвой. Похоже, наши хотят протащить крейсер в тот момент, когда немцы будут отвлечены атаками на караван PQ-18 и вынуждены разделить свои силы на две цели, одна из них может проскочить в целости и сохранности. Немецких кораблей пока не наблюдалось, зато их разведчики постоянно летали над нами, также ожидая увидеть караван судов, сопровождающих "Шеер".

Во второй половине дня пятого сентября операторы ГАК обнаружили четыре цели, приближающиеся к проливу с запада десяти узловым ходом.

-Акустики, что можете сказать по портрету.

-Тащ каперанг, две из них по почерку семёрки, две другие отличаются, особенно последняя.

— Без визуального подтверждения сложно сказать, что за корабли идут к проливу, наши или немецкие. Подождем, посмотрим. Если исходить по времени их появления, это могут быть, как и наши, высланные для усиления охраны крейсера, так и немцы. Через три часа они будут в зоне нашей видимости, тогда и определимся.