"Твердь‟.

И это утро не принесло нечего нового. Нет, в привычном смысле этого выражения, полного постоянства не было, хотя ..., всё происходящее было ожидаемо и весьма предсказуемо. В этой адской круговерти менялись только координаты, по которым наносились мощные артналёты и чаще всего, под ними гибли ни в чём неповинные люди. В общем, на недавно ещё мирных землях шла гражданская война и, всё на ней происходило как по накатанному — путчисты, невзирая на боевые потери, усиливали нажим, стараясь широкими охватами окружить повстанцев и отрезать их от границы соседнего государства. А последние, как могут, сопротивляются этому, и даже умудрились создать один большой 'котёл‟ и несколько маленьких.

А сейчас. Земля вздрогнула от близкого разрыва, как будто испугалась: казалось, она вся напряглась, вытянулась струной и застонала от причиняемой ей боли. И этот горестный стон слился в один протяжный вой, перемешавшись со звуками падающих с небес тяжёлых снарядов, погибающими от них деревьями — из окрестных лесопосадок. Как известно, на войне всё несправедливо и неправильно — умирают дети, да и деревья встречают смерть не стоя, а падая от слишком сильной ударной волны, или из-за разлетевшегося в труху ствола — последствие прямого попадания снаряда. Дикие животные и птицы, испуганные непонятным для них грохотом покидают, привычные места обитания. А хищники и стервятники наоборот, стягиваются к местам отгремевших боёв, и жируют...

Всё гудело и тряслось — как будто погибающее живое существо в предсмертных судорогах; с потолка, сквозь щели между брёвнами, напоминая собой кровь земли, посыпались тонкие струйки песка. Можно было сказать, что здесь и сейчас наступил апокалиптический хаос, и только люди, ночевавшие на передовой, не поддались охватившей окружающий мир панике. Уж кто-кто, а они давно привыкли к этим будням войны и относились к их проявлению как к неизбежному злу: — 'Коли суждено погибнуть сейчас, так некуда от этого не денешься, делай всё, что должен делать, и не мечись как затравленный заяц. Да и как не крути, а чужая смерть к тебе всё равно не прилетит‟. — Проще говоря, бойцы, да и не только они, устали постоянно бояться и если так можно сказать: относились ко всему происходящему относительно спокойно, со здоровой долей фатализма. Нет, от страха люди не избавились, просто его ощущение сильно притупилось, стало незаметным, и он стал грызть людские души изнутри.

Васка, проснувшийся от первого, и судя по всему, самого близкого от землянки разрыва. Он не заметался, не закричал — посылая изысканную хулу на головы проклятых урчиков. Привыкший к войне боец просто сел на своей лежанке, огляделся, пытаясь с просонек понять где он находится и как будто ничего страшного не происходило, и включил фонарик, направив его луч в потолок: подсветив таким образом полутьму нехитрого жилища. Убедившись, что его бойцы не паникуют (Ринч обеспокоился только за поведение двух, ещё не обстрелянных новичков), парочка новобранцев, сидела в углу, и ожидала от командира приказов. Впрочем, они всё равно разительно отличались от бывалых солдат, и все признаки испуга, без особого труда, читались в их взглядах.

— Ничего. — Подумал Бизон. — Для первого раза они ведут себя даже слишком спокойно. Хотя чего тут удивляться? 'Сто пудов‟. До прихода ко мне, они не раз попадали под обстрел. Ведь грё ... путчисты больше стреляют по жилым районам. Паскуды.

— Ну что братушки?! — Васка по привычке дублировал слова жестами: в бою иначе могут и не понять. — Как всё утихнет, мы должны быть готовы к отражению возможного нападения. Чую что эти паскуды вот, вот полезут к нам.

Васка знал, что их небольшая группировка, окопавшаяся неподалёку от Брантданска сильно уязвима — не существует сплошной линии фронта, и именно поэтому, дозорные и мобильные патрули, несут круглосуточное дежурство. Именно по его приказу бойцы располагались в специально оборудованных секретах не только во фронт но и по флангам. Однако, как командир, Ринч прекрасно понимал, что в такие мгновения, когда рядом с тобой, смерть устроила свой ужасный пляс, подчинённых нужно хоть чем-то занять. Вот в этом направлении он и отработал.

— Всем проверить оружие, и наличие боеприпасов. — Эти слова относились ко всем бойцам в землянке. — Клопы³² в любой момент могут пойти в атаку. И ещё. Рекс, это уже только тебя касается. Пояснил командир, строго посмотрев на лысого бойца. — Ты вроде бы взрослый мужик, а пижониш как сопливый подросток. Немедленно одень свой броник; и больше не вздумай без него лесть в бой. А если же ты, хрыщ блистательный, так сильно желаешь сдохнуть, то скажи об этом мне, на ушко шепни — пристрелю, чтоб не мучился.

Казалось, ничего смешного не было сказано, однако бойцы заулыбались, а пристыженный Иван Саныч, окинул злым взглядом своих товарищей, и нехотя потянулся к изголовью своей лежанки, откуда и извлёк на всеобщее обозрение столь ненавистный ему бронежилет. Вот только этому неспешному действию, было не суждено дойти до логического завершения: неожиданно у Бизона ожила рация.

— Всем. Восемь, восемь. — Прозвучал искажённый эфиром до неузнаваемости голос. — Урчики выдвигают на исходные позиции свою бронетехнику — по всему фронту. Повторяю. ...

Не дожидаясь команды, все бойцы пришли в движение. К выходу из землянки ринулся и Рекс. Однако его остановил окрик Ринча:

— Раскидин, стоять! Ты случаем ничего не забыл?! — С этими словами, Васка указал рукою на сиротливо брошенный на топчане броник.

Пришлось бойцу возвращаться, и под чутким взором командира, водружать на свои усталые плечи ненавистную тяжесть броника. Как не вспыльчив был в общении Иван, однако он знал, что Ринч всё равно настоит на своём и всё равно заставит сделать так, как нужно ему: так как он считает нужным. Вот и зафиксирована последняя застёжка, и в руки взято оружие. 'Ну всё. Вперёд‟. — Команда прозвучала немного насмешливым тоном.

А тем временем, разрывы стали редкими, и менее мощными. Это значило только одно: артподготовка окончена и скорее всего, сейчас, в бой вступили танки, а отсутствие трескотни автоматического оружия говорило о том, что пехотная поддержка техники или отсутствует, или ждёт особой команды.

Как оказалось, Ринч в своих выводах был недалёк от истины. Вражеские танки шли в лобовую атаку по всему фронту, и продолжали вести беглый огонь из своих орудий. А уже за ними, двигались боевые машины пехоты — правда огня они не вели. И это было странно. Разведка докладывала об отсутствии у врага большого количества танков: а это значит, что вряд ли Клопы, в данном бою, способны нанести фланговые удары. У них для этого просто нет сил: — 'Снова у них всё через ж..., или эти козлы чего-то мудрят ‟. — Тихо выругался Безон, окинув видимый участок поля битвы. Была ещё одна хорошая новость. Недолгая вражеская артподготовка не нанесла видимого вреда позициям, а его бойцы, успели занять свои огневые ячейки и ждут дальнейших команд. Так что, пока всё идёт не так уж и плохо.

'Не стрелять! Ждём команды! — Выкрикнул Васка, и его приказ, подхваченный младшими командирами, понёсся над окопами. — Гранатомётчики! Подпустить технику на расстояние эффективного выстрела и бить в слабые места! Чтобы наверняка! ПТРщики, на вас БМПшки!‟

А тем временем, танки урчиков, ползли вперёд и продолжали вести спешный огонь, рискуя слишком быстро исчерпать свой боекомплект. К этому нужно добавить то, что боевая подготовка урчиков была ниже среднего уровня, — несмотря на стабилизацию ствола, и современные прицелы, позволяющие существенно повысить точность огня: снаряды рвались или с недолётом, или с сильным перелётом, и не одного попадания по окопавшимся ополченцам. И тут, как сглазили. Враг пристрелялся, и среди траншей, стали появляться первые султаны взрывов. Они вздыбливались, полнимая в воздух не только землю и укрепляющие стены окопов брёвна, но и какие-то ошмётки, которые могли быть как мешками с землёй, так и.... В общей какофонии, появились звуки стрельбы из личного автоматического оружия — значит, в бой вступили и мотострелки. А беда, как это принято говорить: — 'Никогда не приходит одна‟. Вот и сейчас. Левый фланг обороняющихся, без приказа и абсолютно бестолково пошёл в атаку. Заметив это безобразие, Бизон на какие-то доли секунды опешил. Приказа к таким действиям он не отдавал, поэтому всё происходящее было для него абсолютно непонятно.

— Что там вообразил из себя Винт, поднимая своих людей из окопов? — Понеслась в голове Васки череда вопросов. — Да и жив ли Смирнов (позывной Винт)? Может быть, его уже нет в живых, и его бойцы пошли в атаку от отчаяния?

Однако оптика бинокля позволила заметить комвзвода Смирнова: тот находясь в окопе, что-то кричал, махал руками, и выгонял своих подчинённых из-под его защиты. Обречённые бойцы выскакивали, делали несколько шагов и падали. Что было этому причиной, или смерть от пуль и осколков, или людей прижимал к земле огонь открытый противником? Да и на вызовы по рации Винт не отвечал.

— Виселуха! ... Мать твою перетак! ... — Заорал Ринч выдавая такие матерные коленца: чьим изворотам мог позавидовать и бывалый боцман. — ... Бери пятерых своих бойцов ... бога мать ..., ... дышло, и немедленно уйми эту пас...у! Да наведи там порядок!

Вадим Подопригора (находившийся со своим взводом в резерве) и без того видел всё, поэтому, не дослушав приказ, кинулся к землянке в которой располагались его бойцы. И вскоре, взяв с собой положенное количество воинов, пробирался с ними по имеющимся ходам сообщения к окопам Смирнова.

А Васка продолжал руководить течением боя. Он, старался точнее и без лишних эмоций оценивать обстановку, отдавал приказы, при этом, всё равно, слишком часто посматривая на левый фланг. Его мысли снова и снова возвращались к началу боя. И Бизон никак не мог понять. Зачем Винт так глупо поднял своих людей в атаку? Для контратаки слишком рано, так как враг ещё не выдохся — не понёс существенных потерь; да и задачи ворваться на позиции противника, 'повиснув у него на плечах‟, просто не стояло. Для таких бестолковых атак, тоже не было причины. Перед Рысями не ставилось задачи, постоянно беспокоить врага и этим 'приковать‟ его к себе — дабы лишить его возможности перекинуть силы на другой участок. В общем. Что двигало взводным Смирновым, было совершенно непонятно.

И вот. Благодаря тому, что Винт своими действиями грозил зазря 'положить‟ кучу народа и сдать так удачно выбранные позиции: Васка был вынужден распылять силы и внимание. И ему пришлось, в ущерб огневой плотности отдельных участков, открывать продольную стрельбу в опасном направлении, отвлекая таким образом хоть какую-то часть атакующих левый фланг сил на себя. С одной стороны такой огонь более эффективный, но .... Бизон понимая всю критичность сложившейся обстановки, делал всё, чтоб враг не смял взвод Смирнова и не вынес ударом оттуда, сразу всё подразделение. Он даже отослал вдогонку уже ушедшей группы почти весь свой резерв (кроме бронетехники, которую вынужденно командировали для ликвидации одного из недавно возникших малых котлов).

Очередной взгляд на фланг, и Бизону показалось, что он заметил завершение хука, которым Веселуха отправил в нокаут 'слетевшего с катушек‟ Винта. Далее, было видно как и подчинённые Вадима, отчаянно жестикулируя, стали отдавать какие-то команды. От увиденного, у Ринча отлегло от сердца, к тому же, многие из лежащих за бруствером бойцов 'ожили‟ и поползли в укрытие: но к несчастью, сделали это не все.

— Да-а-а! — Радостно закричал кто-то неподалёку от Васки (в сторону левого фланга смотрели не все, и поэтому не подозревали о нависшей над ними опасности). — Есть! Командир! Старый так вмазал по клопам ПТУРом! Да! Он попал, точно в маску танковой пушки!...

Бизон отвлёкся на этот крик, и увидел тот самый танк урчиков, он горел, выпуская из всех щелей снопы искр и пламени, и почти тут же, детонировал оставшийся в нём боезапас. Башня боевой машины чуть приподнялась — выпуская из-под погона клубы огня, море искр и клубы дыма, и нехотя, как в замедленной съёмке, съехала в бок, и немного вперёд.

Порадовал и косвенный огонь³³: ещё один бронированный монстр сильно задымил. Отвлекаясь на эти события, Ринч не сразу понял, что находящаяся в его руках рация 'ожила‟.

— ... Безон, отзовись! Это Веселуха!

— На связи, Безон!

— Всё! Здесь всё под контролем! Восстанавливаем оборону! ...

— В чём проблема?!

— Да эти обезьяны, Винт и пара его дружков, пьяны вдрызг, как свиньи!

— Ты их в расход пустил?!

— Нет!

— Почему?!

— Судить будем! Чтоб другие знали, и в будущем, всем неповадно было так нажираться!

Пока в эфире шёл этот диалог, бой стал затихать. Видимо командование ревгвардии поняло, что взять позиции сил самообороны во фронт не получится; а было наметившийся захват фланга, тоже сорвался, и поэтому, дало команду на отход. Урчики ещё вели огонь по позициям отряда, но, уже пятились назад, оставляя на поле боя подбитую технику и трупы своих бойцов — из числа тех, кто в конце атаки, покинул БТР и успел развернуться в цепь. Всё-таки путчисты, не особо считались со своими потерями: казалось, что они специально вели на убой самых активных исполнителей своего переворота.

Не прошло и двадцати минут с того момента как прогремел последний взрыв снаряда и был произведён запоздалый винтовочный выстрел: а весь отряд Рысь (кроме секретов) был построен в районе заброшенного автопарка. Это автотранспортное хозяйство, находилось в тылу у ополченцев (здесь, определение ополченцы спорно, ибо, бойцы, в воинском умении и слаженности, давно не уступали регулярным войскам), разделяя своей территорией город, и оборонительные укрепления.

Именно эту, частично пострадавшую от постоянных бомбёжек и обстрелов территорию, повстанцы частенько использовали под склады боеприпасов, стоянку бронетехники и прочих хозяйственных нужд. А сей час, на импровизированном плацу, должен был состояться суд над виновниками необоснованно понесённых потерь — гибели трёх и пяти раненых человек. Вроде бы все были построены, несмотря на усталость после боя, однако подсудимых всё никак не выводили.

Как в этой жизни бывает, объяснение этой задержки было до банальности простым. Бизон, перед тем как зайти в импровизированную камеру, ту одиночку, куда усадили пьяного Винта, осмотрел тела погибших бойцов. От осознания того, что эти люди погибли из-за неадекватных приказов пьяного взводного, в груди у Васки всё вскипело. Скорее всего, в большей степени он винил себя: потому что это было его упущение — он недоглядел. Не понял, что именно этот человек может поддаться соблазну, напиться, находясь на передовой (на то, что для снятия стресса иногда понемногу пьют все, никто не обращал внимания: но набираться до отключения мозга ...). Нарастающая злость, усиливаемая обидой за то, что ничего невозможно переиграть — переиначить, всё это рвалось наружу, и прорвалось.

Всё что удерживало эмоции, рухнуло. И произошло это, когда Ринч войдя в камеру, увидел безмятежно спящего Смирнова.