Северус с отчётливой ясностью осознал, что будь Поттер обычным мальчишкой, не будь между ними того странного сродства, которое ощущал и о котором говорил сам Гарри, снятия Метки, да, Мордредовы подштанники, не будь того душераздирающего вечера на крохотной кухне мисс Рипли, — и он возненавидел бы в этот момент Поттера всей чистой, незамутнённой, искренней ненавистью, на которую был только способен человек.

Но сейчас предстояло доиграть роль до конца, и Северус, привычно скривившись, подчёркнуто недовольно пояснил, что не понимает всей этой суеты вокруг скорбного разумом героя, но раз уж директору так надо, он непременно прислушается к его мнению и даже готов увеличить число посещений, как и просил мистер Робертсон.

-Но твоя нагрузка, Северус, как быть с ней? Я не могу позволить тебе жертвовать сном и отдыхом ради дополнительных занятий с Гарри.

Северус много интересного мог бы сказать про те времена, когда директору вовсе неинтересны были сон и отдых его ручного Пожирателя, а поручений — скользких, неудобных, опасных — было не в пример нынешним временам больше, но, разумеется, смолчал. Альбус давно уже всё решил для себя, сейчас он играет свою роль в театре для одного зрителя, и чем меньше вмешиваться в его бенефис бесполезными возражениями, тем быстрее можно будет покинуть этот кабинет.

-Ты же помнишь Горация Слагхорна?

Трудно забыть преподавателя зелий, который учил тебя семь лет, да к тому же предпочитал оценивать успеваемость студентов по положению их семей на политической арене и полезности их возможных связей в будущем. Нищий полукровка в его глазах никак не мог обладать выдающимся талантом в зельях, что Слагхорн и демонстрировал всеми силами, подчёркнуто обходя его вниманием, зато привечая на своих вечеринках представителей золотой молодёжи, а на занятиях выставляя им незаслуженные Превосходно.

Так что Снейп счёл вопрос риторическим и отвечать на него не стал.

-Я намерен пригласить его в Хогвартс в помощь тебе.

-Замечательно! — процедил Северус. — А со мной вы это не намеревались обсудить?

-Как только я принял решение, то сразу же пригласил тебя для беседы. Не понимаю твоего недовольства, Северус.

-Я всё же предпочитаю, чтобы кадровые перестановки подобного рода вы обсуждали до принятия решения, а не после.

-Северус! — Альбус всплеснул руками. — Твоя миссия гораздо важнее, чем тебе представляется! Ведь если Гарри не сумеет выздороветь до того, как Тот-кого-нельзя-называть вернётся...

-То нам всем придётся справляться самостоятельно, — перебил Снейп. Директор укоризненно покачал головой:

-Пророчество существует, хочешь ты того или нет. Однако оставим эту тему. Я написал Горацию. Старик несколько заскучал на отдыхе и только рад будет вернуться к пестованию юных умов. Осталось распределить между вами часы...

-Старшие курсы не отдам, — категорично заявил Снейп. Альбус пожевал губами, однако вынужден был согласиться. — Пожалуй, я готов отдать ему курсы с первого по третий. В этом возрасте дети мало отличаются от стада баранов, а научить их потрошить жаб может даже такой посредственный преподаватель, как Слагхорн. Дальше же начинается подготовка к СОВ, и я категорически против пустить её на самотёк!

-Мальчик мой, СОВ ведь только на пятом курсе. Может быть, четвёртые курсы тоже заберёт Гораций?

-Полагаете, что я за год сумею вбить в них необходимые для экзамена знания, если перед тем они бездельничали четыре года? — осведомился Снейп, и Альбус опять был вынужден уступить. — Что ж, осталось объяснить необходимость вашей инициативы Попечительскому совету. Вряд ли они обрадуются необходимости оплачивать две ставки преподавателя зелий вместо одной.

-О, не стоит беспокоиться, Попечительский совет поставлен в известность и уже дал своё добро. Ничего удивительного в этом нет, так как мою инициативу поддержало Министерство.

-Неужели вы всё-таки решились обнародовать ущербность своего Героя?

-Не будь таким жестоким, мой мальчик. Вовсе нет. Министерство выделило грант на доработку Антиликантропного зелья.

-На каких условиях? — отрывисто спросил Снейп.

-В течение года ты должен предоставить улучшенный образец, соответствующий определённым условиям. Они изложены в условиях гранта, потом почитаешь. Если через год твои исследования не увенчаются успехом, ты возвращаешь сумму гранта Министерству. Если же зелье будет улучшено, то в течение пяти лет ты будешь поставлять его для министерских нужды с тридцатипроцентной скидкой, при этом вопрос поставок редких ингредиентов Министерство берёт на себя.

Условия были совершенно кабальными, но... Северус почувствовал, как разгорается в глубине души почти забытый азарт исследователя и энтузиазм естествоиспытателя. Он понимал, что ему бросают кость, что им манипулируют, но это был вызов, и он намеревался его принять — и победить!

-Я согласен, директор Дамблдор. Давайте обсудим детали.

Глава 7. Теория относительности

В следующую субботу Снейп прямо с порога оказался атакован очень взволнованным, а оттого совсем непонятным профессору Поттером. Рипли, вместо уехавшего на конференцию доктора Робертсона провожавшая зельевара до дверей комнаты Гарри, по дороге посетовала, что её юный подопечный второй день совершенно неуправляем.

-Только скрипка как-то успокаивает его. Но не можем же мы позволить играть ему сутками напролёт!

Снейп только плечами пожал. В музыке он не разбирался. По правде говоря, он чувствовал себя слишком уставшим за последнюю неделю и, чего греха таить, в глубине души рассчитывал, что Поттер опять предпочтёт играть в молчанку. Увы, на Гарри нашёл другой стих.

-Я нашёл тебя, Северус Снейп! — заявил Гарри, но не бросился обниматься, а лишь слегка коснулся рукой отворотов профессорского плаща. — Ты был здесь и не здесь... Я слышал тебя... Или видел?.. Хочу говорить!.. Много говорить! — он сделал круг по комнате и замер у окна, обхватив голову руками. Снейп автоматически отметил, что предметов интерьера прибавилось: на полу вдоль кровати лежало с десяток маленьких подушечек для сидения всех цветов радуги, аккуратно разложенных по спектру. Рядом с полкой с учебными пособиями стоял пюпитр с ворохом нот. Скрипки нигде не было видно.

-Где ты меня нашёл, Гарри? — спросил Снейп, когда пауза затянулась.

-Вот здесь, — мальчик коснулся рукой лба. Там, где под длинной чёлкой едва просматривался шрам. — Вот здесь. Ты был далеко и близко, но тебя не было в зеркалах... И тогда зеркала молчали. Я почти... я смог-буду-быть тише, — скороговоркой выплюнул он горсть глаголов, словно не мог определиться с подходящим словом.

-Разверни зеркала наружу, — по наитию посоветовал Снейп. — В них не станет отражений.

-Да! — Гарри словно в изнеможении откинулся головой на стекло, вновь с силой сжал пальцами виски. Потом внезапно бросился на подушки возле кровати и зарылся лицом в зелёную. — Не уходи. Я не хочу искать зеркала, в которых нет твоих отражений.

Северус растерялся. Беспомощно обернулся на застывшую в дверях Рипли, но тоже развела руками, показывая, что не понимает.

-Я внутри. Зеркала вокруг. Ты снаружи.

И тут Снейпа осенило.

-Нарисуй, — тихо попросил Снейп. Гарри поднял голову. Оглядевшись, Снейп сдёрнул с ближайшей полки лист бумаги и сунул его Гарри вместе со стаканчиком цветных карандашей. — Нарисуй, — с нажимом повторил он. — Я увижу и пойму. И помогу тебе.

Он ждал чего угодно. Бессистемных каляк-маляк. Запутанного лабиринта наподобие того, что царил в недрах поттеровского разума. Двулицего человека, разделённого пополам холодной гладью зеркала.

Гарри нарисовал круг. Геометрически точный круг, ощетинившийся лучиками-шипами, а внутри — точка.

-Это я, — он указал на точку. — Это снаружи. — Он обвёл область за пределами круга. — Видишь, как шумно, ярко? — он подрисовал ещё несколько лучей. Теперь они почти дотягивались до точки в центре круга.

-Можно, я сяду? — уточнил Северус. Не очень-то удобно было обсуждать с лежащим на полу ребёнком его рисунок, нависая над ним всеми футами и дюймами своего роста. Гарри молча подтолкнул ему синюю подушку. — Смотри. Вот ты. Ты снаружи. А вот всё, что пугает тебя, — он обвёл область за пределами круга, как до того делал Гарри. — Оно в клетке. Видишь? — он обвёл круг. — Оно заперто. Ты в безопасности.

Гарри обвёл круг пальцем. Поднял взгляд на Северуса:

-А куда я денусь отсюда? — совсем по-детски спросил он.

-Например, сюда. — Кончик карандаша Северуса взлетел над бумагой прямо из центра круга, оставив внизу воображаемую двумерную клетку.

-Векторы? — спросил Гарри? — Поменять векторы? Так просто?!

Он упал на спину, раскинув руки, заливаясь счастливым смехом. Подушки причудливой разноцветной стайкой взмыли к потолку и бестолково заметались по комнате, точно птицы, впервые выпущенные из клетки. Кончики пальцев мальчика засветились серебром, по полу побежали сияющие ручейки, и от них в воздух поднималась мельчайшая серебристая пыль.

Выброс, понял Северус. Первый магический выброс — в таком-то возрасте, если Петуния ничего не перепутала и не забыла... Он машинально достал палочку, готовый вмешаться в любой момент, совершенно позабыв о тихой, как мышка, Рипли, что по-прежнему стояла в дверном проёме и глядела на воспитанника с гордостью и восторгом.

-Хорошо! — блаженно протянул Поттер, жмурясь, точно огромный кот, разомлевший на солнце. Серебристое свечение иссякло, впиталось в тонкие мальчишеские пальцы. Упали на пол подушки, к счастью, ни в кого не попав. — Так тихо... Всё теперь чётче, ярче и понятнее... Я запомнил, Северус. Векторы.

Он открыл глаза. На миг на подвижном лице ребёнка отразилось глубинное страдание при виде разорённой комнаты: разбросанных вещей, сбитых мечущимися подушками бумаг с полки... Снейп взмахнул палочкой, наводя порядок, и скорбь сменилась неподдельным удивлением. Гарри протянул руку к палочке, но не взял, а перебрал в воздухе пальцами, точно ощупывал пространство вокруг неё.

-Что это?

-Это волшебная палочка. Я волшебник. Я ею колдую. Ты тоже волшебник. Но у тебя ещё нет палочки.

-Принесёшь мне? — Гарри требовательно заглянул зельевару в глаза, но тут же отвёл взгляд. — Тёпленькую.

-Палочку подбирают индивидуально, — с безнадёжностью в голосе попытался объяснить Снейп, но Поттер его словно и не услышал. Запустил руку под кровать, извлёк оттуда кофр со скрипкой, нежно погладил крышку, украшенную причудливой резьбой. Снейп невольно вспомнил, как Рипли рассказывала ему про важность и значимость тактильных ощущений для аутистов.

-Иди, Северус, — Гарри, не открывая глаз, на ощупь извлёк скрипку, прижался к ней щекой. — Я буду думать. Я хочу понять, где границы моей клетки.

Гарри взял смычок — всё так же лёжа на полу, с закрытыми глазами. Рипли на цыпочках подошла к профессору и потянула его за рукав, показывая, что им необходимо покинуть комнату. Вслед им запела скрипка: на одной высокой, щемящей, пронзительно сладкой и невыносимо долгой ноте.

-Люди-схемы. Люди-уравнения... — Рипли грела руки о чашку с кофе. На Северуса она не смотрела. — Аутисты видят мир не так, как мы. Для них каждый из нас — загадка, в каждом уравнении — множество переменных, и значение переменных постоянно меняется. Мы считаем, что наша жизнь чрезмерно бурная и полна перемен, представь, каково живётся им... Им нужны люди-константы, да где таких взять? Переменчивость — неизбежное качество человеческой натуры...

Помолчали. Рипли допила кофе, решительно отставила кружку:

-Что намереваешься делать дальше?

-Сложный вопрос, — Северус сам думал над этим с тех самых пор, как они на цыпочках покинули комнату музицирующего Гарри. — Ему нужна волшебная палочка. Традиционно ученики едут на Диагон-Аллею и покупают палочки там в специальной лавке, но...

-Ис-клю-че-но! — раздельно, по слогам, сказала Рипли, невежливо перебив собеседника посередине фразы. — Гарри никуда не поедет.

-Да, я тоже считаю, что это будет излишний стресс для него, — согласился Снейп. — Я посоветуюсь с коллегами, как нам лучше поступить в этом случае. И... Мисс Рипли?

-Да зови просто по имени! — отмахнулась она.

-Дело в том, что если Гарри получит волшебную палочку, то его нужно будет владению этой палочкой учить. И коль уж у него начались магические выбросы, лучше начать это поскорее. Потенциал у него огромный, и, что греха таить, вреда от бесконтрольных выбросов силы может быть очень много. Но я, сразу скажу, не гожусь. У меня... ммм... несколько иная специализация. Зелья и боёвка. А ему подойдут скорее простенькие бытовые чары.

-И что ты предлагаешь? — нахмурилась она.

-Что если познакомить его ещё с кем-нибудь из преподавателей? Правда, профессор Чар — полугоблин, вряд ли стоит приглашать его сюда... А вот профессор трансфигурации Минерва МакГонагалл, на мой взгляд, справилась бы с преподаванием ребёнку основ магии лучше, чем я. Она достаточно здравомысляща... И она умеет превращаться в кошку.

-В кошку? — на лице Рипли отобразилось совершенно детское удивление. — То есть, это действительно возможно?

-Да, я же говорил, что сам смог бы, если бы не забросил занятия анимагией.

-Точно, было такое... А трансфигурация — это что?

-Это превращение предметов. Я при вас такое уже проделывал: зонтик из палки, зубная щётка из носового платка.

-Поняла. Значит, кошка и превращения? Что ж, это в самом деле походит на настоящее волшебство из сказки! Я поговорю с доктором и с Гарри. Ничего не обещаю, сам понимаешь.

-Конечно, — кивнул он.

-Ты сам-то как? — осторожно спросила она после паузы. Он пожал плечами:

-Сносно.

-Закрыл гештальт? — непонятно спросила она, и Северус адресовал ей вопросительный взгляд. — Давнее незавершённое дело или нерешённый вопрос, к которому всё время возвращаешься мыслями, пытаешься его закончить... Или страдаешь от невозможности его завершить. И всё время кажется, что стоило б приложить чуть больше усилий или поступить чуть по-другому, как всё бы получилось. Ты в этих гештальтах, как бродячая собака в клещах. А человеческая психика — такая упорная дама, она стремится всё намеченное доводить до конца. Сфокусировавшись на одном болезненном для себя вопросе, твой разум будет вновь и вновь возвращаться к нему, пока не придет к какому-либо логическому концу. Этот вопрос, проблема или сложная ситуация будут приоритетом, от них будет сложно отвлечься и почти невозможно забыть. И если ты даже попробуешь отвлечься от задачи, она всё равно будет маячить где-то рядом с твоим сознанием, всё время требуя в свою сторону внимания, пока не будет завершена. И так может продолжаться годами и даже десятилетиями... Коварство незавершённых гештальтов в том, что они пожирают время, силы, эмоции и превращают жизнь в бесконечные попытки вернуть в стакан давным-давно разлитую оттуда воду... Чем дольше гештальт не закрыт, чем большее значение он имеет в жизни человека, тем больше он жрёт энергии и тем меньше оставляет сил на реальную жизнь. Может дойти до того, что вся жизнь человека окажется подчинена одному-единственному событию в прошлом...