Tes : Империя

Хотя... Постойте! Я вот уже третий день с вами путешествую, а имени вы моего так и не узнали. Позвольте представиться — Август, как назвала меня матушка, ну или же попросту — Олаф, как назвали меня в замке. Конечно, никто не позволил бы какому-то оборванцу носить столь величественное имя, и следуя этим глупейшим предрассудкам (каждый слуга должен носить невзрачное имя, дабы не смущать хозяина) меня и назвали Олафом. Простите, что повторяюсь, но иначе вы не поймете.

Итак, что же могло случиться, чтобы я, в семилетнем возрасте, попал в ныне разрушенный замок? Не знаю, интересно ли вам будет прочитать то, что я сейчас расскажу... К сожалению воспоминаний осталось немного, но кое-что поведать могу. Жил я в небольшой деревне к югу от Чоррола, буквально посреди леса. Как же она называется... как-то на 'Х' вроде... Ну ладно, это не особо важно. Мы жили семьей — то есть мать, отец и я сам. Отец был охотником, мать швеей, а я лентяем. В общем жили не тужили. Я вот о чем хочу рассказать: однажды к нам в деревню пришел путник, в длинном плаще и капюшоне. Он зашел в местную таверну и попросил еды — поесть сейчас и в дорогу. Трактирщик отказал, и тогда путник ловким движением снял со своего пояса один из многочисленных мешочков и вывалил содержимое на стойку. Не меньше пятидесяти монет. Трактирщику пришлось согласиться. Удовлетворившись едой, странник попросил комнату на ночь. Причем убедительно так попросил, положив на стойку еще десять золотых, и угрожающе вытянув на пару дюймов меч из ножен. Навязывается вопрос, откуда я все это знаю? — Я стал невольным очевидцем происходящего. Надо же как то помогать деревне, вот меня и приставили к таверне с небольшой работенкой. В тот вечер я оттирал столы (это никак не относится к истории, я просто так сказал xD ).

Все это происходило около... десяти часов вечера. Спустя два часа, когда я уже пришел домой, я увидел, как отец собирается. Куда? Я тоже задался таким вопросом и 'под покровом ночи' (скорей под покровом того, что до меня никому не было дела) выскользнул обратно за дверь. На улице никого не оказалось, и я, прошмыгнув между домами, заметил, что одна из дверей отворена-таки. Это была таверна. Там, в полумраке, собрались шестеро лучших мужчин поселка, с дубинами в руках. Они возбужденно обсуждали что-то, поглядывая наверх. Нужно быть полным дураком, чтобы не понять их помыслов. Конечно же целью стояло ограбление путника, посредством коварного убийства.

Они поднялись наверх, с помощью ключа тихо отворили дверь и вошли. Дальше я уже ничего не видел. Я все также оставался на пороге, вот-вот ожидая радостных восклицаний. Ага, конечно... Через пять секунд послышался низкий утробный удар чего-то тяжелого, и началось... Звон, громкая ругань, кровь, брызнувшая на окно...

Я едва успел спрятаться за одну из стоящих на улице телег, как из дверей, в окровавленном одеянии вышел тот самый путник. Он медленно посмотрел то в одну сторону, то в другую. Двери каждого дома были плотно закрыты, и он предпочел не врываться в них. Зато он заметил меня...

Подняв благородного Августа (то бишь меня) за шкирку, он посмотрел на меня и откинул свой капюшон. Может быть, я еще и не видел всех рас, но это был вылитый эльф! Бледный, с голубыми, но неожиданно холодными глазами, в которых читалась легкое наслаждение.

— Эка он энитрим! — пробубнил он что-то непонятное на своем языке, откинув меня. Вдруг из таверны выскочил один из мужчин и попытался повалить его на бегу. Не смог. Светящийся зеленый кинжал эльфа с легкостью вошел в обнаженный торс и человек повалился на бок.

— Амбер, — презрительно сказал эльф и ушел из деревни в сторону леса.

Спустя несколько минут двери каждого из домов открылись и вышли бабы. Они, причитая и крича, побежали к таверне. Я, затесавшись в толпе, каким-то образом вновь оказался в таверне. Всеобщий поток, подхватив меня, направил к комнате, в которой ночевал путник.

О том, что мы там увидели, я предпочел бы не говорить. Мой отец был среди тех 'несчастных'.

Сейчас, как вы видите, я говорю об этом спокойно. Но тогда, маленький мальчик, толком еще не зная что такое месть, возненавидел того эльфа и даже собирался с голыми руками кинуться за ним в дебри, если бы не мать, больно вцепившаяся руками в его плечи.

Прошло несколько месяцев, а вполне привлекательная собой вдова с сыном все еще горевала по покойнику. В деревне начался внутренний раздор, и все благодаря шести вдовам. В конце концов старейшины объявили их свободными и тут же на них обрушился огромный мужской напор.

Так я оказался в замке. Если кому-то еще не надоело, то доскажу: мать, прихватив меня и наш небольшой скарб (как оказалось дом уже был не наш, а собственность деревни) отправилась куда-то вдаль. Я до сих пор искренне полагаю, что куда глаза глядят, а не именно в замок. Так, шатаясь с одного места на другое, мы едва прошли Коловианское нагорье и остались в замке как слуги. Ну вот и все. Вот черт, яйца! Совсем забыл о них. Долгожданный обед...

Глава 3 (rectores)

Кровь норда течет в жилах нашего героя. Рос он без ласки матери, в замке своего отца, считавшегося богатым в тех местах человеком. Воспитывался старшим братом, который на тринадцать лет был старше его. Ещё тогда, когда наш герой был совсем мальчишкой, он начал осваивать технику владения мечом. Став подростком, он уже отлично умел за себя постоять и смело мог считаться неплохим мечником и всё благодаря брату — тот был талантливым человеком, внушавшим врагам страх и ужас маской бесконечного равнодушия на лице. Все его побаивались, ведь в свои девятнадцать лет старший брат нашего героя был первоклассным воином. Любое смертоносное оружие порхало в его руке, раздавая смертельные 'почести' врагам, а врагов было хоть отбавляй... Нередко младшему брату приходилось наблюдать набеги разбойников на замок, и раз за разом брат, с отрядом стражников, обращал нападающих в бегство. Мальчуган уважал его, и брат отвечал взаимностью. Чем он занимался за пределами замка — никто не знал. А уходил юноша довольно часто и надолго, никогда не рассказывая, куда и почему, даже своему лучшему другу — брату. 'Всего лишь дела' — с улыбкой отвечал он на его многочисленные расспросы. Когда он возвращался, малец встречал его с восторженной радостью и мольбами поиграть с ним.

Итак, наш герой рос, прилежно учился... Всё детство он прожил в замке отца, не зная никого из людей, кроме слуг и замковой стражи. Проще говоря, он не знал мира за невысокими стенами замка. Лишь изредка он путешествовал с братом в главный город Сиродиила. Но он жил в своем прекрасном мире, прекрасном замкнутом мире, не зная свободы и не скучая по ней. Маленькая крепость, шныряющие повсюду слуги, стражники и отец, командующий этой 'гвардией'. Какую функцию выполняют все эти люди — он не понимал. Маленький суетливый людской муравейник жил своей жизнью, мало интересуясь событиями большого мира вокруг. Слуги были развязными хитрецами, вечно они отлынивали от своих обязанностей, ограничиваясь только выполнением прямых приказов владельца замка. Стражники были ничуть не лучше — много пили, просыпали свое дежурство или учиняли драки между собой. Было удивительно, что никому до сих пор не удавалось захватить замок.

Отец нашего героя был груб и несдержан, и как иногда казалось, ненавидел людей. Каждый живущий в замке, кем бы он ни был — мелкий помощник повара или собственный сын — все хотя бы раз получили в свой адрес порцию подчас жестоких оскорблений, которые постоянно обновлялись, и все фразы были по-своему уникальны. Поговаривали, что он был таким не всегда. Его жена умерла при родах, тогда-то всё и началось... Он не смог пережить потерю, даже несмотря на то, что на руках был новорожденный. Всё своё горе он пытался излечить алкоголем, сделался буен и жесток. Со временем он, конечно, стал меньше буйствовать, редко появляться на людях, но его жестокость и равнодушие оставались прежними... Все знали про беды в замке. Почему? До всей этой трагедии он был состоятельным человеком и дружил со значимыми людьми. В ту ночь всё пропало. С тех пор, как пронесся слух о душевной слабости владетеля замка и начались набеги. Набеги разбойников. Прежним его друзьям было наплевать на психически больного спившегося правителя небольшой крепости. Всем было наплевать, кроме разбойников — они понимали, что там можно прекрасно пополнить свои кошельки и животы. Но разрушить оборону никому не удавалось, уж больно яростно 'муравьи', под предводительством старшего сына владельца замка, отбивались от набегов, никому не удавалось растоптать их. Беда шла с другой стороны — маленький муравейник сам себя уничтожал, изнутри. Количество людей в крепости было не велико, примерно полторы сотни людей — никто никогда не считал. И с каждым годом людей становилось всё меньше и меньше.

Вот в таких условиях рос наш герой. Удивительно, но, несмотря ни на что, он сумел сохранить в себе внутреннюю чистоту. Наверное, из-за воздействия брата. Старший презирал общество окружающих его людей, и всё небольшое, свободное от замковых забот, время пребывания в крепости старался уделять тренировкам и общению с братиком. Да и когда старший уходил по своим делам, наш герой не терял времени попросту. Тренировки состояли от обычных соревнований с манекеном, до пробежек. Конечно же, не обошлось без книг. Прочтение их очень завлекло мальчишку, и было настоящей удачей, что в одной из комнат на полке в беспорядке лежали множество старых, давно никому не нужных, пыльных книг. Каждая новая книга была для него кладовой. Новые советы для сражений, наука, легенды, множество фактов о Тамриэле. Он был необычайно счастлив.

В этом богом забытом месте никогда не отмечались дни рождения. И двадцатилетие нашего героя не было исключением. Был обычный день. Всё так, как должно протекать. Сам он не понимал смысл праздников и поэтому не стал освобождать себя от повседневной деятельности. Утро начиналось с небольшого перекуса, что бы побыстрее отправится на пробежку. Любил он этот род деятельности. О, это приятное благоухание красочного покрова трав и лесов, около которых пробегал герой. Настоящая сказка здесь творилась! А после обеда он спокойно сидел в своей комнате и перелистывал давно знакомые листки потрепанных книг. В момент раздумий за книгой, его терзали тяжелые мысли: почему вся жизнь протекает именно так, в замке, с обезумевшими людьми. Находясь с братом в Имперском городе, ни раз он встречал интересных людей и иногда ему даже уходить не хотелось в своё захолустье. И все мысли, мутившие его разум, он не развивал до какого-либо просившегося вывода. И негативные эмоции он выплескивал во время тренировок с манекеном. Заканчивал свою 'сладостную' тренировку он уже во время захода солнца. И уставший, но довольный собой, он ходил к водопаду. Его любимое место. Высота его около четырех метров, и вся мощь воды, рушившиеся с этой высоты, глушила посторонние звуки. Тут он часто проводил своё время. Даже лавочки смастерил, что бы закатом можно было любоваться. Вот так и жил герой, всё в меру скромно, и кто знает сколько бы продолжалось всё это, но в один день брат задал вопрос, переменившего жизнь нашего героя.

'Почему ты всё ещё здесь?'...

Разговор продолжался, затянулся... Именно тогда он сделал главный вывод — нужно уезжать отсюда и подальше, правда, куда и зачем, он не понимал. Но в его глазах разгорался огонь. Огонь, требующий действий, огонь, который с каждой секундой делал нашего героя всё уверенней. Ни с кем не попрощавшись, он собрал немного еды с вещами, приготовил снаряжение, и был готов выходить. Лишь одну записку он оставил — своему отцу, который в теперешнем состоянии вряд ли обратит внимание, что кого-то недостает... но всё же. А что касается брата... Он не может с ним пойти. Не сможет, но обещал скоро встретиться и пожелал удачи. Обнявшись, они попрощались у главных ворот крепости. И вот, на восходе солнца, наш герой начал своё путешествие.

Глава 4 (rectores)

— И что, всё? История твоя скучная, пфф.

— Грустная, — выговорил я.

— А дальше-то что было?

— Уже неважно... Я устал... Хочу спать...

— Да ты хоть дойдешь до кровати-то? Ха-ха... — в таверне раздался гул хохота.

'Ну.. пьян немного, ну и что... до кровати, что ли, не смогу доползти...' Но, когда я попытался встать, в голове у меня помутилось... и пустота...

... 'Глаза...что... где... солнце издевается надо мной... я, похоже, у себя... уже утро?'

— Да ты вчера изрядно напоролся. — Этот голос... Я был готов разорвать его, но пока именно он раздирал мою голову на мелкие кусочки..

— Ты кто...?

— Я — друг твой, — сказала незнакомая мне серая волосатая морда.

Каджит. Боги, что ему надо от меня?

— Зови меня Барри, — добавил он спустя некоторое время, видя, что я не в состоянии задавать вопросы. — А ты — Джозеф, да? Я не ошибся?

— Что тебе надо от меня... В моём номере, утром... Я оплатил вперёд... Да и...

— Мне нужен твой брат, — отрезал он. Я сбился с мысли, пытаясь думать обо всем сразу, и разум окутался туманом и недоумением. — Вы ведь хорошо ладили, да? Он многое рассказывал мне о тебе, а теперь мне тебя послушать хочется. Но прежде вставай. Уже разгар дня, а не утро. Приведи себя в порядок. Я подожду.

Ничего не оставалось, как повиноваться. Я был слаб. Дурное настроение владело мною и я не мог, точнее не хотел, здраво размышлять. 'Мой брат... И зачем же я тогда ушел...'. На автомате я встал и пошел испить остатки мёда, а тем временем этот тип сидел около стола в середине комнаты и наблюдал. Раньше я видел человеко-кошек, но никогда не приходилось иметь с ними дела. Все книги наверняка мне не говорили о их повадках: хитрость, ловкость — получаются отличные воры.. 'Надо будет проверить свои сбережения.. Хех, хотя не так много уже осталось'. Поплескав на лицо холодной водой и вытершись приготовленным полотенцем, я смиренно уселся и был готов узнать что тут твориться...

— Ну, вот и хорошо. Теперь твои глаза не кажутся мне пустыми, — с добродушным видом выговорил он. Только сейчас, немного придя в себя, я смог внимательнее рассмотреть его. Видимо, он был воином, так как я сумел заметить кинжал около пояса. Одет он был в легкие черные доспехи, за шеей я увидел колпак... Любит скрываться от глаз, каджит же. Цвет короткого гладкого меха был темно-серого цвета и броня хорошо сочеталась с ним. Лишь морда, в области рта, была почти белого цвета. 'Может он уже старик и, как у людей, у него поседела борода... хотя нет, он выглядит вполне молодым'. Возле рта у него был длинный шрам, полученный наверняка от своего же соплеменника. Он явно украшал кошачью морду, но пройди он чуть-чуть выше... и быть бы каджиту одноглазым. Эх, повезло, однако. А глаза... Сразу же мне пригляделись его глаза, ярко синие глаза. Я бы повесил его портрет у себя в комнате, настолько сильно мне понравились кусочки жгучего льда в кошачьих глазницах. И взгляд, добрый и мудрый, вопросительно ждал моих действий.

— Как ты связан с моим братом? Я его давно не видел... И мало что знаю о нем... так странно, да?