Интерлюдия 18

Любовь ушла, а фальшь по-прежнему окружала ее в жизни: только теперь, вместо мужа, она разделяла ее с детьми. И, в то же время, сенатор Амидала, имеющая массу врагов, в том числе и личных, не могла себе позволить роскоши показать детей всему миру. Не сейчас! — не после гибели Энакина... что бы там не говорил тот безумный человек, на Мандалоре.

Сама встреча с Райденом Дуку была не первой: они виделись однажды — когда то давно, еще до войны! Или, нет? — и война уже шла? Да, точно — дело было, как раз, после событий на Джеонозисе... тогда они все еще верили, что все еще можно было решить миром. Помниться, встреча тоже была на свадьбе — Райден, усыновленный перед этим тионским королем, женился на наследнице королевства Крон. Обычная протокольная встреча: их представили друг другу, и на этом все общение закончилось. Честно говоря, Падме даже думала, что никогда вообще больше не встретиться с этим человеком: галактика большая! Но оказалось, что даже звезды рано или поздно гаснут...

Тогда, на Мандалоре, делегации Сената было дано указание: никаких официальных или полуофициальных контактов с самозваным новым главой Конфедерации. Позиция руководства Республики, по отношению не желающих идти на мировую Сепаратистов на ультимативных условиях, показалась ей более чем странной. В конце концов, они приехали договариваться, или просто давить на партнеров по переговорам? — Сама Падме так топорно работать не привыкла: ее учили, что договор только тогда будет чего-то стоить, если в нем заинтересованы обе стороны. Не видя возможности работать, она просто восприняла проведенную на Мандалоре неделю, как небольшой незапланированный отдых. Тем более, что Сатин помогла ей там неплохо устроиться. Потом было это объявление, что Оби-Ван и ее подруга желают юридически оформить свои отношения... — Падме только порадовалась за Сатин. На церемонии, куда было приглашено только три или четыре десятка самых близких для новобрачных людей, она и встретилась снова с младшим Дуку. Не то, чтобы Амидала хотела с ним о чем-то поговорить, наоборот — во время разговора Райдена и Кеноби, ее саму позвали принять в нем участие. С молчаливого согласия Сатин, Кеноби увел их всех в отдельный кабинет, оставив жену наедине с гостями.

— Падме, подойди пожалуйста. Дело очень важное.

Оби-Ван был чем-то до крайности возбужден. В руках у него был датапад, экран которого они, с его собеседником, только перед этим, внимательно разглядывали.

— Ваше величество. Господин принц-консорт. Чем могу быть обязана?

— Падме, не надо официоза. Дело необычное... Райден утверждает, что Энакин мог спастись!

Сердце у нее пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное.

— Как...

Ничего больше Падме выговорить не смогла, по Кеноби ее прекрасно понял.

— Вот запись из внутреннего отсека той НВШТ, в которой тогда перевозили Энакина...

Падме смотрела на маленький экран, и мучительно переживала прошлые события: Вот наемники стреляют в эскортную канонерку. Вот устанавливают взрывное устройство — камера, в это время, перебегает с подрывника террористов на прикованного к поручням арестанта. Амидала тогда, на Корусанте, когда просматривала подобные записи по служебному допуску, с ужасом поняла — это были последние мгновения жизни ее мужа...

— Смотри: вот тут, и вот тут!

Оби-Ван показал ей два изображения, одно за другим. На одном бандиты еще были внутри отсека, на другом — там остались только ее муж, и заложенная в НВШТ бомба.

— Оби-Ван, я не понимаю...

— Посмотри на поручни там, и там.

Кеноби ткнул в нужное место, на изображении, пальцем. И, только увидев скрученные и разорванные — кем? — прочнейшие поручни, за которые в бою обычно держались одетые в броню десантники, до Падме что-то начало доходить.

— Но, как? — ты же, мне сам говорил, что Энакин больше...

— Есть и другие способы использовать Силу, госпожа Амидала. И они работают даже тогда, когда человек не имеет такой же связи с Силой, какую имеют обычные форсъюзеры. Чертовский удобно — например, когда хочешь освободиться от вражеского захвата, сделанного с помощью Форс Грипа. Кстати, это первое, чему ваш муж просил меня, его научить.

Падме сначала даже не поняла смысл слов Дуку. Зажегшийся в груди огонек безумной надежды погас так же быстро, как и вспыхнул...

— Даже если Энакин смог, как-то, освободиться... — каким образом он уцелел, пережив взрыв канонерки, и падение вниз на несколько сотен метров! Я смотрела материалы следственной комиссии...

— Смотрите.

Райден Дуку взял с ближайшего из столиков с напитками, приготовленными для гостей, бокал с вином. Взял не руками — Падме не раз видела, как Энакин проделывал то же самое, на ее глазах. Телекинез. По лицу легонько прошлось дуновение ветерка... странно, дверь вроде бы закрыта, и окна тоже.

— Магистр Кеноби подтвердит вам, что я воспользовался отнюдь не Телекинезом. Этому искусству я научился у Формовщиков Кро Вара, оно называется — Управление Стихиями. Многие из Формовщиков, виртуозно обращающиеся с Землей или Ветром, Огнем или Водой, даже не порог Храма ступить не имели бы права — так мало было в их крови мидихлориан, и так слаба была их связь с Силой. — На тот момент, когда они начинали обучение работе со Стихиями.

— Так вы думаете, что...

Падме не договорила, но Дуку ее прекрасно понял.

— Да, Энакин был прекрасным учеником: все новое схватывал буквально слету. Я уверен, что именно он взорвал джетпаки наемников, и он же сумел освободиться от оков, и благополучно добраться до поверхности. К сожалению, доказательств у меня нет. И магистр Кеноби, теперь, уже не может мне помочь в расследовании этого дела.

— Вы думаете, куда он потом мог пойти?

— Да. Боюсь, что меня он исключил из-за смерти дяди — когда то я просил сохранить ему жизнь... судьба, увы, не дала этого сделать. С вами, после этого, никто не пытался выйти на связь... незнакомый, но ссылавшийся на каких-то общих знакомых?

— Вы думаете, он сейчас где-то скрывается?

— Не забывайте, что приговор для него не отменен! И, вот еще что — ваши дети, они ведь живы и здоровы?

Сердце у Падме пропустило еще один удар.

— Откуда... как вы узнали...

— Не важно. Я прав?

— Я... да, дети в надежном месте! Их у меня никто не отнимет!

— Не беспокойтесь, госпожа Амидила, я всего лишь хочу вам помочь — Энакин был моим другом тоже. Он, или Оби-Ван никогда вам не рассказывали, как именно Орден ищет своих будущих юнлингов?

Тот разговор с Райденом Дуку, тяжелый и долгий, Падме запомнила очень хорошо. Потом, когда она вернулась на Корусант, то провела настоящее расследование: пытался ли кто с ней, в это время, тайно связаться? Как выяснилось — пытались. Неизвестный, которому была нужна лично она, вышел на Грегори Тайфо. Когда подозревающий всех и вся начальник охраны попытался установить личность этого человека, тот прервал контакт. Выходил на связь он с общественного терминала, след тут же оборвался. Произошло это примерно три недели спустя, после взрыва. Ее дроиды... она бы ведь даже и не подумала копнуть в этом направлении! — своему персоналу Падме доверяла целиком и полностью. Если бы не Терр Танил, которая сообщила, что так и не смогла связаться с ее дроидом-протокольником: дело было чрезвычайно важным и секретным — касавшимся судьбы Республики. — Танил не хотела пользоваться обычными каналами. Собственно, Терр хотела организовать встречу Падме с другим сенатором: все бы ничего, если бы этот Ардус Кейн не принадлежал бы к враждебной фракции. Только когда Падме вернулась с Мандалора, и смогла встретиться с Терр Танил, она узнала, в чем было дело.

Как выяснилось, у ее доверия теперь имелись четкие пределы. Друг Бэйл, вроде бы прикрывая ее от возможных последствий, посоветовал Грегори Тайфо стереть дроидам память. Бедняга СиТриПиО потерял аккаунты всех своих тайных почтовых и связных каналов, которые ему "повесил", по просьбе самой Падме, Энакин. Дроид даже не догадывался об этом: данные хранились в виртуальной памяти, а не на жестком носителе! Кто еще мог пробовать пытаться связываться с Золотником, теперь оставалось только гадать, если они, как Терр, сами об это мне скажут. С Арту было еще круче: пытавшегося протестовать астромеха, Тайфо приказал просто отключить! — вроде бы, его госпоже этот "капризный бочонок" был сейчас совсем не нужен. Когда Арту снова ожил, и смог перезагрузить память — и себе и Золотнику! — Падме не знала, смеяться ей, или плакать. С одним из аккаунтов в Сети, закрепленных за астромехом, который был известен только Энакину, кто-то три раза пытался выйти на связь. Будь это один раз, ну два — все можно было бы списать на случайность...

Если бы Падме умела молиться, то она бы сейчас молилась: пусть он будет жив! Когда-нибудь они обязательно встретятся — главное, чтобы Энакин был жив. И еще одно: то свое обещание, что Райден Дуку сделал на Мандалоре, он выполнил — на груди, рядом с талисманом из дерева джапор, сейчас висела ладанка с двумя маленькими золотыми брошками. Как она поняла, эти артефакты Силы младший Дуку сам делать не мог — ему пришлось кого-то просить. Но, как он ей сказал, у его собственных детей был такие же, и в трудную минуту они их спасли! Того человека, что передал ей их, Падме помнила — когда то, он приезжал на Корусант, по торговым делам, и просил ее содействия для поездки на Набу.

Падме снова открыла глаза. Судя по таймеру, прошло всего три минуты... маловато, для отдыха. Ладно, неотложные дела тут вроде бы переделаны — теперь завтра можно и домой слетать, на отдых. Это официально, на показ, для всех. Для себя: встретиться с... племянниками, то есть, со своими родными. И отдать детям талисманы, чтобы Сила тоже их охраняла...

* * *

Эта-Ар парил в безбрежной тьме космоса, пронизываемой только крошечными лучами далеких звезд. Где то рядом были Чайка Джонатан Ливингстон и Лоэнгрин — его первые помощники. Еще дальше, по рангу, располагались остальные корабли его Оперативного Соединения. — Все эти "Центурионы", "Бунтари", "Щедрые", "Левиафаны" и прочие. На металлическую пыль, окружавшую большие корабли, вроде "Стервятников", "Три-Файтеров" или "Гиен" — Эта-Ар даже не обращал внимания. Безмозглый расходный материал войны: преданный и исполнительный — такие же, как и миллиарды деактивированных боевых дроидов других моделей, ждущих своего часа в трюмах кораблей! У пределов этого круга начинались границы стоянок двух других оперативных соединений его флота: "Синей Птицы" и "Снарка". Причем, если флагмана "Синей Птицы" так и звали — Синяя Птица, то флагмана "Снарка" почему-то звали Буджумом.

Сенсоры доносили известия о других таких же флотах, разбросанных тут и там по просторам Внешнего Кольца. Из главных флагманов он был одиннадцатым — и, самым старшим по званию: так решил Командир. Двадцать тысяч кораблей: от огромных дредноутов, как он сам, до небольших корветов — висели во мраке пустых безлюдных пространств, которыми так богат космос в этих местах. Они ждали приказа. Они ждали, когда их позовут на новую войну. До того времени, когда их всех назовут словами, от которых будут вздрагивать враги: "Черный Флот" — оставалось уже совсем немного...