Псих. Часть 4: Ренегат

— Псих. — Раздался сзади голос Арны. — Явился всё-таки.

— Явился. — Ответил я. — Чуть-чуть запылился. А у тебя что?

— Я всё сделала. — Ответила она. — Панель для ввода координат спереди на арке. Но мне нужны реперы.

— Извиняй. — Сказал я. — Гопника Шкляву взять негде.

— Точки привязки. — Пояснила она.

— Я понял. Я просто пошутил. Три точки надо.

— Четыре. — Возразила Арна.

— Трёх хватит. — Продолжал я гнуть свою линию.

— Для плоскости да. — Согласилась она. — Но для планеты нужно четыре.

— Нам не нужна вся планета. — Сказал я ей. — Да и портал не даст открыться в месте, где жизнь невозможна. Я уже пробовал.

— Ну, три, убедил. — Поддалась она.

— Тру я, тру! — Ответил я, взял кристаллы и, чуть подзарядив, вставил их на свои места. — Сейчас их и создадим. Есть у тебя маяки? Или что там понадобиться?

— Вот. — Она протянула мне нечто вроде пейнтбольного маркера. Только с экраном. — Выставишь его в портал, на экране увидишь, что находиться с той стороны и нажмёшь на кнопку. Маячок выстрелит и зароется в землю. Осталось решить одну маленькую проблемку...

— Какую? — Поинтересовался я.

— Я не могу включить портал.

— Это не проблема! — Ответил я, прикладывая руки к порталу.

Бывать ранее в месте, куда собираешься открыть портал, не обязательно, достаточно яркого образа. Спасибо пиндосам, что они сами, благодаря Голливуду превратили свою страну в отличную мишень. К слову о Голливуде... Он-то и будет первой целью. Я направил свою энергию на портал, активируя его, а потом представил перед собой большие белые буквы на зелёном фоне. Кажется, получилось. Портал засветился, и я просунул в него конец маркера, увидев на экране, что не ошибся. Нажатие на кнопку, и первый маяк занял своё место.

Нажатие на панель гасит портал, а я тем временем пытаюсь вспомнить другой образ. На западном побережье маяк есть, теперь следует пальнуть в восточное. Статуя Свободы, наверняка, не уцелела, но есть же ещё Белый Дом! Засело же в башке так, что даже клиническая смерть не стёрла эти образы, притом, что я совершенно не помню, какой марки был мой трактор. Правда, помню, что он у меня был, и как мы с Кирой ехали на нём на базу УБАС, распевая по пути матерные частушки из репертуара Сектора Газа. И, кажется, он так и остался стоять на базе. Звягинцев — сука. Мало того, что машину зажал, так ещё и трактор не вернул!

Второе открытие портала, второй маяк занял своё место. Теперь надо куда-то приткнуть третий. Я стал перебирать образы в памяти. Большой Каньон? Нет, кажется, он где-то рядом с Голливудом. Башни Близнецы и без меня развалились. Мост какой-то был? Нет, он тоже на западе.

— Отпади мой хвост! — Выругался я. — Неужели я всё забыл? У Клыка был слепок моей памяти, но он ещё не вернулся. Кстати, как там переход на автоматическую систему обороны?

— Клык вернётся, загрузит и установит. — Ответила Арна. — А слепок памяти есть и у меня. Что ты ищешь?

— Какой-то яркий образ, связанный с США. Не на востоке и не на западе.

— Гора Рашмор пойдёт? — Спросила она.

— Рашмор... Рашмор... — Задумался я. — А точно! Четыре мерзких хари. И это на севере, кажется. Годиться!

Ну, капиталисты, держитесь! Сами продали нам верёвку, на которой мы вас повесим!

Глава 6

Пока Арна разбиралась с новой системой навигации и пыталась вычислить местоположение вражеских маркеров на Кимире, мы решили оставить ненадолго все мирские заботы и просто поохотиться в своё удовольствие. Кира усвистала куда-то вглубь леса, а я же решил пройтись по опушке, не столько выслеживаю добычу, сколько просто наслаждаясь прогулкой на природе. По уже въевшейся привычке я постоянно нюхал воздух, позволяя обонянию дополнять картину происходящего в лесу, которая, нарисованная по одним лишь зрению и слуху, была бы не полной.

А вот этот запах мне незнаком, хоть и очень интересен. Что-то такое он пробудил в моём подсознании, что заставило меня крадучись двинуться в сторону его источника. Только подкрадывался я не так, как к дичи: сосредоточившись на одной цели, а иначе. Так, словно сам мог подвергнуться нападению. Как ещё объяснить то, что я постоянно крутил ушами и нет-нет да поглядывал по сторонам.

Вскоре я нашёл источник запаха. Им оказалось большое старое дерево, обхватить которое у меня бы не хватило обхвата лап. Но само дерево так пахнуть не может, так что я пошёл вокруг ствола и обнаружил-таки кое-что. На коре дерева было несколько застрявших в трещинах шерстинок золотистого цвета. Это кто тут удумал территорию помечать? Причём таким не характерным для арги-ру способом — потёршись об кору дерева. Те просто сдирали когтями кору с деревьев или находили подходящий камень и рисовали на них символы племени. А запах вблизи жилища саблезубов и так был такой, что все остальные хищники не смели подойти ближе, чем на несколько километров.

Я наклонился к земле и местами, где ковёр листвы прерывался, смог разглядеть следы. Точно такие же, как у меня, неужели ещё где-то остались арги? Я-то думал, что все прямоходящие пришли в Саблеград, да и вести из племён не сообщали о новых. Но кто же может вести себя так нагло на землях арги, кроме самих арги? Да и ещё являясь при этом — я вновь понюхал метку на дереве — самкой? Стоило выяснить. Поэтому я осторожно отправился по следу, стремясь отыскать нарушительницу. Следы порой терялись, но запах уже был достаточно силён, чтобы не сбиться с пути, видимо она метит очередное дерево.

Ну, так и есть! Высокая мощная кошка с шерстью песчаного цвета, как и у меня, стоит и трётся шеей в ошейнике о дерево. А откуда ошейник? Стоп! Не с того начал. Откуда у неё натовский камуфляж, автоматическая винтовка с глушителем и... хвост? Хвост у неё был не чета моему. Длинный, примерно метр с небольшим, толстый по всей длине. Да и клыков у неё не было, и кисточек, ушки у неё закруглённые. Окраска однотонная, лишь только возле носа два симметричных пятнышка, да над глазами точки более тёмного цвета, а ещё почти на самом кончике хвоста тоненькая полоска. Это получается, что передо мной на арги, а пума? А вообще киса хороша.

Забывшись, я неосторожно муркнул, и кошка, прервав своё занятие, отпрыгнула в сторону и взяла меня на прицел. Я, повинуясь рефлексам, сорвался с места, и пули, выпущенные из её оружия, срезали куст, за которым я секунду назад прятался. Я резко сменил направление, уклоняясь от новой очереди, а потом прыгнул на дерево и, оттолкнувшись от ствола, врезался в пуму и повалил её на землю, вырывая автомат из рук.

— Утихни! — Сказал я, прижимая вырывающуюся бестию к земле. Но потом, вспомнив про её снаряжение, перешёл на английский. — Мы с тобой одной крови. — Ну, почти. — Что на тебя нашло?

— Я должна исполнять приказ. — Сказала она, выплюнув землю, набившуюся ей в пасть.

— Чей приказ? — Спросил я. — Людей что ли? Зачем тебе на них работать? Ты им ни чем не обязана. Ты считаешь их своими создателями? Это зря. Они-то просто хотели для себя пушечного мяса. А ты пляшешь под их дудку.

— У меня нет выбора. — Ответила пума, перестав вырываться.

— Ну, вот те здрасьте! — Раздался голос со стороны. — Я отлучилась на минутку, а он уже какую-то бабу завалил. Кобелина!

Вот и Кира подтянулась к веселью. И сразу ругаться, причём необоснованно. Или обоснованно? Я прислушался к себе и понял, что дико хочу — вот прямо здесь и сейчас — отйиффать, как любит выражаться Шах, эту кошку. С чего бы такая реакция?

— Присоединяйся, третьей будешь. — Пошутил я. — А вообще я тут шпионов ловлю.

— То-то я смотрю, допрос с пристрастием в самом разгаре. — Кира в долгу не останется, нет.

— Придумай лучше, как с неё ошейник снять. — Сказал я ей. — Видишь, не по своей воле она сюда пришла. — Показал я Кире на шею пленницы, а потом обратился к пуме на английском. — Как он снимается?

— Его нельзя снять. — Пожаловалась кошка, мигом погрустнев. — Он взорвётся.

— Ну, тогда пошли в город. — Сказал я. — Там что-нибудь придумаем. — В этот момент ошейник пискнул. — Что это было?

— Предупреждение. — Ответила она. — Ещё одно нарушение и человек, наблюдающий за нами, взорвёт мой ошейник.

Как всё запущено! Ну, ничего, есть одна метода! Я выпустил когти и выцарапал у неё на загривке руну магического щита. Конечно, лучше бы иметь под рукой специальные чернила с пылью магических кристаллов, но кровь, пока она живая, тоже может послужить носителем и преобразователем энергии.

— Больно же! — Не оценила пума мои старания.

— Терпи. — Ответил я, вливая энергию в руну и формируя щит вокруг её шеи. — Зато я снял с тебя ошейник, больше тебе ничего не угрожает.

Наблюдатель купился на мой блеф и подорвал заряд. Ошейник разлетелся на осколки, которые, не пробив поставленный мною щит, вонзились в землю или унеслись в разные стороны, срезая ветки с деревьев и разрывая кусты.

— Вот и всё, а ты боялась, только юбочка помялась. — Произнёс я по-русски и облизал обожжённую взрывчаткой руку. — Вставай, хватит валяться. И запомни, каждый уважающий себя пушистик должен знать два языка: русский и Арги.

— Нам говорили, что русские враги. — Произнесла она.

— Тебе это говорили те, кто нацепил на тебя бомбу. — Заметил я. — И ты после этого считаешь их друзьями?

— Нет. — Помотала она головой.

— То-то же! — Ответил я. — А враг твоего врага — твой друг. Пошли домой.

— Домой? — Спросила она. — В смысле, в казарму?

— Как всё запущено. — Покачал я головой. — Дом — это дом. Казарма к нему не имеет никакого отношения. Что у вас там вообще происходит?

Ну, по пути к городу Куга — так её звали, забавно, Куга — Sugar, сахарная пума — рассказала об их житье-бытье. Где-то под землёй располагалась какая-то сверхсекретная лаборатория, в которой проводились эксперименты по созданию гибридов человека и зверя. За основу были взяты пума, рысь, волк, лиса и собака. Видимо, как наиболее распространённые в США хищники достаточно крупных размеров. Куга как-то совершила побег из охраняемой зоны, где содержались "образцы удачных экспериментов", и пробежалась по комплексу. Выхода она не нашла, так как поймали её раньше, но повидала многое: растущие в питательных растворах клоны, результаты неудачных экспериментов, отправляемые на переработку. А ещё множество зверей, подвергаемых различным процедурам, порой довольно болезненным, смысл которых не был ясен Куге. Путешествие её закончилось встречей с отрядом охраны, закованным в броню, которая не поддавалась её когтям, в отличие от тел учёных, попавшихся ей на пути ранее. Залп ружей с транквилизаторами отправил её в беспамятство, а очнулась она уже с ошейником на шее, который бил её током. А её сестра, попытавшаяся снять ошейник, спровоцировала взрыв, оторвавший ей голову. После этого попыток снять адскую машину не было, а тренировки стали жёстче и условия проживания хуже. Сотня гибридов — или, как сказал бы всё тот же Шах — фурриков — содержались на площади однокомнатной квартиры, и питались какой-то вязкой однородной массой. Поговаривали, что состоит она из тех, кто стал жертвой экспериментов или умер, не справившись с тренировками.

Ну, а сюда их отправили для проведения полевых испытаний. Недавно — по времени совпадает с уничтожением отряда интервентов — работы в лаборатории стали интенсивнее, видимо пришло дополнительное финансирование. А наиболее отличившихся отправили в закрытом фургоне куда-то, где прогнали через светящуюся арку, ведущую в пещеру неподалёку отсюда. Там осталось ещё пятнадцать самочек — почему-то самцов среди них не было, может, держали отдельно, может, что-то ещё — и один человек. На предложение убить его и освободить остальных Куга отчаянно замахала руками. По её словам, если человек умрёт, то все ошейники автоматически взорвутся. К тому же человека охраняла одна из них. На мой вопрос, почему одна них служит врагам, Куга, вздыбив шерсть и сжав кулаки с когтями, выпущенными от ненависти, сугубо матерно выразилась в отношении собак. Оказалось, что рабская собачья преданность шавок — та их черта, которую я жутко не люблю, проявилась и в гибридах. Псины с радостью выполняют команды людей, выполняя обязанности полицаев. И даже ошейники не доставляют им никакого неудобства, привыкли за века покорности.

За разговорами мы достигли города, где Куга собрала на себе множество заинтересованных взглядов. Она же в свою очередь смотрела по сторонам широко раскрытыми глазами. Особо её поразили гиганты арги-ру. Ну-ну, это она ещё Рика не видела. Но её совсем не удивило то, что почти всё население города предпочитало обходиться без одежды. Исключение, пожалуй, один лишь Дизель, ибо оттирать машинное масло с шерсти — то ещё удовольствие.

Пока Кира осталась в доме отмывать гостью, я пошёл к пищевому синтезатору, чтобы взять немного мяса. На вкус оно совсем как настоящее, только всё одинаковое, а для неизбалованной Куги будет просто замечательным, хоть она, наверняка, перекусила во время своей прогулки по лесу. Когда же я вернулся и уже приступил к готовке, девчонки уже успели помыться, и теперь Кира объясняла гостье, зачем нужны те или иные средства из её косметического арсенала.

— Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! — Не успел я закончить свою фразу, как проголодавшиеся самочки подтянулись на кухню, привлечённые ароматами. — Энто тебе. — Протянул я Куге тарелку со слегка подрумяненным стейком. — Энто тебе. — Тарелка Кире. — А энто мине.

Куга осторожно понюхала мясо, но, видимо решив, что температура его не очень высока, за один укус проглотила его. М-да, манерам её ещё учить и учить. И надо её куда-то пристроить. Сегодня побудет у нас, а завтра придумаем. Ладно, мясо, а вот почему кофе Куга попыталась лакать?

— Что ты делаешь? — Спросил я у неё.

— Пью. — Последовал ответ.

— Пить надо не так. — Ответил я и поднёс чашку к губам. — Видишь? — Спросил я, сделав глоток.

— Я так не могу. — Сказала Куга. — Мне клыки мешают.

— Чего? — Я чуть кофе не подавился. — Мне не мешают, а тебе мешают? У тебя-то клыки даже наружу не торчат. Ну-ка. — Я встал из-за стола и подошёл к ней. — Бери кружку и аккуратно подноси к нижней челюсти. — Я взял руку Куги и направил её. — Между нижними клыками. Вот так, правильно. — Похвалил я её. — А теперь чуть приподними верхнюю губу, чашку наклони и легонько втяни в себя напиток. — Продолжал я учить пуму пить из чашки. — Вот видишь! Получилось! Только не надо так громко сёрбать. — Заметил я. — Ну, ничего со временем научишься, просто не втягивай так сильно воздух.

— И мизинчик оттопырь! — Вмешалась Кира, пряча улыбку.

— Кира! — Возмутился я. — Не путай. Сама-то сразу научилась?

— Почти. — Ответила она.

— Ну, уж точно не с первого раза. — Заметил я.

— А меня ты не учил. — Кира решила перевести тему. Не тут-то было.

— Я сам тогда учился, когда стал таким. — Сказал я. — Забыла что ли?

— А вы давно такие? — Спросила Куга, отвлекаясь от пития. Ё-моё, как она усы-то умудрилась намочить?

— Три года. — Ответил я. — А ты?

— Я не знаю. — Пожала плечами. — Но люди в лаборатории говорили что десять.