Домой хочу!!или как выжить общий файл

-Да, — кивнул Пол, — мы тут от полуторавековой спячки одного разбудили, Антипу Батуринова, Веремеева сына, вот от него и нахваталися.

— Это Косьяна старший брат, выходит, живым оказался? Славно как! — Дим улыбнулся, став похожим на озорного мальчишку, а я подавилась, подумав про себя: "Боже, да за такую улыбку себя с потрохами тебе вручишь! Не о том думаешь, не о том", — тут же одернула себя.

-Так что, мой мужчина?

Тахирон засмеялся:

— Твой мужчина умудрился разругаться с Громоданом, поучить того, как правильно организовать службу тайных агентов, потом полночи с ним вести разговоры, сбегать в храм Бастики, уважить всех, а их триннадцать, девочек и заслужить награду от Правителя Димандана, — при этих словах поперхнулся Дим, — завтра явятся оба твоих героя, Антипа" ноне ить ещё недоразобралсси с дворцовыми палатами, а Степку Громодан усиленно просил задержаться, интересу у его много ко Степке", нарасхват твои мужики.

— Громодан-это? — спросила я.

— Громодан — глава всей тайной службы Лиарда, гроза и ужас всех неправедно живущих.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Дим, — твой мужчина, — он посмотрел на меня, — по каким-то девочкам шляется, похоже, гигант, раз стольких "уважил", другая бы рвала и метала, а ты смеешься?

— Да кот это, кот иномирский, очень большой, говорящий и многознающий, — теперь уже смеялись все.

Потом разошлись кто куда, я опять занялась готовкой, Пол пошел поглядеть на цветочек редкий, а Дим с Тахироном, усевшись на мои любимые камушки у озера, что негромко обсуждали.

— Иди-ка, Зинуш, сюда, — позвал Пол, — посмотри!

Подойдя к цветику восторженно ахнула — те два бутончика, что сидели, замерев на нем, совсем не подрастая, за ночь сумели вырасти и распуститься, такой красоты я ещё на видела. Оба цветка были только по форме бутона одинаковые, а вот расцветка ... Один, более крупный, темно-лилового цвета с ярко зеленой серединкой, казался вырезанным из тончайшего бархата, по краям лепестки плавно меняли цвет на темно бордовый с проблесками золотого. А второй нежно-сиреневый с золотисто-черной серединкой, казался экзотической бабочкой, присевшей на минутку, а по всему цветочку, переливаясь в лучах светила, сияла радужная пыльца.

— Я, столько веков живущий, уже и мечтать не мечтал, что когда-нибудь увижу это чудо вживую, и теперь мне есть чего ждать, спасибо тебе, Зинуша, ты не представляешь, что ты сделала!

— Я тоже в восторге от таких цветов, чудо-чудное!

Заинтересовавшись, к нам подошли Дим с Тахироном, оба тоже долго любовались цветами, а затем Пол ехидненько сказал:

— Тахирон, теперь ты мой должник!

— Да, как только все произойдет, тут же долг отдаю, пока, сам знаешь, непонятно.

— Ну, раз цветок отреагировал, то все так и будет, но ты прав, подождем, тут все иное. — Какими-то непонятными фразами заговорили оба.

Махнув на все рукой, я пошла в свою комнату, глаза закрывались, тело все ломило, ноги не держали, да и спала ночью я совсем немного, так что отрубилась в момент.

И пришла ко мне в сон Бастика. Огромная черная пантера лежала на моем любимом камушке, помахивая хвостом, у меня же от желания погладить такую красавицу задергались пальцы, уж больно заманчиво выглядела её шкура, типа как у земных кошек британской породы — плюшевая, одним словом.

Пантера потянулась, выгнула спину — ощущение было, что кости у неё резиновые, и каким-то тягучим движением оказалась возле меня, устремив на меня взгляд зеленющих, цвета изумруда, глаз спросила: — И не боишься?

— Ну, ты же во сне, очень хочется тебя погладить, но...

Она перебила: — Но?

— Ты же хищная кошечка, боязно!

Пантера рассмеялась, и я узнала смех, точно также смеялся кто-то на озере.

— Да, ты правильно поняла, это была я, вы со Степкой разбудили мое любопытство, и я наблюдала за вами, забавный у тебя мой маленький родственник!

— Ага, далеко пойдет, если не остановят, — пробормотала я, — такой обычный кот был на Земле, а здеся, как говорит Антипа, ужас, нахальный, беспардонный, всезнающий.

Бастика опять засмеялась, а потом, посерьезнев, сказала:

— Спасибо тебе, что помогла моему мальчику оба раза, он мне очень дорог, и я тебе должна. Будет нужда во мне, позовешь, но только в самый критический момент. Хотя, немного понаблюдав за тобой, пришла к выводу, что на ерунду ты не разменяешься. А ещё я бы очень хотела котика твоего на недельку забрать, оччень мне интересно с ним пообщаться, он такой необычный...ммм. Иди уже ближе, я тоже люблю, когда меня за ушами и под мордой гладят и чешут. Да, мне очень нравится, как ты называешь меня — Багира, впредь так и зови, разрешаю! И не злись на Лесного Хозяина, он, бедняга ждать замучился!

Урчала она как хороший трактор, а я в восторге гладила и чесала её, но долго насладиться этим нам не пришлось.

— Проснись, Зинуша!

— Пол, ну что ты мне не дал погладить вашу Бастику — пантеру, блин!

Тот вытаращил глаза:

— Она тебе явилась?

— Ну да, приснилась, вон, на моем любимом камушке лежала.

— Ох, ты, взаправду пророчество скоро исполнится, — он чуть не приплясывал на месте.

— Зная твою хитромудрую натуру, даже и спрашивать не буду, все равно ведь как змея выскользнешь и ничего путного не скажешь.

— Я тебе истинно обещаю, как все прояснится, все расскажу, — он поскучнел, — вот только поверишь ли ты мне? Так, я убегаю по хозяйству, утром вернусь и выслушаю твои условия, ты же мне их озвучишь?

— Озвучу, озвучу, надо сначала героя дождаться.

— Я баньку истопил, мужики там парятся, ты им кваску-то поднеси, ужо.

— Иди, иди, разберуся.

Мужики парились еще часа два, я же, приготовив кваску и оставив на столе легкий перекус, пошла плавать, через какое-то время услышала позади себя шум плывущего за мной , оглянулась, меня догонял Дим, повернув поплыла к берегу, потому как уже запыхалась, отжала купальник и села на камушек, поймав на себе удивленный взгляд Дима

— А что это на тебе надето?

— Купальник это, специально для купания в моем мире шьют, а мужчины купаются в плавках, ну такие коротенькие штанишки.

Надо сказать после баньки, в одних холщовых до колен штанах, он выглядел ещё более впечатляюще. Дим присел рядом и с интересом начал расспрашивать меня сначала про купальники, а потом пошло и поехало, его интересовало всё. Я же в свою очередь тоже спрашивала про их мир и обычаи, проговорили до самых сумерек, пока не появилась Муська. Эта пола (полулошадь по-ихнему) быстро привыкла, что вечером ей обязательно перепадает сладенькое, и являлась под светлы очи в одно и то же время. Съев сладкий пирожище, она подсунула мне свою морду, чтобы я её погладила и похвалила. Дим круглыми глазами смотрел на это, полы никогда не подходили близко к людям, а тут прямо ручная.

— Степка, наверное, волшебное слово знает, это он её приручил, начал с катания на ней, а потом вот как верного пса натаскал, я ж говорю, не кот, а кладезь талантов, сама не подозревала. В моем мире они только мяукают, а тут ему раздолье, любого заговорит.

Почаевничав, опять долго разговаривали, пока у меня не начали закрываться глаза, и я ушла спать. Какое счастье, что устала, хоть усну сразу, подумалось мне.

Утром, встав пораньше, суетилась с готовкой — 'ить проглоты явятся', потом пошли с Димио на озеро искупнуться, когда уже обсыхали на берегу, с дальнего конца поляны послышался какой-то шум и Муськины всхрапывания.

Дим пошел вперед: — Я посмотрю, что там, одевайся спокойно.

Какой спокойно! Когда я натянула шорты, уже имевшие бледный вид, выгоревшие и потрепанные, ставшие на три размера велики, но родные и привычные, за спиной послышался шлепок и, оглянувшись, я не увидела озера. Вместо него была выжженая пустая земля с засохшими сорняками, сначала изумилась, а потом вспомнила, что 'ить озеро-то не всем кажется, ежли злодейские какие людишки, оно тут же исчезает'. Насторожившись, поднялась по склону. На дальнем конце поляны, у леса, толпились какие-то люди на высоких, наверное ихних, лошадях, они окружили что-то говорящего и одевающегося в какую-то форму Дима.

Муська, вся напружинившись, стояла на дорожке, не пуская какого-то явно вояку, а он, увидев меня, рванул прямо по нашим красивым цветикам, крича мне:

— Куда прешь, оборванка? А ну, стоять!

— Живу я здесь, — ответила я, не переставая идти вперед, заметив, что из перехода выскочил Степка, а за ним вывалился Антипа с баулами.

Этот ретивый загородил мне дорогу и опять заорал: — Я тебе сказал, оборванка!

— А не пошел бы ты, — вежливо сказала я, и в этот момент случилось сразу много: замахнувшись кнутом, он ринулся ко мне, я почти увернулась, но левую руку обожгла дикая боль, и по ней потекла кровь, ахнул и что-то закричал Антипа, изумленно начал оборачиваться Дим, но все перекрыл страшный трубный вой: "МЯУУУУ!"

Черная торпеда со страшной скоростью и силой врезалась в морду этого гада, он пронзительно закричал, а котище рвал когтями его рожу и орал:

— Падла, тварь, пасть порву! Урою!!

Задние лапы его тоже не остались без дела, он когтями разодрал форму, и на мужика стало страшно смотреть, рожа, руки и грудь были исполосованы и отовсюду текла кровь. Кот же перешел на русский матерный, трехэтажный.

— Степ, Степик, — позвала я, — угомонись, лучше мне помоги!

Раздался ледяной голос Дима: — Кто разрешил? — одетый в форму, он уже не выглядел рубахой-парнем, какой-то властный и холодный человек занял его место.

Ободранный только мычал, а кот, шипя и матерясь, выгнув спину, не подпускал ко мне худенького мальчика, который, успокаивающе подняв руки, говорил:

— Я целитель, позволь мне осмотреть тирру.

— Зина, объясни коту, что тебе нужна помощь целителя, — сказал Дим. Кот, уже поняв, с шипением посторонился.

Мальчик, осмотрев, наложил какую-то мазь мне на руку и сказал:

— Заживет быстро, но шрам останется, небольшой, — на что кот, опять зарычав, дернулся в сторону подранного, я успела схватить его.

— Тихо, тихо, защитник мой, все нормально, ты славно отомстил.

Подскочивший к нам Антипа выражался междометиями:

— Да какжа, да ить это, ай беда, — когда Дим сказал кому-то:

— Мирчи, надо заплатить тирре!

— Да, Ваше Величество, — от толпы вояк отделился один и, остановившись на расстоянии, бросил мне под ноги полупустой мешочек с монетами, скривившись при этом.

И вот тут меня накрыло, как любила говорить моя хулиганистая подруга, "Остапа понесло". Едва сдерживаемые от боли слезы мгновенно высохли, осталась только злость

— Величество, значит? — подняв злосчастный мешочек, я взвесила его в руке и, не замахиваясь, как учил меня в свое время сыночек, швырнула его в рожу этого скривившегося, с удовлетворением увидев, что попала классно, прямо в переносицу.

— Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь! Благодарствую, Величество!

Встретившись с черными глазами, в которых увидела промелькнувшее на миг, виноватое выражение, повернулась и пошла к дому, все так же зажимая руку.

Раздалась какая-то команда, и отряд, похоже, стал удаляться.

— Тирра, — раздалось за спиной. Повернувшись, увидела мужчину, явно уже пожившего немало лет, он вежливо поклонился мне. — Я прошу прощения от имени всех за хамское поведение воинов, они будут наказаны!

— Поверьте, мне это фиолетово, — я не выбирала выражений, мечтая чтобы все побыстрее убрались отсюда, и появилось озеро, где моей руке станет легче, —

очень надеюсь, что никогда больше не увижу 'власть имущих'.

Он как-то печально улыбнулся и сказал:

— Меня зовут Ардион, очень надеюсь, что мы с Вами станем друзьями, простите еще раз!

— Таких друзей, — шипяще раздалось за спиной, — за... одно место и... на свалку.

Я добрела до диванчика и устало присела, на улице кот орал на Муську, Антипа затащил баулы и, причитая, суетился возле меня.

— Антипа, ты лучше глянь, озеро открылось?

— От я олух, ить вправду, Глаз от спрятался от лиходеев, — он выскочил и через пару минут крикнул, — открылося, иди скорея!

Потихоньку дотащилась до озера, Степка летевший впереди с разбегу заскочил в воду и поочередно болтая лапами в воде бурчал:

— Всякой гадости под когти нацеплял, от этого паскуды, — и опять завелся, — этот ... — пошел русский матерный....

— Степ, угомонись!

Антипа же всплескивал руками и восхищался:

— Ить ни разу не повторился, ай силен!

Руку отпустило, кот отмылся, пошли домой, я горестно вздохнула, глядя на порушенный газон.

— Не печалься, ить восстановятся цветики!

— Степ, надо нам с тобой "помислить", как наши соседи говорили болгарские. То, что отсюда надо уходить, однозначно, слишком уж мерзкие личности сюда забредать стали, дождемся Пола, он мне кой-чего должен и в ближайшие дни валим.

— Согласен, я тебя одну оставлять не смогу теперь.

Антипа запечалился: — Ить моя вина-то, я ить дому не наказал морок навести на энто место!

— Так, пока нет Пола, скажи-ка мне, мил друг, с какого ты моей внешностью озаботился, а? Я тебя просила?

Кот встал в позу — стоя столбиком на задних лапах, передние поднял вверх в жесте отчаяния:

— Какая черная неблагодарность! Я её спас, а она мне предъявы, из лучших побуждений для неё старался, и что получаю? Я твою голубую мечту исполнил, ножки попросил похудее и подлиньше, личико на свой вкус, а он у меня весьма неплохой, если не сказать, отличный! Ну а волосы... ты ж заманала запахом твоих красок для волос, а сейчас все для неё и... — он трагически скривился и вытер несуществующую слезу лапой, — не ценят меня совсем, жестокая ты!

Антипа в восторге захлопал в ладоши:

— Как есть артист, кореш, ты иск... икс... клезив! Я тобой горжуся!

— Вот, можно сказать, едва знакомые люди больше ценят, а я с тобой шесть долгих лет мучился! — кот плюхнулся на пузо. — А, все равно, не оценишь, связала судьба, мучаюсь вот.

— Уникум ты мой, может, тебя в какой театр пристроить, на массовки сгодишься!

— От ить, какие вы душевные, душу и жизню положите за друг-дружку, а разговоры ваши... — Антипа помолчал, подбирая слова, — подкусать так и стараетеся, ехидные обое. О, гляди-кось Тахирон явилсси. Ить голоднешенек, надоть покормить.

Тахирон жадно набросился на еду, мыча что-то нечленораздельное, я же обнималась с котом, который получив порцию поглаживаний, довольно замурчав, растянулся на коленях.

— Уфф, спасибо, что-то в последние дни только вы и спасаете от голодной смерти! Значит первое — Зинуша, я и от лица Димандана, и от себя прошу нас простить, видишь ли, — он поднял руку, останавливая меня, кот же открыл один глаз и ухо навострил, — тут понимаешь, Дим был как бы в роли наживки. То, что это порождение ада напало именно на него, именно тогда, когда с ним рядом стоял только его личный помощник, который поймал его на выходе -понадобилось подписать какую-то бумагу, остальная охрана находилась на расстоянии десяти шагов, — однозначно указывает, что был как бы маячок, который и навел эту тварь на Дима. Дим и секретарь мгновенно исчезли, и пока мы его не нашли, всех, кто в момент исчезновения был там, тщательно проверяли и выявили много интересного, но как Степа сказал — не пойман, не вор. Вот мы с Громоданом и подумали, а не отправить ли всех подозрительных вперемешку с самыми надежными не переходом, а на лошадях на поиски Дима, рассчитывая, что кто-то да проколется, только вот никто не мог предположить, что Степкин 'крестник' не имея возможности достать Дима, сорвется на тебя. А поскольку этих ещё надо было проверить в обратной дороге, то Дим и не смог ничего сказать, нам всем не надо, чтобы ты оказалась в поле зрения чьего бы не было. Поверь, всем прилетело нехило, этот ободранный сдал всех, а второй с синяком во всю рожу немного погеройствовал, чем сам себе навредил, у Громодана рано или поздно все начинают говорить. Ободранному же лекари никак не могут снять отеки и воспаление на лице, даже жалко его чуток.