Псих. Часть 4: Ренегат

— А нет у нас никаких конвенций. — Я вышел перед ним и, увидев его квадратные глаза, усмехнулся. — Что, пиндос, думал в России медведи по улицам ходят? Не тут-то было, у нас тут одни саблезубые.

— Я не пиндос! — Закричал он. — Я русский!

— Ври больше, царская морда. — Я подтянул ящик и сел на него напротив пленного. — Все "ваши благородия" были понаехавшими: немчура, лягушатники, лимонники. Ни одного русского среди вас не было! Иначе бы не грабили народ, а как у народа лопнуло терпенье, не сбежали бы, стырив всё, что не прикручено, а что прикручено, открутив и стырив.

— Классовая ненависть? — С вызовом спросил он.

— Скорее видовая. — Ответил я. — Я не нацист, я всех людей ненавижу одинаково, но некоторых — одинаковее прочих. Пиндосов там, или предателей, или потомков предателей, или пиндосов — потомков предателей.

— Я не предатель! — Гневно закричал он.

— Нет. — Я согласился с ним, но пояснил. — Ты потомок предателей, что довели страну, а потом сбежали. Ещё и служишь врагам России.

— Можно подумать, что ты русский!

— Нет. — Опять согласился я. — Я теперь даже не человек. Я — арги.

— Ты предатель! — Пошёл он в наступление.

— Я?! — Я искренне удивился. — Кого это я предал?

— Землю! — Прокричал он. — Я видел твою морду в сети. Это ты наслал на нас пришельцев, уничтоживших Нью-Йорк.

— Ух ты! — Обрадовался я. — Вот это новость. Я-то хотел просто их от своих подальше увести, а оказалось, что и врагу досталось.

— Америка не враг России. — Попытался сагитировать он.

— С каких это пор? Да даже если и не враг. Всем известно, что хуже англосакса врага может быть только англосакс союзник. — Сказал я и добавил, видя, что он пытается оспорить. — И не спорь! Примеров масса: Первая Мировая война, Великая Отечественная, а до этого Русско-японская, Крымская, и так далее, и тому подобное...

— Всё равно ты предатель! — Продолжал упорствовать он. — Ты предал человечество!

— В лице Америки? — Съязвил я. — Смешно, смешно. Ну да, если и так? Предать можно только то, что ты выбрал сам: убеждения, принципы, страну, которой решил служить, друзей. А от того, что тебе навязано извне — как то религия или, например, видовая принадлежность — можно только отречься. Так что, если ты и прав, то я не предатель, а ренегат.

— Это одно и то же! — Прокричал он опять.

— Я тебя прекрасно слышу. — Ответил я, прижимая уши к голове. — И нет, это разные вещи. К тому же людей я и раньше на дух не переносил.

— Чем мы тебе так не угодили? — Спросил он.

— Ты ещё спрашиваешь? — Удивился я. — Это же вы навязали всему миру американскую мечту. Покупай, потребляй, жри, бери кредиты, чтобы купить то, что тебе не нужно, купить то, что ты выкинешь через месяц, хотя оно ещё работает. Но оно же вышло из моды, поэтому иди за новым кредитом и опять покупай, снова жри, снова потребляй, и помни — тебе всего и всегда мало, мало, мало! И, кстати, не пытайся освободиться.

— Я не пытаюсь! — Соврал он.

— Я слышу, как ты шуршишь верёвками, а ещё чую по запаху, когда ты врешь. — Пояснил я. — Я уже давно не человек. И даже если ты освободишься? Что ты будешь делать?

Он прекратил попытки развязать руки и сел смирно. Хотя глаза его так и бегали по трюму, ища, чем бы меня ударить, если ему доведётся освободиться.

— Я тебе ничего не скажу! — С вызовом бросил он. — Как меня не пытай!

— Не храбрись, не храбрись. — Усмехнулся я. — Вы — американцы, боли не любите.

— За меня отомстят! — Гордо и с вызовом бросил он, глядя мне в глаза. Недолго, правда. С хищниками не стоит играть в гляделки, иначе можно увидеть в их глазах картины собственной смерти.

— И воевать вы тоже не умеете. — Продолжал я дразнить его. — По крайней мере, без двадцатикратного превосходства в живой силе двух авианосцев поблизости. Мы перебили вас за полторы секунды, а вы нас даже не заметили.

— Вы подло напали на нас исподтишка! — Заявил он.

— Подло — расстреливать мирное население с беспилотников. — Ответил я. А мы — кошки, и мы скрадываем добычу. И даже по меркам относительно мирного двадцатого века засада — вполне себе приемлемый способ ведения войн. Согласен, первый шаг за вами, ибо мы не можем попасть на ту сторону портала. Пока не можем. — Добавил я. — Но тут всё будет против вас.

— Ладно, я всё понял! — Прокричал он. — Будешь меня пытать?!

— Нет. — Сказать, что он удивился, значит, ничего не сказать. — Благодаря оборудованию на этом корабле, я и так знаю о тебе больше, чем кто-либо ещё. Даже то, что сержант Макартур дерёт тебя в очко. Знаешь, это мерзко... — Поморщился я. — Коготь, редиска ты электрическая, такие картины мог бы мне и не пересылать!

— Ты сам хотел знать всё. — Раздался голос из динамиков под потолком.

— Ты гомофоб! — И это всё, что он имеет мне сказать?

— Знаешь, у нас вообще-то свободная страна, где не запрещено быть гомофобом. — Ответил я. — В отличие от вашего тоталитарного империализма, где нельзя назвать негра негром, а бабу бабой. Как там их у вас сейчас называют? Вагиноамериканка?

— Нет у нас такого! — Вот, значит, теперь "у нас". То он американец, то русский. Хрен поймешь.

— Скоро будет. Только ты этого не увидишь. — Пообещал я.

— Убьешь меня? — Спросил он, пряча страх.

— Вот ещё, руки об тебя марать. — Ответил я и, подойдя к нему сзади, когтями перерезал верёвки. — Вали пока я добрый. Коготь, открой аппарель.

— И ты не боишься, что я вернусь?

— Ты для начала выживи. — Сказал я. — А потом будешь думать, как выбраться с острова, окруженного на тысячи километров одной лишь водой. Вали уже. — Подтолкнул я его к выходу. — И барахло своё забери. — Показал я на ящик, в котором были его вещи.

Он не стал испытывать судьбу, а подхватил ящик и поволок его на выход из трюма. Как только Романов покинул корабль, Коготь закрыл аппарель и взял курс на Саблеград. А мне предстоит подумать, что нас ждёт и что нам с этим делать. Как они вообще сюда попали?

— Вожак! — Стоило мне покинуть борт крейсера, вернувшегося на наш космодром, как меня выловила Арна.

— Аюшки, Хозяюшка? — Я остановился, ожидая, когда она подойдёт. — Коготь, успокойся, на твою подругу я не претендую. — Больно уж у него морду перекосило после моих слов. — Просто, чтобы мы без неё делали? Да, Арна?

— Прекрати меня смущать. — Ответила она. Смутить искин? Это вообще реально?

— А ты тогда прекрати называть меня Вожаком. — Попросил я, идя рядом с ней к городу.

— Не могу. — Ответила она. — Так того требует субординация.

— Субординация... — Подразнил я её. — Раньше-то как-то без этого обходились.

— До первой победы ты был на испытательном сроке. — Пояснила она.

— То есть теперь мне не отвертеться от этой участи? — Спросил я.

— Нет. — Подтвердила Арна. — Только в случае смерти. — Сказала она, а потом добавила. — Не клинической.

— Эх, не прокатило. — Изобразил я расстройство. — Ладно, чего ты хотела?

— У нас освободились производственные мощности. — Начала она объяснять. — И я хочу предложить использовать их, чтобы создать комплекс устройств, способных вернуть жизнь на второй материк Кимира.

— Очень сложный комплекс? — Поинтересовался я.

— Нет. — Покрутила она головой в отрицающем жесте. — Несколько автономных роботов, засевающих землю специальными бактериями.

— Что за бактерии?

— Питаются солнечным светом и вырабатывают органику и кислород, потребляя воду и углекислый газ. — Пояснила она. — А потом отмирают.

— А потом там можно будет высадить растения Аргора из банка семян на Горне. — Подхватил я идею.

— Вот почему ты Вожак! — Похвалила она меня.

— Прекрати меня смущать. — Вернул я её слова. — Коготь, пойдём со мной. — Поманил я его, махнув лапой. — Дело есть.

Я пошёл вглубь нашего квартала, Коготь за мной, а Арна за ним. Всё равно присутствие её аватары не требуется при производстве, так пусть прогуляется. Мы дошли до дома с огромными воротами, в которые я постучал.

— Никого нет дома! — Донёсся изнутри громкий бас Рика.

— Открывай! — Прокричал я. — Это я — почтальон Печкин! Принёс журнал, мурзилка!

— Кто такой мурзилка? — Рик, услышав незнакомое слово, не утерпел и приподнял лапой ворота.

— Это ты Рик — мурзилка. — Ответил я. — Сидишь тут, на улицу не выходишь, хандришь. Ты когда в последний раз охотился? — Спросил я его.

— Давно. — Не смог вспомнить гигант. — Скучно — буйволы для меня как мыши.

— Сам виноват! — Сказал я. — Хотел быть большим и сильным — получи и распишись!

— Не таким. — Чуть виновато сказал он.

— Ну, уж кто виноват, что ты меры не знаешь? — Спросил я. — Кстати, где твоя подружка?

— Ушла. — Грустно ответил он.

— А что так? — Удивился я. — Как можно было уйти от такого громилы?

— Не удовлетворяю её, говорит. — Пояснил Рик.

— Это как такое возможно? — Ещё сильнее удивился я, но потом понял. — Не влезает?

— Нет. — Ответил он грустно.

— Ну, ну. — Успокаивающе произнёс я. — Нашел, блин, о чём переживать. Я, собственно, зачем пришёл. — Почесал я затылок. Блин, поцарапался, опять когти отросли. — Ты нам скоро понадобишься, и понадобишься без хандры и грусти — один! А потому ты летишь в отпуск!

— Куда? — Удивился он.

— На полюс. — Пояснил я. — Коготь тебя отвезёт. Там и дичь для тебя имеется. И самочки не чета малявкам с Горна. А как пройдёт ту же программу, так, глядишь, и больше тебя вырастет.

— Это вряд ли! — Оживился он.

— На месте и узнаешь. — Пообещал я. — Коготь, забирай клиента. Арна, стой.

— Да, Вожак? — Спросила она.

— Подготовь наземную технику, проверь заряд реакторов, боезапас и прочее. Она нам скоро понадобиться.

Она кивнула и пошла провожать Когтя. Электронная любовь, вот не могут друг без друга. Всё-таки ИИ Арги очень живые, видно, что она не симулирует чувства, а на самом деле любит его. А вот обломавшийся Клык поступил нечестно — у нас и так самок меньше, чем самцов, из-за чего некоторые живут с самками арги-ру, пока те не перерастают своих супругов. Так ещё и этот ушлый ИИ сманил двух — двух! — самочек-пилотов, которые даже во время стоянок почти не покидают корабль. Дурдом, одним словом!

Остаток дня прошёл в заботах. Заглянул к Дизелю и попросил его подготовить и часть земной техники, прошёлся по арсеналу, хранилищу боеприпасов и всё проверил. После в информационном зале перенастроил алгоритмы систем наблюдения на людей.

Домой вернулся только под вечер. Кира и котята уже сладко спали. Два дня их не видел, а ведь малыши уже изменились: задние лапы удлинились, а передние стали превращаться в ладони. Так и не замечу, как они вырастут! А всё чёртовы пиндосы, вечно они не вовремя.

Глава 3

— Что выяснил вчера? — Кира, покормив котят, показалась на кухне к завтраку.

— Ай! — Махнул я рукой.

— Папка вернулся! — Сорванцы показались из спальни, смешно пошатываясь на задних лапах. Да, учиться ходить им приходится дважды.

— Вернулся, вернулся. — Произнёс я, пододвигая им тарелки. — Ешьте!

Вечно голодные котята, радостно урча, вцепились в чуть подогретое мясо, а Кира вернулась к допросу:

— Что узнал-то! — Потрясла она меня за плечо, отчего я ткнулся носом в чашку с горячим кофе.

— Кира! — Воскликнул я, вытирая нос лапой. — Имей совесть!

— Я имею! — Утвердительно сказала она.

— В плане наличия. — Пояснил я. — А не так, как ты. Всё плохо. — Выдал я резюме по текущей ситуации.

— Совсем плохо? — Она даже оторвалась от приёма пищи. И едва не лишилась завтрака. — Ругр, кофе тебе ещё рано! А мясо потом получишь ещё.

— Это непры относились к нам с пренебрежением, за что и поплатились, и не выставляли охрану у порталов. — Пояснил я. — А америкосы... Помнишь сериал, где межпланетный портал, из которого мог явиться кто угодно, стоял посреди пустой комнаты, без какой бы то ни было охраны, и даже без наблюдения?

— Ага. — Подтвердила она. — "Звёздные ворота", кажется.

— Врата. — Поправил я. — А тут не так. Пятнадцать автоматических турелей с крупнокалиберными Браунингами, пара безоткатных орудий, ракетная установка и даже огнемёт. И это только то, что увидела царская морда.

— Кто-кто? — Удивилась она. — Какая такая морда?

— Царская. — Пояснил я. — Романов, блин. Большевиков на него нет!

— Ну и ладно! — Пожала она плечами. — Веселее будет.

— Я бы предпочёл обойтись без такого веселья. — Недовольно пробурчал я.

— Это ты без него обойтись можешь, а оно без тебя — нет. — Разъяснила она ситуацию.

— Это точно. — Подтвердил я. — Только смотался от людей подальше, так — на тебе, как говориться, получи и распишись — адская гончая под окном. Только разобрались с тварями — Звягинцев припёрся. Разобрались с его проблемой — пираты прилетели. Пиратов кокнули — непры активизировались. С непрами разобрались — земляне вернулись. И что дальше будет?

— Что-нибудь да будет. — Произнесла она.

— Мне уже страшно. — Я поёжился, а потом обратился к детям. — К чёрту всё! Сегодня мы идём заниматься садом.

— Мазом! — Добавила Кира.

— Огородом. — Поправил я её. — Но про это я тебе потом напомню.

У веточек кофейного дерева корешки уже отросли, пора пересаживать их. Я аккуратно собрал все саженцы, Кира откопала в кладовке лопату — старую добрую БСЛ, и мы, покинув город, отправились к нашей плантации. Пора расширятся, кофе-то любят все, а деревья я изначально брал только на нас двоих, да и зёрна, привезённые с Земли, уже закончились.

Даже инопланетянин Фи-фи полюбил кофе. Только пить его ему приходится тайком, ибо драконы — татаны, не вынесшие жизни в городе кошек и сбежавшие на тот же остров, что и фенек, дабы была хоть какая-то компания — приходили в крайнее возбуждение даже от запаха кофе, не говоря уж о том, чтобы дать им его выпить. Кстати, оказалось, что Фи-фи — прозвище, а полное имя его звучит примерно как Фиропон лель Филиппок дожа что-то там дальше, как-то так... Короче, я так и не смог произнести его полностью, и тогда фенек сказал, чтобы я его и дальше звал Фи-фи. Судя по всему, никто не может выговорить его имя.

— Папа, а что это за место? — Спросила Рура, потянув меня за шерсть на бедре, дабы привлечь внимание.

— Это сад. — Пояснил я, кладя саженцы на траву и беря лопату в обе руки.

— А где мазо? — Поинтересовался Ругр.

— У мамы в голове. — Объяснил я, поглядывая на Киру, которая не преминула показать мне язык. — А здесь растут деревья, но не как в лесу. Здесь только те деревья, которые мы посадили.

— А зачем сажать деревья? — Удивился сын.

— Мы берём от них плоды. — Пояснил я, делая первую ямку. — Возьми веточку, что я принёс, и втыкай её сюда.

— Вот так? — Спросил Ругр.

— Переверни. — Объяснил я. — Корешками вниз.

— Я тоже хочу! — Влезла Рура, отталкивая брата.

— По очереди, кошкины дети! По очереди. — Прервал я затевающуюся перепалку. — Рура, одной достаточно. Не надо совать всю охапку. Им будет тесно.

— А зачем сажать? — Снова спросил Ругр. — Можно просто взять в лесу.