Поцелуй тьмы. Книга 3

Учитывая умственную неуравновешенность Алисы, я была не против поболтать с ней. Фактически это действовало освежающе — поговорить на столь животрепещущую тему с тем, кто не будет осуждать меня. Вдобавок сейчас она рассуждала вполне здраво.

— Если ты видела призраков, тогда мы не в безопасности.

— Я уже говорила в прошлый раз, что защита у нас на высоте.

— Может, кто-то допустил ошибку, — по-прежнему вполне вразумительно возразила она. — Может, кто-то упустил что-то. Защитные кольца магические. Магия живая. Призраки не могут пересекать их по той же причине, что и стригои. Они неживые. Если ты видела призрака, кольца потеряли силу. — Она помолчала. — Или ты не в своем уме.

Кристиан громко расхохотался.

— Прямо в точку, Роза. — Я стрельнула в него сердитым взглядом. Он улыбнулся Алисе. — В защиту Розы, однако, должен сказать, что, по-моему, она права насчет защитных колец. Школа все время проверяет их. Есть только одно место, охраняемое лучше, чем мы, — королевский двор, и там и там полным-полно стражей. Не становитесь параноиком.

Он принялся "кормиться", и я отвернулась. Глупость какая — прислушиваться к Алисе. Вряд ли она является достойным уважения источником информации, пусть даже давным-давно живет здесь. И все же... ее странная логика имела смысл.

Если защитные кольца не пропускают стригоев, почему они должны пропускать призраков? Стригои — мертвецы, которые продолжают ходить по земле, но суть рассуждений Алисы такова: все они мертвы. Однако мы с Кристианом тоже правы: защитные кольца вокруг школы очень прочные. Чтобы их наложить, требуется много силы. Не все моройские дома могут позволить себе иметь магические защитные кольца, но такие места, как школа и королевский двор, поддерживают их с неослабевающим усердием.

Королевский двор...

Пока мы находились там, никакие призраки мне не являлись, хотя я все время пребывала в стрессовом состоянии. Если мои "видения" вызваны стрессом, то разве сам двор, и встречи с Виктором, и столкновение с королевой не должны были создать самую что ни на есть благоприятную почву для их появления? Тот факт, что я не видела там ничего, опровергал теорию посттравматического расстройства. Я не видела призраков, пока мы не приземлились в аэропорту Мартинвилля.

Где нет защитных колец.

Я едва не задохнулась. Двор окружен сильными защитными кольцами. Я не видела там призраков. Аэропорт, бывший частью человеческого мира, не имеет защитных колец, и там призраки донимали меня. На краткие мгновения я видела их и в самолете, который тоже не имел защиты, пока мы находились в воздухе.

Я посмотрела на Алису и Кристиана. Они уже заканчивали. Может, она права? Действительно ли защитные кольца не должны пропускать призраков? И если да, что происходит со школой? Если защита не повреждена, я не должна видеть ничего — как при дворе. Если же защита разрушена, призраки должны осаждать меня — как в аэропорту. Получается, что Академия где-то посредине. Мои "видения" возникают лишь изредка. Бессмыслица какая-то.

Одно у меня не вызывало сомнений: если со школьными защитными кольцами что-то не в порядке, то в опасности не только я.

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Я едва могла дождаться конца дня. Я обещала Лиссе и остальным после школы провести время с ними. Все было очень весело, но уж больно медленно тянулось время. Меня лихорадило от беспокойства. Когда наконец приблизилось время комендантского часа, я оставила их и бросилась к себе в спальный корпус. Спросила женщину за стойкой портье, может ли она позвонить в комнату Дмитрия — ученикам это запрещалось, — потому что у меня к нему есть "неотложный" вопрос. Только она взялась за телефон, как мимо прошла Селеста.

— Его здесь нет, — сказала она. На щеке у нее был внушительный синяк. Некоторые новички получали "украшения" получше — только не я. — По-моему, он собирался в церковь. Придется тебе увидеться с ним утром — ты не успеешь туда и обратно до наступления комендантского часа.

Я кротко кивнула и сделала вид, что направляюсь в студенческое крыло. Вместо этого, едва она скрылась, я снова вышла наружу и припустила в церковь. Она была права. До начала комендантского часа мне не вернуться, но я надеялась, что Дмитрий проведет меня обратно без осложнений.

Дверь церкви оказалась не заперта. Я вошла и увидела, что все свечи зажжены, отчего золотистые украшения сверкают. Священник, видимо, еще работал. Однако, войдя в сам храм, я его не обнаружила. Зато Дмитрий был там.

Он сидел на последней скамье. Не преклонял колени, не молился, просто сидел и выглядел очень расслабленным. Он не был верующим, но, по его словам, часто находил мир здесь, получал возможность задуматься над своей жизнью и поступками.

Я всегда думала, что он хорош собой, но в этот момент что-то в его облике заставило меня замереть. Может, влияла обстановка — все это полированное дерево и красочные иконы святых. Может, дело в том, как поблескивали его волосы в свете свечей. Может, просто потому, что он выглядел таким беззащитным, почти уязвимым. Обычно он всегда был подтянут, всегда настороже... но даже ему требовались краткие мгновения отдыха. Сейчас он казался... светящимся, как Лисса.

Едва он услышал шаги, его обычная напряженность вернулась.

— Роза, все в порядке?

Он начал подниматься, но я сделала ему знак сесть и сама опустилась рядом. В воздухе все еще ощущался слабый запах ладана.

— Да... Ну, типа того. Никаких срывов, если это тебя волнует. Просто у меня есть вопрос. Точнее, ну... теория.

Я пересказала ему разговор с Алисой и вывод, который сделала из него. Он слушал терпеливо, с задумчивым выражением лица.

— Я знаю Алису. Не уверен, что ее мнению можно доверять, — протянул он, когда я закончила.

Примерно то же он говорил о Викторе.

— Знаю. Я и сама так думала. Однако многое имеет смысл.

— Не совсем. Ты сама говорила, что твои видения здесь происходят нерегулярно. Почему? Это не вяжется с теорией разрушения защитных колец. Ты должна была бы испытывать то же, что и в самолете.

— А что, если защита не разрушена, а просто ослабела?

Он покачал головой.

— Это невозможно. Нужно несколько месяцев, чтобы защитные кольца износились. Старые заменяют новыми каждые две недели.

— Так часто?

Я была не в силах скрыть своего разочарования. Я знала, защитные кольца постоянно обновляют, но не думала, что так часто. Теория Алисы предлагала вполне разумное объяснение, причем такое, которое не опиралось на идею моего безумия.

— Может, их протыкают кольями, — предположила я. — Скажем, люди — мы такое уже видели.

— Стражи обходят всю площадь несколько раз в день. Если бы на границе кампуса был воткнут кол, его непременно заметили бы.

Я вздохнула. Дмитрий накрыл своей рукой мою, и я вздрогнула. Не убирая ее, он, как нередко бывало, высказал вслух мои мысли.

— Ты подумала, что, если Алиса права, это объясняет все.

Я кивнула.

— Не хочется быть сумасшедшей.

— Ты не сумасшедшая.

— И все же ты не веришь, что я действительно вижу призраков.

Он отвел взгляд, устремив его на трепещущие свечи на алтаре.

— Не знаю. Я по-прежнему стараюсь держать ум открытым. Пережить сильный стресс — совсем не то же самое, что быть сумасшедшей.

— Знаю. — Какая теплая у него рука! Нехорошо думать о таких вещах в церкви. — Но... Ну... Есть еще кое-что...

Я рассказала о том, что Анна, возможно, оттягивала на себя безумие Владимира. Пересказала я и объяснения Адриана насчет моей ауры. Дмитрий снова перевел на меня взгляд, в котором сквозило любопытство.

— Ты разговаривала обо всем этом с кем-нибудь еще? С Лиссой? С твоим консультантом?

— Нет, — еле слышно ответила я, не в силах встретиться с ним взглядом. — Меня пугает, что они могут подумать.

Он сжал мою руку.

— Прекрати! Ты бесстрашно бросаешься навстречу опасности, но приходишь в ужас от идеи с кем-то поговорить.

Я подняла на него взгляд.

— Наверно.

— Тогда почему ты рассказываешь мне?

Я улыбнулась.

— Потому что ты говорил, что я должна доверять людям. Вот, я доверяю тебе.

— А Лиссе не доверяешь?

Моя улыбка угасла.

— Нет, я доверяю ей полностью. Но не хочу рассказывать о том, что может встревожить ее. Что-то вроде инстинкта защитника, надо полагать, так же как не подпускать к ней стригоев.

— Она сильнее, чем ты думаешь, — сказал он. — И сделает все, чтобы помочь тебе.

— Так что? Ты хочешь, чтобы я доверяла ей, а не тебе?

— Нет, я хочу, чтобы ты доверяла нам обоим. Думаю, это пойдет тебе на пользу. То, что произошло с Анной, беспокоит тебя?

— Нет. — Я снова отвела взгляд. — Пугает.

По-моему, нас обоих ошеломил этот ответ. Даже я никак не ожидала, что скажу такое. Мы замерли на мгновение, а потом Дмитрий обнял меня и прижал к груди. Вдыхая запах кожаного пальто и слыша стук его сердца, я сотрясалась от рыданий.

— Не хочу, чтобы со мной такое происходило, — повторяла я. — Хочу быть как все. Хочу быть... в своем уме. Не хочу терять контроль над собой. Не хочу стать такой, как Анна, и покончить с собой. Мне нравится жить. Я готова умереть, спасая своих друзей, но надеюсь, что этого не случится. Надеюсь, мы все проживем долгую счастливую жизнь. Как выразилась Лисса — одна большая счастливая семья. Мне так много хочется сделать, но я боюсь... боюсь стать похожей на нее... боюсь, что не сумею помешать этому...

Он крепче обнял меня.

— Ничего такого не произойдет, — прошептал он. — Ты своенравная и импульсивная, но по большому счету ты одна из самых сильных, кого я знаю. Даже если ты такая же, как Анна, — а я так не думаю, — это вовсе не значит, что тебя ждет ее судьба.

Смешно. Я часто говорила то же самое Лиссе о ней и Владимире. Она всегда с трудом верила в это, и теперь я ее понимала. Давать советы — одно, а вот следовать им — совсем другое.

— Ты упускаешь и еще кое-что. — Он провел рукой по моим волосам. — Если опасность для тебя исходит от магии Лиссы, тогда она просто может перестать использовать ее, и дело с концом.

Я слегка отстранилась, чтобы иметь возможность взглянуть на него. И торопливо провела рукой по глазам, утирая слезы.

— Но как я могу просить ее об этом? — сказала я. — Я же знаю, как ее это огорчит. Нет, я не в состоянии лишить ее магии.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Даже ценой собственной жизни?

— Владимир делал потрясающие вещи... и она тоже может. Кроме того, "они на первом месте", так ведь?

— Не всегда.

Я удивленно посмотрела на него. Это "они на первом месте" вдалбливали в нас с самого детства. Все стражи так считали. Только те дампиры, которые отказались от своих обязанностей, не разделяли этого подхода. То, что он сейчас сказал, было почти равносильно измене.

— Иногда, Роза, бывают ситуации, когда нужно поставить себя на первое место.

Я покачала головой.

— Только не с Лиссой.

Ощущение, будто я разговариваю с Дейдрой или Эмброузом. Почему все внезапно стали ставить под сомнение то, что я воспринимала как абсолютную истину всю свою жизнь?

— Она твоя подруга. Она поймет.

Чтобы подчеркнуть свою мысль, он вытащил торчащие из моего рукава четки.

— Я не просто ее подруга. Вот тебе доказательство этого. — Я кивнула на крест. — Я связана с ней, чтобы защищать Драгомиров любой ценой.

— Понимаю, но...

Он не закончил — да и что он мог сказать? Это был старый спор, тот, который не имел решения.

— Мне пора возвращаться, — резко сказала я. — Комендантский час давно начался.

Губы Дмитрия искривила улыбка.

— И тебе нужен я, что избежать неприятностей по возвращении.

— Да, я надеялась...

У входа в храм послышалось шуршание, и вошел отец Андрей, что однозначно положило конец нашей встрече. Он собирался запирать церковь. Дмитрий поблагодарил его, и мы с ним зашагали в сторону спального корпуса дампиров. Мы не разговаривали, но это было уютное молчание. Странно, но после той его вспышки, случившейся, когда мы покинули больницу, возникло чувство, будто между нами что-то стало еще глубже и прочнее, пусть даже это и казалось невозможным.

Дмитрий провел меня мимо женщины за стойкой портье, и, когда я уже собралась свернуть в сторону своего крыла, мимо нас прошёл страж по имени Юрий. Дмитрий окликнул его.

— По-моему, ты занимаешься вопросами защиты? Когда в последний раз накладывали новые защитные кольца?

Юрий задумался.

— Пару дней назад. А что?

Дмитрий бросил на меня выразительный взгляд.

— Просто полюбопытствовал.

Я кивнула Дмитрию, давая понять, что поняла его, и отправилась в постель.

Последовавшая за этим неделя или около того протекала в однообразном режиме. Три дня в неделю я повсюду ходила за Кристианом, а в остальные три дня посещала своего консультанта и занималась с Дмитрием. И все это время с его лица не сходило озабоченное выражение. Он всегда интересовался, как я себя чувствую, но не заводил разговора на темы, обсуждать которые я не хотела. В основном это были физические тренировки, которые я предпочитала, потому что для них не требовалось особо напрягать мозги.

И самое приятное — все это время я не видела Мейсона.

Я также не стала очевидцем никаких нападений — ни тех, которые имели отношение к пресловутой "Мане", ни инсценированных стражами.

Полевые испытания были в разгаре, и все новички в моем классе регулярно подвергались атакам. Тесты становились изощреннее, труднее, и всем приходилось постоянно быть настороже. Эдди чуть ли не каждый день защищал Лиссу от очередного стража-"стригоя" — но это никогда не происходило при мне. Фактически ни на кого не нападали при мне. Спустя какое-то время я поняла, в чем дело. Ко мне проявляли снисходительность, опасаясь, что я могу не справиться.

— С таким же успехом меня могли просто отстранить от полевых испытаний, — как-то вечером жаловалась я Кристиану. — Все равно я ничего не делаю.

— Да, но ты же участвуешь в полевых испытаниях, так о чем тревожиться? Тебе так не хватает ежедневных стычек? — Он закатил глаза. — О чем это я? Конечно, не хватает.

— Ты не понимаешь. Эта работа не предполагает легких путей. Я хочу доказать, что могу ее делать... и им, и себе самой. Практики никогда не бывает слишком много. В смысле, на кону ведь жизнь Лиссы.

И возможность для меня остаться с ней. Еще до того, как они решили, что у меня крыша поехала, я беспокоилась, что меня могут разлучить с ней. А что теперь?

Вот-вот должен был наступить комендантский час, когда мы расходились на ночь. Кристиан покачал головой.

— Роза, не знаю, в здравом ты уме или нет, но уверен, ты можешь стать — и скоро станешь — лучшим стражем, по крайней мере, из всех здешних.

— Ты только что сделал мне комплимент? — спросила я.

Он повернулся спиной ко мне и зашагал в глубь коридора.

— Спокойной ночи.

Моя жизнь по-прежнему представляла собой хаос, но я не могла сдержать улыбки, направляясь к своему спальному корпусу. Находиться за пределами зданий — это теперь всегда заставляло меня нервничать, поскольку я жила в постоянном страхе снова увидеть Мейсона. Правда, в преддверии комендантского часа многие торопились по домам, а он обычно показывался, когда я бывала одна — то ли потому, что предпочитал сохранить свое появление в тайне, то ли потому, что был плодом моего воображения.