Поцелуй тьмы. Книга 3

Пошутить на эту тему можно было гораздо остроумнее, но я привыкла не ожидать от Джесси многого. Я понимала, фактически ему плевать на меня и Адриана. Я даже подозревала, что он не верит, будто между нами что-то было. Но Джесси все еще дулся, что я угрожала ему раньше, а здесь возникла возможность отомстить. Дастин слышал идиотское замечание Джесси, но само по себе оно его не могло заинтересовать. Но вот что его точно заинтересовало бы, это если бы я впечатала Джесси лицом в стену.

Это не означало, однако, что я обязана молчать. Стражи все время разговаривают с мороями, это просто проявление вежливости. При этом они продолжают отслеживать свое окружение. Поэтому я улыбнулась Джесси и просто сказала:

— Твое остроумие всегда такое восхитительное, мистер Зеклос. Я прямо с трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.

После чего я отвернулась и пробежала взглядом по комнате. Когда до Джесси дошло, что я не собираюсь больше ничего предпринимать, он рассмеялся и отошел, по-видимому, решив, что одержал грандиозную победу. Вскоре отбыл и Дастин.

— Козел, — пробормотал Кристиан, возвращаясь на свое место.

До конца урока оставалось пять минут. Я нашла взглядом Джесси.

— Знаешь что, Кристиан? Я просто счастлива охранять тебя.

— Если ты сравниваешь меня с Зеклосом, я не воспринимаю это как комплимент. Ну-ка, попробуй вот это. Уверен, тогда точно обрадуешься, что ты со мной.

Его шедевр был готов, и Кристиан дал мне кусочек. Я не заметила этого, но перед тем, как ставить в печь, он завернул свое изделие в бекон.

— Господи! — воскликнула я. — Самая что ни на есть вампирская еда.

— Только если бы он был сырой. Ну, что скажешь?

— Вкусно, — признала я против воли. Кто знал, что бекон так повлияет на вкус? — Правда, вкусно. Думаю, тебя ждет многообещающее будущее в качестве домохозяйки, пока Лисса будет зарабатывать миллионы долларов.

— Забавно, это в точности моя мечта.

Мы покинули класс в гораздо лучшем настроении. Наши отношения складывались все более дружественно, и я решила, что без особого напряга выдержу шесть недель защиты Кристиана.

Они с Лиссой собирались встретиться в библиотеке, чтобы позаниматься вместе — или делать вид, что занимаются, — но сначала ему нужно было зайти в свой спальный корпус. Вслед за ним я вышла во внутренний двор, на зимний воздух, который стал заметно холоднее, поскольку солнце уже семь часов как зашло. Снег на дорожках, на солнце превратившийся в слякоть, сейчас замерз, и идти было трудно. По дороге к нам присоединился Брендон Лазар, морой, проживающий в одном коридоре с Кристианом. С трудом сдерживая себя, он рассказал нам об атаке на уроке математики, свидетелем которой стал. Мы с интересом слушали его и расхохотались, представив себе, как Альберта проникает в класс через окно.

— Эй, она, может, и старая, но способна одолеть практически любого из нас, — сказала я парням, бросив на Брендона вопросительный взгляд.

Все лицо у него было в синяках и ссадинах, а около уха какие-то странные рубцы.

— Что с тобой? Ты тоже участвовал в сражении?

Его улыбка погасла, он отвернулся.

— Нет, просто упал.

— Брось заливать, — сказала я.

Может, морои и не учатся сражаться — как, скажем, дампиры, — но затевают драки друг с другом так же часто, как любые другие парии. Я задумалась: интересно, с кем у него мог быть конфликт? По большей части Брендон вел себя как приятный, спокойный парень.

— Это неубедительное и самое тривиальное оправдание в мире, — закончила я.

— Это правда, — пробормотал он, по-прежнему избегая моего взгляда.

— Если кто-то достает тебя, могу дать несколько советов.

Он повернулся и встретился со мной взглядом.

— Просто оставь эту тему.

Он говорил без враждебности, но в голосе звучали жесткие нотки, как будто он искренне верил, что эти слова заставят меня повиноваться ему.

Я засмеялась.

— Что это ты делаешь? Хочешь применить ко мне принуждение...

Внезапно слева я заметила какое-то движение. Еле заметная тень почти сливалась с темными силуэтами заснеженных сосен, но все же двигалась, и это привлекло мое внимание. Из темноты проступило лицо Стэна, и в следующий миг он набросился на нас.

Итак, мой первый тест.

Выплеск адреналина был настолько силен, как если бы на нас напал настоящий стригой. Я среагировала мгновенно, схватив сразу и Брендона, и Кристиана. Это всегда первое, что нужно сделать, — защитить их собой. Рывком остановив их, я развернулась к нападающему, потянувшись за колом, чтобы защитить мороев...

Тут-то он и появился.

Мейсон. Он стоял в нескольких футах передо мной, чуть правее Стэна, и выглядел в точности как ночью. Полупрозрачный. Искрящийся. Печальный.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я замерла, не в состоянии ни двинуться, ни даже вытащить кол. Я забыла, что делала, полностью утратила представление о том, что происходит вокруг. Мир вокруг замедлился и выцвел. Остался только Мейсон — призрачный, искрящийся Мейсон, который светился во тьме и, казалось, очень хотел сказать мне что-то. Меня охватило то же чувство беспомощности, что и в Спокане. Тогда я не сумела помочь ему — и сейчас тоже не могла. Внутри возникло жуткое ощущение холода и пустоты. Я могла лишь стоять там, стараясь понять, что он пытается сказать.

Он поднял полупрозрачную руку и указал куда-то на другой конец кампуса, но я не понимала, что это означает. Там находилось много чего, и было неясно, на что конкретно он указывает. Я покачала головой, отчаянно желая понять... но безуспешно. Казалось, его лицо стало еще печальнее.

Внезапно что-то ударило меня в плечо, толкнув вперед. Мир снова пришел в движение, вырвав меня из того странного состояния, в котором я находилась. Я едва успела выбросить перед собой руки, чтобы не удариться о землю. Подняла взгляд и увидела стоящего надо мной Стэна.

— Хэзевей! — рявкнул он. — Что с тобой?

Я заморгала, стряхивая остатки странного видения. Во всем теле ощущалась вялость, голова кружилась. Я посмотрела в разъяренное лицо Стэна, а потом перевела взгляд туда, где стоял Мейсон. Он исчез. Только тут до меня дошло, что случилось. Стэн напал на нас, и как раз в этот момент я полностью выпала из действительности. Сейчас он стоял, обхватив одной рукой шею Кристиана, а другой Брендона. Вреда он им, конечно, не причинил, но ситуация не вызывала сомнений.

— Если бы я был стригоем, — проворчал он, — эти двое были бы уже мертвы.

ПЯТЬ

Все наиболее важные дисциплинарные проблемы в Академии решает директриса Кирова. Она надзирает как за мороями, так и за дампирами и прославилась своим творческим подходом к наказаниям. Она не злая в прямом смысле этого слова, но и не добрая. Она просто всерьез относится к поведению студентов и реагирует на него так, как считает нужным.

Существуют, однако, проблемы, выходящие за рамки ее полномочий. Нельзя сказать, что о возможности созыва дисциплинарного комитета стражей было неизвестно, но такое происходило очень, очень редко. Для этого нужно было совершить что-то уж очень серьезное, по-настоящему разозлить их. Скажем, намеренно подвергнуть опасности мороя. Или гипотетически намеренно подвергнуть опасности мороя.

— Повторяю в последний раз, — проворчала я. — Это произошло ненамеренно.

Я сидела в одном из залов собраний стражей, лицом к лицу с комитетом: Альберта, Эмиль и одна из немногих женщин-стражей кампуса, Селеста. Они расположились за длинным, внушительным столом, а я в кресле, в отдалении от них, отчего чувствовала себя очень уязвимой. Здесь находились и наблюдали за происходящим еще несколько стражей, но, по счастью, никто из одноклассников не присутствовал и не мог стать свидетелем моего унижения. Дмитрий был среди наблюдателей. В комитет он не вошел. Интересно, они не включили его из-за возможной предвзятости как моего наставника?

— Мисс Хэзевей, — заговорила Альберта своим тоном требовательного командира, — ты не можешь не понимать, почему нам трудно в это поверить.

Селеста кивнула.

— Страж Альто видел все собственными глазами. Ты не стала защищать двоих мороев. И включая того, к которому приписана.

— Я защищала! — воскликнула я. — Просто... действовала неуклюже.

— Действовала неуклюже? Нет, это не тот случай, — сказал Стэн, находившийся среди наблюдателей, и посмотрел на Альберту, прося разрешения вмешаться. — Можно? — Она кивнула. Он снова перевел взгляд на меня. — Если бы ты блокировала или атаковала меня, но потом сплоховала, тогда можно было бы сказать, что ты действовала неуклюже. Но ты не блокировала меня. Ты не нападала. Даже не пыталась. Просто стояла, как статуя, и не делала ничего.

Ясное дело, я была возмущена. Мысль, что я могла сознательно допустить, чтобы стригой "убил" Кристиана и Брендона, была абсолютно нелепа. Но что я могла поделать? Только признаться, что либо напортачила, либо видела призрака. Ни то ни другое не годилось, но я должна была каким-то образом уменьшить причиненный мне этой историей ущерб. В первом случае я выглядела бы некомпетентной, во втором сумасшедшей. Ничего себе выбор. Я предпочитала, чтобы меня, как обычно, характеризовали в выражениях "безрассудная" и "деструктивная".

— Почему у меня неприятности из-за того, что я просто сплоховала? — напряженно спросила я. — В смысле, я видела раньше, как Райан не справился с заданием, но у него нет никаких неприятностей. Разве не в этом смысл полевых испытаний? Не в практике? Если бы мы достигли совершенства, нас уже можно было бы выпускать в мир!

— Ты что, ничего не слышала? — спросил Стэн.

Клянусь, у него на лбу вздулась и пульсировала вена. Думаю, он единственный здесь был так же огорчен, как и я. По крайней мере, он единственный (помимо меня) не скрывал своих эмоций. Остальные сидели с бесстрастным выражением на лице, но, с другой стороны, никто из них не был свидетелем происшедшего. На месте Стэна я, может, тоже предположила бы самое худшее.

— Сплоховала! К тебе это не относится, потому что "сплоховала" означает, что ты делала хоть что-то!

— Ладно. Я замерла. — Я с вызовом посмотрела на него. — Почему это нельзя рассматривать как "сплоховала"? Сломалась под давлением обстоятельств и плохо соображала. Просто оказалась не готова. Настал тот самый момент, и я запаниковала. Такое все время случается с новичками.

— С новичками, которые уже убивали стригоев? — спросил Эмиль.

Он был из Румынии и говорил с более заметным акцентом, чем Дмитрий, но у него получалось не так мило.

— Что-то не верится.

Я пробежала сердитым взглядом по их лицам.

— Ага, понимаю. Ожидается, что после одного-единственного случая я стала экспертом по стригоям. Не могу запаниковать, или испугаться, или еще что-то в этом роде? Что ж, это имеет смысл. Спасибо вам. Справедливо. По-настоящему справедливо.

Я откинулась в кресле, скрестив на груди руки. Впрочем, лишний раз демонстрировать вызов не было нужды, чего-чего, а этого и так хватало.

Альберта вздохнула и наклонилась вперед.

— Мы спорим о терминах, а между тем технические детали не отражают сути дела. Важно другое: сегодня утром ты абсолютно ясно дала понять, что не хочешь быть стражем Кристиана Озера. Помнится, ты даже говорила, что делаешь это против воли и что очень скоро мы поймем, какая скверная это идея.

Тьфу! Я действительно говорила это. И о чем только я думала?

— И потом, когда пришло время защиты, — закончила она, — выясняется, что ты полностью проигнорировала свои обязанности.

Я чуть не вывалилась из кресла.

— О чем это вы толкуете? По-вашему, я не защищала Кристиана из мести? Дикость какая-то!

Все трое смотрели на меня, словно чего-то ожидали.

— Всем известно, что ты не склонна спокойно и терпеливо принимать то, что тебе не нравится, — сухо ответила Альберта.

На этот раз я встала, обвиняющим жестом тыча в нее пальцем.

— Это неправда. Я подчинялась всем правилам, наложенным на меня Кировой после нашего возвращения. Тренировалась, сколько было сказано, и соблюдала комендантский час. — Ну, несколько раз я нарушала комендантский час, но ненамеренно и всегда для пользы дела. — С чего бы я стала таким образом ему мстить? Чего я этим добилась бы? Стэ... Страж Альто не причинил бы Кристиану никакого реального вреда, даже бить не стал бы. Единственный результат таких действий — если рассматривать их как сознательные — оказаться втянутой во все это и столкнуться с возможностью отстранения от полевых испытаний.

— Тебе действительно грозит отстранение от полевых испытаний, — решительно заявила Селеста.

— Ох!

Я села, внезапно утратив всю свою дерзость. Несколько мгновений в комнате висело мрачное молчание, а потом за моей спиной заговорил Дмитрий.

— В ее словах есть смысл, — сказал он. — Если бы она хотела выразить протест или отомстить, то нашла бы для этого другой способ.

Сердце громко заколотилось в груди. Дмитрий понимал, что я никогда не прибегла бы к такому способу мести. Он не считал меня слабоумной. Ну, не слишком слабоумной, по крайней мере.

Селеста нахмурилась.

— Да, но после той сцены, которую она устроила сегодня утром...

Дмитрий сделал несколько шагов вперед и остановился рядом с моим креслом. Его близкое присутствие почти успокоило меня. Возникло острое ощущение deja vu — когда прошлой осенью мы с Лиссой вернулись в Академию, директриса Кирова чуть не исключила меня, но Дмитрий вмешался в разговор и убедил ее не делать этого.

— Это косвенное обстоятельство, — заговорил он. — Да, ситуация выглядит подозрительно, но никаких доказательств нет. Отстранить ее от испытания — и, соответственно, лишить возможности закончить школу — чересчур серьезное наказание, особенно в отсутствие полной уверенности.

Члены комитета задумались. Я сосредоточила внимание на Альберте, поскольку она тут обладала наибольшей властью. Мне она всегда нравилась, и всякий раз, когда приходилось иметь с ней дело, она вела себя требовательно, но скрупулезно справедливо. Оставалось надеяться, что это ее свойство никуда не делось. Она поманила Селесту и Эмиля наклониться к ней поближе, и они шепотом обсудили что-то. Альберта кивнула, явно уступая, и двое других вернулись на прежние позиции.

— Мисс Хэзевей, у тебя есть что сказать, прежде чем мы объявим свое решение?

Есть ли у меня что сказать? Черт, да. Миллион разных вещей. Хотелось бы сказать, что дело не в моей некомпетентности. Хотелось бы напомнить, что я один из лучших новичков здесь. Хотелось сказать, что я вовремя заметила Стэна и была готова реагировать. И в особенности хотелось сказать, что у меня не было ни малейшего желания иметь в своем личном деле такого рода пометку. Даже если мне разрешат продолжить полевые испытания, за первый тест я во всех случаях получу "неудовлетворительно", а это скажется на суммарной оценке, что, в свою очередь, возможно, отразится на моем будущем.

И снова, какие варианты у меня были? Сообщить им, что я видела призрак? Призрак парня, который отчаянно влюбился в меня и по этой причине погиб? Я по-прежнему не понимала, что означают эти видения. Один раз еще можно было списать за счет усталости... но я видела его дважды, реален ли он? Разум подсказывал, что нет, но, честно говоря, в данный момент это не имело значения. Реален он или нет, если я расскажу о нем, они сочтут меня чокнутой — и будут правы. В этом направлении мне ничего не добиться.