Псих. Часть 4: Ренегат

— Папка! — Раздался голос сверху, и мне на голову свалился Ругр.

— Ты — хулиган. — Сказал я ему, снимая с головы и беря на руки. — В кого же ты такой интересно? — Спросил я, поглядывая на Киру, пока Ругр, не пожелавший сидеть на ручках, выкрутился и снова полез на голову.

— В тебя. — Ответила она. — Это всё твоё воспитание. Я-то вообще лапочка. Белая и пушистая. — Сказала она и добавила, заметив недоверие в моём взгляде. — Да-да!

— Аргумент. — Согласился я, а потом крикнул. — Рура, мы идём гулять, вылезай, а то без тебя уйдём.

— Гулять! — Рура пробежала по дулу танка и прыгнула мне на голову, где и так уже был Ругр.

Котята, само собой, на моей голове вдвоём не поместились, и Ругр упал бы на землю, не подхвати его Кира на полпути.

— Ещё одна хулиганка. — Прокомментировал я, направляясь с Рурой на плече на выход из города.

Идти до свободных угодий было далеко, но мы решили остановиться в небольшой тенистой роще поблизости. Стада-то были все поделены на многие километры вокруг города, но рано детям гонятся за буйволами, с них и грызунов хватит. Благо арги-ру не охотились на мышей из-за разницы в размерах.

Мы ещё не достигли рощицы, как Рура соскочила с плеча и побежала вперёд, привлечённая шуршанием. Братец не стал отставать и, бросив попытки извлечь хоть каплю молока из груди Киры, рванул следом, только трава летит из-под лап. В роще раздалось возбуждённое сопение, вызванное азартом первой охоты, и, когда мы вошли под прохладную сень деревьев, пред нашими взорами предстала умильная картина. Два котёнка, припав на передние лапы, караулят кого-то, спрятавшегося в корнях, а их короткие хвостики так и мечутся из стороны в сторону.

Рура не выдержала первой и прыгнула под корни дерева, даже не видя цели. Раздался шорох опавших листьев, и пока дочка терзала их, грызун стремглав ринулся по дереву вверх. Ругр с места прыгнул, но не смог уцепиться на стволе и упал на сестру, вызвав взрыв негодования, выразившийся в возмущённом мяве. Пока дети возились в листве, белка благополучно скрылась в листве и обложила их оттуда трескучей тирадой.

— Когти надо использовать Ругр. — Посоветовал я. — Когти.

— Когти? — Спросил сынишка, вопросительно глядя на меня.

— Когти. — Подтвердил я, выпуская из пальцев свои когти.

Он, глядя на меня, попытался провернуть такое же. Когда у него это получилось, он на радостях пробежался по траве, сделав круг вокруг надувшейся как мышь на крупу сестры, и нацеплял на свои пока маленькие коготки опавшие листья. Пока он пытался стряхнуть их с лап, Рура решила сначала полностью разобраться со своими возможностями и, выставив лапу перед собой, смотрела, как когти вытягиваются и втягиваются обратно.

Ругр, поняв, в чём была его ошибка, стряхнул листву с лап и повторил попытку забраться на дерево. Вторая попытка вышла удачнее, и он скрылся в густой листве, заставив меня взволнованно побегать под ветками, чтобы, в случае чего, поймать его. Догнать белку у тяжелого пузатого котёнка всё же не вышло, и он, разочарованный неудачей, спустился вниз, определив в качестве новой цели свою сестрёнку. Та, устав следить за скачущим по веткам братом, сидела и умывалась, очищаясь от налипшей листвы, и не замечала подкрадывающегося к ней маленького хищника.

— Ругр, ты же не будешь есть сестру? — Спросил я его, спасая Руру, не ведавшую об опасности.

— Есть? — Удивился он и заявил. — Есть молоко!

— Всю жизнь? — Вновь спросил я.

— Всю! — Без тени сомнения заявил он.

— То есть, вырасти ты не хочешь? — Задал я провокационный вопрос.

— Хочу! — Ответил Ругр.

— А как же ты вырастешь, если не будешь правильно питаться?

— Молоко? — То ли спросил, то ли утвердил он.

— Одного молока мало. — Ответил я. — К тому же так не будет всегда. Да и молоко едят только маленькие.

— Я большой! — Гордо заявил котёнок.

— Большой. — Подтвердил я. — А большие едят мясо.

— Мясо убежало. — Грустно сказал Ругр.

— Найди другое. — Посоветовал я. — Нюхай воздух, слушай. И найдешь.

Рура, внимательно слушавшая наш разговор, уткнулась носом в землю и пошла куда-то, видимо, что-то почуяв. Ругр же решил сначала попробовать слух и уселся на землю, поводя ушками в разные стороны. Дочка уже скрылась за деревьями, и Кира последовала за ней. Я же остался следить за сыном, который что-то всё-таки услышал и радостно помчался в кусты. Только для того, чтобы вынырнуть оттуда секунду спустя с кузнечиком в зубах.

— Папка, я поймал! — Радостно заявил он, отчего кузнечик выпал из пасти и, воспользовавшись шансом, расправил крылья и улетел.

— Брось, им всё равно не наешься. — Успокоил я Ругра, печальным взглядом провожавшего упущенную добычу.

Подбодрённый котёнок бросил грустить и вновь сорвался с места, ведомый слухом. Вскоре впереди раздался какой-то писк, и радостный Ругр появился снова, держа в пасти птичку. Он попытался что-то сказать, но боялся разжать челюсти, из-за чего я не смог его понять.

— Скажи мысленно. — Обратился я к нему телепатически.

— Я поймал. — Пришёл мне ответ. — Можно есть?

— Можно. — Разрешил я.

— Но она же живая! — Недоуменно сказал он.

— Кира, ты вырастила вегана! — Прокричал я.

И как мне быть? Это человеческому ребёнку можно сказать, что животных обижать нельзя. Но Ругр-то хищник!

— Видишь ли. — Опустился я на колени перед ним. — Ты хищник, а хищники едят мясо. А всё мясо когда-то было живым. Да и сами мы из мяса состоим. Только это не значит, что нас надо есть.

— А кого можно есть, а кого нельзя? — Спросил он.

— Нельзя есть разумных. — Ответил я. — А есть лучше травоядных, ибо они наименее разумны из всех.

— Почему? — Вновь последовал вопрос.

— Они едят траву. — Показал я рукой на поле. — А чтобы наестся травой, нужно съесть очень много, у тебя живот лопнет, если ты попробуешь так питаться. — Добавил я, перехватив его взгляд. Не хватало ещё, чтобы он провалился в пропасть вегетарианства. — Поэтому травоядные едят весь день, и времени на то, чтобы подумать, у них просто не остаётся, вот они и разучились.

Конечно, это не совсем правда, всё-таки в галактике встречались и травоядные разумные виды. Но всё-таки их было меньше чем хищников и всеядных. Правда, чистых хищников, способных прожить на одном лишь мясе, вроде Арги, было мало.

— Но ей же больно будет. — Вновь сказал Ругр, продолжая держать птичку в пасти.

— Поэтому надо убить её быстро, чтобы не мучилась. — Объяснил я. — И не убивай, если не голоден. И кроме тех случаев, когда кто-то хочет убить тебя и твоих родных.

— А такое бывает? — Недоумённо спросил он.

— Бывает. — Подтвердил я. — Кому-то может понравиться твой дом, и он убьет тебя, чтобы поселится там самому.

— Кто же способен на такое? — Вновь удивился сын.

— Люди. — Коротко ответил я. — Им всегда всего мало.

Пока Ругр поедал добычу, раскидав перья на всю поляну, явилась женская половина семьи. Рура, очевидно, была довольна охотой, а вот Кире, похоже, тоже пришлось разъяснять дочке вопросы морали. Вновь встретившись, малыши забыли о размышлениях о том, что правильно, а что нет, и устроили шутливую потасовку, валяя друг друга по траве. Мы же сели на землю и, обнявшись, со счастливыми мордахами наблюдали за малышнёй.

И всё-таки длинный день, наполненный впечатлениями, подошёл к концу, и мы направились домой. Котята, переполненные впечатлениями, высосали свою вечернюю порцию молока и, устроившись на единственной оставшейся подушке, тихо мурча, заснули сладким сном, накапливая силы для завтрашних приключений.

Для нас же день ещё не окончен. Мы вышли из дома и, покинув город, бегом направились к роще. Ночная прохлада разлилась в воздухе, пронзаемом нашими стремительными телами. Мы неслись по траве, вырывая когтями комья земли, и подначивали друг друга, ускоряясь или ныряя в сторону. На такой скорости путь не занял много времени, и мы, достигнув мягкого покрывала из опавших листьев, повалились на него, сгорая от желания.

— Наконец-то, одни. — Сказал я, жадно прижимая Киру к себе.

Она не стала мне отвечать, а просто двинулась мне навстречу, позволяя нашим горячим возбуждённым телам слиться в одно, дабы насладиться друг другом после долгого перерыва. Под сенью деревьев мы полностью отдались страсти, захлестнувшей нас с головой и заставившей забыть обо всём. Мы то дико извивались, царапаясь и кусаясь, то нежно прижимались друг к другу, упиваясь близостью любимого тела.

Но всему есть конец. Вот и наша волна страсти схлынула, оставив нас лежать на траве, смакуя послевкусие. Редкие звёзды на безоблачном небе проглядывали сквозь плотную листву, сообщая, что они всё видели, но никому не расскажут о том, чему стали свидетелями этой ночью.

— Надо почаще выбираться на природу. — Сладко промурчала Кира, проводя рукой по моей шерсти.

— Надо. — Подтвердил я, перехватывая ладошку и целуя её. — Например, завтра. А сейчас, к сожалению, пора возвращаться.

Я помог ей подняться, и мы неторопливо направились домой, вдыхая прохладный ночной воздух, наполненный запахами ночного поля. Ветерок с пляжа доносил до нас лёгкий аромат йода и тихий шелест волн, накатывающихся на берег. С приходом ночи природа преобразилась: запели ночные насекомые, далёкий лес, замерший на закате, снова ожил, меняя личины с тихой дневной на шумную и суетную ночную. Казалось, сам мир изменился: краски потеряли яркость, уступив дорогу серому цвету, а запахи и звуки, наоборот, стали острее и сочнее.

— Вожак! — Раздался голос где-то со стороны города. Кто-то бежал навстречу. Явно, что-то случилось, иначе к чему это "Вожак"? — Портал! — Взлохмаченный арги прибежал к нам, спеша донести нечто важное. — Опять портал открылся!

Интерлюдия

Земля. 7 мая 2019 года. Секретный бункер в районе Старого Нью-Йорка.

— Сэр! — В кабинет без стука просунулась голова. — Сэр, это чрезвычайно важно!

— Входи, Джек. — Благосклонно махнул рукой хозяин кабинета. — Что случилось?

— Я — Джон, сэр. — Поправил вошедший молодой человек: чуть меньше тридцати лет, рост ниже среднего, полноват и близорук, одет, словно не сотрудник секретного — и почти всемогущего ведомства — а какой-то оборванец, но зато ответственно относится к поручениям начальства, что позволяет сэкономить средства, держа его одного там, где иначе понадобилось пятеро. — У нас всё получилось! Портал открылся, и наши ребята прошли на ту сторону. Но...

— Что "Но", Джек? — Недовольно спросил начальник, кладя сигару в пепельницу.

— Джон. — Опять поправил парень. — Группа не вернулась. Они мертвы, сэр.

— Все? — Уточнил босс, сверля его взглядом.

— Кроме капрала Романов. — Произнёс он с ударением на последний слог, пытаясь стать ещё ниже, чем был. — Его тела нигде нет, а остальные сложены в послание.

— Какое ещё послание?! — Грозно прорычал хозяин.

Вместо ответа Джон распахнул папочку, до того бывшую у него подмышкой и выложил на стол фотографию, на которой можно было узреть сложенную из голых тел с простреленными головами фразу "FUCK YOU".

— И как это понимать? — Недоумённо произнёс начальник, разглядывая фото. — Кто мог это сделать?

— Русские, сэр. — Ответил подчинённый.

— Какие, к чёрту, русские! — Прокричал босс. — Они все давно прикормлены и не смеют ничего предпринять, не посоветовавшись с нами!

— Не на Новой Земле. — Ответил Джон, пытаясь не повышать голос, дабы не навлечь на себя гнев хозяина. — Те, кто остались там, не имели связи с Москвой и действовали самостоятельно.

— И кто же у них там такой самостоятельный? — Удивился хозяин кабинета. — Или он просто сумасшедший?

— И то и то, сэр. — Ответил Джон и выложил на стол досье. — Мы нашли пули на месте уничтожения отряда. Такие используются только в трёх образцах оружия: автомат АШ-12, револьвер РШ-12 и винтовка ВССК. Все они довольно редко используются, но, как стало из досье, револьвер РШ-12 является излюбленным оружием некоего Psycho — в прошлом сотрудника УБАС.

— И ты, Джек, смог достать его досье? — Удивился начальник.

— О, сэр. — Деланно удивился Джон. — У русских спецслужб нет секретов, есть только прайс-лист.

— И что же о нём известно? — Босс соизволил-таки заглянуть в досье. — Чёрт! Тут же всё на русском! За такие деньги, могли бы и перевести. — Он углубился в чтение. — Почти ничего нет. Данные психологических тестов противоречат друг другу... — Он перевернул страницу. — Здесь вообще какой-то бред. А это что? — Он достал из папки фотографию. — Он не человек? Русские же прикрыли программу боевых гибридов ещё в начале девяностых!

— Верно, сэр. Прикрыли. — Подтвердил Джон. — Это результат неизвестного сбоя в портальной системе барросов. А ещё, сэр, посмотрите на эту фотографию. — Он достал из папки ещё одно фото и протянул начальнику. — Это снова он, и этот снимок сделан за несколько часов до уничтожения Старого Нью-Йорка два года назад.

— Но барросы не хотели на нас нападать, как сообщил нам их представитель, если он не врёт. Кстати, где он сейчас?

— Архимаг не появлялся почти год. — Ответил парень. — А напал на нас клан Бас из-за этого Psycho, подстроившего сбой в работе портала, из-за чего войска клана высадились прямо возле Статуи Свободы.

— Мы должны воздать им по заслугам за уничтожение нашей святыни! — Босс стукнул по столу так, что пепельница подпрыгнула на пол и упала, разбившись и рассыпав пепел по полированному паркету. — Вот чёрт!

— Это будет не так просто. — Прокомментировал подчинённый. — На телах наших парней нет следов от пороха, следовательно, они не успели сделать ни одного выстрела. В то же время, все пули из тел, как подтверждает баллистическая экспертиза, выпущены из одного оружия.

— Перебить одиннадцать человек из револьвера, прежде чем они успеют сделать хоть выстрел? Это вообще возможно? — Удивился "Сэр".

— Для человека — нет. — Ответил Джон.

— А как продвигается наш проект боевых гибридов? — Поинтересовался начальник.

— Всё упирается в финансирование, сэр. — Робко сказал паренёк.

— Оно будет! — Сообщил его босс, доставая из ящика в столе какие-то документы.

— А госпожа Президент не будет против?

— Главное что я за!

Глава 2

Голый связанный человек сидел передо мной в трюме Когтя. Три дня назад он и его дружки — бравые морпехи США — высадились из портала, возникшего посреди степи. Высадились тут, понимаешь, все такие разукрашенные, в новеньком камуфляже, со стволами, до неузнаваемости увешанные цацками. Вот только неужели этих недоумков не предупредили, что калибр 5,56 тут годиться только для охоты на зайцев?

Вот уж кого не ожидал увидеть, честно! Правда, удивление не помешало нам перебить их всех, устроив внезапную засаду. Только этого мы оставили в живых, надеюсь, он знает русский, не зря же у него фамилия такая — Романов. Белоэмигрант, царская морда, блин. Весь вчерашний день он варился в собственном соку, может, созрел уже для разговора?

— Ну, привет. — Я подошёл к нему сзади и содрал мешок с его головы.

— Отпустите меня! — Прокричал он с диким акцентом, страшно коверкая слова. — Это нарушение всех конвенций.