| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мелкая живность, до последнего сидевшая в своих норах и дуплах, не обращая внимания на людей, в панике спасалась от огня. Белки скакали по веткам, спрыгивали на прямо на головы, на машины и мчались дальше, подгоняемые ужасом. Прямо под ноги Меньшикову, заливавшему водой участок торфяника, выскочил крупный заяц. Сашка от неожиданности чуть не упал, на мгновение потеряв равновесие. Он был в тяжелом защитном костюме, в каске, земля под ногами размокла и превратилась в вязкую горячую жижу, от которой шел пар. Ствол Меньшиков уложил на плечо, так было легче, чем держать его в руках. Жара стояла невыносимая, пот затекал в глаза, ручьями струился по телу. Снаружи Сашка тоже был мокрый — люди время от времени окатывали друг друга водой. Медведев в такой же амуниции стоял с брандспойтом недалеко от него, заливая свой участок, и временами поглядывал на парня. "Ничего, неплохо держится, — с одобрением подумал Вадим, — тяжело пацану, но терпит". Ему самому было нелегко, ноги все глубже вязли в каше из торфа и глинистой земли, и приходилось тратить силы на то, чтобы время от времени освобождать их. Только грязь с противным чавканьем в очередной раз отпустила Медведева, как он заметил, что одна из елей, у которой, видимо, прогорели корни, а крона была не тронута огнем, начала наклоняться прямо в их с Сашкой направлении.
"В сторону!" — заорал Вадим, но без толку — шум воды, треск горящего леса, грохот бульдозеров за спиной, валивших подлесок, заглушили его голос. Тогда Медведев направил тугую струю прямо Сашке в плечо, тот пошатнулся от водяного удара и обернулся посмотреть, в чем дело, а ель уже падала прямо на них. Вадим, не раздумывая, прыгнул на Меньшикова, сбил с ног и попытался вместе с ним откатиться из-под падавшего дерева. Спасателей накрыло ветками, которые своей тяжестью вдавили их в горячую жижу.
— Цел? — Вадим еле освободил руку и сжал Сашкино плечо.
— Вроде бы.
Сашка попробовал шевельнуться и не смог — развилка между двумя толстыми сучьями намертво прижала его к земле. Самое большее, что смог сделать Медведев, это повернуться на бок.
— Сами не выберемся, — довольно спокойно заметил Вадим, решив не тратить лишние силы и нервы. — Главное, чтобы эта елка не загорелась, а то из нас шашлык получится в два счета.
— Из меня — цыпленок табака, — пробормотал Меньшиков.
Сашка кое-как повернул голову. Каска слетела с него, сквозь грязь, перепачкавшую лицо, сочилась кровь из щеки, разодранной острым обломком ветки. До них донесся короткий взвизг пилы и через пару секунд чей-то крик:
— Мужики, отзовитесь, если живы!
— Пока живы, но сейчас в этом болоте точно утонем, — крикнул в ответ Вадим.
Пила снова начала визжать, к ней присоединилась еще одна, и через несколько минут тяжесть веток уменьшилась. Медведев попробовал выползти из-под ели, продрался сквозь колючие лапы и выбрался на волю.
— Пилите осторожно! Саньку зажало, сам он не выберется!
Вадим сейчас больше всего походил на фигуру из полурастаявшего шоколада — черная маслянистая грязь облепила его полностью и начала медленно стекать вниз, едва он поднялся на ноги.
— Целы? — Худяков в мгновение ока оказался рядом с ним.
— Целы, — отмахнулся от него Медведев. — Шурик щеку распорол, но говорит, что остальное в норме. Дайте мне, я знаю, где он лежит. — Вадим отобрал пилу у Данилы и начал резать толстую ветвь у самого ствола.
— Придержите ее, чтобы не упала! — скомандовал он.
Данила, оставшийся без инструмента, крепко ухватил сук и потянул на себя. Сергей Томский бросил пилу и стал помогать ему. Олег присоединился к спасателям.
— Ты куда лезешь?! — заорал на него Вадим. — Занимайся своим делом!
Через несколько минут Меньшикова освободили из-под еловых ветвей. Он не успел ни встать, ни даже приподняться, как Олег оказался рядом с ним.
— Двигаться можешь? Ничего не сломал? Боль где-нибудь чувствуешь?
— Не-е. Меня только какой-то леший сначала пришпилил, как бабочку, а потом скалкой попытался раскатать в лепешку. Я сейчас плоский, как промокашка. — Сашка закатил глаза и обмяк.
Олег легко поднял его, как ребенка, на руки.
— Пусти! Я в порядке! — Меньшиков с воплями начал выдираться из медвежьих объятий Худякова.
Теперь и врач стал таким же черным, как спасатели. Всех троих начали поливать водой.
— Хватит! — скомандовал Медведев, когда грязь с них немного смылась. — Ты что, оглох? — напустился он на Сашку. — Я тебе ору: "В сторону!" — а ты не слышишь! Еще немного — и тебе стволом хребет перебило бы!
— Очень жарко было, я пытался вызвать чувство прохлады, — виновато ответил Меньшиков.
Лучше бы он этого не говорил!
Медведев взревел:
— Ты бы еще в позу лотоса сел! Йог ...! Медитирует посреди пожара! Давай, еще по углям раскаленным прогуляйся, их здесь полно! Голой задницей на них сядь! — Вадим обернулся к остальным. — Если я еще хоть от одного услышу про эти штучки или про особу, которая им учит, удавлю собственными руками!
— Все, успокойся! — Олег крепко взял его за плечо и пристально посмотрел в глаза.
— Уже, — коротко бросил Вадим, подобрал брошенный перед падением ствол и продолжил заливать торф с таким видом, будто ничего не произошло.
В душе у него кипело самое настоящее бешенство: "Нигде от нее нет покоя! Ведьма! Даже сюда протянула свои щупальца! Тварь! Из-за ее идиотских наставлений пацан чуть не погиб! Задушу суку, если с кем-то из парней что произойдет!" Но сквозь яростные проклятия почему-то все явственнее проступал лик Февронии, вернее, ее глаза, добрые голубые глаза. Пламя понемногу опадало, из-под земли огонь уже не пробивался, Медведев тоже успокаивался. "Может, на остальных ребят Светка и смотрит по-другому, но только не на меня. Ну и не надо!" — обиженно, но уже почти спокойно подумал он.
Меньшиков время от времени настороженно косился в сторону командира. Тот тоже поглядывал на него и вспоминал совсем недавнее — недели не прошло — дикое Сашкино признание и поразительное преображение парня, произошедшее после разговора со Светланой. "Наврал про свою ориентацию? Но зачем? Решил разыграть меня? Это тянет на совершеннейший бред! Но какие-то проблемы у него есть... Свихнулся из-за Светки? Может быть... Он с самого начала как-то странно на нее посматривал. А она что? Затащила, наверное, пацана к себе в постель, думала излечить от комплексов таким образом, а он спятил окончательно. Вот дрянь! — Медведев неожиданно почувствовал что-то вроде ревности. — С Рябовым спала, Петрович на нее уж слишком ласково поглядывает — неужели и с ним тоже? А теперь на совсем сопливых мальчишек решила переключиться? Потаскуха!"
Участок леса рядом с торфяником выгорел дотла. Обугленные стволы деревьев стояли траурными хрупкими сталагмитами, рассыпавшимися на куски при малейшем прикосновении. Мелкое угольное крошево хрустело под ногами. Чернота перемежалась светлыми пятнами золы и пепла. Вадим присмотрелся к темным комкам под ногами и вздрогнул — это были обгорелые трупики птиц и мелких зверьков, не успевших спастись из огня. Медведев оглянулся по сторонам. Всего в двадцати метрах за спиной, через просеку, расширенную их силами, стоял не тронутый пожаром сосновый бор, зеленели пусть пожухшими от засухи, но невредимыми листьями кусты, какие-то птицы временами пробовали подать голос. Там был совсем другой мир, наполненный жизнью, а земля, на которой стоял Вадим, была мертва.
— Ничего живого не осталось, — пробормотал он себе под нос.
— Уже на следующий год пожарище зарастать начнет, — Петрович успокоил командира, потрясенно смотревшего вокруг. Он выбрался из бульдозера и подошел к Вадиму. — Сначала травами, потом кустарники пойдут, а через несколько лет от пожара и следа не останется, так все разрастется. Зола — отличное удобрение.
Медведев с сомнением покачал головой, снял каску и скинул куртку. Даже знойный воздух полудня нес прохладу перегретому телу, черному от копоти и грязи, забившейся под одежду, когда он лежал под упавшей елью. Другие выглядели не лучше. Молодые ребята из групп Марата и Артема разделись совсем и под струями из пожарных шлангов пытались немного отмыть сажу.
— С мылом придется, так не получится!
Данила пучком полувысохшей травы попытался оттереть спину Володе Устинову, потом себя, но вскоре бросил эту затею и просто стоял неподвижно под струей воды рядом с Кириллом. Меньшиков с заклеенной пластырем щекой завистливо смотрел на них. Вадим перехватил его взгляд и кивнул, разрешая. Сашка в мгновение ока скинул с себя тяжеленную амуницию и кинулся к ребятам, которые под водяными струями устроили "игры на площадке молодняка в зоопарке", как прокомментировал происходящее Середкин.
— Не будь занудой! — Вадим пресек его брюзжание. — Лучше сам пойди умойся.
Медведев тоже был не против принять участие в импровизированном купании, он уже хотел раздеться и присоединиться к парням, как его внимание привлекла возня в кустах около Денисова бульдозера. Оттуда слышались приглушенные голоса и еще какие-то непонятные звуки.
— Сейчас, сладкая моя, потерпи. Все хорошо будет, я тебе больно не сделаю. Ах ты, красавица моя... Серега, держи ей ноги! Да не брыкайся, ты!
— Что вы там затеяли?
Медведев с треском ломанулся через кусты к источнику звуков. На траве, издавая сдавленные стоны, лежал лосенок, на нем сверху, прижав его, устроился Сергей Томский и держал за ноги, на одну из которых Денис пытался наложить импровизированный лубок. Рядом стоял полураздетый Лева Нестеров из группы Артура и ножом кромсал на лоскуты свою майку.
— Это что за групповой секс в произвольном составе? — Вадима начал разбирать неудержимый смех, сказывалось пережитое нервное напряжение. Он опустился на траву рядом со своими парнями. — Вам в поселке девок недостаточно?
Денис рассмеялся в ответ:
— Те девки нам не нужны, когда такая красавица есть! Вот только она ногу сломала, когда от огня спасалась. Сейчас мы ее починим, и будет девчонка хоть куда!
— Вот именно, куда? — Вадим осторожно погладил морду лосенка. — Со сломанной ногой ее если не волки, то собаки точно задерут.
— А мы ее к себе в лагерь возьмем, будет Олегу еще один пациент, — Сергей не спрашивал разрешения у командира, а говорил об этом как о само собой разумеющемся.
— За палатками угол отгородим, — придумал Денис, — там нашу девчонку никто не тронет, будет спокойно поправляться.
— Ладно, возьмем, не бросать же ее, в самом деле, — согласился Медведев.
До "Урала", стоявшего на опушке леса, он донес лосенка на руках.
— Она же умрет со страху от этого грохота, — Вадим отказался пристроить немаленькую уже лосиху на бульдозер. — Ничего не соображают!
Пройти часть пути с такой поклажей ему помог Олег. Он отобрал у Медведева лосенка и взвалил себе на плечи. Лосенок больше не стонал и не брыкался, а вел себя смирно, будто понимал, что люди хотят помочь ему. В машине он все время тянулся мордой то к Вадиму, то к Олегу, то к Денису. Пожарные и связисты тоже предлагали помощь, но спасатели даже не подпустили их к своему найденышу.
— Она, может, до сегодняшнего дня вообще людей не видела, — отгонял их Денис. — Хватит с нее стрессов на сегодня!
В лагере лосенку отгородили небольшой закуток между двумя палатками, накидали туда несколько охапок травы и веток разных деревьев, поставили большую плошку с водой. Все осталось нетронутым.
— Ей молоко нужно! — Илья принес полную миску. — Она еще мамку сосет, наверное.
Из миски молоко лесной детеныш пить то ли не хотел, то ли просто не умел. Пришлось изобретать бутылку с соской. С бутылкой особых проблем не возникло, а в качестве соски кое-как приспособили, прикрутив куском проволоки к горлышку, отрезанный от резиновой перчатки палец. Тогда дело пошло на лад — высосав почти два литра молока, лосенок улегся и мгновенно заснул, как может заснуть до предела измученное существо.
Остаток дня и полночи спасатели готовили к работе и грузили в машину шланги и трубы, предназначенные для тушения горящего торфа по методу, предложенному Меньшиковым. Вадим пристально следил за парнем, который с головой ушел в работу. Антон, все еще полураспухший, заявил: "Я в порядке!" и полез было помогать, но Медведев прогнал его.
На следующий день эксперимент опять пришлось отложить, потому что разгорелся большой участок леса, на этот раз — далеко от поселков. Как и в прошлый раз, огонь заметили с вертолета. Два молодых летчика, присланные Рябовым, очень быстро подружились со спасателями, особенно с Антоном, который продолжал изнывать в лагере, когда остальные занимались тушением пожаров. Он взял на себя все хозяйственные и кухонные хлопоты и наотрез отказывался от помощи, хотя все еще распухшая правая рука действовала не очень хорошо, глаз тоже открылся не до конца.
— Ты еще кипятком ошпарься — совсем замечательно будет! А я от себя добавлю, чтобы еще лучше стало! — Вадим наорал на Усова, категорически отвергнув предложение оставлять дежурным в лагере его одного. Фельдшер связистов, услышав эту ругань, окончательно утвердился во мнении, что командир спасателей — законченный тиран, садист и психопат, и решил держаться от него подальше.
— Еще одна такая же глупость — и я тебя немедленно отправляю в больницу! — поддержал Медведева Худяков.
Так прошла почти неделя. "Со мной все в порядке!" — сердился Антон, но снова спорить ни с врачом, ни, тем более, с командиром не решался. Стиснув от расстройства зубы, он занимался уборкой, мытьем посуды, помогал готовить еду и в своем лагере и пожарным, чей лагерь был рядом, и даже взялся за стирку. Вечером он подкарауливал у душа ребят и почти силой отбирал у них закопченные пропотевшие вещи, которые на следующий день возвращались к их хозяевам первозданно чистыми. Все забыли, что когда-то недолюбливали Антона за его занудство, так старательно он следил за порядком в лагере. "Где наша добрая фея?" — беззлобно подтрунивали над Усовым ребята, оценив его тягу к аккуратности и чистоте. Антон только молча улыбался в ответ, он чувствовал, что к нему в отряде стали относиться по-другому, особенно после того, как он подобрал в лесу, куда пошел наломать веток для лосенка, ежа, почти полностью облысевшего от ожогов.
— Что это за страшилище? — У всех была примерно одинаковая реакция, когда они увидели нового пациента. К лосенку на тот момент добавились две белки и сова с опаленными почти до основания перьями, которая вывалилась из дупла полуобгоревшего дерева прямо на голову Денису.
— Это еж, — коротко ответил Антон и понес его Олегу.
Тот вздохнул:
— Ты думаешь, я имею хотя бы малейшее представление о том, как лечить ежей?
— Намажь его какой-нибудь мазью от ожогов, глядишь, вычухается, — предложил Денис, который не мог остаться в стороне от помощи кому бы то ни было.
Женя Белов, один из летчиков, оказался таким же любителем всякой живности, как Зорин. Если он с напарником не кружил над лесами, высматривая самый легкий дымок, то возился с пострадавшим зверьем. Именно под его руководством Денис с Петровичем сколотили подобие большого скворечника для совы, где она днем отсиживалась в полумраке, а вечером, когда ее кормили мелконарубленным мясом, выбиралась из него наружу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
