Анна нырнула в сундук и извлекла из него добротный кожаный ремень. Старенький правда и потертый, но для показательной порки сгодится. Потом заперла комнату и рванула к лестнице, чтобы спуститься на третий этаж. Где обитает эта змеища — она хорошо знала...
Но добежать она успела только до общей двери, которую уже открывала Ирма, держа Максимилиана за руку. Анна едва успела остановиться, чтобы, не дай Бог, их не столкнуться с ними.
— Девочка моя, что случилось?— тут же с тревогой поинтересовалась женщина, углядев в каком она состоянии.
Прежде чем ответить, Анна несколько раз глубоко вздохнула, чтобы сбросить напряжение и не напугать малыша.
-А я, дорогая Ирма, иду к вашей замечательной Марле, чтобы врезать ремня, — как можно спокойнее заявила она и показала на этот самый ремень, что крепко сжимала в руке.
-Вот , значит как!— удивилась пожилая женщина,— что же эта мерзавка еще натворила?— поинтересовалась она и выпустила ручку малыша, чтобы он смог побегать.
-Уж, поверьте, натворила,— усмехнувшись, кивнула Анна,— решила, что мне надоело жить и пора встретиться с Господом Богом! А я решила, что ей просто необходимо встретится с плеткой, но так как у меня ее нет, то ремень вполне подойдет.
-Тихо-тихо,— Ирма по матерински похлопала Анну по руке,— давай-как ты успокоишься, все мне расскажешь и мы вместе подумаем, как наказать эту стерву. Поверь, отхлестать -это не выход. По нашим законам, покарать ее может только отец, муж, церковь или король. Тут надо что-то такое придумать, чтобы она не могла подать жалобу и наябедничать королю. А в первую очередь, Генрих спросит с нашего барона. Как ее опекун, он обязан обеспечить ей защиту и надежный кров. Такие правила!
— Черт!— сквозь зубы выругалась Анна,— как-то про Деймона я не подумала. Подождите, — прищурилась она, — в таком случае, если он ее опекун, то у него должно быть право ее наказать. Раз барон взял на себя такую ответственность, то у него должны быть все эти полномочия...
-Он может,— кивнула Ирма,— только его-то здесь нет! А Марла, прекрасно об этом зная, пользуется его отсутствием и плетет свои интриги. Можешь мне поверить, это не сейчас началось. Еще Кервуд был жив, она дожидалась, когда он уезжал из замка и начинала свои личные поиски: выгоняла неугодных людей, наказывала служанок, меняла уклад замка да много еще чего творила...
— Неужели Кервуду никто не жаловался?— удивилась Анна,— тем более если слуг выгоняла, девушек била...
— Почему же? Жаловались и не раз,— ответила Ирма,— только эта змея из любого силка выберется...Такую сказку ему наплетет, что он порой и сам был готов всех слуг из замка выкинуть и новых нанять...
-Кто-нибудь уже пристукнул бы эту заразу,— грозно заявила девушка,— стольких людей от смерти бы спас! Носит же земля таких тварей!
-Ничего, недолго нам осталось ее терпеть,— прошептала Ирма,— надеюсь король подберет ей в мужья какого-нибудь злыдня, чтоб держал ее в ежовых рукавицах и не давал даже пикнуть. Кстати, ты так и не рассказала, что она сделала?
— Может поднимемся тогда,— предложила девушка,— если порка на сегодня отменяется, то я бы немного отдохнула. Мало того, что все утро Роарду зуб ремонтировала, так еще и эта коза мне подлянку устроила...
Анна быстро взобралась на лестницу и отомкнула замок. Максимилиан, оказавшись наверху, тут же уселся на пол в обнимку с медведем, а женщины, как обычно, расположились на кровати.
-Вот, смотрите,— Анна протянула Ирме серебристую струну.
-Что это?— нахмурилась женщина, покрутив витую спираль в руках.
-Это орудие преступления,— ответила девушка,— эта нить была растянута на ступенях, аккурат на лестнице, ведущей на чердак. И кстати, очень мило со стороны Марлы было затушить последний факел, чтобы придать коридору дополнительного интима,— насмешливо произнесла она и вкратце рассказала Ирме, про падение Робина, про ее обследование лестницы и про эту находку.
-Знаешь, что это? — спросила Ирма.
— Могу предположить, что это струны,— пожала плечами Анна,— но не уверена.
— Нет, девочка, ты абсолютно права. Это, действительно, струны. — кивнула Ирма и сразу продолжила,— лет десять назад барон Кервуд привез в замок очень красивую арфу. Говорили, что она откуда-то с востока. Вроде бы из Индии, но я не уверена. Естественно, он загорелся научить дочерей на ней играть и тут же нанял столичного наставника. Джена инструмент освоила быстро, а Марла не смогла. Бился с ней учитель, бился, но сделать ничего не смог. Зато, как только в замке собирались гости, Кервуд просил Джену что-нибудь сыграть и с гордостью принимал хвалебные отзывы слушателей о таланте своей младшей дочери.
-О-о-о, я представляю, какой это был удар по самолюбию Марлы,— хмыкнула Анна.
-Не то слово,— поддержала ее Ирма,— когда Джена играла, на Марлу страшно было смотреть. Злая сидела и зеленая...
— Злая — понятно, а зеленая почему?— усмехнувшись, спросила девушка.
— Как почему? От зависти, конечно!
Продочка от 22.05.2017 года.
-И вы думаете, что эти струны от той самой арфы?— поинтересовалась Анна.
-Уверена в этом,— кивнула Ирма,— у других инструментов были обычные — из жил или овечьих кишок, а эти блестели и ярко переливались. Особенно красиво это смотрелось при пламене свечей, когда Джена сидела возле камина и перебирала струны.
— Интересно, Марла привезла арфу с собой или только струны стащила?— усмехнулась Анна,— зная эту заразу, могу предположить, что от инструмента ничего не осталось. Похоже, разломала прибор, а струны на черный день припрятала. Авось пригодятся. Не удивлюсь, если подобную махинацию она отработала на Джене. Кто-нибудь после ее падения догадался осмотреть лестницу?
-Что ты? Какая лестница?— промолвила Ирма,— не до этого всем было. На замок обрушилось такое горе! Пока мы пытались спасти Джену, Кервуд помчался в деревню за старой повитухой. Тогда никому и в голову не пришло, что это убийство. Все думали — несчастный случай -девушка оступилась и упала, да и ступени в замках видела какие? Грубый, почти неотесанный камень и сплошные зазубрины.
-Видела,— кивнула Анна,— свалиться раз плюнуть. Сколько же людей гибнут на этих лестницах?
-Много, девочка моя, очень много...Мне оттого и интересно, как у вас замки в пятьдесят этажей устроены. Пока до верхушки доберёшься, можно десять раз шею сломать.
— У нас по лестнице редко кто ходит,— медленно проговорила Анна,— для этого есть лифты,— и не дожидаясь вопроса, она тут же добавила,— лифт — это маленькая комнатка, куда заходишь, нажимаешь кнопку нужного этажа и все...ждешь, когда тебя доставят.
-А везет кто?— недоуменно спросила Ирма,— лошади или рабы какие имеются?
-О чем вы? Какие рабы? — рассмеялась Анна,— для этого у нас есть электричество! Да, Бог с ними — с этими лифтами!,— уже на полном серьезе заявила она,— давайте-ка лучше подумаем, как эту мегеру приструнить. Сегодня мне подфартило— спасибо Робину, а во второй раз может не свезти и поминай, как звали...
-Я вот думаю, а не обыскать ли ее хоромы?— предложила Ирма,— у меня руки так и чешутся, узнать, что она там прячет. Представляешь, если арфу отыщем? Будет, что Деймону предъявить.
-Это вряд ли,— покачала головой Анна,— она, конечно, стерва, но не дура, чтобы себя так подставлять. Если это был инструмент Джены, то Деймон видел его и не раз...Значит, нам и этой струны хватит! А вот мне было бы интересно в ее травках покопаться. Если с падением не вышло, значит, в следующий раз Марла применит яд...
-Ну, что ж,— согласившись, кивнула Ирма,— тогда надо подумать, как выманить эту заразу из комнаты и хорошенько все обыскать...
Глава 35.
Лондон. 2 недели спустя...
Летняя резиденция Генриха VIII.
— Милорд Вольф, простите, что вас прервал,— раздался звонкий мальчишеский голос,— велели вам передать,— сказали, срочно!
Деймон резко прервал интереснейшую беседу со своим старым другом и медленно развернулся. Возле лавки, стоял совсем юный паренек, судя по одежде, королевский паж и, склонившись в низком поклоне, протягивал ему записку.
— О, нет! — из уст Деймона вырвалось нечто среднее между рычанием и протяжным стоном. Поблагодарив мальчишку, он взял послание и даже не взглянув, бросил на стол.
— Что, даже не прочтешь?— рассмеялся Гевин и по дружески, как в старые добрые времена, двинул его локтем в бок,— которая за сегодня?
— Четвертая,— вздохнув, ответил Деймон.
— А за все дни, что ты здесь?— весело допрашивал его приятель.
— За неполных четыре дня — семнадцатая, — тихо ответил мужчина и ухмыльнувшись, посмотрел на друга.
— Эх, везет же тебе!— притворно вздохнул Гевин и взлохматил свою красно-рыжую гриву, выдававшую в нем истинного шотландца, — может, поделишься, а? Мне много не надо — трех-четырех вполне достаточно...И вообще, так не честно! Тебе семнадцать записок, а мне ни одной! — с расстройства он взял кувшин и пополнил кубки вином.
-На, держи,— Деймон подхватил письмецо и, присовокупив к нему еще три подобных, перекинул приятелю,— благодарить не надо!
-Неужели, тебя никто не заинтересовал?— недоумевал шотландец,— ты только взгляни какой цветник,— он кивнул на множество разряженных женщин, расположившихся напротив их стола. Они, как спелые яблоки падают тебе в руки, а ты...а ты...
-Что я?— выгнул бровь Деймон
-...а ты их не хочешь,— наконец, нашелся Гевин,— помнится, раньше ты не отказывался скоротать вечерок со знойной красоткой,— ухмыльнулся он,— ты только появлялся при дворе, как девицы чуть ли не дрались, чтобы запрыгнуть в твою постель.
— Не отрицаю — были времена,— пожал плечами барон,— просто осточертело мне все это! По молодости казалось, что избежав смерти на поле брани, нет ничего лучше, чем забыться в жарких объятиях какой-нибудь девицы...Да и девицы эти тоже осточертели! Фальшивые они все...
— Господь милосердный, уж не хочешь ли ты сказать, что тебе стали нравиться...мы, ну в смысле...мужчины?
-О, Боже! Нет конечно! — скривился Деймон,— как тебе такое в голову пришло?
-Ты меня так больше не пугай, — Гевин наигранно вытер пот со лба,— а то видишь ли — девицы ему надоели! — смешливо проворчал он, — хотя знаешь, мой отец всегда говорил, что если выпить один кубок вина — это неземное блаженство, даже три — удовольствие, а если этих кубков будет десять, то может и стошнить...Судя по этим запискам, ты, видимо, на грани.
-Может и так,— лукаво улыбнулся Деймон,— только я не стал бы сравнивать здешних девиц с вином...Тут скорее, уксус...
-Матерь божья!— присвистнул Гевин, распечатав одно из посланий, — послушай, что пишут:
'Милорд, если в вашем сердце есть хоть капля жалости, то вы не оставите одинокую девушку в беде. Прошу вас, уймите жар моего тела! Синяя вуаль. Третий этаж, комната возле будуара. Я жду вас, сэр!
— Вот еще,— весело хмыкнул шотландец и развернул вторую записку:
'Мой господин. Я мечтаю о вас! Я хочу вас! Я люблю вас! Элиза. Четвёртый этаж. Дверь с розовым венком'.
Еще несколько раз Гевин задористо присвистывал, бегло проглядывая интимные послания любительниц поразвлечься в постели, но читать вслух больше не стал. Чему Деймон был несказанно рад. Он и без того знал, что там написано и кем.
Еще раз отхлебнув из кубка, барон усмехнулся. Ему едва исполнилось восемнадцать, когда он в числе таких же молодых и недавно посвященных в рыцари юнцов, впервые оказался при дворе Его Величества. Счастливые и довольные новыми перспективами, открывшимися перед ними после обряда посвящения, они с головой окунулись во все тяжкие, что им уготовил королевский двор. И в первую очередь, это ежедневные пирушки с жуткими возлияниями и морем искушенных девиц, желающих испробовать на себе страстность молодых неоперившихся юнцов. После многолетнего изнурительного обучения у своих сеньоров, зачастую не отличавшихся добрым нравом и человеколюбием, им всем казалось, что именно так должен выглядеть рай на земле. Даже те сражения и многочисленные битвы, в которых они участвовали, воспринимались, как Божественное благословение, потому как каждый знал, что по возвращению в Лондон, их ждал горячий прием и жаркие ночи в объятиях первых красавиц королевства. Именно тогда он впервые почувствовал, что его внешность выгодно отличает его от других парней. Безусловно Деймон сам видел, что намного выше и шире в плечах многих из своих друзей, но то что он еще и смазлив лицом, узнать было не особо приятно. И опять же, по началу, ему сильно льстило, что оказавшись на какой-нибудь пирушке, девушки первыми начинали искать с ним знакомство и легко сдавались на 'милость врага'. Порой ему не требовалось открывать рот, чтобы очутиться в опочивальне очередной красотки.
Но очень скоро это начало ему надоедать, а потом и вовсе опостылело. Хотя предложения продолжали сыпаться, как из рога изобилия, но вот желания их принять больше не возникало. В то время, пока его друзья продолжали предаваться сладострастию, он, как сумасшедший, скакал на коне или брал в руки меч, шел на ристалище, где до одурения отрабатывал новые приемы боя.
Со временем он все реже и реже стал появляться при дворе, а вскоре окончательно покинул Лондон, отправившись на очередную войну во имя своей страны и короля. Возможно именно поэтому, когда пару лет спустя Кервуд сделал ему предложение жениться на его дочери, он с радостью его принял...
-Послушай, друг!— громкое восклицание Гевина, резко вернуло Деймона в лондонский замок, а именно, за богато накрытый стол королевской трапезной,— я никак не пойму! Столько девиц предлагают разделить с тобой ложе, а ты противишься. Да если бы мне прислали хотя бы одно их таких приглашений,— он кивнул на развернутые листы, лежащие на столе,— я бы уже давно лежал в постели и ублажал девицу. Ответь, в чем дело? Что происходит? Ты случайно не готовишься принять сан?— спросил мужчина, сверкнув белозубой улыбкой.
— Нет, не готовлюсь,— усмехнулся Деймон,— да и зачем? У меня есть сын, замок, надел, крестьяне? Что мне делать в лоне церкви?
— Да, действительно, в этом лоне тебе делать нечего, — рассмеялся Гевин, а как насчёт другого? Женского? Девичьего? Нежного...влажного?— тихо дополнил он.
Ничего не ответив, Деймон покачал головой и глянул на королевского распорядителя, который только что громко провозгласил конец трапезы и начало танцев.
-О, Боже мой! Я понял!— снова воскликнул любопытный шотландец,— ты влюбился?
Услышав слова друга, Деймон только что сделав хороший глоток вина, чуть было не поперхнулся. Все в Гевине было хорошо — отличный друг, умелый воин, с которым он не раз делил скудный паек на поле брани, но иногда от его болтовни можно было повеситься...
-Так, так, так!— снова начал рыжий шотландец,— не хочешь рассказать, кто эта крошка, что смогла растопить твое ледяное сердце?
— Знаешь, Гевин, скажи-ка мне лучше, что за породу овец заказал тебе отец?— спросил Деймон, сознательно уведя друга от темы,— не ты ли говорил, что у нее шерсть, мягкая, словно шелк...
-Ну, уж нет! Ты от меня так не отделаешься!— возмутился шотландец,— в коем-то веке друг влюбился, а я не в курсе! Причем, заметь — лучший друг!
